Тайная жизнь на картинах голландского Золотого века: Зазеркалье в реальности
---
Шедевры большинства живописцев Золотого века Голландии к концу XIX столетия пылились в чуланах или вовсе отправлялись в растопку. Ведь что может быть скучнее созерцания музицирующих аристократов и подвыпивших крестьян, задумчивых юношей и девушек в тиши внутренних комнат, суровых малолюдных пейзажей с неизменными мельницами и коровами да роскошных букетов в центре стола? И сейчас посетители музеев скользят равнодушным взглядом по галантным кавалерам и чопорным дамам, служанкам на кухнях и обильно сервированным банкетам.
Ян Вермеер, фрагмент пейзажа «Вид Дельфта» (1660 — 1661),
Кололевская галерея Маурицхёйс, Гаага
Но почему голландцы XVII века так ценили эти картины? Знать и простолюдины готовы были выкладывать немалые деньги только лишь за мастерство, с которым художники изображали привычный быт? Нет. Живопись Золотого века Голландии — не обычное отражение мира, но Зазеркалье со множеством деталей, раскрывающих неожиданные истории и смыслы.
Нужно лишь знать, как их расшифровать.
Земля воды и ветра
Посмотрите на карту Европы. Туда, где вдоль берега Северного моря протянулась цепочка островов, похожая на развивающийся девичий хвост. А теперь увеличьте масштаб — и увидите, как хищные пальцы моря впиваются в сушу и крошат её, будто сухой бисквит. Ещё ближе — тонкие каналы проникают в тело материка, змеясь причудливыми узорами, словно паутинка голубоватых вен под тонкой кожей. Это — Нидерланды, «земля воды и ветра» или, дословно, «низинные земли».
Карта Семи Соединённых провинций, выполненная Янсониенсом в 1658 году
Петрус Каэриус, карта Семи Соединённых провинций в виде льва (1617)
Говорят, что Бог создал мир, а голландцы — Нидерланды. На протяжении столетий жители этой страны покоряли водную стихию напряжённым трудом и неусыпной бдительностью. География сформировала их быт, историю и культуру, но воды и морские ветры были также благом — ресурсами, которые сыграли ключевую роль в успехе государства в XVII столетии. Этот период стал эпохой расцвета Нидерландов — как экономического, так и художественного.
Адриан ван де Вельде. Побережье в Схевенингене
1658, 50×74 см. Масло, Холст
Альберт Кейп. Речной пейзаж с коровами
1650, 68×90.2 см. Масло, Дерево
Людольф Бакхёйзен. Судоходство в бурных водах у голландского побережья
1680-е, 92.5×132.5 см. Масло, Холст
Арент Арентц. Рыбаки близ замка Мёйдерслот
1630, 23.3×38.8 см. Масло, Дерево
На самом деле период, названный «Золотым веком Голландии», длился от девяноста до шестидесяти лет. Всё зависит от того, что брать за отправную точку — провозглашение независимости Северных провинций от Испании в 1581 году, основание Голландской Ост-Индийской компании в 1602-м или начало Двенадцатилетнего перемирия в Восьмидесятилетней войне в 1609-м (официально конфликт завершился лишь 39 лет спустя подписанием Мюнстерского мирного договора). А вот финал обозначен чётко — 1672 год, когда в Нидерланды вторглась Франция.
Герард тер Борх Младший. Подписание Мюнстерского мирного договора
1648, 45.4×58.5 см
Слева изображены голландские делегаты с поднятыми пальцами, справа — испанцы, положившие руки на Евангелие
Удивительно, что неприхотливые нидерландцы, закалённые трудом и политическими невзгодами, буквально обожали живопись. Иностранцы в XVII веке были поражены интересом жителей страны к искусству. Англичанин Питер Манди в 1640 году писал: «Что касается живописи и привязанности людей к картинам, думаю, никто другой не сравнится с ними…».
В течение Золотого века в Голландии были созданы, по некоторым оценкам, миллионы работ великолепного качества. В этот период в стране творили более тысячи художников, а некоторые стали величайшими на все времена.
Карел Фабрициус. Щегол
1654, 33.5×22.8 см
Стражи земель и душ
Тёмные зловещие облака уносятся за горизонт, и тёплые солнечные лучи окутывают крылья ветряной мельницы. Она, как постовой, наблюдает за течением повседневной жизни: мать с ребёнком идут к реке, где женщина, стоя на коленях, стирает одежду, а её движения порождают рябь на гладкой поверхности воды. Гребцы переправляются на лодке на противоположный берег. Вдалеке мирно пасутся коровы и овцы.
Рембрандт Харменс ван Рейн. Мельница
1648, 87.6×105.6 см
Пожалуй, ничто так не символизирует Нидерланды, как ветряные мельницы. Сегодня их осталось чуть меньше тысячи, но в своё время насчитывалось в десять раз больше. В XVII веке на них не только мололи зерно и пряности, но и распиливали древесину, растирали пигменты для красок и — до недавнего времени — с их помощью регулировали уровень вод на внутренних территориях.
