По России.....
---
В какой-то чужой опустевшей комнате, после смерти матери мы уселись за стол, и долго молчали, как-то никому не хотелось начинать разговор. Потом старший брат попросил меня сходить принести воды. Ставя ведро с водой на подставку, я слышал, как Василий сказал: «Да, наверное, лучше мы ничего не придумаем». И позвал меня: «Виктор, подойди к нам».
– Вот такие наши дела, Виктор, мы посоветовались и решили, что тебе нужно или идти в детдом или ехать к тете Лиде, если она согласиться взять тебя к себе. Как ты сам думаешь?
– Лучше я поеду к тете Лиде.
Сообщив письмом о случившемся, брат спрашивал о возможности отправки Вити к Лидии Егоровне.
Пришло письмо, тетка согласна и приглашает меня к себе в Кострому.
Сборы были не долгими. Но ехать до Архангельска в это время можно только на лошадях, ждать открытия навигации мы не могли. Началось ожидание оказии – попутчиков, которые могли бы меня доставить в Архангельск. Питались мы в основном хлебом с холодной водой и сахаром.
Раза два в месяц старший брат водил нас обедать в столовую завода. Как только мы заходили в обеденный зал, сразу же, тот характерный для обеда заводской столовый шум менял свой тон, в зале становилось значительно тише, как-то даже уютнее. Я видел сочувственные взгляды, а иногда платки женщин, которые вытирали глаза. Вместо заказанных овсяной каши и чая, нам приносят все – первое, второе, третье. Тарелки все переполненные. В эти же дни мы ходили вместе в баню. Мылись очень долго, баловались, наслаждались чистотой своего тела. Насекомые (вши), конечно, беспокоили нас, уничтожали мы их где-нибудь на печке, где тепло и никто не видит, чем мы занимаемся.
Но вот старший брат договорился, что меня довезут до Архангельска с обозом, отправляемой туда свежемороженой рыбы.
Короткие сборы и я рано утром уже сижу в розвальнях, на рогожных кулях с рыбой. Провожатый мой мужчина лет 25, едем вместе. Тетя Лида одежду и обувь мне справила нормальную, поэтому я не мерз.
Малицу потом я отправил из Архангельска обратно братьям.
В обозе было лошадей 25, все сани груженые рыбой, а один воз с сеном для кормежки лошадей. Когда я освоился с извозчиками, на второй день попросился разрешить мне ехать сверху на возу сена. Мне разрешили и помогла залезть наверх. Конечно, на сене ехать лучше, во-первых, сухо, не тянет холодом, как от мороженной рыбы. Едешь, любуешься окрестными перелесками, облаками, вдыхаешь запах свежего душистого сена. Я ехал лежа на животе на сене, но ведь это тоже надоедает. Перевернулся на спину: еще лучше. Была чудесная, безветренная погода, ехать на возу душистого сена – этого, наверное, желает каждый мальчик. Но ведь дорога длинная, а время тянется медленно и в конце концов и это «блаженство» на сене тоже начитает надоедать. Вначале я следил за дорогой и если на повороте сани наклонялись на раскате на правую сторону, я старался придвинуться на левую часть воза сена и прочнее ухватиться за веревку, которой был прижат специальный брус, через весь воз.
Но со временем моя бдительность ослабла, а я, балуясь, уже лежал на спине поперек воза сена, и вот неожиданно для меня – раскат саней в ту сторону, куда я лежал головой. Дорога шла под уклон, и лошади бежали хорошей рысью. Ноги мои оказались значительно выше головы, ухватиться за что-то крепкое я не могу, пытаюсь держаться за сено, но те клочки, за которые я держусь, вырываются из воза и я в конце концов через голову свалился в сугроб (хорошо, что пней и деревьев поблизости не было). Вылез из сугроба, мимо меня проехало уже несколько возов, а я даже догнать не могу, чтобы сесть на воз с рыбой. Уже начал побаиваться, что так я могу и остаться один на дорогу, а обоз полностью уедет.
Но вот следующий возчик придержал лошадь и я благополучно взобрался на кули с мороженой навагой. Мой провожатый тоже понял, что меня одного оставлять на возе с сеном нельзя, и остальную дорогу мне пришлось ехать на рыбе.
