О том как внедрился в банду настоящий "Шарапов". 1950 г.
---
Л.П.Диодоров, легендарный следователь якутской прокуратуры пороработавший в "органах" более 30 лет. Материал основан на документах, содержащихся в трех томах уголовного дела, хранящегося в архиве МВД РС(Я), и на информации, полученной от осведомленных лиц.
"На основании материалов о пожаре якутской юрты в ночь на 10-е апреля 1950 г. с человеческими жертвами, расположенном в Качикатском наслеге,.. постановил: возбудить уголовное дело. И.о.начальника Орджоникидзевского РОМ МГБ лейтенант милиции Павлов" (постановление от 12 апреля 1950 г.)
Ночью в дверь дома, где жил председатель Качикатского наслежного Совета народных депутатов Игнатьев, стучала какая-то женщина. Иван Егорович открыл запор. Женщина сообщила о пожаре, горела юрта.
В то утро Игнатьев организовал комиссию, которая составила акт о случившемся. В неё вошли с одной стороны представители Качикатского наслега Орджоникидзевского района, с другой - потерпевшей стороны, в комиссию были включены скотоводы колхоза "Октябрьская революция" Хадарского наслега Чурапчинского района. Комиссия установила, что при пожаре сгорели 12 человек и 1 теленок.
Около пожарища, которое еще дымилось, на снегу имеется окровавленный след волочения. Рядом с пожарищем и сохранившимся амбаром имелись множественные следы саней, запряженных лошадью. В юрте в ту ночь ночевал счетовод колхоза Сергеев Н.Р., приехавший рассчитаться с колхозниками по трудодням. Кроме него сгорели еще 11 людей, в том числе трое малых детишек.
Следователь Диодоров.
Приехавшие через несколько часов из Покровска милиционеры во главе с исполнявшим обязанности начальника Орджоникидзевского районного отдела милиции Министерства государственной безопасности Якутской АССР (РОМ МГБ) Павловым М.М.в тот же день произвели осмотр места происшествия и раскопки пожарища.
При этом было установлено: Юрта принадлежала колхозу имени "Октябрьской революции" Чурапчинского района. Перед входом в юрту на затоптанном снегу имелись следы крови, на небольшом расстоянии от сгоревшей юрты снег насквозь до земли растоплен кровью.
От этого места к двери юрты ведет след волочения со следами крови. Там же имеются следы от босых ног. При раскопках обнаружены нож якутский с полусгоревшей рукояткой, зазубренный топор, безмен, охотничье ружье-одностволка 20 калибра с остатком сгоревшей ложи.
В дуле имеется полусгоревший кусочек пакли, которым её затыкали на время хранения. Отсюда вывод - из этого ружья не стреляли. На пожарище обнаружены остатки трупов людей - мужчин и женщин, а также завернутого в тряпки грудного ребенка.
Первая милиция советской Якутии.
При осмотре прилегающей территории на снегу недалеко от сгоревшей юрты были найдены обрывок конверта с адресом Тихонова П.Г.- продавца ларька, расположенного в селе Качикатцы, а также платежное извещение, направленное Давыдовой А.Д.- родственнице того же Тихонова.
Со следов босых ног были сняты размеры и сделаны их рисунки в натуральную величину. Тогда же был составлен акт о пожаре, в котором указано, что по количеству извлеченных останков определено, что сгорели 11 человек и 4 теленка. Убытки от пожара составили - юрта оценена в 100 рублей, имущество людей - 3.500 руб.
Таковы были первичные результаты, зафиксированные в документах, составлен-ных 10 апреля 1950 г. На их основании 12 апреля было возбуждено уголовное дело, рас-следование которого впоследствии было поручено зам.начальника отдела уголовного розыска Управления милиции МГБ ЯАССР капитану милиции Лавриновичу С.И..
Кроме него на начальной стадии следствия активное участие приняли участковый оперуполномоченный Орджоникидзевского РОМ МГБ лейтенант милиции Павлов М.М., зам. начальника Чурапчинского РОМ Кириллин С.Н., оперуполномоченный ОУС УМ МГБ ЯАССР мл. лейтенант милиции Попов А.А., сотрудники Орджоникидзевского РОМ Шепелев Л.С., Охотин И.Г. и другие.
