Я расскажу, что чувствует мать, когда у нее не хватает сил любить своего ребенка

Моему сыну было 2,5 года, когда я поняла, что не могу больше любить его. Нет, я не сумасшедшая, не мать-кукушка, и мне не 16 лет. У меня долгожданный, желанный ребенок, которому я всегда хотела быть самой главной опорой в жизни. И я была. Но через пару лет самоотверженного материнства я столкнулась с тем, с чем сталкивается масса женщин: мой ресурс закончился.



Я мама маленького мальчика, пережившая синдром эмоционального выгорания и сумевшая вернуть себе себя, а своему сыну — маму. И мне хочется, чтобы читатели chert-poberi.ru узнали, как это выглядит и что нужно сделать, чтобы не упасть в эту бездну отчаяния, вины и одиночества.

Материнство мне понравилось

Первый год после рождения ребенка остался в моей памяти чем-то вроде санатория. Физически мне было непривычно и тяжело, но морально это был отдых. Я получила то, чего сильно хотела много лет, и наслаждалась вовсю. В моих планах было находиться рядом с сыном в первые 3 года его жизни, чтобы помогать, направлять, утешать и бесконечно любить.

За год я неплохо адаптировалась: научилась неподвижно сидеть на скамейке, держа в руках спящего ребенка, с легкостью носила его в слинге, успешно готовила еду и мыла полы одной рукой, ведь во второй я обычно держала сына. В моем распоряжении не было бабушек и нянь, муж весь день был на работе. Мы были только вдвоем большую часть времени.

Но вечно быть матерью и домохозяйкой я не могла

Некоторые мои знакомые, когда их детям исполнился год, вышли на работу. Они говорили, что больше не могут сидеть дома с ребенком. Тогда я подумала: «Кукушки какие-то. Не надо было рожать, если не можешь отдать ребенку всю себя, когда он больше всего уязвим».

Но когда ему исполнилось 2, я вдруг стала лучше понимать «кукушек». Оказалось, что мне давно надоело разговаривать с мужем исключительно о своих домашних проблемах и радостях. В его жизни происходили события, у него была новая интересная работа, коллеги, офис, карьерный рост. Моя жизнь вращалась вокруг продуктового магазина, прогулок по расписанию и унитазного ершика, на который охотился мой ребенок.



Я ощутила потребность хотя бы на несколько часов в день убегать от своего сына в другой мир — мир взрослых людей и интересной работы. Меня мучило чувство вины за это желание, но тогда мне даже не приходило в голову, что оно нормальное и здоровое.

И однажды во мне что-то сломалось

Когда ребенку было 2,5 года, я хотела отдать его в детский сад, но ничего не вышло. На тот момент у меня уже был один рабочий проект, который я кое-как тянула. Я не хотела бросать его: эта работа была моей связью с внешним миром, она давала мне чувство, что я гожусь не только на то, чтобы стоять возле горки и страховать сына. Я стала меньше спать: это был единственный способ выкроить время в сутках. По утрам раздражалась на ребенка за то, что он так рано встает, и заодно на мужа — за то, что я просыпаюсь уже уставшей.



Я перестала чувствовать

Я не знала, что недостаток сна действует на человека губительно: у меня не было такого опыта. Я превратилась в раздражительную женщину в стабильно плохом настроении. Близкие стали казаться врагами, которые запустили программу по моему уничтожению.

Я не спала сутками, а сын, как назло, стал невыносимым и постоянно устраивал истерики на ровном месте. Его крики мгновенно нарушали мое шаткое равновесие. Через несколько секунд мне начинало казаться, что я схожу с ума, хотелось топать ногами и кричать ему, чтобы он прекратил. Я чувствовала себя такой беспомощной и одинокой, что стала плакать. Плакала и просила 2,5-летнего мальчика замолчать. Вечером приходил муж с работы, я снова плакала и не могла объяснить причину.

А потом я испугалась. Однажды я поняла, что больше ничего не чувствую к своему мальчику. Он плакал, а мне было его не жалко. Он смеялся, но мне не было радостно вместе с ним. Я гладила, обнимала и утешала его, словно по долгу службы. Мне хотелось снова вернуться назад: сочувствовать ему, праздновать его маленькие победы, хотеть целовать его смешной «щенячий» живот. Но у меня не получалось. Не любить своего ребенка оказалось очень страшно.



В этот период я хотела только одного: чтобы меня никто не трогал. Самым большим желанием было сесть на диван и играть в тупую игру в телефоне. Сбежать в другую реальность.

Муж видел, что происходит неладное, но никак не мог взять в толк, что именно. Человеку, никогда не проводившему с ребенком пару лет в режиме 24/7, невозможно понять, что от этого можно начать сходить с ума. Я и сама не понимала, что происходит. Ведь так быть не должно. Ведь я должна быть счастлива.

Однажды мой сын упал на улице и заплакал. Единственной моей мыслью было: «О боже, сейчас опять будет скандал на полчаса». Я даже не ускорила шаг, чтобы быстрее подойти и узнать, в порядке ли он. К счастью, мой мозг еще функционировал, и я поняла, что это уже предел. Пора было что-то делать, чтобы вытащить мать моего сына из этой ямы.

Близкий человек подсказал мне, что сейчас нужно не молча ждать помощи, а громко требовать ее: искать няню для ребенка, пить успокоительное, много отдыхать и постепенно выходить из этого состояния. Я послушалась. Через несколько недель мне действительно стало лучше. Я снова стала улыбаться, у меня появились желания и планы, а ребенок чудесным образом прекратил рыдать по любому поводу.

Теперь я могу вовремя заметить признаки эмоционального выгорания

Все это сильно напугало меня. Даже спустя год я внимательно прислушиваюсь к себе, чтобы вовремя заметить признаки эмоционального выгорания. Сейчас я понимаю, почему все это произошло со мной, и даже не хочу представлять последствия, которые могли бы наступить без посторонней помощи.

Сейчас я нашла для себя два главных индикатора, указывающих на то, что что-то идет не так:

Cлишком быстро и часто появляющееся раздражение на ребенка. Унылое и апатичное настроение без особой на то причины в течение нескольких дней.



Отследив эти признаки, стоит припомнить количество сна за последнюю неделю: обычно оказывается, что его было критично мало. Шаг первый здесь — выспаться. Нет, это не лень и не блажь. Это та пресловутая кислородная маска при авиакатастрофе.

Следующий шаг — понять, когда и что вы делали не для своей семьи, а для себя лично. Если вспомнить такой момент трудно, значит, пора приостановить «правильное» развитие и увеселение ребенка в течение дня и дать себе возможность просто ничего не делать. И кстати, оказывается, гром не поражает тут же на месте нерадивую мать, которая вручает ребенку телефон с игрой, чтобы часок просто полежать и почитать в тишине.

Я поняла, что главное — снизить требования к самой себе и научиться не только просить, но и принимать помощь. Умение помочь себе — это не эгоизм, как многих из нас учили в детстве, а способ сохранить рассудок, уважение и любовь в семье.

Бывало ли с вами нечто похожее? Что помогло вам? Возможно, у вас есть какие-то лайфхаки, которые смогут взять на вооружение и другие родители?

Источник: chert-poberi.ru

уникальные шаблоны и модули для dle