Опять Архангельск, меня отвезли к моему дяде – брату матери, который через несколько дней купил мне билет до Костромы и посадил на поезд. По тому как меня снабдили в дорогу, можно было сделать вывод, что материальное положение семьи дяди (4 человека) было более чем скромное.
Дядя предупредил меня, что в 11:30 вечера я должен сойти на станции «Всполье», что проводница предупреждена и мне напомнит, а там надо пересесть на другой поезд, который идет до Костромы, что билет у меня до Костромы.
Думаю, что дядя и сам не знал, что нужно билет компостировать, одним словом я ничего этого не знал и не беспокоился. Ехал я на поезде первый раз в жизни, и мне, конечно, понравилось. Это не на мороженой рыбе ехать… Понравилось, что по вагону носят и продают вкусные вещи. Я купил плитку шоколада и журнал «Пионер», и хотя я израсходовал более половины имевшихся трех рублей, не унывал. Впитывал все новые и новые впечатления. Все было внове, все было интересно.
Несколько раз спрашивал сколько времени осталось, но до станции пересадки было еще далеко. Целый день я на ногах, даже не сидел. Место мое на верхней полке, а там можно только лежать, а я лежать днем не привык.
Подошел вечер часов 8-9 и я решил немного полежать на своей полке, полка деревянная, под голову фанерный чемоданчик и я с удовольствием вытянул уставшие ноги. Спать я, конечно, не собирался, только чуть-чуть полежать.
Но случилось непредвиденное. Меня будит какая-то женщина:
– Мальчик, а, мальчик, ты куда едешь?
– В Кострому.
– Да ведь мы подъезжаем к Москве!
– Как к Москве?
И тут до меня дошло, что я проспал свою остановку и теперь подъезжаю к Москве. Слезы у меня невольно потекли ручьем… но нашлись добрые люди, успокоили меня, что я в Москве не пропаду.
Вот и Москва, одна женщина из пассажиров, узнав все про мою жизнь, взяла меня и отвела в отделение милиции при вокзале. Объяснила коротко дежурному и ушла. Начался разговор с дежурным:
– Почему один едешь?
– Мать умерла, отец еще раньше, еду к тете.
– Почему проехал?
– Проспал, но меня должна была разбудить проводница, ее дядя предупредил.
– Какой вагон?
– 11.
Послали за проводницей, тогда я догадался, что она тоже «виновата» в том, что я проехал свою остановку. Вызвали проводницу, оказалось, что моя проводница менялась на той же остановке, а своей сменщице ничего не сказала и сама забыла. Поругали проводницу, а меня уже и не очень, хотя и мне досталось. Один из милиционеров допытывался до не понятных мне вещей, полагая, что я вру, стращая меня.
Когда пришел начальник, выслушал информацию, спросил меня:
– Деньги есть?
– Есть.
– Сколько?
– 1 руб. 53 коп.
– Не густо.
Стоимость билета доложили – 2 руб. 15 коп.
Отдал распоряжение: написать справку.
Содержимое справки запомнилось мне на всю жизнь: «Ввиду проезда пассажира бесплатно доставить его до ст. Костома». Штамп, печать, подпись.
Сходили еще, эту справку пробили компостером и сообщили: поезд идет в 17:10.
– Время можешь определять?
– Знаю как.
– Скажи, сколько сейчас на часах?
– 10:40.
– Можешь идти погулять, только с вокзала не уходи, заблудишься и никуда не поедешь. Вещи пусть полежат здесь. Придешь к 4 часам вечера. И тебя проводят и посадят на поезд №137, вагон №2. Справку можешь взять и положи, чтобы не потерять.
Вышел из комнаты милиции, обошел вокзал, посмотрел, где есть свободное место и сел на скамью. Немного посидел, часы как раз напротив на стене, ни у кого спрашивать ненужно. Играют дети, я тоже включился в общий ритм и время побежало… Дети подбегали к родителям, те их подкармливали и игра продолжалась. Я об еде старался не думать. В чемодане было два куска сахара и краюха черного хлеба, но хлеб был черствый, да и все это лежало в милиции, так что мне и есть не хотелось. Но рассудил, что билет, т.е. справка у меня есть, значит деньги мне не нужны и я могу подкрепиться. Решение моментально было реализовано, благо на вокзале продавались пирожки, булочки.