В ходе расследования были допрошены все свидетели, которые что-либо видели и знали о происшествии. Точнее, о преступлении, поскольку уже тогда появилась версия об убийстве людей с последующим поджогом юрты.
Следствие велось достаточно целенаправленно. Однако в течение отведенного процессуальным законом времени - двух месяцев предварительного следствия, определенных сведений о лицах, совершивших данное преступление, добыто не было.
Поэтому, в соответствии с требованиями тогдашнего уголовно-процессуального кодекса РСФСР расследовавший дело Лавринович был вынужден уголовное дело производством прекратить (в то время института приостановления следствия закон не предусматривал).
И 12 июня 1950 г. он вынес соответствующее постановление. Но и после этого работа по раскрытию данного тяжкого преступления продолжалась, но теперь уже чисто оперативными средствами.
"Сов.секретно ...Поручить отделу розыска УМ МГБ ЯАССР разработать и провести операцию по внедрению в круг подозреваемых лиц своего агента". (Из протокола оперативного совещания)
Из информации следователя, дополненной оперативниками, следовало, что налицо тяжкое преступление - убийство людей с последующим поджогом их жилища. На это указывали следы крови на снегу около пожарища, окровавленный след волочения - скорее всего, убитого во дворе человека затащили в юрту.
Расследованием было установлено, что в конце марта 1950 г. члены бригады чурапчинских колхозников распространили слух о предстоящем приезде к ним в бригаду счетовода их колхоза Сергеева, который должен был произвести расчеты с колхозниками за трудодни, выработанные ими за 1949 год.
То есть речь шла о достаточно крупной сумме денег, которые Сергеев должен был выплатить людям. Особенно такие разговоры велись погибшим позже Архиповым П.Н. при посещении им своего родственника Архипова Константина, уже несколько лет проживавшего в селе Качикатцы.
Об этом погибший говорил также во всеуслышание во время посещения ларька, которым заведовал Тихонов. В совокупности с тем, что во время осмотра места происшествия были обнаружены обрывок конверта с адресом Тихонова и платежное извещение на имя его родственницы, то всё это вызывало весомые подозрения.
Таким образом, итоги осмотра места происшествия и допросов свидетелей указывали, что к преступлению может иметь отношение продавец ларька села Качикатцы Тихонов П.Г.
Якутия 1950 г.
С целью изучения обстановки на селе и сбора сведений о возможных виновниках массового убийства было принято решение о внедрении в круг подозреваемых оперуполномоченного отделения уголовного розыска Управления милиции МГБ Якутской АССР ст.лейтенанта милиции Лукина Филиппа Денисовича.
Было принято во внимание, что Лукин ранее в селе Качикатцы не бывал. Тем не менее, ему было предложено отпустить усы и бороду, чтобы изменить свою внешность. Лукин до этого участвовал в расследовании дела - собирал информацию в Чурапчинском районе, допрашивал родственников потерпевших, проживавших там. Так или иначе, он был в курсе дела.
Для использования при оперативной работе были учтены физические данные Лукина. Это был рослый мужчина плотного телосложения, с развитыми мышцами. Сам Лукин предложил использовать легенду о глухонемом кожемяке.
В юности он помогал своему родному дяде - профессиональному кожемяке, и потому имел соответствующие навыки пользования орудием для обработки кож крупного рогатого скота и лошадей, знал и технологию обработки материала.
В результате совещания был принят план под кодовым названием "Кожемяка" - направить в село Качикатцы Лукина, снабдив его обычной справкой о том, что такому-то инвалиду по слуху разрешено заниматься частным промыслом по обработке кож по заказам населения.
"За истекший период (с 10 июля по 6 августа) какой-либо существенной информации добыть не удалось..." (из агентурного донесения)
Таким образом, в середине лета в селе Качикатцы появился глухонемой кожемяка, который начал работу с выполнения заказа начальства - первым посетил двор председателя наслежного Совета Игнатьева И.Е., встреченного им при посещении конторы, где зарегистрировал свою бумагу - справку.
