Оправдательный приговор присяжных устоял. Убитый сам напоролся на нож.
---
Оправдательный приговор присяжных по убийству устоял в апелляции. Редкий у нас случай.
"По версии защиты, потерпевший, будучи в состоянии алкогольного опьянения (что установлено судебно-медицинской экспертизой), в плохо освещенной прихожей квартиры во время ссоры сам напоролся на нож, который Барабанщикова держала перед собой, опасаясь за свое здоровье из-за агрессивного поведения мужчины."
Пермский краевой суд оставил в силе оправдательный приговор, вынесенный 7 февраля Кировским районный судом г. Перми на основании единогласного вердикта присяжных об отсутствии события преступления.
По версии обвинения, 31 марта 2018 г. Елена Барабанщикова в ходе ссоры с гражданским мужем на почве личной неприязни ударила его ножом в грудь. Потерпевший скончался от кровопотери. В результате женщине было предъявлено обвинение в убийстве (ч. 1 ст. 105 УК РФ) и избрана мера пресечения в виде заключения под стражу.
По версии защиты, потерпевший, будучи в состоянии алкогольного опьянения (что установлено судебно-медицинской экспертизой), в плохо освещенной прихожей квартиры во время ссоры сам напоролся на нож, который Барабанщикова держала перед собой, опасаясь за свое здоровье из-за агрессивного поведения мужчины.
Отметим, что это не первый оправдательный приговор в отношении Елены Барабанщиковой. В сентябре 2018 г. Кировский районный суд г. Перми на основании вердикта коллегии присяжных оправдал ее за отсутствием в действиях подсудимой состава преступления, отменив меру пресечения в виде заключения под стражу.
Однако первый приговор был отменен апелляционной инстанцией по представлению стороны обвинения, посчитавшей, что по делу были допущены существенные нарушения уголовно-процессуального законодательства, повлиявшие на содержание ответов присяжных. Дело было направлено на новое разбирательство в ином составе суда.
Так, согласно представлению, защита доводила до сведения присяжных информацию, отрицательно характеризующую потерпевшего (в частности, о его конфликтности и злоупотреблении алкоголем), и положительно – подсудимую.
Также указывалось, что защитник акцентировал внимание на уменьшении обвинения: изначально его доверительнице вменяли в вину несколько ударов ножом, но в итоге ранение в деле осталось одно. Кроме того, отмечалось, что один из присяжных в перерыве заседания высказывал другим членам коллегии свое мнение о некомпетентности допрошенного в суде эксперта, а также убеждение в том, что потерпевший сам напоролся на нож.
Претензии были высказаны и в части упоминания защитником в прениях показаний свидетеля, которые не оглашались в суде, а также высказывания подсудимой при присяжных о ее желании пройти исследование на полиграфе, в чем ей было отказано следствием.
Кроме того, в апелляционной жалобе другие потерпевшие по данному уголовному делу (мать и бывшая жена) заявили, что адвокат дискредитировал представленные обвинением доказательства и оценивал качество работы экспертов, ставя под сомнение их заключения.
Суд частично согласился с доводами обвинения и потерпевших. В апелляционном определении он указал, что сторона защиты, включая адвоката, неоднократно в присутствии присяжных доводила информацию, которая не относилась к фактическим обстоятельствам дела, заявляла о необъективности расследования, пыталась дискредитировать сторону обвинения и представленные ею доказательства, признанные судом допустимыми, оценивала качество работы экспертов, порочила их показания и пыталась вызвать сочувствие к подсудимой, характеризуя ее с положительной стороны, а потерпевшего – отрицательно.
Среди других доводов отмены приговора отмечалось, что председательствующий обоснованно исключил из состава коллегии одного из присяжных, однако не сообщил о причинах замены остальным заседателям и не довел до их сведения, что его высказывания не следует учитывать при вынесении вердикта. Дело было направлено на пересмотр в составе новой коллегии присяжных.
При пересмотре дела новая коллегия присяжных вынесла единогласный вердикт в пользу невиновности подсудимой. Рафаэль Нуруллин подчеркнул, что, поскольку присяжные вынесли решение об отсутствии события преступления, инцидент с потерпевшим фактически признан несчастным случаем.
