Власовцы планируют бегство. 1945 г.
---
"...Но если на Западе после Арденн фронт застыл на довольно продолжительное время, то на Востоке неожиданно для всех произошел грозный обвал всего центрального участка фронта.
12 января 1945 года группы армий маршалов Жукова и Конева перешли в решительное наступление, разбили по частям немецкие армии и небывало быстрыми темпами продвинулись с Вислы до Одера - 3 февраля передовые танковые части Жукова остановились в 50 километрах от Берлина. Одновременно советские армии начали трудную операцию в Восточной Пруссии и перешли в наступление в Западных Карпатах.
Встретившись с генералом Закутным, я спросил его, чем можно объяснить столь быстрое и глубокое продвижение красной армии? Подойдя к карте, Закутный, немного поразмышляв, сказал:
- В свое время мы в Генеральном штабе планировали операции на глубину 200-250 километров. А Жуков продвинулся почти на 500 километров. Это значит, что красная армия не только стала мобильнее, но, что меня больше удивляет, - это улучшение работы тыла.
До войны тыл был слабее. Без хорошего тыла нельзя было бы сделать такой скачок за три недели. Хотя красная армия так близко от Берлина, непосредственной опасности пока что нет. Посмотрите: над Жуковым нависает угроза из Померании, а Восточная Пруссия прекрасная база для удара в тыл Жукову.
Но, видимо, такой скачок был сделан с учетом опасностей, и советское командование имеет какие-то планы в отношении Померании и на Восточно-Прусском театре. А. кроме того, после такого броска Жукову нужно подтянуть тылы.
- Так это значит, - сказал я, - что до решительной атаки на Берлин понадобится не один месяц, Тем не менее, судьба Германии уже предрешена. То, что гибнет Третий рейх, меня не волнует, туда ему и дорога! Но что нам, именно нам, сейчас делать?
Закутный задумался и молчал минуты две-три. А затем сказал: - Скачок Жукова не только удар по Германии. Нам не остается времени для развития и дальнейшей организации ОДНР. Продвижение Жукова произвело большое впечатление на Президиум КОНР. Нужно думать о спасении всего, что только можно спасти.
- Совершенно верно. А спасти можно лишь при помощи Запада. Вот о чем сейчас следует думать и, по возможности, предпринимать меры для связи с Западом.
- Нужно. Но очень трудно. Мы обложены немцами. Ведь настоящего доверия между нами и ими нет. Да и откуда взять доверие после всего, что они наделали у нас в России! Предвижу большие трудности, все это выглядит плохо. Плохо и опасно.
- Я заметил, что в среде эмиграции и “остов” возникли вполне обоснованные страхи и опасения. Но вместе с тем, Дмитрий Ефимович, и радость, что войне подходит конец. Он, несомненно, близок. Возможно, что для многих конец будет ужасным. Постараемся же как-то спасти ОДНР и РОА.
В Далеме беседы были невеселыми. Во весь рост встал вопрос о спасении ОДНР. Гитлеровская Германия агонизировала. На Западе союзники готовили последний свой удар, и только на них должно было рассчитывать - ведь с Востока угрожали смерть и Гулаг.
И, не знаю в который раз, я завел с Закутным все тот же разговор о путях спасения. Я спросил, каковы ближайшие планы штаба РОА. Закутный сказал, что определенного и ясного плана еще нет, но выдвигаются разные предложения. Например, Меандров предлагает собрать всю РОА в кулак и двинуться в Югославию на соединение с четниками генерала Дражи Михайловича. Это предложение меня изумило.
Во-первых, дело этого сербского героя было обречено на полный провал, благодаря той поддержке, какую оказывали партизанской армии Тито Черчилль и Сталин. Во-вторых, идти в Югославию - это не только дальний и трудный путь, но это и путь в пасть красного монстра.
Еще больше удивило меня рассказанное Закутным предложение идти на Восток - его инициатором оказался Тензоров, начальник службы безопасности! Это предложение навело меня на самые мрачные размышления.
В конце нашей беседы я сказал Закутному: - Только на Запад. Если нужно, то прокладывать путь силой оружия, благо 1-я дивизия вооружена хорошо, у 2-й оружия хоть и меньше, но все же не так мало, а главное - нужно установить связь с Западом.
