
Послевоенный неоклассицизм в Ленинграде: дом с мезонинами у Выборгского сада
---
В архитектуре мезонин (от итальянского mezzano — «средний») — это надстройка над центральной частью здания. Яркий пример такого решения — пятиэтажный дом у Выборгского сада, боковые крылья которого украшены изящными шестыми этажами-мезонинами.
Авторами этого неоклассического шедевра стали архитекторы 8-й мастерской «Ленпроекта» Виктор Белов и Людвиг Гольдвассер. Их проект, согласованный в 1950 году, вызвал жаркие споры в Градостроительном совете. Одни эксперты требовали упростить фасад, другие — вовсе отказаться от мезонинов. Но благодаря решительности председателя Александра Наумова и аргументам Михаила Савкевича («Зачем делать дом нейтральным? Пусть звучит в полную силу!») задумка архитекторов была сохранена.
Перед началом строительства в 1952 году территорию преобразили: появилась монументальная ограда работы Гольдвассера (некоторые находят в ней отголоски ограды Ассигнационного банка) и восстановили зеркальный пруд. Сам дом, предназначенный для сотрудников соседнего НИИ, облицевали керамикой завода «Керамик» — по настоянию властей, желавших видеть в городе только качественные материалы.
К августу 1954 года дом заселили. Любопытно, что одну из квартир получил сам Гольдвассер, а на первом этаже открыли детский сад с выходом в сад.
Это здание быстро стало архитектурной достопримечательностью. Как отмечает историк Иван Саблин, его фасад вдохновлен окнами римских терм и напоминает петербургскую Биржу, но выполнен сдержаннее: «Полуколонны ионического ордера, мягкая керамика, идеальные пропорции — перед нами одно из лучших послевоенных зданий города». Дом № 17 не просто вписался в ансамбль — он достойно завершил его, став тихим триумфом ленинградского неоклассицизма.
Источник и продолжение: Санкт-Петербургские ведомости, spbvedomosti.ru
Авторами этого неоклассического шедевра стали архитекторы 8-й мастерской «Ленпроекта» Виктор Белов и Людвиг Гольдвассер. Их проект, согласованный в 1950 году, вызвал жаркие споры в Градостроительном совете. Одни эксперты требовали упростить фасад, другие — вовсе отказаться от мезонинов. Но благодаря решительности председателя Александра Наумова и аргументам Михаила Савкевича («Зачем делать дом нейтральным? Пусть звучит в полную силу!») задумка архитекторов была сохранена.
Перед началом строительства в 1952 году территорию преобразили: появилась монументальная ограда работы Гольдвассера (некоторые находят в ней отголоски ограды Ассигнационного банка) и восстановили зеркальный пруд. Сам дом, предназначенный для сотрудников соседнего НИИ, облицевали керамикой завода «Керамик» — по настоянию властей, желавших видеть в городе только качественные материалы.
К августу 1954 года дом заселили. Любопытно, что одну из квартир получил сам Гольдвассер, а на первом этаже открыли детский сад с выходом в сад.
Это здание быстро стало архитектурной достопримечательностью. Как отмечает историк Иван Саблин, его фасад вдохновлен окнами римских терм и напоминает петербургскую Биржу, но выполнен сдержаннее: «Полуколонны ионического ордера, мягкая керамика, идеальные пропорции — перед нами одно из лучших послевоенных зданий города». Дом № 17 не просто вписался в ансамбль — он достойно завершил его, став тихим триумфом ленинградского неоклассицизма.
Источник и продолжение: Санкт-Петербургские ведомости, spbvedomosti.ru
Комментарии (0)
{related-news}
[/related-news]