Иван Ефремов - один из величайших ученых и лучших писателей фантастики в мире. Часть шестая.

В 1939 году Ефремов последний раз проводил раскопки в Ишееве. Это лето было одним из самых безмятежных в его  жизни. Все были вместе: он, Елена, маленький Аллан.  Дружный коллектив, шутки, смех…

В 1940 году была опубликована совместная с А. П. Быстровым монография о бентозухе с Шарженьги.

Параллельно он создал картотеку, что легла в основу «Каталога местонахождений пермских и триасовых наземных позвоночных на территории СССР».
Активно участвовал в издании «Палеонтологического обозрения»...

В начале 1941 - го Ефремов напечатал статью: «Тафономия - новая отрасль палеонтологии», в это же время он усиленно работал над докторской диссертацией на тему «Фауна наземных позвоночных средних зон перми СССР» и успел защитить её  незадолго  до начала войны.

Летом 1941 года Ефремов и четыре сотрудника ПИНа собирались в очередную экспедицию. Выезд был назначен на понедельник, 23 июня...

В первые дни войны  Иван Антонович явился в военкомат (по военному билету он числился морским офицером), однако его пока решили не призывать: и без докторов наук призывников хватало.

После начала войны часть ученых оказалась эвакуирована в Казахскую ССР, часть ушла на фронт, а часть отправлена в экспедицию на Урал в поисках месторождений нефти и других полезных ископаемых.

Чтобы сберечь от бомбежек ценности музея, планировали их укрыть в пустотах штолен Каргалинских рудников: там сухо и температура постоянная. Этим заинтересовался Наркомат обороны. В результате  геологи консультировали спецслужбы, как и где можно укрыть ценности военного назначения...

16 октября началось генеральное наступление вермахта на Волоколамском направлении.

Этот день для Москвы был самым тяжёлым. Закрыли метро, не ходили автобусы. Было приказано, но только устно, рассчитать рабочих и служащих многих предприятий и учреждений, которые спешно минировались. Весь день слышались глухие взрывы - подрывали химические и некоторые другие заводы.
Коммунистам и комсомольцам предписывалось оставить город, всем способным к пешему хождению идти к часу дня к Рогожской Заставе, а затем по Владимирскому шоссе двигаться на восток.
Ситуация в Москве была крайне тяжелая, вспыхивала паника, речь шла о том, что город будет сдан. Был разграблен мясокомбинат.
 В это время в пустом здании президиума Академии Наук Ефремов обнаружил разбросанные карты с грифом "секретно".С большим трудом дозвонившись в Кремль к Хрулёву, начальнику Главного управления тыла Красной армии получил ответ: Поступайте по своему усмотрению. После этого сжег все, что нашел.

25 октября 1941 года Ефремов выехал из Москвы в Свердловск.

В 1941 году на фронте погиб младший брат Ивана Антоновича - Василий.

5 декабря Красная армия перешла в контрнаступление, отбросив врага от столицы.

В это время Ефремов был в Уфе в экспедиции особого назначения. Изучалась геология региона, выработки, старые шахты и рудники. Алма - Ата была забита эвакуированными.



(Кстати, Алма - Ата - это до 1921 года город Верный!  Основан во времена Российской империи в 1854 как военное укрепление, а затем поселение жителей из Воронежской, Курской и Орловской губерний... Да, этот город -  отец яблок... Правда знаменитые яблоки, сами саженцы, завез сюда переселенец из Воронежской губернии Георгий Филиппович Редько в 1865. В те времена местные в основном кочевали...Правда, уверяют, что здесь в средневековье была тюркская и монгольская стоянка Алматы, а в глубокой древности якобы даже город.)



Многие сотрудники института ютились где и как могли. В конце марта Иван Антонович свалился с высокой температурой. Сначала он, определив у себя сыпной тиф, пластом лежал в каморке у Вольдемара Самуиловича Бишофа, старшего лаборанта ПИНа, затем его увезли в больницу. Врачи поставили иной диагноз: крупозное воспаление лёгких.