На картине Рембрандта ван Рейна изображена поворотная мельница — её крылья крепились к деревянной коробке, которая держалась на вертикальной стойке. Вся верхняя конструкция поворачивалась вслед за ветром на вращающейся платформе. Такие мельницы называли ещё «почтовыми»: мельник мог отправлять различные сообщения, установив лопасти в определённом положении. Подобным образом во время Второй мировой войны жителей предупреждали о нацистских налётах и необходимости прятаться в убежищах.
Ян Брейгель Старший. Равнина с ветряными мельницами
1611, 26.5×37.5 см. Масло, Дерево
Ян ван Гойен. Вид на сельскую дорогу с ветряной мельницей
1634, 30×35.6 см. Масло, Панель
Хендрик Аверкамп. Ветряная мельница и замерзшая река
1620-е , 23.5×31.2 см. Масло, Панель
Отец Рембрандта владел зерновой мельницей неподалёку от Лейдена. Можно предположить, что на этой картине изображена именно она. Однако изменения, которые художник внёс в пейзаж (например, написал, а затем удалил мост), указывают, что он имел в виду не конкретную мельницу, а некий символ. В XVII веке в Нидерландах у ветряков было несколько значений. Кто-то проводил параллели между движением крыльев и нравственным путём человеческих душ. А ещё сооружения, осушавшие поля, считались хранителями земли и её людей.
Рембрандт Харменс ван Рейн. Ветряная мельница
1641, 14.6×20.6 см. Офорт, Бумага
В период, когда Рембрандт написал эту картину, во многих пейзажах можно найти исторические и культурные отсылки к борьбе Нидерландов за независимость от Испании. Нельзя сказать наверняка, содержится ли политическое заявление в этом образе достоинства и спокойствия под лучами солнца после бури. Но сюжет полотна можно интерпретировать как торжество мира и надежды на процветание новой республики, где люди живут без войн и страхов.
Новый патронаж
Может показаться, что голландские картины XVII века правдиво отражают жизнь, но на деле они поровну сочетают реальность и выдумку. Художники нарушали традиции и допускали вольности, чтобы проиллюстрировать расхожие пословицы или девизы, дать моральную оценку нравам и поступкам своих героев. Результатом стало огромное количество работ чрезвычайно оригинальных в подходах и разнообразных по тематике.
Картины заказывали и покупали не только состоятельные коммерсанты. Страстными коллекционерами были пекари, сапожники, мясники и кузнецы, а также гражданские институты — городские стражники, гильдии, различные общества.
Так в Нидерландах возник новый вид патронажа, отличный от общеевропейского — живописцам покровительствовали не только церковники, аристократы или богачи. Этим объясняется популярность бытовых сюжетов, внешний вид, способ написания и распространения картин.
Ян Стен. Лейденский булочник Арент Оствард и его жена Катарина Кайзерсвард
1658, 37.7×31.5 см
Рембрандт Харменс ван Рейн. Синдики, или Портрет избранных членов цеха суконщиков
Синдики, или Портрет избранных членов цеха суконщиков
1662, 191.5×279 см. Масло, Холст
В коллекции зажиточных граждан нередко насчитывалось 10 — 15 живописных работ помимо гравюр и подробных карт. Первоначально картины имели скромные размеры, но с ростом благосостояния ценителей масштабы увеличивались. Со временем изображения стали вешать на стены, чтобы облегчить их рассмотрение. Наиболее значимые выставлялись в общедоступных комнатах — гостиных или приёмных.
Габриель Метсю. Женщина, читающая письмо
1667, 52.5×40.2 см
В «Женщине, читающей письмо» (1667) Габриэля Метсю «картина в картине» расширяет повествование: отодвинув занавеску с бурной марины, служанка намекает госпоже, что любовь похожа на неспокойные воды.
Питер де Хох. Игроки в карты в солнечной комнате
1658, 77.2×67.4 см
В картине «Игроки в карты в солнечной комнате» (1658) Питера де Хоха ландшафт на стене лишь подтверждает, что в XVII в Голландии живописными работами украшали даже самые скромно обставленные помещения
Кстати, до середины века комнаты в типичном голландском доме среднего класса носили общие функции. Кровати могли стоять в холлах, кухнях — да вообще где придётся. Но затем назначения помещений разделились — и это отразилось на подборе картин. Так, домашние и религиозные сцены висели во внутренних покоях, а пейзажи и городские виды — в гостевых залах.
Пожалуй, стоит пройтись по комнатам и в деталях рассмотреть работы на стенах.
Страсти господ и слуг
Место действия — богато обставленная гостиная представителей высшего общества. Молодая хозяйка прервала занятия музыкой, чтобы поприветствовать визитёра, который замер в галантной позе. «Визит поклонника» Герарда Терборха Младшего — не только образец совершенного художественного мастерства. Картина полна тонких психологических нюансов, понятных лишь знатокам того времени.
Герард тер Борх Младший. Визит поклонника
1658, 80×75 см
На элегантно одетую пару с некоторым подозрением поглядывает человек у камина. Ещё одна молодая женщина за столом поглощена своей французской лютней, теорбой. Кажется, сцена исполнена благопристойности, но нидерландцы XVII века сразу увидели бы сексуальный подтекст в косвенных намёках. Первый — это взгляды главных персонажей: они смотрят в глаза друг другу. Второй — музыкальные инструменты, чьи сладкие вибрации возбуждают страсть. Ещё более откровенны жесты: вложив большой палец одной руки между пальцами другой, дама делает приглашение, которое кавалер принимает, сведя в кольцо два пальца левой руки.
