Африканский трип — часть 7

Димека | Эфиопия

Следующим интересующим меня племенем были хаммеры, обитающие в Турми. В Джинке я нашёл маршрутку, водитель которой пообещал доставить меня в Димеку, откуда добраться в Турми было намного проще. Там я предполагал найти другой транспорт и уже на нём поехать в деревни хаммеров, но, разговорившись с одним пассажиром в микроавтобусе, узнал, что сегодня в Димеке базарный день и все хаммеры тусуются как раз там.


326.

Мой молодой собеседник утверждал, что несмотря на его цивилизованный внешний, он сам является выходцем из этого племени, а в Джинке учится в колледже. Болтая с этим парнем, я заметил, что два ногтя на его руке украдены у какой-то барышни.


327.

— Что это ты сделал со своими руками? — поинтересовался я.
— Отрастил и покрасил два ногтя для красоты. У нас многие так делают. — ответил тот.
— А почему не покрасил все? — не унимался я с бестактными вопросами. — Было бы ещё красивее. У нас в России девчонки себе все ногти красят и получается красиво.
— Не знаю. — улыбнулся чернокожий студент. — У нас все не красят. Обычно только один или два.
— Ясно.
Тем временем водитель маршрутки увидел за очередным поворотом продавцов чата и сразу остановился, чтобы пополнить им свои запасы. Чат — лёгкий наркотик, популярный в Сомали, Йемене, Эфиопии и многих других странах этой части планеты. К моменту прибытия в Африку я уже был хорошо знаком с этим явлением, ранее нередко встречая о нём информацию в отчётах других путешественников. Однако в качестве его названия я во всех прочитанных мною текстах встречал вариацию «кат», тогда как в Эфиопии негры произносят это слово как «чат».


328.

Листья чата кладут за щёку и подолгу жуют, высасывая из них наркотический сок. Пишут, что употребление чата придаёт неграм энергию, лишает сонливости и просто привносит в их незатейливые будни яркое воодушевление. Конечно, эффект его действа нельзя сравнить с марихуаной или, тем более, другими более сильнодействующими наркотиками, но он легален и легкодоступен. В деревнях им торгуют на каждом шагу и жуют его очень многие.
Я тоже решил попробовать этого дерьма и, немало удивив своим желанием остальных пассажиров маршрутки, приобрёл у торговца пару пучков. Вечером захавал эти листья, но не почувствовал ровным счётом ничего. Негры сказали, что жевал слишком мало и непродолжительно — кажется, для достижения нужного эффекта следует держать их у себя за щекой не меньше четырёх часов. Меня не хватило — я управился с приобретённым пучком за двадцать минут и лишь хотел поскорее избавиться от паршивого привкуса во рту, запивая эту дрянь спрайтом.
Кстати, здесь же следует вспомнить о том, что вообще в Эфиопии берёт своё начало растаманская культура. Император именно этой страны — Хайле Селассие, известный также как Рас Тэфэри — в середине прошлого века внёс существенный вклад в освобождение негров от рабства, и сегодня является культом любителей покурить травку, а в песнях Боба Марли воспевается как «Джа Растафари». Собственно, потому колористическим символом приверженцев культуры курения ганжи и являются три полоски красного, жёлтого и зелёного цветов — именно из них сложен Эфиопский государственный флаг.


329. Вот типичный любитель травки (о чём явно свидетельствует его шапка) несёт своего заболевшего товарища на носилках в госпиталь Джинки.


330.

Оказалось, что побывать в Димеке в базарный день для фотографа большая удача. Здесь хаммеры увлечены торговлей и общением друг с другом, не требуют денег за съёмку и вообще не слишком обращают внимание на белого парня с нацеленным на них объективом. Этот рынок подарил мне целую серию карточек, большинство которых захотелось непременно поместить в репортаж.


331. Рынок в Димеке.


332.


333.