Посматривая на часы продолжал играть с детьми. На той же скамейке, где сидел я, сидела пожилая женщина, мне она уже казалась старухой. Чем-то привлек ее внимание. Она меня спрашивает:
– Ты, мальчик, с кем едешь?
– Один.
– А куда, к кому?
– В Кострому, к тете. Мой поезд в 17:10.
– Я тоже еду этим поездом.
– А где твои вещи?
– В милиции.
– Как в милиции, почему?
Приходиться рассказать все происшедшее со мной за последние сутки…
Вагон был у нас один и тот же. Вот мы вместе и поедем. Я, конечно, был рад новому попутчику. Часа в три я пошел в комнату милиции, сообщил, что я познакомился с бабушкой и она тоже едет в Кострому. Мне разрешили забрать вещи.
Началась посадка на поезд. Я с бабушкой спокойно сел в вагон – вагон общий, но людей было не много. Доехали до Костромы, я уже был спокоен, поезд дальше не едет, значит никуда не увезут и спал, хотя без удобств, но вполне нормально.
В Кострому приехали рано, было воскресенье, старушка завела меня в вокзал, а сама сославшись на свои заботы, ушла. Мне тетя Лида сообщила, что она живет в деревне прямо напротив Костромы, только по другую сторону Волги.
Спрашиваю, как пройти в деревню Малышево? Отвечают, что сейчас проход людей и транспорта по льду запрещен, ожидается подвижка льда (ледоход). Можно добраться на ту сторону только на пригородном поезде – всего нужно проехать одну остановку.
Тетя сообщила номер телефона на ее работу, чтобы я позвонил из телефона автомата с вокзала. А я не только телефоном автоматом не пользовался, но и телефонную трубку в руках не держал. А тут еще монеты надо бросать, которых у меня не так-то много. Неоднократно прочитал правила пользования автоматом и опустил 10 копеек, чтобы позвонить. Но абонент на звонок не отвечал, а автомат 10 копеек не возвращал.
Пришлось позвонить еще раз. На этот раз автомат вернул монету. После нескольких попыток дозвониться, автомат в конце концов сожрал у меня три десятикопеечных монеты и я отступился от этой техники. Потом уже тетя Лида объяснила, что день был воскресный, и на работе никого не было, но и автомат был испорчен.
Решил, если поезд проходит через Волгу по мосту, то почему я сбоку не могу пройти по этому же мосту. Самое главное дорога и мост видны и деревня тоже. Пошел по насыпи от вокзала в сторону Волги. Уже по-весеннему пригревало солнце, а я был в зимнем пальто, с чемоданом шагаю по шпалам. Уже видны фермы моста. Но вот из будки вышел охранник и кричит мне, что проход по мосту запрещен и чтобы я возвращался обратно. Что делать, опять вернулся на вокзал. Поспрашивал у нескольких человек, можно ли пешком по льду перейти Волгу, меня убедили, что этого делать нельзя, что по берегу патрулирует милиция и запрещает проход по льду. Единственная возможность: ехать одну остановку на пригородном поезде, потом вернуться пешком в нужную мне деревню на берегу Волги. Пошел дальше читать объявления, рисунки, время отправления пригородных поездов. Уяснил следующее: билет до одной остановки стоит детский – 25 копеек, взрослый – 60.
Одним словом, на детский билет у меня хватает денег, а на взрослый – нет. Где-нибудь прочитать до скольких лет можно ехать по детскому билету я не нашел. Подошел к окошку кассы, стараясь казаться маленьким, писклявым голосочком попросил один детский билет.
Сердце билось учащенно, жду, что скажут: «Какой детский, тебе надо взрослый покупать!». Но слава богу, пронесло! Мне дали детский билет. Теперь надо сесть в вагон. А я уже знал, что при посадке в вагоны встречает проводник. Вдруг меня застопорит, скажет почему по детскому билету. Иду, еле дыша! Но, чудо! Проводника у вагона нет. Зашел в вагон, сел в самый уголок и сжался в комочек, вдруг пойдет проводник или кондуктор и потребует взрослого билета. Опять повезло. Никакого проводника, никакого кондуктора.