Последствия этого флирта неясны. Терборх известен своей неопределённостью (которую у него затем перенял молодой Ян Вермеер). В голландской литературе есть множество произведений как о прелестях любви, так и об опасностях запутанных амурных интриг. Поза молодого человека со шляпой в руке могла напомнить зрителям о популярной тогда книге, где мужчин предупреждали не доверять женским обещаниям. Возможно, милого юношу заманивают лишь затем, чтобы потом жестоко отвергнуть?
В пользу такой версии говорят цвета одежды стоящей дамы. Сестра художника Гесина в своём альбоме рисунков и стихов сравнивала белый цвет с чистотой, а красновато-розовый, «гвоздичный» — с бессердечием и местью. Кстати, Гесина фактически послужила моделью для главной героини, а её поклонника изображал Каспар Нетшер — ученик Терборха. Мастер часто писал своих персонажей с друзей и членов семьи.
Ян Стен. Визит доктора
1668, 49×37 см
На картине Яна Стена «Визит доктора» (1668) пациентка пальцами левой руки делает намёк лекарю, который готов принять предложение. Остальные персонажи прекрасно понимают, что происходит.
Габриель Метсю. Завтрак
1662, 55.5×42 см
Кавалер на картине «Завтрак» (1662) Габриэля Метсю всего лишь протягивает даме блюдо. Однако лежащие на нём устрицы – классический афродизиак, призванный стимулировать половое влечение
Но оставим эротические игры голландской элиты и проследуем из хорошо обставленных верхних покоев в «нижний» мир, где бушуют не меньшие страсти.
Геррит (Герард) Доу. Девушка, режущая лук
1646, 20.9×16.8 см. Масло, Дерево
Господа, спустившись среди дня в кухню, рисковали испытать всё недовольство поварихи, которую оторвали от приготовления обеда. Лицо молодой женщины на картине Геррита Доу «Девушка, режущая лук» выражает целую гамму эмоций: лёгкий испуг, сдержанное раздражение, немой вопрос. Свет из окна слева выхватывает из полумрака обычные предметы: мёртвую куропатку, пустую птичью клетку и лежащий на боку кувшин. Но все они рассказывают историю не старательной служанки, а похотливой стряпухи.
Пустая птичья клетка на голландских картинах XVII века трактовалась как символ утраченной девственности, слова vogel и vogelen (птица, ловля птиц) были эвфемизмом для совокупления, а лук считался афродизиаком. Явные сексуальные смыслы есть и у других предметов — свечи, опрокинутого кувшина, ступы и пестика. Да и мальчик с луковицей подозрительно напоминает Купидона.
Габриель Метсю. Охотник
1661, 51×48 см. Масло, Холст
Геррит (Герард) Доу. Голландская домохозяйка
1650, 26×20 см. Масло, Дерево
Ян Стен. Распутное семейство
1664, 108×90.2 см. Масло, Холст
Но не стоит думать, что нидерландские художники маскировали в своих произведениях лишь скабрёзные истории. Многие картины полны возвышенных страстей и размышлений о бренности бытия.
Больше, чем кажется
Женщина в синем жакете стоит в тишине посреди комнаты, буквально окутанная утренним светом. Она сосредоточено смотрит на небольшие весы, чьи чаши находятся в спокойном равновесии. На первый взгляд перед нами жанровая сцена. Но обратите внимание на стену: там висит изображение Страшного суда, где божественные силы определяют «нравственный вес» душ. Можно подумать, что Ян Вермеер показывает нам даму, которую больше заботят земные ценности. Но почти наверняка его героиня — это некое воплощение Девы Марии.
Ян Вермеер. Женщина с весами
1663, 40.3×35.6 см. Масло, Холст
В обстановке комнаты нет напряжённости и ощущения конкуренции между духовными и земными занятиями. Лицо женщины созерцательно и даже безмятежно, а весы пусты — она лишь проверяет точность своего инструмента. Героиня закрывает собой центр настенной картины, то место, где зачастую изображался архангел Михаил, взвешивающий души мёртвых. Возможно, так художник предупреждает зрителя о смертности и праведности.
На своих полотнах нидерландцы видели больше, чем кажется на первый взгляд. В изображениях повседневной жизни крылись более глубокие смыслы. Натюрморты с венецианским стеклом и яванским перцем знаменовали богатство Нидерландов, но также побуждали к нравственным и религиозным размышлениям: свисающая лимонная цедра могла символизировать мимолётность всего сущего. Портреты были призваны увековечить память о предках и их положении в обществе.
