Снайпер Иванов и веселая ласка

Перед войной я окончил школу и устроился пирометристом на завод «Красный выборжец». Но мирная жизнь оборвалась — началась война. Когда на ленинградских заводах стали формировать партизанские отряды, я записался добровольцем. Однако воевать в лесах не пришлось — нас направили прорывать блокаду под Невской Дубровкой.

До сих пор помню ту ночь с 26 октября: переправа под шквальным огнём, мгновенная атака. Был ранен, но остался в строю — пока новое ранение не вывело меня из боя.

В январе 1943-го, уже в составе 2-й отдельной танковой роты, снова участвовал в прорыве блокады. Наша часть стояла у Невы напротив крепости Орешек. В затишье между боями я бил фашистов из обычной винтовки — ещё со школы был отличным стрелком, чемпионом района, призёром городских соревнований.

Летом 1943-го окончил снайперскую школу при 55-й армии, получил звание инструктора и подготовил около двадцати метких стрелков. Охотились на врага везде: из окопов, с деревьев, из развалин. Но самые удачные вылазки были на нейтральной полосе — туда требовалось особое разрешение, некоторые из этих бумаг я храню до сих пор.

Однажды на станции Поповка мы обнаружили разрушенный пешеходный мост в 25 метрах от немцев. Рискованное, но идеальное место для засады. Прорыли к нему траншею, перед рассветом залегли на мосту. Как только рассвело — чёткие выстрелы, и сразу откат назад, под град ответного огня. Повторили несколько раз, пока не решили, что удача может отвернуться.

Был и другой опасный участок — высотка у той же станции. После артобстрела, когда немцы буквально перепахали её снарядами, мы восстановили позицию. В тот день я снял эсэсовского офицера и двух солдат — об этом даже написали в «Боевой красноармейской».

Случалось всякое. Как-то на нейтралке ко мне подбежала ласка, забралась на спину и принялась бегать по мне. Шевелиться нельзя — вдруг немецкий снайпер где-то рядом? Пришлось терпеть.

А однажды вражеский снайпер разбил мне прицел разрывной пулей — осколки стекла ранили бровь и веко. Но я выследил его по бликам на фальшивых позициях, где немцы ставили макеты винтовок.

В декабре 1943-го наш батальон перебросили под Гостилицы. Там, на горе Колокольная, был секретный наблюдательный пункт для командования фронтом. Мы тогда взяли «языка», и он на допросе рассказал, что немцы даже вешают таблички: «Берегись снайпера» — это про нас.

Перед наступлением меня перевели командиром взвода бронебойщиков. 14 января 1944-го мы пошли в атаку, дошли до Нарвы, а потом заняли позиции у Чудского озера.

17 мая во время занятий с бойцами рядом разорвалась мина. Семь человек, включая меня, были ранены. Когда в июле вернулся в часть, моей снайперской винтовки уже не было — оказалось, её отправили в ленинградский музей. На прикладе было 139 звёзд (каждая — за десяток убитых врагов), и кто-то решил, что снайпер погиб.

Вышла путаница: в медсанбате сообщили, что я умер на операционном столе, а тем временем командир приехал вручать мне орден Отечественной войны II степени. Фамилия-то у меня самая обычная — Иванов.

Я горжусь, что прошёл всю войну, защищая родной Ленинград. И особенно приятно, что в музее завода «Красный выборжец» есть стенд с надписью: «Снайпер Л. И. Иванов».

ЛЕОНИД ИВАНОВ

Источник и продолжение: Национальные ценности, rosprioritet.ruуникальные шаблоны и модули для dle