Первая остановка и я вышел уже на том берегу Волги, где расположена деревня Малышево. Спросил, как дойти до деревни. Объяснили, что надо идти через лесок, будет развилок дорог и я должен идти по правой стороне.
Но я ехал поездом, спрашиваю, а по железной дороге можно пройти, отвечают, что да, можно. И я выбрал железную дорогу. Во-первых, уж я никуда не собьюсь с дороги, во-вторых, по железной дороге суше идти, а то моя обувь легко пропускала не только воду, но и грязь дорожную. И с бодрым, хорошим настроением пошел по шпалам. А время уже подходит к 16 часам, а у меня с утра не было ни крошки во рту. В чемодане черная горбушка хлеба и два комковых куска сахара. Решил подкрепиться. Хлеб был почти несъедобный, и я его не особенно грыз. Но сахар – есть сахар!
Но комки такие большие, что откусить от него никак нельзя. А результате от комков сахара остались сахарные шарики. Как-либо приступить к такому мячику моими зубами не представлялось никакой возможности. Но вот подошел к штабелю шпал и штабелю запасных рельс.
Размахиваюсь и кидаю со всей силы сахаром в рельс и после четырех-пяти попыток мой кусок сахара, наконец, раскололся на три-четыре части. Эти куски обмакнул в мокрый снег и, конечно, съел.
Сил вроде прибавилось, и я прибавил ходу. Скоро опять увидел фермы моста через Волгу и вскоре подошел к деревне. На откосе насыпи играли мальчики человек шесть-семь, подошел, спросил это ли село Малышево. Получив утвердительный ответ, спросил, знают ли они, где живет Ботеева Лидия Егоровна.
Один из мальчиков сказал, что он знает и отведет меня. Но повел не он один, а вся эта команда, а один уже сбегал, сообщил тете Лиде, и та бежала мне навстречу. На квартире встречали хозяева и соседи и слушали мои рассказы, как я попал в Москву, потом в Кострому и, наконец, в село Малышево.
– Вот такие наши дела, Виктор, мы посоветовались и решили, что тебе нужно или идти в детдом или ехать к тете Лиде, если она согласиться взять тебя к себе. Как ты сам думаешь?
– Лучше я поеду к тете Лиде.
Сообщив письмом о случившемся, брат спрашивал о возможности отправки Вити к Лидии Егоровне.
Пришло письмо, тетка согласна и приглашает меня к себе в Кострому.
Сборы были не долгими. Но ехать до Архангельска в это время можно только на лошадях, ждать открытия навигации мы не могли. Началось ожидание оказии – попутчиков, которые могли бы меня доставить в Архангельск. Питались мы в основном хлебом с холодной водой и сахаром.
Раза два в месяц старший брат водил нас обедать в столовую завода. Как только мы заходили в обеденный зал, сразу же, тот характерный для обеда заводской столовый шум менял свой тон, в зале становилось значительно тише, как-то даже уютнее. Я видел сочувственные взгляды, а иногда платки женщин, которые вытирали глаза. Вместо заказанных овсяной каши и чая, нам приносят все – первое, второе, третье. Тарелки все переполненные. В эти же дни мы ходили вместе в баню. Мылись очень долго, баловались, наслаждались чистотой своего тела. Насекомые (вши), конечно, беспокоили нас, уничтожали мы их где-нибудь на печке, где тепло и никто не видит, чем мы занимаемся.
Но вот старший брат договорился, что меня довезут до Архангельска с обозом, отправляемой туда свежемороженой рыбы.
Короткие сборы и я рано утром уже сижу в розвальнях, на рогожных кулях с рыбой. Провожатый мой мужчина лет 25, едем вместе. Тетя Лида одежду и обувь мне справила нормальную, поэтому я не мерз.
Малицу потом я отправил из Архангельска обратно братьям.
