Как немцы не хотели умирать под Берлином.
---
"К тому времени, когда начало темнеть, мы находились перед дорогой Лукенвальде-Треббин (101-я имперская автострада). Во время остановки я выбрался из самоходки и отошел в лес, в кусты, незадолго до этого я перекусил репой, чтобы перебить голод, и теперь меня одолел понос.
Когда я окончил с этим делом и поковылял назад, оказалось, что остальные уже уехали. Мне пришлось присоединится к потоку солдат и гражданских, двигавшемуся на запад. Но вскоре эта колонна попала под огонь двух хорошо замаскированных русских противотанковых орудий.
Пользуясь короткими паузами, пока русские расчеты перезаряжали орудия, кучки солдат перебегали дорогу. Однако для меня перебраться через дорогу было непростым делом, я едва ли успел добежал до леса.
Когда я огляделся вокруг, то обнаружил спрятанный за кустами бронетранспортер. Его экипаж из пяти человек, посоветовавшись и вооружившись гранатами и пулеметом, решил попытаться уничтожить оба русских орудия.
Через какое-то время я услышал звуки перестрелки и взрывы ручных гранат, но вскоре русские орудия возобновили стрельбу как ни в чем ни бывало.
Для меня перебраться через дорогу было практически безнадежным делом. У меня еще оставался пистолет, и я хотел было с его помощью покончить со всем этим, когда передо мной, как ангел-спаситель, появился роттенфюрер Фаренкамп, повар из нашей роты маттехобеспечения. С этого момента и дальше он помогал мне.
Перед самой дорогой мы укрылись в кустах, чтобы получше осмотреться. Рядом лежали еще несколько молодых ребят из моего батальона. Их присутствие несколько успокоило и придало сил.
Здесь же нам попался один офицер зенитно-артиллерийских частей, который спросил, почему мы не идем дальше. Ответом ему послужил выстрел из русского орудия.
Снаряд противотанкового орудия еще не успел разорваться, как двое ребят подхватили меня и поволокли вперед. Через какие-то сто метров мы пересекли разветвлявшиеся в этом месте железнодорожные пути. Здесь мы подобрали еще одного раненого. Рядом стоял подбитый "Королевский тигр".
Мы снова углубились в лес по проселочной дороге. Сзади нас догнала колонна танков. Танки были до отказа забиты каким-то добром, а управлял ими офицер в чинах. На просьбу прихватить с собой раненых они только покачали головой, не захотев подобрать даже тех раненых, которые лежали у опушки леса и уже не могли идти дальше.
В лесу мы встретили нашего батальонного командира, гауптштурмфюрера Крауса. Он послал нас в лесничество Мертенсмюле, где должен был находится командный пункт дивизии. Но что там было сейчас?! Уже в полной темноте мы вышли к лесничеству где нас встретил командир дивизии штандартенфюрер Кемпинг...
Враг снаружи загрохотали взрывы. Часовые доложили, что это люди Зейдлица взорвали наши последние самоходки. Действительно ли это были люди Зейдлица, теперь никто не узнает..." - из воспоминаний оберштурмфюрера Бермана из 32-го истребительно-противотанкового батальона 32-й дивизии СС "30 января".
32-я дивизия СС "30 января", сформирована в январе 1945 года на полигоне Курмарк из немецких призывников рейхсдойче и фольксдойче (добровольцы и мобилизованные), преподавателей "Юнкерских школ СС", инструкторов и курсантов танковых и пехотных училищ СС. Дивизионный статус с февраля 1945 года.
В 32-й дивизии СС "30 января" созданной в 1945 году и брошенной на оборону Берлина было немало восточных добровольцев. Например бывший лейтенант Красной армии Василий Григорьевич Антонов.
Он родился 13 августа 1921 года в Казани, по профессии учитель, служил в 816-м стрелковом полку РККА. 16 мая 1942 года он попал в плен в Керчи. Есть данные, что еще в сентябре 1943 года Антонов находился в лагере военнопленных, имел лагерный номер B1121991.
Затем Антонов добровольно вступил в ряды германских вооруженных сил, записавшись в один из волго-татарских батальонов вермахта (очевидно, как уроженец Казани), где и заслужил свои немецкие награды, в том числе и "золотую планку отличия и за храбрость".