Хотя Игнатьев И.Е. в числе подозреваемых не входил, оперативник решил, что начать сбор сведений с руководства наслега стоит, ибо оно всегда находится в гуще событий и наиболее информировано.
Как тогда было заведено, кожемяка на время выполнения работы жил и столовался у своих заказчиков. Вот и Лукин стал жить в пристрое дома Игнатьева. Во время пребывания в доме Игнатьевых, оперативник прислушивался к разговорам хозяев, однако ничего представляющего интерес для дела он не услышал, хотя при глухонемом разговоры между супругами были довольно открытые.
Одно только привлекло внимание Лукина - уж слишком часто они интересовались приездами работников милиции, которые появлялись в селе и расспрашивали людей о пожаре юрты.
К слову сказать, приезд милиционеров был частью операции, задуманной УМ МГБ ЯАССР. Такие наезды были призваны возбуждать интерес людей к происшедшему и вызывать разговоры среди населения, что должно было дать пищу для "разведчика".
С хозяевами, больше всего - с хозяйкой, Лукин объяснялся жестами. Она приносила ему еду, указывала, что делать. Со временем хозяйка - женщина в возрасте, когда она "ягодка опять", стала симпатизировать молодому сильному мужчине и стала выказывать ему знаки внимания, а затем откровенно соблазнять его своими женскими прелестями, особенно во время отсутствия мужа.
В конце концов, женщина своего добилась. Решив, что это делу не помешает, мысленно попросив у своей жены прощения ("ведь это делается в оперативных целях"), Лукин вступил в интимные отношения с хозяйкой.
Старания молодого мужчины настолько понравились той, что она старалась его удержать у себя дома, давая всё новые и новые задания, часто никчемные. Но момент расставания всё же настал и кожемяка перешел к другому двору - к соседям Игнатьевых.
Хозяевами оказались один из подозреваемых - Тихонов Петр Гаврильевич и его жена Марфа Романовна. В том же доме жили супруги Шамаевы - муж Шамаев Егор Михайлович, его жена Ольга Романовна - родная сестра хозяйки дома. В отношении последних никаких сведений об их причастности к преступлению Лукин не имел.
Кожемяка делал свое дело, однако ничто не ускользало от внимания оперативника. Он, как обычно, мычал и объяснялся только жестами. Между ним и хозяйкой со временем возникло понимание - женщине нравился молодой, внешне красивый, непьющий мужчина.
Однажды представился случай, когда Лукин и хозяйка остались дома одни. Остальные жильцы уехали на сенокос. И вот, когда Лукин у себя в каморке мял очередную шкуру, Марфа вдруг заявилась к нему почти обнаженная. Видимо, и она руководствовалась теми же соображениями, что и предыдущая женщина - мол, что может этот горемыка рассказать и кто ему поверит?
Лукин опять же не отказался от предложенных объятий, также мысленно попросив очередное прощение у жены в интересах задания. Однако так продолжалось недолго.
Однажды любовников застала врасплох соседка, которая время от времени навещала своего бывшего "Дон Жуана". Она вдруг появилась в дверях каморки кожемяки, когда он с хозяйкой занимался любовью.
И тут чувство ревности во всей силе проявилось в словах и поведении Игнатьевой, которая в резких выражениях обругала соседку - мол, чего ты, шлюха, средь бела дня изменяешь супругу и пригрозила об увиденном рассказать её мужу.
Тихонова не осталась в долгу и между женщинами вспыхнула ссора. Забыв обо всем на свете, оскорбленная Марфа Романовна выкрикнула:
- Ты лучше расскажи милиции, как весной твой муж убивал чурапчинцев! Или я расскажу! Все скажу - и как твой благоверный, позарился на чужие деньги и как завлек в свою банду бесхитростных людей - моего мужа и Шамаева, предварительно напоив их спиртным! И как Константина использовал, чтобы пробраться в юрту!