В обозе было лошадей 25, все сани груженые рыбой, а один воз с сеном для кормежки лошадей. Когда я освоился с извозчиками, на второй день попросился разрешить мне ехать сверху на возу сена. Мне разрешили и помогла залезть наверх. Конечно, на сене ехать лучше, во-первых, сухо, не тянет холодом, как от мороженной рыбы. Едешь, любуешься окрестными перелесками, облаками, вдыхаешь запах свежего душистого сена. Я ехал лежа на животе на сене, но ведь это тоже надоедает. Перевернулся на спину: еще лучше. Была чудесная, безветренная погода, ехать на возу душистого сена – этого, наверное, желает каждый мальчик. Но ведь дорога длинная, а время тянется медленно и в конце концов и это «блаженство» на сене тоже начитает надоедать. Вначале я следил за дорогой и если на повороте сани наклонялись на раскате на правую сторону, я старался придвинуться на левую часть воза сена и прочнее ухватиться за веревку, которой был прижат специальный брус, через весь воз.
Но со временем моя бдительность ослабла, а я, балуясь, уже лежал на спине поперек воза сена, и вот неожиданно для меня – раскат саней в ту сторону, куда я лежал головой. Дорога шла под уклон, и лошади бежали хорошей рысью. Ноги мои оказались значительно выше головы, ухватиться за что-то крепкое я не могу, пытаюсь держаться за сено, но те клочки, за которые я держусь, вырываются из воза и я в конце концов через голову свалился в сугроб (хорошо, что пней и деревьев поблизости не было). Вылез из сугроба, мимо меня проехало уже несколько возов, а я даже догнать не могу, чтобы сесть на воз с рыбой. Уже начал побаиваться, что так я могу и остаться один на дорогу, а обоз полностью уедет.
Но вот следующий возчик придержал лошадь и я благополучно взобрался на кули с мороженой навагой. Мой провожатый тоже понял, что меня одного оставлять на возе с сеном нельзя, и остальную дорогу мне пришлось ехать на рыбе.
Опять Архангельск, меня отвезли к моему дяде – брату матери, который через несколько дней купил мне билет до Костромы и посадил на поезд. По тому как меня снабдили в дорогу, можно было сделать вывод, что материальное положение семьи дяди (4 человека) было более чем скромное.
Дядя предупредил меня, что в 11:30 вечера я должен сойти на станции «Всполье», что проводница предупреждена и мне напомнит, а там надо пересесть на другой поезд, который идет до Костромы, что билет у меня до Костромы.
Думаю, что дядя и сам не знал, что нужно билет компостировать, одним словом я ничего этого не знал и не беспокоился. Ехал я на поезде первый раз в жизни, и мне, конечно, понравилось. Это не на мороженой рыбе ехать… Понравилось, что по вагону носят и продают вкусные вещи. Я купил плитку шоколада и журнал «Пионер», и хотя я израсходовал более половины имевшихся трех рублей, не унывал. Впитывал все новые и новые впечатления. Все было внове, все было интересно.
Несколько раз спрашивал сколько времени осталось, но до станции пересадки было еще далеко. Целый день я на ногах, даже не сидел. Место мое на верхней полке, а там можно только лежать, а я лежать днем не привык.
Подошел вечер часов 8-9 и я решил немного полежать на своей полке, полка деревянная, под голову фанерный чемоданчик и я с удовольствием вытянул уставшие ноги. Спать я, конечно, не собирался, только чуть-чуть полежать.
Но случилось непредвиденное. Меня будит какая-то женщина:
– Мальчик, а, мальчик, ты куда едешь?
– В Кострому.
– Да ведь мы подъезжаем к Москве!
– Как к Москве?
И тут до меня дошло, что я проспал свою остановку и теперь подъезжаю к Москве. Слезы у меня невольно потекли ручьем… но нашлись добрые люди, успокоили меня, что я в Москве не пропаду.
Вот и Москва, одна женщина из пассажиров, узнав все про мою жизнь, взяла меня и отвела в отделение милиции при вокзале. Объяснила коротко дежурному и ушла. Начался разговор с дежурным:
– Почему один едешь?
– Мать умерла, отец еще раньше, еду к тете.
– Почему проехал?
– Проспал, но меня должна была разбудить проводница, ее дядя предупредил.