В начале 1945 года Василий Антонов служил в составе боевой группы СС "Идель-Урал", входившей в состав Восточно-тюркского соединения войск СС; 16 января 1945 года он был произведен в унтерштурмфюреры СС.
В феврале 1945 года часть персонала этой боевой группы была передана в состав боевой группы СС "Крым", так что на 1 марта 1945 года унтерштурмфюрер Василий Антонов числился уже в составе этой группы.
В марте 1945 года он был переведен в 32-ю дивизию СС "30 января", где и занял должность командира 5-й роты первого батальона 87-го полка СС "Курмарк". Не исключено также, что вместе с ним в дивизию были переведены и другие чины боевой группы СС "Крым", а возможно, даже и целые подразделения группы.
Кроме Антонова в 32-й дивизии СС служил еще один русский доброволец ставший офицером в войсках СС. Это унтерштурмфюрер СС Виктор Андриевич родившийся 9 августа 1917 года.
В августе 1944 года Андpиeвич в звании унтершарфюрера СС, проходил обучение в 18-м панцер-гренадерском учебно-запасном батальоне СС. Какие-либо подробности об этом человеке не известны.
Имеется информация, что половину 3-й роты 87-го гренадерского полка СС "Курмарк" составляли украинцы, возможно, что это были резервисты 14-й гренадерской дивизии войск СС "Галичина", тем более что в унтер-офицерской школе в Лауэнбурге (личный состав которой частично был передан на формирование дивизии) проходили обучение украинские курсанты СС.
В целом количество восточных добровольцев в 32-й добровольческой дивизии СС "30 января" достигало нескольких сотен. Можно сказать что в момент близящегося крушения Третьего рейха в рядах эсэсовской дивизии плечом к плечу с немцами, ради спасения Берлина и Гитлера против Красной Армии сражались украинские добровольцы.
Кроме украинцев, в дивизии было некоторое количество латышей, главным образом в составе 32-го учебно-запасного батальона СС. А с учетом того, что большое количество латышских добровольцев проходило обучение в различных эсэсовских юнкерских и унтер-офицерских школах (в частности, в саперной школе ее в Дрездене), то вероятнее всего, латыши служили и в некоторых других подразделениях дивизии, в том же саперном батальоне.
Служивший при штабе дивизии Эберхард Баумгарт вспоминал, как однажды он возвращался с докладом на командный пункт. Однако, к его удивлению, часовые не позволили ему войти в дом. Не зная, что ему делать, Баумгарт заглянул в окно, и увиденное потрясло его:
"Я подумал, что все это мне просто мерещится. Внутри шла совсем другая жизнь. Офицеры в блестящей униформе сидели за одним столом с проститутками. Вокруг звучали музыка, смех, звон бокалов и клубился дым сигарет".
В дальнейшем, по воспоминаниям Баумгарта, его настроение еще более ухудшилось, после того как переводчик из поволжских немцев показал ему вырезку из трофейной газеты "Правда", где была помещена непритязательная карикатура с изображением Гитлера, Геринга и Геббельса, устраивающих оргию в Рейхсканцелярии.
Подпись под ней гласила: "Каждый день немецкие солдаты продлевают нам жизнь". 11 апреля в районе Цильтендорфа и Фюрстенберга на советскую сторону добровольно перешли и сдались в плен девять солдат из подразделений дивизии СС "30 января".
Штандартеноберюнкер СС Гюнтер Адам вспоминал: "В частях царили настроения, что мы обязательно остановим русских, особенно после того, как нам передали смысл речи генерала Буссе:
"Солдаты Восточного фронта, если вы продержитесь в течение двух дней, то вы сделаете это! Приветствие вам от вашего генерала Буссе!". После этого вспыхнули громкие аплодисменты, так как это могло означать, что обещанное нам чудо-оружие наконец будет применено".
А уже через несколько дней вся оборона рухнула: "Все вокруг нас громыхало, только у нас было спокойно. Но затем мы получили приказ отходить: русские прорвались в двух направлениях.
Наши артиллеристы взяли нас с собой, целый взвод разместился на передках орудий и тягачах. Наш 2-й взвод также уже здесь, и мы ожидаем приказов. Тут русские открьши огонь по небольшому сосновому лесу, в котором мы скрывались. Лес тут же загорелся.