Адриан ван де Вельде. Пара с двумя детьми и няней на фоне пейзажа
1667, 148×178 см. Масло, Холст
Якоб Лукас Охтервелт. Уличные музыканты в дверях богатого дома
1665, 68.6×57.2 см. Масло, Холст
Питер де Хох. Интерьер с женщинами у бельевого шкафа
1663, 70×75.5 см. Масло, Холст
Привычные пейзажи с мельницами и стадами, возможно, отражали гордость жителей страны за свои успехи. В остальной Европе в моде были экзотические ландшафты, но голландцы предпочитали сцены, передающие красоту и лад собственных земель. Аккуратные дома и трудолюбивые женщины, счастливые ухоженные дети воплощали порядок и нравственность в частной жизни. Яркое небо и тёплый свет выражали высшую гармонию — и напоминали, что успех и процветание даны Богом.
Христос в букетах
Мясные пироги, приправленные смородиной и дорогими специями, предназначались для особых случаев. Другие продукты и предметы на этом столе также говорят о роскоши: экзотические лимоны и маслины, устрицы, уксус в ценном графине венецианского стекла, серебряная посуда и венец треугольной композиции — великолепный позолоченный бронзовый кубок. Но банкет окончен, скатерть смята и стол в беспорядке. Два блюда вот-вот соскользнут на пол, бокалы опрокинуты, стекло лопнуло, а свеча погасла. Всё это — символы непостоянства жизни, напоминание о необходимости быть готовыми к смерти и Страшному суду.
Виллем Клас Хеда. Остатки банкета с мясным пирогом
1635, 106.7×111.1 см. Масло, Холст
Ещё одно предупреждение — устрицы, которые, как упоминалось выше, считаются афродизиаком. Пустые раковины разбросаны по столу, но в центре лежит нетронутая булка. Предавшись плотским утехам, пирующие забыли о спасении, оставив нетронутым хлеб жизни. Художник Виллем Клас Хеда был одним из величайших мастеров голландского натюрморта. Размер картины свидетельствует, что она была написана на заказ, а предметы в полную величину помогают создать иллюзию реальности. Тарелки, рукоять ножа и лимонная кожура переносят сцену в личное пространство зрителя.
Натюрморты невысоко ценятся теоретиками искусства. Но в Нидерландах XVII века они были чрезвычайно популярны и дорого стоили, ведь свидетельствовали о богатстве страны, щедрости Божьей и разнообразии Его творений. «Простые» картины с цветами и едой могли нести сложную символику. Созерцание тщательно выписанных растений приносило удовольствие долгими голландскими зимами, а подгнивающие плоды, насекомые, поедающие листья, и последствия роскошных пиров подчёркивали мимолётность жизни и необходимость следовать заповедям.
Виллем Кальф. Натюрморт с паломнической флягой, подсвечником, фарфоровой вазой и фруктами
XVII век, 72×59 см. Масло, Холст
Рембрандт Харменс ван Рейн. Натюрморт с двумя мёртвыми павлинами
1639, 145×135.5 см. Масло, Холст
Ян ван Кессель Старший. Ванитас
1660-е , 20.3×15.2 см. Масло
Знатные заказчики отдавали предпочтение композициям с охотничьими трофеями. Полотно Яна Веникса сочетает натюрморт с пейзажем. Садовые скульптуры, пруд и архитектурные причуды указывают на поместье аристократа. Однако картина несёт в себе религиозные коннотации: рельеф на стене изображает Святое семейство, а улетающий голубь над мёртвым лебедем, вероятно, означает освобождение души после смерти. Символизм усиливают даже растения: цветок слева — это календула, условно связанная со смертью, а шипы розы, на которую смотрит Дева Мария, напоминают о печали Богородицы.
Ян Баптист Веникс. Натюрморт с мёртвым лебедем и битой дичью на фоне поместья
1685, 142.9×172.4 см. Масло, Холст
Букеты тоже не были просто изображениями растений для украшения интерьеров. Цветы на картине Яна Давидса де Хема на самом деле собраны в разное время года, а их преувеличенно длинные стебли должны придать динамичность композиции. И вновь гусеницы и крошечные муравьи, поедающие листья, поникшие бутоны напоминают о скоротечности сущего.
Ян Давидс де Хем. Ваза с цветами. Национальная галерея искусств, Вашингтон
1660, 69.6×56.5 см. Масло, Холст
Кроме того, букет де Хема, похоже, содержит ссылки на воскресение Иисуса и спасение души. Помимо крестообразного отражения оконной рамы в стеклянной вазе есть и другие признаки. Бабочка, которая часто символизирует воскрешение, садится на белый мак — цветок, связанный со сном, смертью и Страстями Христовыми. Стебель пшеницы отсылает к таинству причастия. Ипомея, раскрытая лишь в течение дня, представляет свет истины, а ежевика помогает вспомнить о горящем кусте, откуда Бог говорил с Моисеем.
Возможно, не каждый зритель «видел» эти значения, но художник, безусловно, предполагал их.
Перечёркивая сказанное
Но, может, всё это — досужие вымыслы искусствоведов? Может, нет никакого таинственного Зазеркалья в старых голландских шедеврах? Натюрморты всего-то украшали стены, жена ювелира взвешивала свои драгоценности, кухарка занята обедом для музицирующих господ, а лимон — просто лимон? И уже давно нет мельницы, помогающей отвоевать клочок суши у хищной водной стихии, что крошит берега маленькой страны, чей Золотой век завершился 350 лет назад? И голландские живописцы XVII века ценились лишь за умение скрупулёзно документировать будни своих соотечественников? Задержитесь перед картинами той эпохи и задайте себе все эти вопросы. Ответ, скорее всего, будет однозначным.