– Какой вагон?
– 11.
Послали за проводницей, тогда я догадался, что она тоже «виновата» в том, что я проехал свою остановку. Вызвали проводницу, оказалось, что моя проводница менялась на той же остановке, а своей сменщице ничего не сказала и сама забыла. Поругали проводницу, а меня уже и не очень, хотя и мне досталось. Один из милиционеров допытывался до не понятных мне вещей, полагая, что я вру, стращая меня.
Когда пришел начальник, выслушал информацию, спросил меня:
– Деньги есть?
– Есть.
– Сколько?
– 1 руб. 53 коп.
– Не густо.
Стоимость билета доложили – 2 руб. 15 коп.
Отдал распоряжение: написать справку.
Содержимое справки запомнилось мне на всю жизнь: «Ввиду проезда пассажира бесплатно доставить его до ст. Костома». Штамп, печать, подпись.
Сходили еще, эту справку пробили компостером и сообщили: поезд идет в 17:10.
– Время можешь определять?
– Знаю как.
– Скажи, сколько сейчас на часах?
– 10:40.
– Можешь идти погулять, только с вокзала не уходи, заблудишься и никуда не поедешь. Вещи пусть полежат здесь. Придешь к 4 часам вечера. И тебя проводят и посадят на поезд №137, вагон №2. Справку можешь взять и положи, чтобы не потерять.
Вышел из комнаты милиции, обошел вокзал, посмотрел, где есть свободное место и сел на скамью. Немного посидел, часы как раз напротив на стене, ни у кого спрашивать ненужно. Играют дети, я тоже включился в общий ритм и время побежало… Дети подбегали к родителям, те их подкармливали и игра продолжалась. Я об еде старался не думать. В чемодане было два куска сахара и краюха черного хлеба, но хлеб был черствый, да и все это лежало в милиции, так что мне и есть не хотелось. Но рассудил, что билет, т.е. справка у меня есть, значит деньги мне не нужны и я могу подкрепиться. Решение моментально было реализовано, благо на вокзале продавались пирожки, булочки.
Посматривая на часы продолжал играть с детьми. На той же скамейке, где сидел я, сидела пожилая женщина, мне она уже казалась старухой. Чем-то привлек ее внимание. Она меня спрашивает:
– Ты, мальчик, с кем едешь?
– Один.
– А куда, к кому?
– В Кострому, к тете. Мой поезд в 17:10.
– Я тоже еду этим поездом.
– А где твои вещи?
– В милиции.
– Как в милиции, почему?
Приходиться рассказать все происшедшее со мной за последние сутки…
Вагон был у нас один и тот же. Вот мы вместе и поедем. Я, конечно, был рад новому попутчику. Часа в три я пошел в комнату милиции, сообщил, что я познакомился с бабушкой и она тоже едет в Кострому. Мне разрешили забрать вещи.
Началась посадка на поезд. Я с бабушкой спокойно сел в вагон – вагон общий, но людей было не много. Доехали до Костромы, я уже был спокоен, поезд дальше не едет, значит никуда не увезут и спал, хотя без удобств, но вполне нормально.
В Кострому приехали рано, было воскресенье, старушка завела меня в вокзал, а сама сославшись на свои заботы, ушла. Мне тетя Лида сообщила, что она живет в деревне прямо напротив Костромы, только по другую сторону Волги.
Спрашиваю, как пройти в деревню Малышево? Отвечают, что сейчас проход людей и транспорта по льду запрещен, ожидается подвижка льда (ледоход). Можно добраться на ту сторону только на пригородном поезде – всего нужно проехать одну остановку.
Тетя сообщила номер телефона на ее работу, чтобы я позвонил из телефона автомата с вокзала. А я не только телефоном автоматом не пользовался, но и телефонную трубку в руках не держал. А тут еще монеты надо бросать, которых у меня не так-то много. Неоднократно прочитал правила пользования автоматом и опустил 10 копеек, чтобы позвонить. Но абонент на звонок не отвечал, а автомат 10 копеек не возвращал.