Наш командир роты хочет прорваться через этот огенный ад на тягачах. Но, поскольку в дыму ничего нельзя бьло распознать, я высказался против этой затеи. Мои товарищи из 2-го взвода сошасны со мной, мы хотим подождать, пока огонь не утихнет. Он назвал нас трусами и двинулся в горящий лес, мы не могли удержать его.
Мы же остались, и вскоре огонь русских стал стихать. Лесной пожар тоже утих, дым рассеялся, видимость улучшилась. Я направился в глубь леса, и нашел нашего командира роты. Он был мертв."
Младшие командиры часто бросали совсем молодых, необстрелянных солдат одних. Это же касалось и старых опытных фронтовиков, которые предпочитали действовать отдельно, воспринимая молодых только как лишний груз. Нередко можно было наблюдать распад дисциплины, а раненых и умирающих часто просто оставляли на милость противника.
Командир зенитного дивизиона Хохенгасснер вспоминал об этом после войны: "Против нас активно действовала и "армия Зейдлица". Все чаще появлялись офицеры с самыми разными приказами. Все они выглядели однотипно: без головного убора, рука перевязана, в новой форме и с многочисленными наградами.
Отдаваемые ими приказы были согласованы по содержанию: подразделениям запрещалось возвращаться, они должны были собираться на определенных местах сбора; орудия, танки и транспортные средства нужно было взрывать. Если командир части отказывался им подчиняться, то они угрожали ему расстрелом на месте".
Всего в Хальбский котел под Берлином был заслан 861 военнопленный, из них вернулось 477 (остальные либо присоединились к немецким войскам, либо были разоблачены и казнены). Впрочем, вернувшиеся 477 человек привели с собою 8816 немецких солдат.
Командиры направились к своим частям. Настроение у большинства из них бьmо подавленным. Некоторые офицеры покончили с собой, в частности начальник оперативного отдела XI танкового корпуса СС майор Генерального штаба Томас.
Здесь же штандартенфюрер СС Кемпин в последний раз увидел оберrpуппенфюрера СС Йекельна, командира V горного корпуса сс. По воспоминаниям Кемпина, Йекельн находился в крайней стадии нервного возбуждения и заявил, что все кончено.
Кемпин возразил, что еще ничего не потеряно, и прорыв навстречу 12-й армии может принести спасение. Йекельн хмуро промолчал. Больше Кемпин его не видел.
Роттенфюрер СС Баумгарт вспоминал: "Неожиданно свист пуль, вспышки, дым, все случилось в один момент. Я сильно ранен в нижнюю часть моих ног, пытаюсь подняться, но тут же падаю. Я еще осознаю происходящее, но оно уже не трогает меня.
Я теряю чувство реальности, у меня начинаются видения. Я вижу мою мать, сидящую на солнце, наше вишневое дерево в саду и высокий деревянный забор перед ним. Все кажется таким мирным. Когда сознание возвращается ко мне, я замечаю, что мой рот полон гравия. Я весь в крови, вытекшей из ран на моих ногах".
Штандартеноберюнкер СС Гюнтер Адам из полковой группы 86-го полка СС вспоминал: "Прямо перед Хальбе был какой-то промышленный комплекс, огороженный большой проволочной сеткой. Со всех сторон rpомыхало и ревело. Мы торопливо идем среди мертвецов.
Улицы покрыты сотнями раненых и мертвых солдат и rpажданских, танк просто едет по ним. Мы пересекли улицу под сильным ружейным огнем. Ужасный удар в мою rpудь. "Все, - думаю, - я убит!" и падаю. Однако почти сразу же осознаю, что со мной все в порядке - висевший на rpуди бинокль принял пулю на себя и теперь разбит на куски.
Чтобы немного передохнуть, я присел у входа в какой-то дом и неожиданно встретил своего старого знакомого из юнкерской школы СС в Позен-Трескау. Мы снова устремляемся вперед, но уже вскоре мы с ним потеряли друг друга. Только некоторые из нас сумели достичь деревни Хальбе. Мы не можем поверить, что мы сделали это".
Командир 550-го зенитного дивизиона СС гауптштурмфюрер ее Хохенгасснер рассказывал: "Происходили страшные сцены, офицеры думали только о себе, солдаты бесцельно бежали, бросая раненых, русские снова и снова атаковали нас со всех сторон, и мы несли тяжелые потери, сопротивления больше никто не оказывал, каждый действовал по собственному усмотрению".