Вряд ли.
Автор Влад Маслов
Источник - Артхив
Ян Вермеер, фрагмент пейзажа «Вид Дельфта» (1660 — 1661),
Кололевская галерея Маурицхёйс, Гаага
Но почему голландцы XVII века так ценили эти картины? Знать и простолюдины готовы были выкладывать немалые деньги только лишь за мастерство, с которым художники изображали привычный быт? Нет. Живопись Золотого века Голландии — не обычное отражение мира, но Зазеркалье со множеством деталей, раскрывающих неожиданные истории и смыслы.
Нужно лишь знать, как их расшифровать.
Земля воды и ветра
Посмотрите на карту Европы. Туда, где вдоль берега Северного моря протянулась цепочка островов, похожая на развивающийся девичий хвост. А теперь увеличьте масштаб — и увидите, как хищные пальцы моря впиваются в сушу и крошат её, будто сухой бисквит. Ещё ближе — тонкие каналы проникают в тело материка, змеясь причудливыми узорами, словно паутинка голубоватых вен под тонкой кожей. Это — Нидерланды, «земля воды и ветра» или, дословно, «низинные земли».
Карта Семи Соединённых провинций, выполненная Янсониенсом в 1658 году
Петрус Каэриус, карта Семи Соединённых провинций в виде льва (1617)
Говорят, что Бог создал мир, а голландцы — Нидерланды. На протяжении столетий жители этой страны покоряли водную стихию напряжённым трудом и неусыпной бдительностью. География сформировала их быт, историю и культуру, но воды и морские ветры были также благом — ресурсами, которые сыграли ключевую роль в успехе государства в XVII столетии. Этот период стал эпохой расцвета Нидерландов — как экономического, так и художественного.
Адриан ван де Вельде. Побережье в Схевенингене
1658, 50×74 см. Масло, Холст
Альберт Кейп. Речной пейзаж с коровами
1650, 68×90.2 см. Масло, Дерево
Людольф Бакхёйзен. Судоходство в бурных водах у голландского побережья
1680-е, 92.5×132.5 см. Масло, Холст
Арент Арентц. Рыбаки близ замка Мёйдерслот
1630, 23.3×38.8 см. Масло, Дерево
На самом деле период, названный «Золотым веком Голландии», длился от девяноста до шестидесяти лет. Всё зависит от того, что брать за отправную точку — провозглашение независимости Северных провинций от Испании в 1581 году, основание Голландской Ост-Индийской компании в 1602-м или начало Двенадцатилетнего перемирия в Восьмидесятилетней войне в 1609-м (официально конфликт завершился лишь 39 лет спустя подписанием Мюнстерского мирного договора). А вот финал обозначен чётко — 1672 год, когда в Нидерланды вторглась Франция.
Герард тер Борх Младший. Подписание Мюнстерского мирного договора
1648, 45.4×58.5 см
Слева изображены голландские делегаты с поднятыми пальцами, справа — испанцы, положившие руки на Евангелие
Удивительно, что неприхотливые нидерландцы, закалённые трудом и политическими невзгодами, буквально обожали живопись. Иностранцы в XVII веке были поражены интересом жителей страны к искусству. Англичанин Питер Манди в 1640 году писал: «Что касается живописи и привязанности людей к картинам, думаю, никто другой не сравнится с ними…».
В течение Золотого века в Голландии были созданы, по некоторым оценкам, миллионы работ великолепного качества. В этот период в стране творили более тысячи художников, а некоторые стали величайшими на все времена.
Карел Фабрициус. Щегол
1654, 33.5×22.8 см
Стражи земель и душ
Тёмные зловещие облака уносятся за горизонт, и тёплые солнечные лучи окутывают крылья ветряной мельницы. Она, как постовой, наблюдает за течением повседневной жизни: мать с ребёнком идут к реке, где женщина, стоя на коленях, стирает одежду, а её движения порождают рябь на гладкой поверхности воды. Гребцы переправляются на лодке на противоположный берег. Вдалеке мирно пасутся коровы и овцы.
Рембрандт Харменс ван Рейн. Мельница
1648, 87.6×105.6 см
Пожалуй, ничто так не символизирует Нидерланды, как ветряные мельницы. Сегодня их осталось чуть меньше тысячи, но в своё время насчитывалось в десять раз больше. В XVII веке на них не только мололи зерно и пряности, но и распиливали древесину, растирали пигменты для красок и — до недавнего времени — с их помощью регулировали уровень вод на внутренних территориях.
На картине Рембрандта ван Рейна изображена поворотная мельница — её крылья крепились к деревянной коробке, которая держалась на вертикальной стойке. Вся верхняя конструкция поворачивалась вслед за ветром на вращающейся платформе. Такие мельницы называли ещё «почтовыми»: мельник мог отправлять различные сообщения, установив лопасти в определённом положении. Подобным образом во время Второй мировой войны жителей предупреждали о нацистских налётах и необходимости прятаться в убежищах.