Поговорите с Власовым, думаю, что он прекрасно понимает сложившуюся обстановку. Может быть, как-то удастся ввести немцев в заблуждение относительно наших намерений. Словом, нужно использовать все возможности.
- Андрей Андреевич, конечно, отдает себе полный отчет в обстановке. Но он плотно окружен немцами. А немцы ни в коем случае не позволят нам вести разговоры с союзниками.
- Тогда условимся так. Я намерен выехать в Гамбург. Полагаю, что западные союзники не допустят захвата этого важного порта красной армией. Там я буду действовать сообразно обстановке и возможностям. Если у Вас нет возражений, то в ближайшие дни я выеду в Гамбург. Тем более, что всем нужно будет уходить из Далема в какую-то неизвестность.
- Конечно, против Вашего предложения у меня возражений нет, да и не может быть. Действуйте по обстоятельствам. Поддерживайте со мною связь, будем обмениваться открытками.
- Кроме всего, мне хотелось бы предвидеть наихудший вариант. На Западе, как говорится, о нас плохая пресса. Запад, по крайней мере сейчас, смотрит на нас как на гитлеровских коллаборантов. Видимо, ничего особенно дурного не думают там о Сталине и его целях.
Пока что видно, как Сталин решает польский вопрос, и Запад, по-моему, не очень сопротивляется. Возможно, считают, что Сталин демократизируется, ну и будут с ним торговать после войны. А если у них взгляд на нас как на пособников Гитлера, то охотно выдадут нас Сталину.
- Вполне возможно, это нужно тоже предвидеть. - Дмитрий Ефимович, нужно подумать и о том, как рассеяться в случае безвыходного положения. Вот вам адреса моих друзей во Франции, пытайтесь пробиться туда, они безусловно помогут Вам. Неплохо было бы изготовить и документы на другое имя, благо еще имеются к тому возможности.
Записав адреса Р.П. Рончевского, М.А. Павлова и И.Я. Савича. Закутный поблагодарил и задумался." - из воспоминаний члена комитета КОНР Б.В.Прянишникова (Б. Серафимова).
12 января 1945 года группы армий маршалов Жукова и Конева перешли в решительное наступление, разбили по частям немецкие армии и небывало быстрыми темпами продвинулись с Вислы до Одера - 3 февраля передовые танковые части Жукова остановились в 50 километрах от Берлина. Одновременно советские армии начали трудную операцию в Восточной Пруссии и перешли в наступление в Западных Карпатах.
Встретившись с генералом Закутным, я спросил его, чем можно объяснить столь быстрое и глубокое продвижение красной армии? Подойдя к карте, Закутный, немного поразмышляв, сказал:
- В свое время мы в Генеральном штабе планировали операции на глубину 200-250 километров. А Жуков продвинулся почти на 500 километров. Это значит, что красная армия не только стала мобильнее, но, что меня больше удивляет, - это улучшение работы тыла.
До войны тыл был слабее. Без хорошего тыла нельзя было бы сделать такой скачок за три недели. Хотя красная армия так близко от Берлина, непосредственной опасности пока что нет. Посмотрите: над Жуковым нависает угроза из Померании, а Восточная Пруссия прекрасная база для удара в тыл Жукову.
Но, видимо, такой скачок был сделан с учетом опасностей, и советское командование имеет какие-то планы в отношении Померании и на Восточно-Прусском театре. А. кроме того, после такого броска Жукову нужно подтянуть тылы.
- Так это значит, - сказал я, - что до решительной атаки на Берлин понадобится не один месяц, Тем не менее, судьба Германии уже предрешена. То, что гибнет Третий рейх, меня не волнует, туда ему и дорога! Но что нам, именно нам, сейчас делать?
Закутный задумался и молчал минуты две-три. А затем сказал: - Скачок Жукова не только удар по Германии. Нам не остается времени для развития и дальнейшей организации ОДНР. Продвижение Жукова произвело большое впечатление на Президиум КОНР. Нужно думать о спасении всего, что только можно спасти.
- Совершенно верно. А спасти можно лишь при помощи Запада. Вот о чем сейчас следует думать и, по возможности, предпринимать меры для связи с Западом.