Командир 32-й дивизии СС Кемпин вспоминал о конце 9-й армии: "Остатки 9-й армии в основном представляли собой толпу задерганных и лишенных всякого руководства солдат. Многие офицеры и унтер-офицеры срывали с себя знаки отличия.
Солдаты, как стадо баранов, бежали вслед за "вожаком", который едва ли мог взять на себя обязанности командира роты или мог вывести их из окружения. Никакого упорядоченного руководства больше не существовало, повсюду царил полнейший хаос".
Когда генерал Буссе в последний раз видел проходящие перед ним остатки своей армии, в его глазах стояли слезы. Это была разбитая армия, без оружия, большинство солдат бьmи ранены. Колонны продолжали двигаться в направлении Эльбы.
Штандартеноберюнкер СС Гюнтер Адам вспоминал: "Пытаясь прорваться у Беелитца, мы втянулись в тяжелые бои, в ходе которых многие, в том числе и я, потеряли контакт с основной группой. Однако через короткое время нам удалось выйти к нашим товарищам из 12-й армии.
Мы были смертельно уставшие, и уже в темноте достигли широкой улицы с интенсив-ным движением. Недалеко формировалась колонна грузовиков, и мы побежали туда. Кузов грузовика был забит, но мне удалось найти место впереди, у решетки радиатора.
Мы направились в Белциг, а затем в Бург. Когда мы прибьmи туда на следующий день, нам сказали: "Фюрер погиб!". Мы не могли, да и не хотели поверить в это, но со всех сторон нам подтверждали это.
Мы бьли ошеломлены, многие рыдали, так как мы верили в фюрера и надеялись на "чудо-оружие". Неужели всему конец? Попытка переправиться через Эльбу провалилась, и мы направились на север, к Тангермюнде. Здесь мы пересекли реку и сдались американцам".
32-я дивизия СС была уничтожена в период с 16 по 29 апреля 1945 года. Потери дивизии се "30 января" в апреле 1945 года составили около 5500 военнослужащих, погибших и попавших в плен.
Из этого количества почти 800 человек после войны бьши официально объявлены пропавшими без вести. Всего, по данным Германского Красного креста, пропавшими без вести числятся 1600 военнослужащих дивизии.
http://testlib.meta.ua/book/294898/
Когда я окончил с этим делом и поковылял назад, оказалось, что остальные уже уехали. Мне пришлось присоединится к потоку солдат и гражданских, двигавшемуся на запад. Но вскоре эта колонна попала под огонь двух хорошо замаскированных русских противотанковых орудий.
Пользуясь короткими паузами, пока русские расчеты перезаряжали орудия, кучки солдат перебегали дорогу. Однако для меня перебраться через дорогу было непростым делом, я едва ли успел добежал до леса.
Когда я огляделся вокруг, то обнаружил спрятанный за кустами бронетранспортер. Его экипаж из пяти человек, посоветовавшись и вооружившись гранатами и пулеметом, решил попытаться уничтожить оба русских орудия.
Через какое-то время я услышал звуки перестрелки и взрывы ручных гранат, но вскоре русские орудия возобновили стрельбу как ни в чем ни бывало.
Для меня перебраться через дорогу было практически безнадежным делом. У меня еще оставался пистолет, и я хотел было с его помощью покончить со всем этим, когда передо мной, как ангел-спаситель, появился роттенфюрер Фаренкамп, повар из нашей роты маттехобеспечения. С этого момента и дальше он помогал мне.
Перед самой дорогой мы укрылись в кустах, чтобы получше осмотреться. Рядом лежали еще несколько молодых ребят из моего батальона. Их присутствие несколько успокоило и придало сил.
Здесь же нам попался один офицер зенитно-артиллерийских частей, который спросил, почему мы не идем дальше. Ответом ему послужил выстрел из русского орудия.
Снаряд противотанкового орудия еще не успел разорваться, как двое ребят подхватили меня и поволокли вперед. Через какие-то сто метров мы пересекли разветвлявшиеся в этом месте железнодорожные пути. Здесь мы подобрали еще одного раненого. Рядом стоял подбитый "Королевский тигр".
Мы снова углубились в лес по проселочной дороге. Сзади нас догнала колонна танков. Танки были до отказа забиты каким-то добром, а управлял ими офицер в чинах. На просьбу прихватить с собой раненых они только покачали головой, не захотев подобрать даже тех раненых, которые лежали у опушки леса и уже не могли идти дальше.
