Царские генералы служили в качестве рядовых за фашистов Франко.
---
12 февраля 1937 года генералы Анатолий Фок и Николай Шинкаренко в сопровождении двух младших офицеров прибыли в Сан-Себастьян. Местные дворяне встретили их с большой любезностью, устроив в комфортабельной гостинице.
На следующий день русские отправились в Бургос, чтобы завербоваться на службу. Здесь, однако, они столкнулись с серьезной проблемой. Армейское начальство франкистов не пожелало принять генерал-майора Фока, несмотря на то, что он был высокопоставленным русским военным, участвовавшим как в Первой мировой, так и в гражданской войне в России.
Испанцы посчитали, что в свои 57 лет он был слишком стар, чтобы воевать. Ему посоветовали вернуться во Францию, что стало настоящим потрясением для Фока. Он попросил не принимать во внимание его военные заслуги, зачислив на службу в качестве простого солдата, но ему вновь отказали.
Как находчивый и сообразительный человек Фок предложил вынести суждение о его возрасте исходя из практики. На глазах у изумленной аудитории он выхватил ружье у стоявшего рядом караульного и ловко выполнил серию сложных военных трюков. После такой демонстрации удали и энтузиазма испанцы уступили и подписали с ним контракт.
Второй сложностью для русских стал выбор непосредственного места службы. Первоначально верховное командование националистов собиралось отправлять их во французский батальон. Никто из русских не говорил по-испански и, поскольку большинство прибыло из Парижа, было решено считать их франкоговорящими.
Это казалось разумным решением, но Шинкаренко и Фок решительно отказались служить с французами, так как не питали симпатий к "безбожной Франции". Вместо этого они предпочли присоединиться к карлистам, у которых чувствовали себя как дома.
Карлистский лозунг "Бог, родина и король" напоминал их собственный - "За веру, царя и Отечество". Кроме того, карлисты позволяли русским выходить на парады под царским флагом и носить на рукавах трехцветные монархические нашивки.
Испанские власти не признавали российских воинских званий, и поэтому все русские офицеры начинали военную карьеру заново - в качестве рядовых.
Для профессиональных военных это было оскорблением, тем более что многие из них считали подготовку, полученную в царской армии и подкрепленную опытом двух крупных войн, чем-то недостижимым для испанцев. (Русские, правда, проиграли обе эти войны.)
Как и другим иностранным добровольцам, служившим у националистов, русским пришлось привыкать к испанским командам и уставам. Первоначальная подготовка, которую получали Фок и Шинкаренко, включала в основном строевые навыки; генералы презрительно называли это дурной шуткой. Нет нужды говорить, что такое отношение не способствовало взаимной любви русских и испанцев.
Типичными выглядят жалобы белого добровольца, сообщавшего на страницах "Часового" о глубоко раздражавших его рассуждениях испанцев о том, что "Троцкий убил Ленина" или, хуже того, что "Владыка Сталин сверг прежнего царя".
Имелись и другие, более прозаические, но неотложные, проблемы, обременявшие повседневную жизнь русских добровольцев.Они касались денег и званий.В Испании платили только добровольцам, служившим в Иностранном легионе.
Такое положение вещей ставило русских, воевавших в карлистских частях или в регулярной армии, в весьма затруднительное положение. Большинство из них не имели финансовой поддержки, а многие оставили дома нуждающиеся семьи.
РОВС делал все возможное, чтобы поддержать родственников солдат и офицеров, сражавшихся в Испании, но этого было не достаточно.
Шинкаренко неоднократно ставил этот неприятный вопрос перед Франко и генеральным штабом. Он указывал, что русские, в отличие от испанских военнослужащих, не могли время от времени обращаться за финансовой поддержкой к родным.
По воле исторического "несчастного случая" у "белых" не было собственной страны или какой-либо другой опоры. Шинкаренко тщетно просил Франко установить для русских солдат хотя бы небольшое жалованье.
Не имела последствий и его просьба к Франко касательно помощи ему лично, которая позволяла бы сводить концы с концами. Даже формулировка этой просьбы, адресуемой одним офицером ("имеющим пять ранений ветераном трех войн") другому офицеру не смогла пробить каменную стену молчания.