«Полагаю, мы сумели показать присяжным отсутствие умысла на убийство с помощью свидетельств поведения моей подзащитной до и после случившегося, – пояснил он. – Сразу после трагического события она стала звать на помощь, о чем свидетельствовали соседи, просила вызвать скорую, пыталась оказать потерпевшему первую помощь и была рядом с ним до последних минут его жизни. Затем сама пришла в полицию. Будет ли все это делать человек, желавший смерти потерпевшему? Думаю, нет».
Защитник добавил, что обратил внимание присяжных и на положение тела потерпевшего, обнаруженного полицейскими в прихожей квартиры, свидетельствовавшее, что он следовал за уходящей подзащитной: «Если бы она хотела его убить, труп нашли бы на кухне рядом с местом, где лежали ножи. Это подтверждает, что она пыталась избежать продолжения конфликта, уходя от потерпевшего и защищаясь, но тот продолжал преследование».
Защитник также отметил изменения в вопросах, поставленных перед присяжными судьей: «При первом рассмотрении дела вопросы ставились, на мой взгляд, более правильно – сначала о наличии ранения, а затем – о действии, в результате которого оно произошло, – пояснил он. – При пересмотре дела, несмотря на мои возражения, суд в списке вопросов сразу связал ранение с ударом.
Причем на этом настаивало обвинение, которое впоследствии в своем апелляционном представлении свой же вопрос назвало двусмысленным – видимо, в надежде, что присяжные этого не заметят. Однако те разобрались и, чтобы исключить двусмысленное толкование, сразу единогласно ответили – “не доказано”».
На основании вердикта суд вынес оправдательный приговор и отменил оправданной меру пресечения в виде подписки о невыезде.
Обжалуя приговор, обвинение в качестве довода для его отмены указало, что «с целью незаконного воздействия на присяжных заседателей подсудимая неоднократно начинала плакать, в связи с чем в судебном заседании объявлялись перерывы... Таким же образом вела себя и дочь оправданной».
Кроме того, в возражениях прокуратуры указывалось, что одна из присяжных скрыла известный ей факт уголовного преследования сына, что лишило сторону обвинения права на ее отвод, а запасной присяжный за несколько дней до удаления коллегии в совещательную комнату общался с посторонними лицами, которым якобы сообщил, что подсудимую оправдают, “так как она хорошая и ей негде жить, а также проявил… осведомленность о личности пострадавшего”».
Однако на этот раз оправдательный приговор устоял в апелляции. В апелляционном определении, в частности, указано, что подсудимая не подвергала сомнению допустимость доказательств, а лишь излагала свою оценку их достоверности, что не запрещено законом.
Выступление защитника обвиняемой в прениях апелляция оценила как «стремление <…> в максимально доступной форме довести до сведения коллегии присяжных заседателей позицию его подзащитной». Плач подсудимой и ее дочери, как отмечается в определении, не повлиял на формирование мнения коллегии, поскольку председательствующий своевременно обращался к присяжным с просьбой не принимать эмоциональные проявления во внимание.
Довод обвинения о запасном присяжном суд отклонил, поскольку тот не участвовал в вынесении вердикта. Сергей Насонов прокомментировал, что случае с сыном присяжной апелляционная инстанция привела четкие контрдоводы:
«Во-первых, при отборе присяжных гособвинителем был задан вопрос о том, имеются ли у кандидатов близкие родственники, которые привлекались к уголовной ответственности, но не были осуждены. При этом, как указал суд, гособвинитель не разъяснил, что следует понимать под привлечением к уголовной ответственности, хотя правильное толкование этого правового положения составляло суть заданного вопроса».
«Вопрос прокурора присяжным о наличии у них близких родственников, которые привлекались к уголовной ответственности, но не были осуждены, не охватывает обстоятельств, связанных с сыном присяжной, – добавил Рафаэль Нуруллин. – Из постановления о прекращении уголовного преследования в отношении данного лица следует, что он проходил по уголовному делу в качестве подозреваемого, а не обвиняемого.