В лесу мы встретили нашего батальонного командира, гауптштурмфюрера Крауса. Он послал нас в лесничество Мертенсмюле, где должен был находится командный пункт дивизии. Но что там было сейчас?! Уже в полной темноте мы вышли к лесничеству где нас встретил командир дивизии штандартенфюрер Кемпинг...
Враг снаружи загрохотали взрывы. Часовые доложили, что это люди Зейдлица взорвали наши последние самоходки. Действительно ли это были люди Зейдлица, теперь никто не узнает..." - из воспоминаний оберштурмфюрера Бермана из 32-го истребительно-противотанкового батальона 32-й дивизии СС "30 января".
32-я дивизия СС "30 января", сформирована в январе 1945 года на полигоне Курмарк из немецких призывников рейхсдойче и фольксдойче (добровольцы и мобилизованные), преподавателей "Юнкерских школ СС", инструкторов и курсантов танковых и пехотных училищ СС. Дивизионный статус с февраля 1945 года.
В 32-й дивизии СС "30 января" созданной в 1945 году и брошенной на оборону Берлина было немало восточных добровольцев. Например бывший лейтенант Красной армии Василий Григорьевич Антонов.
Он родился 13 августа 1921 года в Казани, по профессии учитель, служил в 816-м стрелковом полку РККА. 16 мая 1942 года он попал в плен в Керчи. Есть данные, что еще в сентябре 1943 года Антонов находился в лагере военнопленных, имел лагерный номер B1121991.
Затем Антонов добровольно вступил в ряды германских вооруженных сил, записавшись в один из волго-татарских батальонов вермахта (очевидно, как уроженец Казани), где и заслужил свои немецкие награды, в том числе и "золотую планку отличия и за храбрость".
В начале 1945 года Василий Антонов служил в составе боевой группы СС "Идель-Урал", входившей в состав Восточно-тюркского соединения войск СС; 16 января 1945 года он был произведен в унтерштурмфюреры СС.
В феврале 1945 года часть персонала этой боевой группы была передана в состав боевой группы СС "Крым", так что на 1 марта 1945 года унтерштурмфюрер Василий Антонов числился уже в составе этой группы.
В марте 1945 года он был переведен в 32-ю дивизию СС "30 января", где и занял должность командира 5-й роты первого батальона 87-го полка СС "Курмарк". Не исключено также, что вместе с ним в дивизию были переведены и другие чины боевой группы СС "Крым", а возможно, даже и целые подразделения группы.
Кроме Антонова в 32-й дивизии СС служил еще один русский доброволец ставший офицером в войсках СС. Это унтерштурмфюрер СС Виктор Андриевич родившийся 9 августа 1917 года.
В августе 1944 года Андpиeвич в звании унтершарфюрера СС, проходил обучение в 18-м панцер-гренадерском учебно-запасном батальоне СС. Какие-либо подробности об этом человеке не известны.
Имеется информация, что половину 3-й роты 87-го гренадерского полка СС "Курмарк" составляли украинцы, возможно, что это были резервисты 14-й гренадерской дивизии войск СС "Галичина", тем более что в унтер-офицерской школе в Лауэнбурге (личный состав которой частично был передан на формирование дивизии) проходили обучение украинские курсанты СС.
В целом количество восточных добровольцев в 32-й добровольческой дивизии СС "30 января" достигало нескольких сотен. Можно сказать что в момент близящегося крушения Третьего рейха в рядах эсэсовской дивизии плечом к плечу с немцами, ради спасения Берлина и Гитлера против Красной Армии сражались украинские добровольцы.
Кроме украинцев, в дивизии было некоторое количество латышей, главным образом в составе 32-го учебно-запасного батальона СС. А с учетом того, что большое количество латышских добровольцев проходило обучение в различных эсэсовских юнкерских и унтер-офицерских школах (в частности, в саперной школе ее в Дрездене), то вероятнее всего, латыши служили и в некоторых других подразделениях дивизии, в том же саперном батальоне.