Ян Брейгель Старший. Равнина с ветряными мельницами
1611, 26.5×37.5 см. Масло, Дерево
Ян ван Гойен. Вид на сельскую дорогу с ветряной мельницей
1634, 30×35.6 см. Масло, Панель
Хендрик Аверкамп. Ветряная мельница и замерзшая река
1620-е , 23.5×31.2 см. Масло, Панель
Отец Рембрандта владел зерновой мельницей неподалёку от Лейдена. Можно предположить, что на этой картине изображена именно она. Однако изменения, которые художник внёс в пейзаж (например, написал, а затем удалил мост), указывают, что он имел в виду не конкретную мельницу, а некий символ. В XVII веке в Нидерландах у ветряков было несколько значений. Кто-то проводил параллели между движением крыльев и нравственным путём человеческих душ. А ещё сооружения, осушавшие поля, считались хранителями земли и её людей.
Рембрандт Харменс ван Рейн. Ветряная мельница
1641, 14.6×20.6 см. Офорт, Бумага
В период, когда Рембрандт написал эту картину, во многих пейзажах можно найти исторические и культурные отсылки к борьбе Нидерландов за независимость от Испании. Нельзя сказать наверняка, содержится ли политическое заявление в этом образе достоинства и спокойствия под лучами солнца после бури. Но сюжет полотна можно интерпретировать как торжество мира и надежды на процветание новой республики, где люди живут без войн и страхов.
Новый патронаж
Может показаться, что голландские картины XVII века правдиво отражают жизнь, но на деле они поровну сочетают реальность и выдумку. Художники нарушали традиции и допускали вольности, чтобы проиллюстрировать расхожие пословицы или девизы, дать моральную оценку нравам и поступкам своих героев. Результатом стало огромное количество работ чрезвычайно оригинальных в подходах и разнообразных по тематике.
Картины заказывали и покупали не только состоятельные коммерсанты. Страстными коллекционерами были пекари, сапожники, мясники и кузнецы, а также гражданские институты — городские стражники, гильдии, различные общества.
Так в Нидерландах возник новый вид патронажа, отличный от общеевропейского — живописцам покровительствовали не только церковники, аристократы или богачи. Этим объясняется популярность бытовых сюжетов, внешний вид, способ написания и распространения картин.
Ян Стен. Лейденский булочник Арент Оствард и его жена Катарина Кайзерсвард
1658, 37.7×31.5 см
Рембрандт Харменс ван Рейн. Синдики, или Портрет избранных членов цеха суконщиков
Синдики, или Портрет избранных членов цеха суконщиков
1662, 191.5×279 см. Масло, Холст
В коллекции зажиточных граждан нередко насчитывалось 10 — 15 живописных работ помимо гравюр и подробных карт. Первоначально картины имели скромные размеры, но с ростом благосостояния ценителей масштабы увеличивались. Со временем изображения стали вешать на стены, чтобы облегчить их рассмотрение. Наиболее значимые выставлялись в общедоступных комнатах — гостиных или приёмных.
Габриель Метсю. Женщина, читающая письмо
1667, 52.5×40.2 см
В «Женщине, читающей письмо» (1667) Габриэля Метсю «картина в картине» расширяет повествование: отодвинув занавеску с бурной марины, служанка намекает госпоже, что любовь похожа на неспокойные воды.
Питер де Хох. Игроки в карты в солнечной комнате
1658, 77.2×67.4 см
В картине «Игроки в карты в солнечной комнате» (1658) Питера де Хоха ландшафт на стене лишь подтверждает, что в XVII в Голландии живописными работами украшали даже самые скромно обставленные помещения
Кстати, до середины века комнаты в типичном голландском доме среднего класса носили общие функции. Кровати могли стоять в холлах, кухнях — да вообще где придётся. Но затем назначения помещений разделились — и это отразилось на подборе картин. Так, домашние и религиозные сцены висели во внутренних покоях, а пейзажи и городские виды — в гостевых залах.
Пожалуй, стоит пройтись по комнатам и в деталях рассмотреть работы на стенах.
Страсти господ и слуг
Место действия — богато обставленная гостиная представителей высшего общества. Молодая хозяйка прервала занятия музыкой, чтобы поприветствовать визитёра, который замер в галантной позе. «Визит поклонника» Герарда Терборха Младшего — не только образец совершенного художественного мастерства. Картина полна тонких психологических нюансов, понятных лишь знатокам того времени.
Герард тер Борх Младший. Визит поклонника
1658, 80×75 см
На элегантно одетую пару с некоторым подозрением поглядывает человек у камина. Ещё одна молодая женщина за столом поглощена своей французской лютней, теорбой. Кажется, сцена исполнена благопристойности, но нидерландцы XVII века сразу увидели бы сексуальный подтекст в косвенных намёках. Первый — это взгляды главных персонажей: они смотрят в глаза друг другу. Второй — музыкальные инструменты, чьи сладкие вибрации возбуждают страсть. Ещё более откровенны жесты: вложив большой палец одной руки между пальцами другой, дама делает приглашение, которое кавалер принимает, сведя в кольцо два пальца левой руки.