Игнатьева аж обомлела от неожиданности, не нашла, что ответить, только ругнулась матерными словами, которые знала. Затем махнула рукой и удалилась. Марфа, схватив в охапку свою одежку, поспешила уйти. А Лукин, с трудом сдерживая радость от услышанного, не спеша оделся и вышел во двор.
Сидя в тени дома у своего станка, вяло работая над почти законченной кожей, он принялся размышлять... Игнатьев - председатель Совета, самый старший в группе - несомненно, организатор и руководитель.
Затем Тихонов - продавец ларька, его свояк Шамаев. А кто четвертый? Неужели Архипов Константин? Ведь он родственник некоторых из погибших людей.
Осмыслив всю информацию, Лукин принял решение завтра же встретиться со связным и передать донесение о добытой информации в отдел розыска УМ МГБ республики, затем заняться поиском дополнительной подтверждающей информации.
Вечером того же дня глухонемой кожемяка присутствовал при доверительном разговоре сестер Марфы и Ольги. Уединившись на лавочке под окном дома, рядом с местом, где работал Лукин, не обращая внимания на него, они вполголоса обсудили обстоятельства ссоры старшей сестры - Марфы с соседкой Игнатьевой.
Этот нечаянно услышанный разговор сестер в какой-то степени подтвердил имевшуюся информацию. Кроме того, Лукин теперь был уверен, что обе сестры в курсе трагических событий прошедшей весны.
В конце декабря 1950 г. глухонемой кожемяка уехал из Качикатцев. Его дальнейшая судьба никого из жителей села не интересовала. Вот так завершилась длившаяся почти полгода операция Управления милиции МГБ Якутской АССР под кодовым названием "Кожемяка".
На основании добытых Лукиным сведений расследование уголовного дела 27 марта 1951 г. было возобновлено. Теперь уже следователь и оперативники имели достаточно твердые основания для тесной работы с подозреваемыми.
По предложению Лукина, поддержанном его начальством, было решено начать с родственника некоторых потерпевших, предавшего своих земляков, Архипова К.К.
Вначале его задержали, потом арестовали. Стали вплотную с ним работать, постоянно вызывая на допросы. Начали издалека - когда он переехал в Качикатцы, что и от кого ему стало известно о приезде счетовода Сергеева, почему он в ночь на 10 апреля 1950 г. не был на дежурстве по месту работы на электростанции и т.д.
Вначале Архипов изворачивался, выдумывал разные отговорки. Но с ним обходились вежливо, терпеливо разъясняя ему последствия его поступка, не спеша, последовательно предъявляли показания свидетелей, опровергающие его вымыслы.
К тому времени было произведено изъятие торбазов, якобы памятной вещи о родственнике. Торбаза опознали родственники потерпевшего как принадлежавшие Архипову П.Н. С ног подозреваемого сняли размеры и срисовали отпечатки.
Они совпали по размерам с некоторыми следами босых ног у сгоревшей юрты. Все эти улики предъявлялись Архипову. В ходе беседы напоминали ему о безвинно убитых родственниках.
Такой метод следственной работы, как и рассчитывали, привел к положительным результатам. 25 мая 1951 г. Архипов К.К. собственноручно написал на имя начальника Управления милиции МГБ республики Цыханского Г.И. заявление, в котором изложил обстоятельства нападения на чурапчинских колхозников.
Из показаний Архипова К.К. следовало, что вечером 9 апреля 1950 г. подъехав ночью вместе с другими на санях, запряженных лошадью Игнатьева, к юрте чурапчинцев, он стал стучать в запертую изнутри дверь. Откликнулся его родственник Архипов Петр, который и открыл дверь.
Воспользовавшись этим, нападавшие ворвались в юрту и при свете лампы, которую зажег потерпевший Архипов перед тем, как отпереть дверь, начали отстреливать из ружей мужчин и женщин.
А Шамаев подобрал старинные весы - безмен и стал им добивать ударами по голове раненых. Вдруг один из колхозников бросился в открытую дверь и выбежал во двор. Архипов кинулся за ним и выстрелом в спину убил его.