Женщины этого племени промазывают свои волосы красной глиной, которую разводят из порошка, смешивая его с водой.


334. Порошок в изобилии продаётся на рынке.


335.


336.

Хаммеры понравились мне своей непосредственностью и излучаемой внутренней независимостью. В глазах женщин нередко можно было наблюдать уверенный волевой взгляд. Они не хватали меня за руки с уговорами что-нибудь приобрести, не отворачивались от камеры, но и не играли на неё, не просили денег за снимки, будто будучи выше всего этого, и вели себя гораздо культурнее, чем многие городские негры, которых я немало повидал в Эфиопии.
С этими самодостаточными и очень интересными для фотосъёмки красивыми людьми я здорово отдохнул и получил добротный заряд позитива, наслаждаясь потом просмотром полученных кадров.


337.


338.


339.


340.


341. Этот фрагмент я увеличил из предыдущего снимка, отчего он вышел совсем не резким, но уж очень понравился взгляд. С ней я бы отправился грабить банк.

Мужчины племени гораздо менее колоритны (как и во всех других племенах почему-то), волосы глиной не смазывают, одеваются скромнее и на рынке держатся где-то в стороне со своими неприглядными козами.


342.


343.


344.


345.


346.


347.


348.


349.


350.


351.


352.


353.


354.


355.


356.


357.


358.


359.


360.


361.


362.


363.


364.

Нагулявшись по рынку, я, желая поспеть в деревню этого племени до того, как необходимый мне для съёмки солнечный свет станет менее ярким и интенсивным, сел в маршрутку и поехал в Турми.
Там сразу нарисовались гиды, безапелляционно навязавшие мне свои услуги: попасть в деревню хаммеров без их участия запрещал некий местный регламент. Уж не знаю, насколько правомерны все эти локальные их законы, но проще заплатить за этот хвост, чем препираться и терять драгоценное светлое время суток, рискуя на самом деле не попасть в интересующее тебя селение.
Но когда мы в импровизированном покосившемся офисе ударили с настойчивыми неграми по рукам и какой-то пацан привёз меня на своём мотоцикле в деревню, там почти никого не оказалось. Похоже, все её жители отправились в этот день на рынок в Димеку и уже обитали внутри моей фотопушки.


365.

Зато по территории Турми неспешно прогуливался негр, нежно щекоча указательным пальцем мушку висящего за спиной автомата. В Эфиопии это нередкое явление.


366.

Забрав в офисе назад свои деньги, распрощался с гидами и отправился искать дорогу в Оморати — последнюю точку в долине реки Омо, которую я запланировал посетить, желая познакомиться с ещё одним племенем — Дасанеч. Уже сейчас полагаю, что, наверное, отсутствие хаммеров в деревне, возможно, пришлось даже к лучшему: было бы неприятно смазывать яркое позитивное впечатление, полученное от них на рынке в Димеке, если бы вблизи своих хижин они вдруг начали вести себя со мной как-то недружелюбно или даже просто неестественно.
Познакомившись с хорошим дядькой у дороги в Турми, спрятался от палящего солнца под навесом его торговой лавки и стал выяснять возможные варианты проезда в Оморати. Тот сказал, что сегодня никакого транспорта в сторону этой удалённой деревни уже не будет и придётся мне либо заночевать прямо здесь, либо возвращаться в Димеку и искать ночлег там.
К тому времени я уже здорово проголодался и спросил мужика, не найдётся ли у него чего поесть. Любезно пригласив к себе в дом, он поочерёдно поснимал крышки с нескольких кастрюль и сковородок на своей плите и спросил, что из увиденного я желаю положить себе на тарелку, после чего взялся разогревать еду, а меня отправил обратно на улицу под навес, где уже остывал мой чай.
Там мы непринуждённо болтали с какими-то его корешами, когда вдруг один из них небрежно бросил мне:
— Кстати, вон автобус подъехал. В Оморати едет.
— Как? — я подпрыгнул на табуретке и обернулся. — Вы же сказали, что сегодня автобусов уже не будет.
— Вот приехал, — констатировали негры.