Все русские поступили на службу к националистам в качестве рядовых. Никому из них не удалось сохранить звания, полученные в царской армии, и непризнание прошлого военного опыта очень задевало их.
Многие жаловались на то, что, даже заручившись рекомендацией к повышению в связи со своими новыми боевыми заслугами, они не могли продвинуться, поскольку начальство оставляло такие предложения без внимания, а следовательно, офицерское звание и содержание оставались для них недоступными.
Между тем, в полевых условиях продвижение по службе и сопутствующие вознаграждения были обычной практикой во всех армиях.
В конце войны, в ходе празднования победы Франко и распределения наград среди победителей, все русские эмигранты были повышены до лейтенантского звания. Эта акция была расценена ими положительно и в определенной мере компенсировала отсутствие признания в военные годы.
Несколько лет спустя, во время Второй мировой войны, Шинкаренко с удивлением и радостью обнаружил, что его офицерское звание обеспечило ему небольшую военную пенсию от испанского государства.
После того как Фок, попав в окружение республиканцев, покончил с собой в бою под Бельчите в октябре 1937 года, Шинкаренко остался наиболее высокопоставленным представителем белогвардейцев в Испании. Провоевав четыре месяца, он получил серьезное ранение в голову и лечился в военном госпитале в Сарагосе.
Выздоровев, русский генерал перешел в испанский Иностранный легион, где, как он надеялся, прежний боевой опыт получит большее признание. В легионе Шинкаренко несколько раз пытался добиться более высокой должности, но не преуспел в этом.
С точки зрения испанцев, Шинкаренко отнюдь не был идеальным подчиненным. Он отличался завышенной самооценкой и был заядлым жалобщиком. Кроме того, присущее ему стремление, взяв дело в свои руки, лично вести переговоры по улучшению собственных условий, едва ли могло снискать расположение в боевых условиях.
Скорее всего, помимо прочего, отношение испанских генералов к Шинкаренко и другим русским офицерам отражало личную оценку генерала Франко. Каудильо с нескрываемой прохладой относился к грандиозным планам белоэмигрантов. Держа русских генералов на расстоянии, он стремился ограничивать их амбиции.
Многие русские эмигранты, оставшиеся в Испании, в годы Второй мировой войны продолжили служить в испанской Голубой дивизии на Восточном фронте или в итальянской армии.
На параде по случаю победы Франко, состоявшемся в Мадриде, русские эмигранты гордо маршировали как отдельное подразделение, неся флаг царской России. Но после окончания войны они столкнулись с нищетой.
У эмигрантских организаций не было средств на демобилизацию, и в результате многие русские остались в Испании, где вынуждены были искать себе заработок.
Наиболее предприимчивые объединялись в творческие коллективы и путешествовали по стране с концертами традиционной русской музыки и танца. Те, кто вернулся в Париж, с началом Второй мировой войны были интернированы среди прочих лиц без гражданства.
В 1942 году некоторое количество русских эмигрантов записалось в Антибольшевистский легион, который набирался в Париже Жаком Дорио для борьбы на стороне Гитлера на Восточном фронте. Но это не стало выходом из тупика.
После того как легион вступил на территорию России, русские снова, как в 1930-е годы, столкнулись с прежней дилеммой. Некоторые перешли в советские части, чтобы не сражаться против соотечественников на родной земле, в то время как другие, считая, что в рядах нацистов они помогают ниспровергнуть большевизм, уничтожали партизанские отряды в Польше и на Украине.
Когда началась Вторая мировая война, Шинкаренко вернулся во Францию и попытался вступить в ряды французской армии. Ему отказали по причине возраста и сомнительного правового статуса лица без гражданства.