Когда он вернулся в юрту, всё было кончено. Вдруг заплакал младенец. Председатель Игнатьев в нервном порыве схватил его за ножки и с размаху ударил головой об столб-опору юрты, затем бросил труп на пол.
Затащив волоком в юрту убитого колхозника, Архипов взял пару якутских торбазов из лосиной кожи, принадлежавших убитому Архипову П.Н., заявив, что "это будет память о моем крестном отце".
Далее последовала работа с остальными подозреваемыми. Вначале провели очную ставку между Архиповым К.К. и продавцом ларька Тихоновым П.Г. До этого отрицавший всякую причастность к убийству колхозников Тихонов был вынужден признать свою вину и подтвердил показания подельника. Он также был арестован.
Кроме собственного признания, вина Тихонова доказывалась найденными на месте происшествия обрывком конверта с его адресом, платежным извещением на имя его дальней родственницы - Давыдовой А.Д. Следователь и оперативники работали столь скрупулезно, что даже установили, что между Тихоновым и Давыдовой существовала интимная связь.
Кроме этого, на обуви (торбазах) Тихонова, изъятых при обыске в его квартире, были обнаружены следы человеческой крови. Здесь следует отметить, что в те далекие времена в Республике не было экспертных учреждений, потому все специальные исследования проводились в Москве, в НИИ криминалистики Главного Управления милиции Министерства государственной безопасности СССР.
При обыске в камере тюрьмы, где содержался Тихонов, у него была обнаружена и изъята записка, адресованная жене. В ней содержались указания, как ей вести себя на до-просе - всё отрицать, постараться обеспечить ему алиби, подговорить свидетелей.
Все добытые улики и разоблачающие его свидетельства постепенно предъявлялись Тихонову. И в конце концов он не выдержал натиска и был вынужден написать сначала заявление с изложением всей правды, а затем подтвердил свои показания на допросах.
А главарь банды, организатор и руководитель столь тяжкого изощренного преступления Председатель Игнатьев И.Е. был задержан последним из группы преступников.
Следователю и оперативникам надо было более тщательно подготовиться к разоблачению самого умного, хитрого врага. Ведь Игнатьев был председателем Качикатского наслежного Совета, член ВКП(б).
Потому работу с ним, без обиняков, начали с предъявления добытых улик, проведения очных ставок с его подчиненными по банде. Каждое его утверждение проверялось, попытки увильнуть в сторону сразу пресекались путем предъявления опровергающих его показания свидетельств и улик.
И он продержался на позициях отрицания вины недолго, под тяжестью доказательств был вынужден дать правдивые показания, подтверждающие слова остальных участников преступной группы.
Любопытная деталь: В те далекие года для задержания, тем более ареста члена ВКП(б), требовалась особая процедура. Потому зам. Министра ГБ ЯАССР Г.Цыханский направил секретарю Орджоникидзевского райкома партии Едисееву письмо, содержащее просьбу дать согласие на арест Игнатьева.
Последний наложил на письме резолюцию "На арест члена ВКП(б) Игнатьева Ив.Ег.согласен". В последующем процедуру дачи согласия на арест члена партии отменили, руководству местных комитетов направлялось лишь уведомление об аресте оного с приложением изъятого партбилета.
Якутия 1958 г.
Кроме вышеуказанных активных членов преступной группы к уголовной ответственности были привлечены жены Тихонова и Шамаева - сёстры Марфа и Ольга. Первая за укрывательство особо тяжкого преступления, вторая за недонесение о нем органам власти.
Игнатьеву И.Е., Тихонову П.Г., Архипову П.П. и Шамаеву Е.М. были предъявлены обвинения в бандитизме по статье 59-3 УК РСФСР, которая изначально в качестве меры социальной защиты предусматривала смертную казнь - расстрел.
Однако как раз в те годы Указом Президиума Верховного Совета СССР от 26 мая 1947 года в стране смертная казнь как высшая мера уголовного наказания была отменена, как тогда мотивировалось, в связи с победой Советского народа в Великой отечественной войне.
