Керенский в позднем СССР. Об одной упущенной возможности

А. Ф. Керенский. Эта фотография бывшего премьер-министра была дана в советских школьных учебниках истории начала 80-х годов

11 июня — годовщина смерти бывшего премьер-министра России Александра Керенского. Умер он в 1970 году, прожив весьма долгую жизнь. Вспоминаю, что в советской школе, ещё до перестройки, я с любопытством пролистывал примечания к сборнику статей Ленина для школьников. Там приводились краткие биографии противников советской власти — даже таких, которых не было в советских энциклопедиях и словарях. Например, была биографическая справка про Л. Д. Троцкого, которая начиналась словами "злейший враг ленинизма". Прочитав заметку о генерале Деникине, один мой одноклассник удивлённо заметил: "Надо же, сколько Деникин прожил, до 1947 года!". На что я ему заметил: "Это ещё что, Керенский вон и до 1970 года дожил!". Было как-то непривычно думать, что Керенский — почти наш современник...
Керенский был исключением в школьном учебнике и ещё в одном смысле: большинство врагов революции, королей, царей и т.д. изображались в учебнике посредством карикатур, а не фотографий. Так достигался компромисс: с одной стороны, и не "предоставить врагу трибуну", хотя бы посредством его респектабельной фотографии, и, с другой, дать школьникам представление о том, как исторический деятель выглядел. Многие карикатуры были очень неплохими, помню их до сих пор, например "Луи-Филипп превращается в грушу" и т.д.
Так вот, Керенский был в этом смысле исключением: в учебник включили его фотографию, а не карикатуру, — ту, которая приведена в настоящем посте. Видимо, сочли, что она носит саморазоблачительный характер: этакий мятущийся Гамлет, весь в сомнениях и нерешительности, совершенно непригодный на роль главы правительства...
Так о какой упущенной возможности говорится в заголовке настоящего поста? А вот о какой: Керенский в 60-е годы не раз делал примирительные жесты в сторону СССР и Советского правительства. Встречался для религиозных нужд, например, со священником канонической РПЦ (а не заграничной церкви), хвалил советскую политику мира, встречался и беседовал даже с советским журналистом Генрихом Боровиком. Кстати, обсуждал с ним участие в советской общественной жизни монархиста Василия Шульгина, хорошо знакомого ему ещё по Думе и временам революции... Обо всех знаковых жестах Керенского докладывали самому Брежневу, но никаких решительных шагов, чтобы привлечь бывшего премьера на родину, не делалось.
Хотя практически нет сомнений, что если бы Керенскому в 60-е годы сделали такое предложение, то он бы от него не отказался, и вернулся в Советскую Россию. Но эта возможность была упущена...
Остаётся вопрос: хорошо ли, что она была упущена, или не очень? Мы можем об этом отчасти судить по той роли, которую в советской истории 60-х и 70-х годов сыграл Василий Шульгин (он умер в 1976 году). Шульгин с умением опытного парламентского политика настойчиво пробивал в легальную советскую политику и публицистику идеи монархизма и столыпинщины. Да-да, такому выводу не стоит удивляться: он блестяще облекал их в очень аккуратную, цензурно приемлемую форму. И проводил — и в своей напечатанной в 60-е годы книжке "Письма к русским эмигрантам", и в документальном фильме "Перед судом истории", который сняли о нём тогда же. И в других произведениях, включая мемуары, которые вышли уже после его смерти, в 1979 году, в издательстве АПН. Шульгин встречался с родственными ему общественными деятелями: например, приезжал к нему во Владимир не кто иной, как Александр Солженицын.
Нетрудно догадаться, что и Керенский, вернись он в СССР, развил бы подобную деятельность: не выходя за рамки советской легальности, и публично нахваливая "политику мира" СССР (что делал и Шульгин), встречался бы с идейно родственными ему литературными и общественными деятелями. Выступал бы для них в роли своебразного "гуру", который аккуратно проповедовал бы им "Россию, Которую Мы Потеряли"... Не в монархической её ипостаси, конечно, как Шульгин, а в умеренно-социалистической.
Кстати, присутствие Шульгина в политической жизни СССР общественное мнение восприняло скорее неодобрительно. Об этом можно судить, в частности, по известному анекдоту "Что сделал и что не успел сделать Никита Хрущёв?". "Успел пригласить монархиста Шульгина гостем на XXII съезд партии. Не успел наградить Николая II и Григория Распутина посмертно орденом Октябрьской революции за создание революционной ситуации в России". То есть "политическое воскрешение" Шульгина в 60-е годы и тем более приглашение монархиста на съезд коммунистической партии в народе расценили как проявление "волюнтаризма" (попросту говоря, нелепого самодурства) Хрущёва.
Ну, а что было бы с Керенским, вернись он в СССР? Об этом мы можем только гадать. Но, хорошо это или плохо, шанс вернуть "блудного премьера" на Родину был тогда упущен...

Чаще Керенского в СССР изображали не на фото, а средствами живописи:

Григорий Шегаль. «Бегство Керенского из Гатчины». 1938

И рисунка:

Борис Ефимов. Карикатура на А. Ф. Керенского


Кукрыниксы. "Последний выход Керенского". 1957-1958

UPD. Кстати, и личная судьба Керенского в СССР не закончилась бы, вероятно, так трагически, как это случилось в реальности. Ведь в благословенных США Керенскому пришлось фактически покончить самоубийством (он перестал принимать пищу) — это в его-то годы! — потому что иначе его положили бы в бесплатную клинику для абортов, где лежали в основном женщины, а он это считал нестерпимым позором (особенно учитывая старую легенду про женское платье). То есть Александру Фёдоровичу пришлось наложить на себя руки из-за нехватки денег, если сказать по-простому. Вот в брежневском СССР, думаю, такой вариант был исключён, уж как-нибудь бывшего главу правительства, хоть и буржуазного, нормальной больницей обеспечили бы.


Керенский в последние годы жизни

Взято: foto-history.livejournal.com

уникальные шаблоны и модули для dle