Пришлось позвонить еще раз. На этот раз автомат вернул монету. После нескольких попыток дозвониться, автомат в конце концов сожрал у меня три десятикопеечных монеты и я отступился от этой техники. Потом уже тетя Лида объяснила, что день был воскресный, и на работе никого не было, но и автомат был испорчен.
Решил, если поезд проходит через Волгу по мосту, то почему я сбоку не могу пройти по этому же мосту. Самое главное дорога и мост видны и деревня тоже. Пошел по насыпи от вокзала в сторону Волги. Уже по-весеннему пригревало солнце, а я был в зимнем пальто, с чемоданом шагаю по шпалам. Уже видны фермы моста. Но вот из будки вышел охранник и кричит мне, что проход по мосту запрещен и чтобы я возвращался обратно. Что делать, опять вернулся на вокзал. Поспрашивал у нескольких человек, можно ли пешком по льду перейти Волгу, меня убедили, что этого делать нельзя, что по берегу патрулирует милиция и запрещает проход по льду. Единственная возможность: ехать одну остановку на пригородном поезде, потом вернуться пешком в нужную мне деревню на берегу Волги. Пошел дальше читать объявления, рисунки, время отправления пригородных поездов. Уяснил следующее: билет до одной остановки стоит детский – 25 копеек, взрослый – 60.
Одним словом, на детский билет у меня хватает денег, а на взрослый – нет. Где-нибудь прочитать до скольких лет можно ехать по детскому билету я не нашел. Подошел к окошку кассы, стараясь казаться маленьким, писклявым голосочком попросил один детский билет.
Сердце билось учащенно, жду, что скажут: «Какой детский, тебе надо взрослый покупать!». Но слава богу, пронесло! Мне дали детский билет. Теперь надо сесть в вагон. А я уже знал, что при посадке в вагоны встречает проводник. Вдруг меня застопорит, скажет почему по детскому билету. Иду, еле дыша! Но, чудо! Проводника у вагона нет. Зашел в вагон, сел в самый уголок и сжался в комочек, вдруг пойдет проводник или кондуктор и потребует взрослого билета. Опять повезло. Никакого проводника, никакого кондуктора.
Первая остановка и я вышел уже на том берегу Волги, где расположена деревня Малышево. Спросил, как дойти до деревни. Объяснили, что надо идти через лесок, будет развилок дорог и я должен идти по правой стороне.
Но я ехал поездом, спрашиваю, а по железной дороге можно пройти, отвечают, что да, можно. И я выбрал железную дорогу. Во-первых, уж я никуда не собьюсь с дороги, во-вторых, по железной дороге суше идти, а то моя обувь легко пропускала не только воду, но и грязь дорожную. И с бодрым, хорошим настроением пошел по шпалам. А время уже подходит к 16 часам, а у меня с утра не было ни крошки во рту. В чемодане черная горбушка хлеба и два комковых куска сахара. Решил подкрепиться. Хлеб был почти несъедобный, и я его не особенно грыз. Но сахар – есть сахар!
Но комки такие большие, что откусить от него никак нельзя. А результате от комков сахара остались сахарные шарики. Как-либо приступить к такому мячику моими зубами не представлялось никакой возможности. Но вот подошел к штабелю шпал и штабелю запасных рельс.
Размахиваюсь и кидаю со всей силы сахаром в рельс и после четырех-пяти попыток мой кусок сахара, наконец, раскололся на три-четыре части. Эти куски обмакнул в мокрый снег и, конечно, съел.
Сил вроде прибавилось, и я прибавил ходу. Скоро опять увидел фермы моста через Волгу и вскоре подошел к деревне. На откосе насыпи играли мальчики человек шесть-семь, подошел, спросил это ли село Малышево. Получив утвердительный ответ, спросил, знают ли они, где живет Ботеева Лидия Егоровна.
Один из мальчиков сказал, что он знает и отведет меня. Но повел не он один, а вся эта команда, а один уже сбегал, сообщил тете Лиде, и та бежала мне навстречу. На квартире встречали хозяева и соседи и слушали мои рассказы, как я попал в Москву, потом в Кострому и, наконец, в село Малышево.
Взято: foto-history.livejournal.com
Комментарии (0)
{related-news}
[/related-news]