Кроме того, провозглашались оптимистические ноты, такие, как рост правосознания граждан, успехи в борьбе с преступностью, гуманизм и т.п. Теперь за совершение особо тяжких преступлений предусматривалось лишение свободы на срок до 25 лет.
В августе 1951 года в течение трех дней в городе Якутске в помещении Клуба свя-зистов заседала Коллегия по уголовным делам Верховного суда Якутской АССР под председательством судьи Егорова, в составе народных заседателей Арефьевой и Олесова, при участии прокурора Семенова и адвокатов обвиняемых. Заседание прошло согласно Конституции страны на якутском языке, то есть на языке, которым владели все подсудимые.
В итоге суд признал Игнатьева организатором и руководителем банды, остальных - Тихонова, Архипова, Шамаева - членами преступной группы и приговорил каждого к 25 годам лишения свободы в исправительно - трудовом лагере. Каждый из осужденных, в соответствии с законом, был лишен всяких прав, их имущество было конфисковано в доход государства.
Что касается женщин, то Тихонова была за соучастие в преступлении в виде укрывательства лишена свободы на срок 10 лет с лишением прав на три года и конфискацией имущества. Тимофеева же за недонесение властям о ставшем ей известным преступлении была лишена свободы сроком на один год.
Справка:
"Кожемяка" - оперуполномоченный уголовного розыска Лукин Филипп Денисович. Родился в 1918 году в Тыллыминском наслеге Мегино-Кангаласского района Якутии. Образование среднее, в 1950 году окончил среднюю специальную школу милиции.
В милиции с 1939 г., работал участковым, оперуполномоченным уголовного розыска Чурапчинского, Намского РОМ и сыскного отдела Управления милиции МГБ ЯАССР.
Затем был начальником Намского РОМ, после руководил отделом в МВД ЯАССР. За добросовестную службу в органах милиции и преданность делу, которому он посвятил всю свою жизнь, Лукин был награжден многими правительственными наградами. Он один из немногих, кто удостоился в мирное время медали "За боевые за-слуги". В звании майора милиции вышел в отставку.
https://14.мвд.рф/upload/site18/document_file/VSJOE2aK27.doc
"На основании материалов о пожаре якутской юрты в ночь на 10-е апреля 1950 г. с человеческими жертвами, расположенном в Качикатском наслеге,.. постановил: возбудить уголовное дело. И.о.начальника Орджоникидзевского РОМ МГБ лейтенант милиции Павлов" (постановление от 12 апреля 1950 г.)
Ночью в дверь дома, где жил председатель Качикатского наслежного Совета народных депутатов Игнатьев, стучала какая-то женщина. Иван Егорович открыл запор. Женщина сообщила о пожаре, горела юрта.
В то утро Игнатьев организовал комиссию, которая составила акт о случившемся. В неё вошли с одной стороны представители Качикатского наслега Орджоникидзевского района, с другой - потерпевшей стороны, в комиссию были включены скотоводы колхоза "Октябрьская революция" Хадарского наслега Чурапчинского района. Комиссия установила, что при пожаре сгорели 12 человек и 1 теленок.
Около пожарища, которое еще дымилось, на снегу имеется окровавленный след волочения. Рядом с пожарищем и сохранившимся амбаром имелись множественные следы саней, запряженных лошадью. В юрте в ту ночь ночевал счетовод колхоза Сергеев Н.Р., приехавший рассчитаться с колхозниками по трудодням. Кроме него сгорели еще 11 людей, в том числе трое малых детишек.
Следователь Диодоров.
Приехавшие через несколько часов из Покровска милиционеры во главе с исполнявшим обязанности начальника Орджоникидзевского районного отдела милиции Министерства государственной безопасности Якутской АССР (РОМ МГБ) Павловым М.М.в тот же день произвели осмотр места происшествия и раскопки пожарища.
При этом было установлено: Юрта принадлежала колхозу имени "Октябрьской революции" Чурапчинского района. Перед входом в юрту на затоптанном снегу имелись следы крови, на небольшом расстоянии от сгоревшей юрты снег насквозь до земли растоплен кровью.