Он воспринял это как очередное проявление неуважения к славному прошлому царского офицера, но, когда в середине 1940 года Франция капитулировала, он "почувствовал облегчение" от того, что ему лично не довелось разделить этот позор. Шинкаренко умер в возрасте 78 лет в Сан-Себастьяне в 1968 году.
http://magazines.russ.ru/nz/2012/1/k18.html
На следующий день русские отправились в Бургос, чтобы завербоваться на службу. Здесь, однако, они столкнулись с серьезной проблемой. Армейское начальство франкистов не пожелало принять генерал-майора Фока, несмотря на то, что он был высокопоставленным русским военным, участвовавшим как в Первой мировой, так и в гражданской войне в России.
Испанцы посчитали, что в свои 57 лет он был слишком стар, чтобы воевать. Ему посоветовали вернуться во Францию, что стало настоящим потрясением для Фока. Он попросил не принимать во внимание его военные заслуги, зачислив на службу в качестве простого солдата, но ему вновь отказали.
Как находчивый и сообразительный человек Фок предложил вынести суждение о его возрасте исходя из практики. На глазах у изумленной аудитории он выхватил ружье у стоявшего рядом караульного и ловко выполнил серию сложных военных трюков. После такой демонстрации удали и энтузиазма испанцы уступили и подписали с ним контракт.
Второй сложностью для русских стал выбор непосредственного места службы. Первоначально верховное командование националистов собиралось отправлять их во французский батальон. Никто из русских не говорил по-испански и, поскольку большинство прибыло из Парижа, было решено считать их франкоговорящими.
Это казалось разумным решением, но Шинкаренко и Фок решительно отказались служить с французами, так как не питали симпатий к "безбожной Франции". Вместо этого они предпочли присоединиться к карлистам, у которых чувствовали себя как дома.
Карлистский лозунг "Бог, родина и король" напоминал их собственный - "За веру, царя и Отечество". Кроме того, карлисты позволяли русским выходить на парады под царским флагом и носить на рукавах трехцветные монархические нашивки.
Испанские власти не признавали российских воинских званий, и поэтому все русские офицеры начинали военную карьеру заново - в качестве рядовых.
Для профессиональных военных это было оскорблением, тем более что многие из них считали подготовку, полученную в царской армии и подкрепленную опытом двух крупных войн, чем-то недостижимым для испанцев. (Русские, правда, проиграли обе эти войны.)
Как и другим иностранным добровольцам, служившим у националистов, русским пришлось привыкать к испанским командам и уставам. Первоначальная подготовка, которую получали Фок и Шинкаренко, включала в основном строевые навыки; генералы презрительно называли это дурной шуткой. Нет нужды говорить, что такое отношение не способствовало взаимной любви русских и испанцев.
Типичными выглядят жалобы белого добровольца, сообщавшего на страницах "Часового" о глубоко раздражавших его рассуждениях испанцев о том, что "Троцкий убил Ленина" или, хуже того, что "Владыка Сталин сверг прежнего царя".
Имелись и другие, более прозаические, но неотложные, проблемы, обременявшие повседневную жизнь русских добровольцев.Они касались денег и званий.В Испании платили только добровольцам, служившим в Иностранном легионе.
Такое положение вещей ставило русских, воевавших в карлистских частях или в регулярной армии, в весьма затруднительное положение. Большинство из них не имели финансовой поддержки, а многие оставили дома нуждающиеся семьи.
РОВС делал все возможное, чтобы поддержать родственников солдат и офицеров, сражавшихся в Испании, но этого было не достаточно.
Шинкаренко неоднократно ставил этот неприятный вопрос перед Франко и генеральным штабом. Он указывал, что русские, в отличие от испанских военнослужащих, не могли время от времени обращаться за финансовой поддержкой к родным.
По воле исторического "несчастного случая" у "белых" не было собственной страны или какой-либо другой опоры. Шинкаренко тщетно просил Франко установить для русских солдат хотя бы небольшое жалованье.
Не имела последствий и его просьба к Франко касательно помощи ему лично, которая позволяла бы сводить концы с концами. Даже формулировка этой просьбы, адресуемой одним офицером ("имеющим пять ранений ветераном трех войн") другому офицеру не смогла пробить каменную стену молчания.