Соответственно, он не является лицом, привлеченным к уголовной ответственности». Кроме того, добавил защитник, из представленных суду материалов не следовало, что присяжная знала о ситуации с ее сыном, так как на момент допроса он являлся совершеннолетним и мог скрыть статус подозреваемого от матери. «Таким образом, присяжная ничего от обвинения не скрывала», – резюмировал он.
Другим контрдоводом суда по сыну присяжной Сергей Насонов назвал аргумент о «манипулятивном характере» данной претензии со стороны обвинения. «“Почему прокурор молчал до вердикта? Когда и как были получены эти сведения?” – такими вопросами фактически задается апелляционная инстанция, парируя претензии гособвинения», – отметил он.
По мнению Александра Васильева, принципиальным в этом вопросе является то, что сторона обвинения выяснила факты о сыне присяжной только после вынесения оправдательного приговора. «Отсюда следует неутешительный вывод: гособвинение по этому делу интересовал только обвинительный приговор, вне зависимости от реальной вины подсудимой».
Рафаэль Нуруллин выразил удовлетворение решением апелляции. «Надеюсь, в третий раз добиваться оправдания моей подзащитной не потребуется», - резюмировал он.
Эксперты сошлись во мнении, что в случае с повторным оправданием Елены Барабанщиковой имеет место довольно редкая для российской судебной системы правовая позиция апелляционной инстанции. «Это революционное определение, оно сильно выбивается из стереотипной практики отмены оправдательных приговоров, вынесенных присяжными», – заключил Сергей Насонов.
«Увы, в большинстве случаев оправдательные приговоры отменяются апелляционными судами с применением самых иезуитских вывертов мотивировочной части, однако в данном случае имеет место действительно четкое и обоснованное решение суда, который вполне справедливо утвердил оправдательный приговор, – добавил Александр Васильев. – Это важный прецедент для адвокатской практики».
https://www.advgazeta.ru/novosti/opravdatelnyy-prigovor-kotorogo-advokat-povtorno-dobilsya-v-sude-prisyazhnykh-ustoyal-v-apellyatsii/
"По версии защиты, потерпевший, будучи в состоянии алкогольного опьянения (что установлено судебно-медицинской экспертизой), в плохо освещенной прихожей квартиры во время ссоры сам напоролся на нож, который Барабанщикова держала перед собой, опасаясь за свое здоровье из-за агрессивного поведения мужчины."
Пермский краевой суд оставил в силе оправдательный приговор, вынесенный 7 февраля Кировским районный судом г. Перми на основании единогласного вердикта присяжных об отсутствии события преступления.
По версии обвинения, 31 марта 2018 г. Елена Барабанщикова в ходе ссоры с гражданским мужем на почве личной неприязни ударила его ножом в грудь. Потерпевший скончался от кровопотери. В результате женщине было предъявлено обвинение в убийстве (ч. 1 ст. 105 УК РФ) и избрана мера пресечения в виде заключения под стражу.
По версии защиты, потерпевший, будучи в состоянии алкогольного опьянения (что установлено судебно-медицинской экспертизой), в плохо освещенной прихожей квартиры во время ссоры сам напоролся на нож, который Барабанщикова держала перед собой, опасаясь за свое здоровье из-за агрессивного поведения мужчины.
Отметим, что это не первый оправдательный приговор в отношении Елены Барабанщиковой. В сентябре 2018 г. Кировский районный суд г. Перми на основании вердикта коллегии присяжных оправдал ее за отсутствием в действиях подсудимой состава преступления, отменив меру пресечения в виде заключения под стражу.
Однако первый приговор был отменен апелляционной инстанцией по представлению стороны обвинения, посчитавшей, что по делу были допущены существенные нарушения уголовно-процессуального законодательства, повлиявшие на содержание ответов присяжных. Дело было направлено на новое разбирательство в ином составе суда.
Так, согласно представлению, защита доводила до сведения присяжных информацию, отрицательно характеризующую потерпевшего (в частности, о его конфликтности и злоупотреблении алкоголем), и положительно – подсудимую.