От этого места к двери юрты ведет след волочения со следами крови. Там же имеются следы от босых ног. При раскопках обнаружены нож якутский с полусгоревшей рукояткой, зазубренный топор, безмен, охотничье ружье-одностволка 20 калибра с остатком сгоревшей ложи.
В дуле имеется полусгоревший кусочек пакли, которым её затыкали на время хранения. Отсюда вывод - из этого ружья не стреляли. На пожарище обнаружены остатки трупов людей - мужчин и женщин, а также завернутого в тряпки грудного ребенка.
Первая милиция советской Якутии.
При осмотре прилегающей территории на снегу недалеко от сгоревшей юрты были найдены обрывок конверта с адресом Тихонова П.Г.- продавца ларька, расположенного в селе Качикатцы, а также платежное извещение, направленное Давыдовой А.Д.- родственнице того же Тихонова.
Со следов босых ног были сняты размеры и сделаны их рисунки в натуральную величину. Тогда же был составлен акт о пожаре, в котором указано, что по количеству извлеченных останков определено, что сгорели 11 человек и 4 теленка. Убытки от пожара составили - юрта оценена в 100 рублей, имущество людей - 3.500 руб.
Таковы были первичные результаты, зафиксированные в документах, составлен-ных 10 апреля 1950 г. На их основании 12 апреля было возбуждено уголовное дело, рас-следование которого впоследствии было поручено зам.начальника отдела уголовного розыска Управления милиции МГБ ЯАССР капитану милиции Лавриновичу С.И..
Кроме него на начальной стадии следствия активное участие приняли участковый оперуполномоченный Орджоникидзевского РОМ МГБ лейтенант милиции Павлов М.М., зам. начальника Чурапчинского РОМ Кириллин С.Н., оперуполномоченный ОУС УМ МГБ ЯАССР мл. лейтенант милиции Попов А.А., сотрудники Орджоникидзевского РОМ Шепелев Л.С., Охотин И.Г. и другие.
В ходе расследования были допрошены все свидетели, которые что-либо видели и знали о происшествии. Точнее, о преступлении, поскольку уже тогда появилась версия об убийстве людей с последующим поджогом юрты.
Следствие велось достаточно целенаправленно. Однако в течение отведенного процессуальным законом времени - двух месяцев предварительного следствия, определенных сведений о лицах, совершивших данное преступление, добыто не было.
Поэтому, в соответствии с требованиями тогдашнего уголовно-процессуального кодекса РСФСР расследовавший дело Лавринович был вынужден уголовное дело производством прекратить (в то время института приостановления следствия закон не предусматривал).
И 12 июня 1950 г. он вынес соответствующее постановление. Но и после этого работа по раскрытию данного тяжкого преступления продолжалась, но теперь уже чисто оперативными средствами.
"Сов.секретно ...Поручить отделу розыска УМ МГБ ЯАССР разработать и провести операцию по внедрению в круг подозреваемых лиц своего агента". (Из протокола оперативного совещания)
Из информации следователя, дополненной оперативниками, следовало, что налицо тяжкое преступление - убийство людей с последующим поджогом их жилища. На это указывали следы крови на снегу около пожарища, окровавленный след волочения - скорее всего, убитого во дворе человека затащили в юрту.
Расследованием было установлено, что в конце марта 1950 г. члены бригады чурапчинских колхозников распространили слух о предстоящем приезде к ним в бригаду счетовода их колхоза Сергеева, который должен был произвести расчеты с колхозниками за трудодни, выработанные ими за 1949 год.
То есть речь шла о достаточно крупной сумме денег, которые Сергеев должен был выплатить людям. Особенно такие разговоры велись погибшим позже Архиповым П.Н. при посещении им своего родственника Архипова Константина, уже несколько лет проживавшего в селе Качикатцы.