26 апреля он вышел из больницы, слабый, но с новым светом в глазах. В Каргалинских степях распускались ирисы и дикие тюльпаны, качались под ветром тёмно-малиновые точёные венчики рябчиков — кукушкиных слёзок, пчёлы жужжали над коврами низкого дикого миндаля, сплошь покрытого мелкими розовыми цветами.

Но трудности на этом не кончились. Большинство сотрудников института спали на столах на рабочем месте, частью ютились вповалку по 10 человек в комнатах на полу. Кто - то на кухне, кто - то в проходной или в дырявом сарайчике. Или в снятой комнатке  на 10 квадратных метров  в пятером. Спустя какое - то время часть сотрудников перевели во Фрунзе (Киргизская ССР) на голое место, устраивайтесь как можете.

Купить еду на базаре оказалось невозможно - местные жители деньги не брали, соглашались только на обмен. У вернувшейся из экспедиции Мартыновой Ольги Михайловны под синим рабочим халатом не было платья - всю одежду пришлось обменять на продукты. Да и вообще, у большинства сотрудников не осталось носильных вещей.

В горах в изобилии росли дикий барбарис и чёрная смородина, благодаря им, путешественникам удалось избавиться от проявлений цинги, которые возникли после полуголодной зимы.

Восток дело тонкое... И как обычно под управлением местных властей царил бардак и бюрократизм, что не позволяло наладить эффективную работу.

В это время появились у Ефремова первые задумки написать цикл рассказов.
А после и они сами в том числе "Катти Сарк". Позже, в 1952 году, благодаря публикации рассказа Ефремова в Англии образовалось общество сохранения «Катти Сарк», и корабль был реставрирован и поставлен на сухую стоянку, где его до сих пор посещает множество туристов.

Коллега и друг Ефремова, Алексей Алексеевич Борисяк за многолетние заслуги перед наукой получил Сталинскую премию — 100 тысяч рублей. Как можно распорядиться подобной, огромной по тем временам суммой? Он поступил как настоящий человек, а не как современный  потребитель.
Все средства передал в особый фонд Верховного главнокомандования Красной армии, как говорилось в телеграмме, «на строительство вооружения». В ответ он получил приветственную телеграмму Сталина с благодарностью за заботу о вооружённых силах...

Однажды на Ефремова напал домашний цепной пес, оказалось взбесился, благо уже знали о антирабической вакцине и она была в наличии, но 40 уколов в живот...

Условия работы были крайне тяжелыми для всех сотрудников института, но люди работали через не могу...

К августу из столицы начали писать о необходимости скорейшего возвращения: опасались, что другие учреждения, оставшиеся без крова из-за бомбёжек, займут пустующие помещения. Так же обстояло дело и с квартирами сотрудников: пустые квартиры занимали жители, чьи дома были разбиты бомбами; при возвращении хозяев их переселяли в другие пустые квартиры. Ясно было, что тот, кто вернётся последним, будет иметь право на свою квартиру, но жить ему будет негде.

Москвичи волновались, узнав от Обручева, что сахар, масло и другие продукты во Фрунзе дешевле в два, три, а то и в четыре раза. Во Фрунзе масло стоило 300 рублей, а в Москве его можно было достать только из-под полы — уже за 1200 рублей.
Приезжающие рассказывали, что если близ Аральского моря купить соль (за 20–25 рублей ведро), то в районе между Волгой и Рязанью её можно обменять на масло и яйца. За четыре килограмма соли дают килограмм масла! Баснословная выгода!
Москвичи стали с оказией передавать во Фрунзе деньги и тару.

В это время спекулянты и барыги озолотились, по крайней мере те кого не успели поставить к стенке по законам военного времени...



К примеру в Алма - Ате промышленные товары, одежда и продукты питания попадали к спекулянтам прямо… с городских складов и  магазинов! Но недолго музыка играла, отследив передвижения главной алма-атинской спекулянтки Тамары Фастовской по прозвищу Томка, оперативники разом накрыли всю сеть. Итого по 15 лет с конфискацией имущества. На удивление слишком гуманно...
Сейчас, наверное, изображают ее и компанию как жертв кровавого режима и борцов с тоталитаризмом...
Продолжение следует...
И Ефремов

Взято: foto-history.livejournal.com

уникальные шаблоны и модули для dle