Последствия этого флирта неясны. Терборх известен своей неопределённостью (которую у него затем перенял молодой Ян Вермеер). В голландской литературе есть множество произведений как о прелестях любви, так и об опасностях запутанных амурных интриг. Поза молодого человека со шляпой в руке могла напомнить зрителям о популярной тогда книге, где мужчин предупреждали не доверять женским обещаниям. Возможно, милого юношу заманивают лишь затем, чтобы потом жестоко отвергнуть?
В пользу такой версии говорят цвета одежды стоящей дамы. Сестра художника Гесина в своём альбоме рисунков и стихов сравнивала белый цвет с чистотой, а красновато-розовый, «гвоздичный» — с бессердечием и местью. Кстати, Гесина фактически послужила моделью для главной героини, а её поклонника изображал Каспар Нетшер — ученик Терборха. Мастер часто писал своих персонажей с друзей и членов семьи.
Ян Стен. Визит доктора
1668, 49×37 см
На картине Яна Стена «Визит доктора» (1668) пациентка пальцами левой руки делает намёк лекарю, который готов принять предложение. Остальные персонажи прекрасно понимают, что происходит.
Габриель Метсю. Завтрак
1662, 55.5×42 см
Кавалер на картине «Завтрак» (1662) Габриэля Метсю всего лишь протягивает даме блюдо. Однако лежащие на нём устрицы – классический афродизиак, призванный стимулировать половое влечение
Но оставим эротические игры голландской элиты и проследуем из хорошо обставленных верхних покоев в «нижний» мир, где бушуют не меньшие страсти.
Геррит (Герард) Доу. Девушка, режущая лук
1646, 20.9×16.8 см. Масло, Дерево
Господа, спустившись среди дня в кухню, рисковали испытать всё недовольство поварихи, которую оторвали от приготовления обеда. Лицо молодой женщины на картине Геррита Доу «Девушка, режущая лук» выражает целую гамму эмоций: лёгкий испуг, сдержанное раздражение, немой вопрос. Свет из окна слева выхватывает из полумрака обычные предметы: мёртвую куропатку, пустую птичью клетку и лежащий на боку кувшин. Но все они рассказывают историю не старательной служанки, а похотливой стряпухи.
Пустая птичья клетка на голландских картинах XVII века трактовалась как символ утраченной девственности, слова vogel и vogelen (птица, ловля птиц) были эвфемизмом для совокупления, а лук считался афродизиаком. Явные сексуальные смыслы есть и у других предметов — свечи, опрокинутого кувшина, ступы и пестика. Да и мальчик с луковицей подозрительно напоминает Купидона.
Габриель Метсю. Охотник
1661, 51×48 см. Масло, Холст
Геррит (Герард) Доу. Голландская домохозяйка
1650, 26×20 см. Масло, Дерево
Ян Стен. Распутное семейство
1664, 108×90.2 см. Масло, Холст
Но не стоит думать, что нидерландские художники маскировали в своих произведениях лишь скабрёзные истории. Многие картины полны возвышенных страстей и размышлений о бренности бытия.
Больше, чем кажется
Женщина в синем жакете стоит в тишине посреди комнаты, буквально окутанная утренним светом. Она сосредоточено смотрит на небольшие весы, чьи чаши находятся в спокойном равновесии. На первый взгляд перед нами жанровая сцена. Но обратите внимание на стену: там висит изображение Страшного суда, где божественные силы определяют «нравственный вес» душ. Можно подумать, что Ян Вермеер показывает нам даму, которую больше заботят земные ценности. Но почти наверняка его героиня — это некое воплощение Девы Марии.
Ян Вермеер. Женщина с весами
1663, 40.3×35.6 см. Масло, Холст
В обстановке комнаты нет напряжённости и ощущения конкуренции между духовными и земными занятиями. Лицо женщины созерцательно и даже безмятежно, а весы пусты — она лишь проверяет точность своего инструмента. Героиня закрывает собой центр настенной картины, то место, где зачастую изображался архангел Михаил, взвешивающий души мёртвых. Возможно, так художник предупреждает зрителя о смертности и праведности.
На своих полотнах нидерландцы видели больше, чем кажется на первый взгляд. В изображениях повседневной жизни крылись более глубокие смыслы. Натюрморты с венецианским стеклом и яванским перцем знаменовали богатство Нидерландов, но также побуждали к нравственным и религиозным размышлениям: свисающая лимонная цедра могла символизировать мимолётность всего сущего. Портреты были призваны увековечить память о предках и их положении в обществе.
Адриан ван де Вельде. Пара с двумя детьми и няней на фоне пейзажа
1667, 148×178 см. Масло, Холст
Якоб Лукас Охтервелт. Уличные музыканты в дверях богатого дома
1665, 68.6×57.2 см. Масло, Холст
Питер де Хох. Интерьер с женщинами у бельевого шкафа
1663, 70×75.5 см. Масло, Холст
Привычные пейзажи с мельницами и стадами, возможно, отражали гордость жителей страны за свои успехи. В остальной Европе в моде были экзотические ландшафты, но голландцы предпочитали сцены, передающие красоту и лад собственных земель. Аккуратные дома и трудолюбивые женщины, счастливые ухоженные дети воплощали порядок и нравственность в частной жизни. Яркое небо и тёплый свет выражали высшую гармонию — и напоминали, что успех и процветание даны Богом.