Также указывалось, что защитник акцентировал внимание на уменьшении обвинения: изначально его доверительнице вменяли в вину несколько ударов ножом, но в итоге ранение в деле осталось одно. Кроме того, отмечалось, что один из присяжных в перерыве заседания высказывал другим членам коллегии свое мнение о некомпетентности допрошенного в суде эксперта, а также убеждение в том, что потерпевший сам напоролся на нож.
Претензии были высказаны и в части упоминания защитником в прениях показаний свидетеля, которые не оглашались в суде, а также высказывания подсудимой при присяжных о ее желании пройти исследование на полиграфе, в чем ей было отказано следствием.
Кроме того, в апелляционной жалобе другие потерпевшие по данному уголовному делу (мать и бывшая жена) заявили, что адвокат дискредитировал представленные обвинением доказательства и оценивал качество работы экспертов, ставя под сомнение их заключения.
Суд частично согласился с доводами обвинения и потерпевших. В апелляционном определении он указал, что сторона защиты, включая адвоката, неоднократно в присутствии присяжных доводила информацию, которая не относилась к фактическим обстоятельствам дела, заявляла о необъективности расследования, пыталась дискредитировать сторону обвинения и представленные ею доказательства, признанные судом допустимыми, оценивала качество работы экспертов, порочила их показания и пыталась вызвать сочувствие к подсудимой, характеризуя ее с положительной стороны, а потерпевшего – отрицательно.
Среди других доводов отмены приговора отмечалось, что председательствующий обоснованно исключил из состава коллегии одного из присяжных, однако не сообщил о причинах замены остальным заседателям и не довел до их сведения, что его высказывания не следует учитывать при вынесении вердикта. Дело было направлено на пересмотр в составе новой коллегии присяжных.
При пересмотре дела новая коллегия присяжных вынесла единогласный вердикт в пользу невиновности подсудимой. Рафаэль Нуруллин подчеркнул, что, поскольку присяжные вынесли решение об отсутствии события преступления, инцидент с потерпевшим фактически признан несчастным случаем.
«Полагаю, мы сумели показать присяжным отсутствие умысла на убийство с помощью свидетельств поведения моей подзащитной до и после случившегося, – пояснил он. – Сразу после трагического события она стала звать на помощь, о чем свидетельствовали соседи, просила вызвать скорую, пыталась оказать потерпевшему первую помощь и была рядом с ним до последних минут его жизни. Затем сама пришла в полицию. Будет ли все это делать человек, желавший смерти потерпевшему? Думаю, нет».
Защитник добавил, что обратил внимание присяжных и на положение тела потерпевшего, обнаруженного полицейскими в прихожей квартиры, свидетельствовавшее, что он следовал за уходящей подзащитной: «Если бы она хотела его убить, труп нашли бы на кухне рядом с местом, где лежали ножи. Это подтверждает, что она пыталась избежать продолжения конфликта, уходя от потерпевшего и защищаясь, но тот продолжал преследование».
Защитник также отметил изменения в вопросах, поставленных перед присяжными судьей: «При первом рассмотрении дела вопросы ставились, на мой взгляд, более правильно – сначала о наличии ранения, а затем – о действии, в результате которого оно произошло, – пояснил он. – При пересмотре дела, несмотря на мои возражения, суд в списке вопросов сразу связал ранение с ударом.
Причем на этом настаивало обвинение, которое впоследствии в своем апелляционном представлении свой же вопрос назвало двусмысленным – видимо, в надежде, что присяжные этого не заметят. Однако те разобрались и, чтобы исключить двусмысленное толкование, сразу единогласно ответили – “не доказано”».
На основании вердикта суд вынес оправдательный приговор и отменил оправданной меру пресечения в виде подписки о невыезде.
Обжалуя приговор, обвинение в качестве довода для его отмены указало, что «с целью незаконного воздействия на присяжных заседателей подсудимая неоднократно начинала плакать, в связи с чем в судебном заседании объявлялись перерывы... Таким же образом вела себя и дочь оправданной».