- Нужно. Но очень трудно. Мы обложены немцами. Ведь настоящего доверия между нами и ими нет. Да и откуда взять доверие после всего, что они наделали у нас в России! Предвижу большие трудности, все это выглядит плохо. Плохо и опасно.
- Я заметил, что в среде эмиграции и “остов” возникли вполне обоснованные страхи и опасения. Но вместе с тем, Дмитрий Ефимович, и радость, что войне подходит конец. Он, несомненно, близок. Возможно, что для многих конец будет ужасным. Постараемся же как-то спасти ОДНР и РОА.
В Далеме беседы были невеселыми. Во весь рост встал вопрос о спасении ОДНР. Гитлеровская Германия агонизировала. На Западе союзники готовили последний свой удар, и только на них должно было рассчитывать - ведь с Востока угрожали смерть и Гулаг.
И, не знаю в который раз, я завел с Закутным все тот же разговор о путях спасения. Я спросил, каковы ближайшие планы штаба РОА. Закутный сказал, что определенного и ясного плана еще нет, но выдвигаются разные предложения. Например, Меандров предлагает собрать всю РОА в кулак и двинуться в Югославию на соединение с четниками генерала Дражи Михайловича. Это предложение меня изумило.
Во-первых, дело этого сербского героя было обречено на полный провал, благодаря той поддержке, какую оказывали партизанской армии Тито Черчилль и Сталин. Во-вторых, идти в Югославию - это не только дальний и трудный путь, но это и путь в пасть красного монстра.
Еще больше удивило меня рассказанное Закутным предложение идти на Восток - его инициатором оказался Тензоров, начальник службы безопасности! Это предложение навело меня на самые мрачные размышления.
В конце нашей беседы я сказал Закутному: - Только на Запад. Если нужно, то прокладывать путь силой оружия, благо 1-я дивизия вооружена хорошо, у 2-й оружия хоть и меньше, но все же не так мало, а главное - нужно установить связь с Западом.
Поговорите с Власовым, думаю, что он прекрасно понимает сложившуюся обстановку. Может быть, как-то удастся ввести немцев в заблуждение относительно наших намерений. Словом, нужно использовать все возможности.
- Андрей Андреевич, конечно, отдает себе полный отчет в обстановке. Но он плотно окружен немцами. А немцы ни в коем случае не позволят нам вести разговоры с союзниками.
- Тогда условимся так. Я намерен выехать в Гамбург. Полагаю, что западные союзники не допустят захвата этого важного порта красной армией. Там я буду действовать сообразно обстановке и возможностям. Если у Вас нет возражений, то в ближайшие дни я выеду в Гамбург. Тем более, что всем нужно будет уходить из Далема в какую-то неизвестность.
- Конечно, против Вашего предложения у меня возражений нет, да и не может быть. Действуйте по обстоятельствам. Поддерживайте со мною связь, будем обмениваться открытками.
- Кроме всего, мне хотелось бы предвидеть наихудший вариант. На Западе, как говорится, о нас плохая пресса. Запад, по крайней мере сейчас, смотрит на нас как на гитлеровских коллаборантов. Видимо, ничего особенно дурного не думают там о Сталине и его целях.
Пока что видно, как Сталин решает польский вопрос, и Запад, по-моему, не очень сопротивляется. Возможно, считают, что Сталин демократизируется, ну и будут с ним торговать после войны. А если у них взгляд на нас как на пособников Гитлера, то охотно выдадут нас Сталину.
- Вполне возможно, это нужно тоже предвидеть. - Дмитрий Ефимович, нужно подумать и о том, как рассеяться в случае безвыходного положения. Вот вам адреса моих друзей во Франции, пытайтесь пробиться туда, они безусловно помогут Вам. Неплохо было бы изготовить и документы на другое имя, благо еще имеются к тому возможности.
Записав адреса Р.П. Рончевского, М.А. Павлова и И.Я. Савича. Закутный поблагодарил и задумался." - из воспоминаний члена комитета КОНР Б.В.Прянишникова (Б. Серафимова).
Взято: oper-1974.livejournal.com
Комментарии (0)
{related-news}
[/related-news]