Христос в букетах
Мясные пироги, приправленные смородиной и дорогими специями, предназначались для особых случаев. Другие продукты и предметы на этом столе также говорят о роскоши: экзотические лимоны и маслины, устрицы, уксус в ценном графине венецианского стекла, серебряная посуда и венец треугольной композиции — великолепный позолоченный бронзовый кубок. Но банкет окончен, скатерть смята и стол в беспорядке. Два блюда вот-вот соскользнут на пол, бокалы опрокинуты, стекло лопнуло, а свеча погасла. Всё это — символы непостоянства жизни, напоминание о необходимости быть готовыми к смерти и Страшному суду.
Виллем Клас Хеда. Остатки банкета с мясным пирогом
1635, 106.7×111.1 см. Масло, Холст
Ещё одно предупреждение — устрицы, которые, как упоминалось выше, считаются афродизиаком. Пустые раковины разбросаны по столу, но в центре лежит нетронутая булка. Предавшись плотским утехам, пирующие забыли о спасении, оставив нетронутым хлеб жизни. Художник Виллем Клас Хеда был одним из величайших мастеров голландского натюрморта. Размер картины свидетельствует, что она была написана на заказ, а предметы в полную величину помогают создать иллюзию реальности. Тарелки, рукоять ножа и лимонная кожура переносят сцену в личное пространство зрителя.
Натюрморты невысоко ценятся теоретиками искусства. Но в Нидерландах XVII века они были чрезвычайно популярны и дорого стоили, ведь свидетельствовали о богатстве страны, щедрости Божьей и разнообразии Его творений. «Простые» картины с цветами и едой могли нести сложную символику. Созерцание тщательно выписанных растений приносило удовольствие долгими голландскими зимами, а подгнивающие плоды, насекомые, поедающие листья, и последствия роскошных пиров подчёркивали мимолётность жизни и необходимость следовать заповедям.
Виллем Кальф. Натюрморт с паломнической флягой, подсвечником, фарфоровой вазой и фруктами
XVII век, 72×59 см. Масло, Холст
Рембрандт Харменс ван Рейн. Натюрморт с двумя мёртвыми павлинами
1639, 145×135.5 см. Масло, Холст
Ян ван Кессель Старший. Ванитас
1660-е , 20.3×15.2 см. Масло
Знатные заказчики отдавали предпочтение композициям с охотничьими трофеями. Полотно Яна Веникса сочетает натюрморт с пейзажем. Садовые скульптуры, пруд и архитектурные причуды указывают на поместье аристократа. Однако картина несёт в себе религиозные коннотации: рельеф на стене изображает Святое семейство, а улетающий голубь над мёртвым лебедем, вероятно, означает освобождение души после смерти. Символизм усиливают даже растения: цветок слева — это календула, условно связанная со смертью, а шипы розы, на которую смотрит Дева Мария, напоминают о печали Богородицы.
Ян Баптист Веникс. Натюрморт с мёртвым лебедем и битой дичью на фоне поместья
1685, 142.9×172.4 см. Масло, Холст
Букеты тоже не были просто изображениями растений для украшения интерьеров. Цветы на картине Яна Давидса де Хема на самом деле собраны в разное время года, а их преувеличенно длинные стебли должны придать динамичность композиции. И вновь гусеницы и крошечные муравьи, поедающие листья, поникшие бутоны напоминают о скоротечности сущего.
Ян Давидс де Хем. Ваза с цветами. Национальная галерея искусств, Вашингтон
1660, 69.6×56.5 см. Масло, Холст
Кроме того, букет де Хема, похоже, содержит ссылки на воскресение Иисуса и спасение души. Помимо крестообразного отражения оконной рамы в стеклянной вазе есть и другие признаки. Бабочка, которая часто символизирует воскрешение, садится на белый мак — цветок, связанный со сном, смертью и Страстями Христовыми. Стебель пшеницы отсылает к таинству причастия. Ипомея, раскрытая лишь в течение дня, представляет свет истины, а ежевика помогает вспомнить о горящем кусте, откуда Бог говорил с Моисеем.
Возможно, не каждый зритель «видел» эти значения, но художник, безусловно, предполагал их.
Перечёркивая сказанное
Но, может, всё это — досужие вымыслы искусствоведов? Может, нет никакого таинственного Зазеркалья в старых голландских шедеврах? Натюрморты всего-то украшали стены, жена ювелира взвешивала свои драгоценности, кухарка занята обедом для музицирующих господ, а лимон — просто лимон? И уже давно нет мельницы, помогающей отвоевать клочок суши у хищной водной стихии, что крошит берега маленькой страны, чей Золотой век завершился 350 лет назад? И голландские живописцы XVII века ценились лишь за умение скрупулёзно документировать будни своих соотечественников? Задержитесь перед картинами той эпохи и задайте себе все эти вопросы. Ответ, скорее всего, будет однозначным.
Вряд ли.
Автор Влад Маслов
Источник - Артхив
Взято: vakin.livejournal.com
Комментарии (0)
{related-news}
[/related-news]