367.

— А он точно едет в Оморати? — неуверенно уточнил я у парней.
— Вне всякого сомнения.
— А долго он будет здесь стоять? — продолжал я спрашивать, поглядывая в сторону кухни, откуда скоро должна была появиться моя еда.
— Да, нее, — лениво ответил негр, — Сейчас уже поедет.
Соображать нужно было быстро, и в следующую секунду я уже бежал к автобусу, на ходу извиняясь перед ребятами:
— Ну, тогда сорри, парни, мне пора сваливать!
— Давай, удачи тебе, — растянуто пожелали мне вслед развалившиеся на пластиковых стульях чернокожие деревенские лежебоки, и жизнь в Турми потекла дальше своим неспешным чередом.

В Оморати местные легавые велели мне зачем-то отметиться в миграционной полиции. Я так и не понял, для чего это делать, как ни пытались мне это объяснить. То ли зона там какая-то отдельная от остальной части страны, то ли близость границы с Кенией обязывает всех иностранцев заявлять свои паспорта, дабы у местных властей не возникало подозрений о том, что те нелегально проникли в страну.
Как только выбрал себе один из трёх ужасных отелей, что мне показали в этой деревушке, отправился к реке Омо посмотреть, какая она.


368. На такой самодельной лодке, вырезанной из цельного ствола дерева, меня обещали доставить на другой берег реки в деревню племени Дасанеч.


369.


370.

Солнце уже вот-вот должно было соскользнуть с небосвода за горизонт и визит в деревню пришлось отложить на следующий день.
Оморати — редкостная дыра. Здесь нет ни одной асфальтовой дороги и оттого на улицах от проезжающих грузовиков и мотоциклов постоянно поднимается такая густая пыль, что дышать становится невозможно. Кроме того, здесь серьёзные перебои с электричеством. С наступлением темноты кое-где включаются батареи и аккумуляторы, но в большей части селения жизнь прекращается.
Обнаружив на улице какую-то забегаловку, я попросил принести мне поесть. Самое распространённое блюдо в Эфиопии — ынджера. Это большой круглый толстый блин из какой-то нетрадиционной муки, на который сверху несколькими отдельными кучками вываливается различная начинка. Так на ынджере могут оказаться тушёные овощи в соусе, кусочки мяса, рис, жареная картошка и другие съедобные составляющие. Едят ынджеру исключительно руками, отрывая кусок блина и захватывая с его помощью порцию разложенной сверху пищи.
Кроме этой ынджеры и фруктов, ничего другого я в Эфиопии, наверное, и не ел. Потому что всюду, куда не приходишь поужинать, тебе обязательно приносят ынджеру. Можно было попробовать поэкспериментировать с кухней и попросить чего-нибудь другого, но так как тема эта для меня малоинтересная, я тупо ел, что дадут. А давали всегда ынджеру.
Вот и в этом кафе принесли мне ынджеру, а потом принялись кипятить в кастрюле воду, потому что я изъявил желание выпить чаю.


371. На кухне в кафе также не было электричества, но приготовить мне чай это не помешало.

Во время ужина познакомился с мальчишками, что заинтересовались моими фотографиями, когда я просматривал их на своём аппарате в ожидании чая. А потом изъявили желание проводить меня до отеля, потому что без уличного освещения я даже не понимал в какую сторону двигаться.
По дороге ребята упомянули, что на следующий день в первой его половине пойдут на занятия в школу. Услышав об этом, я сразу попросил взять меня с собой, рассчитывая сделать несколько фотографий в африканском сельском учебном заведении. Те охотно согласились, пообещав зайти за мной утром в восемь, и на том я довольный отправился спать.

Продолжение следует...

Назад

Взято: mij-gun.livejournal.com

уникальные шаблоны и модули для dle