Служивший при штабе дивизии Эберхард Баумгарт вспоминал, как однажды он возвращался с докладом на командный пункт. Однако, к его удивлению, часовые не позволили ему войти в дом. Не зная, что ему делать, Баумгарт заглянул в окно, и увиденное потрясло его:
"Я подумал, что все это мне просто мерещится. Внутри шла совсем другая жизнь. Офицеры в блестящей униформе сидели за одним столом с проститутками. Вокруг звучали музыка, смех, звон бокалов и клубился дым сигарет".
В дальнейшем, по воспоминаниям Баумгарта, его настроение еще более ухудшилось, после того как переводчик из поволжских немцев показал ему вырезку из трофейной газеты "Правда", где была помещена непритязательная карикатура с изображением Гитлера, Геринга и Геббельса, устраивающих оргию в Рейхсканцелярии.
Подпись под ней гласила: "Каждый день немецкие солдаты продлевают нам жизнь". 11 апреля в районе Цильтендорфа и Фюрстенберга на советскую сторону добровольно перешли и сдались в плен девять солдат из подразделений дивизии СС "30 января".
Штандартеноберюнкер СС Гюнтер Адам вспоминал: "В частях царили настроения, что мы обязательно остановим русских, особенно после того, как нам передали смысл речи генерала Буссе:
"Солдаты Восточного фронта, если вы продержитесь в течение двух дней, то вы сделаете это! Приветствие вам от вашего генерала Буссе!". После этого вспыхнули громкие аплодисменты, так как это могло означать, что обещанное нам чудо-оружие наконец будет применено".
А уже через несколько дней вся оборона рухнула: "Все вокруг нас громыхало, только у нас было спокойно. Но затем мы получили приказ отходить: русские прорвались в двух направлениях.
Наши артиллеристы взяли нас с собой, целый взвод разместился на передках орудий и тягачах. Наш 2-й взвод также уже здесь, и мы ожидаем приказов. Тут русские открьши огонь по небольшому сосновому лесу, в котором мы скрывались. Лес тут же загорелся.
Наш командир роты хочет прорваться через этот огенный ад на тягачах. Но, поскольку в дыму ничего нельзя бьло распознать, я высказался против этой затеи. Мои товарищи из 2-го взвода сошасны со мной, мы хотим подождать, пока огонь не утихнет. Он назвал нас трусами и двинулся в горящий лес, мы не могли удержать его.
Мы же остались, и вскоре огонь русских стал стихать. Лесной пожар тоже утих, дым рассеялся, видимость улучшилась. Я направился в глубь леса, и нашел нашего командира роты. Он был мертв."
Младшие командиры часто бросали совсем молодых, необстрелянных солдат одних. Это же касалось и старых опытных фронтовиков, которые предпочитали действовать отдельно, воспринимая молодых только как лишний груз. Нередко можно было наблюдать распад дисциплины, а раненых и умирающих часто просто оставляли на милость противника.
Командир зенитного дивизиона Хохенгасснер вспоминал об этом после войны: "Против нас активно действовала и "армия Зейдлица". Все чаще появлялись офицеры с самыми разными приказами. Все они выглядели однотипно: без головного убора, рука перевязана, в новой форме и с многочисленными наградами.
Отдаваемые ими приказы были согласованы по содержанию: подразделениям запрещалось возвращаться, они должны были собираться на определенных местах сбора; орудия, танки и транспортные средства нужно было взрывать. Если командир части отказывался им подчиняться, то они угрожали ему расстрелом на месте".
Всего в Хальбский котел под Берлином был заслан 861 военнопленный, из них вернулось 477 (остальные либо присоединились к немецким войскам, либо были разоблачены и казнены). Впрочем, вернувшиеся 477 человек привели с собою 8816 немецких солдат.
Командиры направились к своим частям. Настроение у большинства из них бьmо подавленным. Некоторые офицеры покончили с собой, в частности начальник оперативного отдела XI танкового корпуса СС майор Генерального штаба Томас.
Здесь же штандартенфюрер СС Кемпин в последний раз увидел оберrpуппенфюрера СС Йекельна, командира V горного корпуса сс. По воспоминаниям Кемпина, Йекельн находился в крайней стадии нервного возбуждения и заявил, что все кончено.
Кемпин возразил, что еще ничего не потеряно, и прорыв навстречу 12-й армии может принести спасение. Йекельн хмуро промолчал. Больше Кемпин его не видел.
