Украденное детство: как воспитанницу петербургского приюта «выкупили» у крестьянина

Из трактира на углу Невского и Литейного проспектов вышли скромно одетая женщина и девочка лет семи-восьми, очень на нее похожая. Вслед за ними вышел задумчивый финский крестьянин в белой рубахе и широкополой шляпе. Поглядев вслед уходящим, он покачал головой, проверил спрятанные за пазухой деньги и подозвал извозчика. Через некоторое время этот мужчина заявил о похищении ребенка...

Эта удивительная история сохранилась в документах Российского государственного исторического архива.

Все началось в 1858 году, когда в петербургский воспитательный дом на Мойке (учреждение для сирот и детей бедняков) принесли младенца. Повивальная бабка сообщила, что девочку зовут Мария Афанасьева. Вскоре в это же отделение устроилась кормилицей мещанка Евфимия Васильева. По особым меткам на крестике она узнала в Маше свою дочь и стала за ней ухаживать, рассказывая другим женщинам, что это ее родной ребенок.

Когда девочка подросла, ее, как было принято, отправили в крестьянскую семью. Воспитателем стал Адам Вяйзоне из деревни Куйдузи, чья жена тоже работала в воспитательном доме и знала Евфимию. Семья разрешала матери навещать Машу, а иногда с ней приезжал и отец девочки — каретный мастер Петр Федоров.

Со временем Вяйзоне сам стал привозить Машу в Петербург, оставляя у матери на неделю-другую. Через несколько лет Евфимия попросила отдать ей дочь насовсем. Хотя воспитатель не имел на это права, он согласился — за 25 рублей (для сравнения: годовое содержание ребенка в крестьянской семье обходилось в 18 рублей).

Получив деньги, Вяйзоне испугался последствий — проверки воспитательного дома были строгими. Тогда он заявил, что девочку похитили из трактира, когда он "вышел на двор освежиться".

Розыски велись неактивно: когда Евфимию нашли, прошло уже два года. За это время она устроила Машу в приют для получения образования. Вернуть дочь женщина отказалась, утверждая, что взяла ее с согласия воспитателя. Воспитательный дом обратился в суд, требуя вернуть "похищенную" питомицу.

Следствие установило: "Скорее всего, девочку не похищали, а добровольно отдали, тем более она сама считала Васильеву матерью". Пока шло разбирательство, Евфимия и Петр Федоров поженились, и Маша обрела полноценную семью. В 1870 году суд закрыл дело.

Казалось бы, история закончилась хорошо. Но руководитель воспитательного дома Николай Шторх был возмущен и требовал вернуть девочку. "Если человек по ошибке взял чужую вещь, он должен ее вернуть", — настаивал он.

Однако юристы ведомства решили: раз суд не нашел состава преступления, требовать возврата ребенка нельзя. Даже иск о возмещении расходов они сочли неуместным: "Это противоречит гуманным целям воспитательного дома".

Шторх пытался оспорить решение, но совет управления признал: раз суд и полиция не поддержали требования, настаивать бессмысленно. Так Маша и ее семья наконец обрели покой.

Источник и продолжение: Санкт-Петербургские ведомости, spbvedomosti.ruуникальные шаблоны и модули для dle