Все русские поступили на службу к националистам в качестве рядовых. Никому из них не удалось сохранить звания, полученные в царской армии, и непризнание прошлого военного опыта очень задевало их.
Многие жаловались на то, что, даже заручившись рекомендацией к повышению в связи со своими новыми боевыми заслугами, они не могли продвинуться, поскольку начальство оставляло такие предложения без внимания, а следовательно, офицерское звание и содержание оставались для них недоступными.
Между тем, в полевых условиях продвижение по службе и сопутствующие вознаграждения были обычной практикой во всех армиях.
В конце войны, в ходе празднования победы Франко и распределения наград среди победителей, все русские эмигранты были повышены до лейтенантского звания. Эта акция была расценена ими положительно и в определенной мере компенсировала отсутствие признания в военные годы.
Несколько лет спустя, во время Второй мировой войны, Шинкаренко с удивлением и радостью обнаружил, что его офицерское звание обеспечило ему небольшую военную пенсию от испанского государства.
После того как Фок, попав в окружение республиканцев, покончил с собой в бою под Бельчите в октябре 1937 года, Шинкаренко остался наиболее высокопоставленным представителем белогвардейцев в Испании. Провоевав четыре месяца, он получил серьезное ранение в голову и лечился в военном госпитале в Сарагосе.
Выздоровев, русский генерал перешел в испанский Иностранный легион, где, как он надеялся, прежний боевой опыт получит большее признание. В легионе Шинкаренко несколько раз пытался добиться более высокой должности, но не преуспел в этом.
С точки зрения испанцев, Шинкаренко отнюдь не был идеальным подчиненным. Он отличался завышенной самооценкой и был заядлым жалобщиком. Кроме того, присущее ему стремление, взяв дело в свои руки, лично вести переговоры по улучшению собственных условий, едва ли могло снискать расположение в боевых условиях.
Скорее всего, помимо прочего, отношение испанских генералов к Шинкаренко и другим русским офицерам отражало личную оценку генерала Франко. Каудильо с нескрываемой прохладой относился к грандиозным планам белоэмигрантов. Держа русских генералов на расстоянии, он стремился ограничивать их амбиции.
Многие русские эмигранты, оставшиеся в Испании, в годы Второй мировой войны продолжили служить в испанской Голубой дивизии на Восточном фронте или в итальянской армии.
На параде по случаю победы Франко, состоявшемся в Мадриде, русские эмигранты гордо маршировали как отдельное подразделение, неся флаг царской России. Но после окончания войны они столкнулись с нищетой.
У эмигрантских организаций не было средств на демобилизацию, и в результате многие русские остались в Испании, где вынуждены были искать себе заработок.
Наиболее предприимчивые объединялись в творческие коллективы и путешествовали по стране с концертами традиционной русской музыки и танца. Те, кто вернулся в Париж, с началом Второй мировой войны были интернированы среди прочих лиц без гражданства.
В 1942 году некоторое количество русских эмигрантов записалось в Антибольшевистский легион, который набирался в Париже Жаком Дорио для борьбы на стороне Гитлера на Восточном фронте. Но это не стало выходом из тупика.
После того как легион вступил на территорию России, русские снова, как в 1930-е годы, столкнулись с прежней дилеммой. Некоторые перешли в советские части, чтобы не сражаться против соотечественников на родной земле, в то время как другие, считая, что в рядах нацистов они помогают ниспровергнуть большевизм, уничтожали партизанские отряды в Польше и на Украине.
Когда началась Вторая мировая война, Шинкаренко вернулся во Францию и попытался вступить в ряды французской армии. Ему отказали по причине возраста и сомнительного правового статуса лица без гражданства.
Он воспринял это как очередное проявление неуважения к славному прошлому царского офицера, но, когда в середине 1940 года Франция капитулировала, он "почувствовал облегчение" от того, что ему лично не довелось разделить этот позор. Шинкаренко умер в возрасте 78 лет в Сан-Себастьяне в 1968 году.
http://magazines.russ.ru/nz/2012/1/k18.html
Взято: oper-1974.livejournal.com
Комментарии (0)
{related-news}
[/related-news]