Кроме того, в возражениях прокуратуры указывалось, что одна из присяжных скрыла известный ей факт уголовного преследования сына, что лишило сторону обвинения права на ее отвод, а запасной присяжный за несколько дней до удаления коллегии в совещательную комнату общался с посторонними лицами, которым якобы сообщил, что подсудимую оправдают, “так как она хорошая и ей негде жить, а также проявил… осведомленность о личности пострадавшего”».
Однако на этот раз оправдательный приговор устоял в апелляции. В апелляционном определении, в частности, указано, что подсудимая не подвергала сомнению допустимость доказательств, а лишь излагала свою оценку их достоверности, что не запрещено законом.
Выступление защитника обвиняемой в прениях апелляция оценила как «стремление <…> в максимально доступной форме довести до сведения коллегии присяжных заседателей позицию его подзащитной». Плач подсудимой и ее дочери, как отмечается в определении, не повлиял на формирование мнения коллегии, поскольку председательствующий своевременно обращался к присяжным с просьбой не принимать эмоциональные проявления во внимание.
Довод обвинения о запасном присяжном суд отклонил, поскольку тот не участвовал в вынесении вердикта. Сергей Насонов прокомментировал, что случае с сыном присяжной апелляционная инстанция привела четкие контрдоводы:
«Во-первых, при отборе присяжных гособвинителем был задан вопрос о том, имеются ли у кандидатов близкие родственники, которые привлекались к уголовной ответственности, но не были осуждены. При этом, как указал суд, гособвинитель не разъяснил, что следует понимать под привлечением к уголовной ответственности, хотя правильное толкование этого правового положения составляло суть заданного вопроса».
«Вопрос прокурора присяжным о наличии у них близких родственников, которые привлекались к уголовной ответственности, но не были осуждены, не охватывает обстоятельств, связанных с сыном присяжной, – добавил Рафаэль Нуруллин. – Из постановления о прекращении уголовного преследования в отношении данного лица следует, что он проходил по уголовному делу в качестве подозреваемого, а не обвиняемого.
Соответственно, он не является лицом, привлеченным к уголовной ответственности». Кроме того, добавил защитник, из представленных суду материалов не следовало, что присяжная знала о ситуации с ее сыном, так как на момент допроса он являлся совершеннолетним и мог скрыть статус подозреваемого от матери. «Таким образом, присяжная ничего от обвинения не скрывала», – резюмировал он.
Другим контрдоводом суда по сыну присяжной Сергей Насонов назвал аргумент о «манипулятивном характере» данной претензии со стороны обвинения. «“Почему прокурор молчал до вердикта? Когда и как были получены эти сведения?” – такими вопросами фактически задается апелляционная инстанция, парируя претензии гособвинения», – отметил он.
По мнению Александра Васильева, принципиальным в этом вопросе является то, что сторона обвинения выяснила факты о сыне присяжной только после вынесения оправдательного приговора. «Отсюда следует неутешительный вывод: гособвинение по этому делу интересовал только обвинительный приговор, вне зависимости от реальной вины подсудимой».
Рафаэль Нуруллин выразил удовлетворение решением апелляции. «Надеюсь, в третий раз добиваться оправдания моей подзащитной не потребуется», - резюмировал он.
Эксперты сошлись во мнении, что в случае с повторным оправданием Елены Барабанщиковой имеет место довольно редкая для российской судебной системы правовая позиция апелляционной инстанции. «Это революционное определение, оно сильно выбивается из стереотипной практики отмены оправдательных приговоров, вынесенных присяжными», – заключил Сергей Насонов.
«Увы, в большинстве случаев оправдательные приговоры отменяются апелляционными судами с применением самых иезуитских вывертов мотивировочной части, однако в данном случае имеет место действительно четкое и обоснованное решение суда, который вполне справедливо утвердил оправдательный приговор, – добавил Александр Васильев. – Это важный прецедент для адвокатской практики».
https://www.advgazeta.ru/novosti/opravdatelnyy-prigovor-kotorogo-advokat-povtorno-dobilsya-v-sude-prisyazhnykh-ustoyal-v-apellyatsii/
Взято: oper-1974.livejournal.com
Комментарии (0)
{related-news}
[/related-news]