Роттенфюрер СС Баумгарт вспоминал: "Неожиданно свист пуль, вспышки, дым, все случилось в один момент. Я сильно ранен в нижнюю часть моих ног, пытаюсь подняться, но тут же падаю. Я еще осознаю происходящее, но оно уже не трогает меня.
Я теряю чувство реальности, у меня начинаются видения. Я вижу мою мать, сидящую на солнце, наше вишневое дерево в саду и высокий деревянный забор перед ним. Все кажется таким мирным. Когда сознание возвращается ко мне, я замечаю, что мой рот полон гравия. Я весь в крови, вытекшей из ран на моих ногах".
Штандартеноберюнкер СС Гюнтер Адам из полковой группы 86-го полка СС вспоминал: "Прямо перед Хальбе был какой-то промышленный комплекс, огороженный большой проволочной сеткой. Со всех сторон rpомыхало и ревело. Мы торопливо идем среди мертвецов.
Улицы покрыты сотнями раненых и мертвых солдат и rpажданских, танк просто едет по ним. Мы пересекли улицу под сильным ружейным огнем. Ужасный удар в мою rpудь. "Все, - думаю, - я убит!" и падаю. Однако почти сразу же осознаю, что со мной все в порядке - висевший на rpуди бинокль принял пулю на себя и теперь разбит на куски.
Чтобы немного передохнуть, я присел у входа в какой-то дом и неожиданно встретил своего старого знакомого из юнкерской школы СС в Позен-Трескау. Мы снова устремляемся вперед, но уже вскоре мы с ним потеряли друг друга. Только некоторые из нас сумели достичь деревни Хальбе. Мы не можем поверить, что мы сделали это".
Командир 550-го зенитного дивизиона СС гауптштурмфюрер ее Хохенгасснер рассказывал: "Происходили страшные сцены, офицеры думали только о себе, солдаты бесцельно бежали, бросая раненых, русские снова и снова атаковали нас со всех сторон, и мы несли тяжелые потери, сопротивления больше никто не оказывал, каждый действовал по собственному усмотрению".
Командир 32-й дивизии СС Кемпин вспоминал о конце 9-й армии: "Остатки 9-й армии в основном представляли собой толпу задерганных и лишенных всякого руководства солдат. Многие офицеры и унтер-офицеры срывали с себя знаки отличия.
Солдаты, как стадо баранов, бежали вслед за "вожаком", который едва ли мог взять на себя обязанности командира роты или мог вывести их из окружения. Никакого упорядоченного руководства больше не существовало, повсюду царил полнейший хаос".
Когда генерал Буссе в последний раз видел проходящие перед ним остатки своей армии, в его глазах стояли слезы. Это была разбитая армия, без оружия, большинство солдат бьmи ранены. Колонны продолжали двигаться в направлении Эльбы.
Штандартеноберюнкер СС Гюнтер Адам вспоминал: "Пытаясь прорваться у Беелитца, мы втянулись в тяжелые бои, в ходе которых многие, в том числе и я, потеряли контакт с основной группой. Однако через короткое время нам удалось выйти к нашим товарищам из 12-й армии.
Мы были смертельно уставшие, и уже в темноте достигли широкой улицы с интенсив-ным движением. Недалеко формировалась колонна грузовиков, и мы побежали туда. Кузов грузовика был забит, но мне удалось найти место впереди, у решетки радиатора.
Мы направились в Белциг, а затем в Бург. Когда мы прибьmи туда на следующий день, нам сказали: "Фюрер погиб!". Мы не могли, да и не хотели поверить в это, но со всех сторон нам подтверждали это.
Мы бьли ошеломлены, многие рыдали, так как мы верили в фюрера и надеялись на "чудо-оружие". Неужели всему конец? Попытка переправиться через Эльбу провалилась, и мы направились на север, к Тангермюнде. Здесь мы пересекли реку и сдались американцам".
32-я дивизия СС была уничтожена в период с 16 по 29 апреля 1945 года. Потери дивизии се "30 января" в апреле 1945 года составили около 5500 военнослужащих, погибших и попавших в плен.
Из этого количества почти 800 человек после войны бьши официально объявлены пропавшими без вести. Всего, по данным Германского Красного креста, пропавшими без вести числятся 1600 военнослужащих дивизии.
http://testlib.meta.ua/book/294898/
Взято: oper-1974.livejournal.com
Комментарии (0)
{related-news}
[/related-news]