Об этом погибший говорил также во всеуслышание во время посещения ларька, которым заведовал Тихонов. В совокупности с тем, что во время осмотра места происшествия были обнаружены обрывок конверта с адресом Тихонова и платежное извещение на имя его родственницы, то всё это вызывало весомые подозрения.
Таким образом, итоги осмотра места происшествия и допросов свидетелей указывали, что к преступлению может иметь отношение продавец ларька села Качикатцы Тихонов П.Г.
Якутия 1950 г.
С целью изучения обстановки на селе и сбора сведений о возможных виновниках массового убийства было принято решение о внедрении в круг подозреваемых оперуполномоченного отделения уголовного розыска Управления милиции МГБ Якутской АССР ст.лейтенанта милиции Лукина Филиппа Денисовича.
Было принято во внимание, что Лукин ранее в селе Качикатцы не бывал. Тем не менее, ему было предложено отпустить усы и бороду, чтобы изменить свою внешность. Лукин до этого участвовал в расследовании дела - собирал информацию в Чурапчинском районе, допрашивал родственников потерпевших, проживавших там. Так или иначе, он был в курсе дела.
Для использования при оперативной работе были учтены физические данные Лукина. Это был рослый мужчина плотного телосложения, с развитыми мышцами. Сам Лукин предложил использовать легенду о глухонемом кожемяке.
В юности он помогал своему родному дяде - профессиональному кожемяке, и потому имел соответствующие навыки пользования орудием для обработки кож крупного рогатого скота и лошадей, знал и технологию обработки материала.
В результате совещания был принят план под кодовым названием "Кожемяка" - направить в село Качикатцы Лукина, снабдив его обычной справкой о том, что такому-то инвалиду по слуху разрешено заниматься частным промыслом по обработке кож по заказам населения.
"За истекший период (с 10 июля по 6 августа) какой-либо существенной информации добыть не удалось..." (из агентурного донесения)
Таким образом, в середине лета в селе Качикатцы появился глухонемой кожемяка, который начал работу с выполнения заказа начальства - первым посетил двор председателя наслежного Совета Игнатьева И.Е., встреченного им при посещении конторы, где зарегистрировал свою бумагу - справку.
Хотя Игнатьев И.Е. в числе подозреваемых не входил, оперативник решил, что начать сбор сведений с руководства наслега стоит, ибо оно всегда находится в гуще событий и наиболее информировано.
Как тогда было заведено, кожемяка на время выполнения работы жил и столовался у своих заказчиков. Вот и Лукин стал жить в пристрое дома Игнатьева. Во время пребывания в доме Игнатьевых, оперативник прислушивался к разговорам хозяев, однако ничего представляющего интерес для дела он не услышал, хотя при глухонемом разговоры между супругами были довольно открытые.
Одно только привлекло внимание Лукина - уж слишком часто они интересовались приездами работников милиции, которые появлялись в селе и расспрашивали людей о пожаре юрты.
К слову сказать, приезд милиционеров был частью операции, задуманной УМ МГБ ЯАССР. Такие наезды были призваны возбуждать интерес людей к происшедшему и вызывать разговоры среди населения, что должно было дать пищу для "разведчика".
С хозяевами, больше всего - с хозяйкой, Лукин объяснялся жестами. Она приносила ему еду, указывала, что делать. Со временем хозяйка - женщина в возрасте, когда она "ягодка опять", стала симпатизировать молодому сильному мужчине и стала выказывать ему знаки внимания, а затем откровенно соблазнять его своими женскими прелестями, особенно во время отсутствия мужа.
В конце концов, женщина своего добилась. Решив, что это делу не помешает, мысленно попросив у своей жены прощения ("ведь это делается в оперативных целях"), Лукин вступил в интимные отношения с хозяйкой.
Старания молодого мужчины настолько понравились той, что она старалась его удержать у себя дома, давая всё новые и новые задания, часто никчемные. Но момент расставания всё же настал и кожемяка перешел к другому двору - к соседям Игнатьевых.
Хозяевами оказались один из подозреваемых - Тихонов Петр Гаврильевич и его жена Марфа Романовна. В том же доме жили супруги Шамаевы - муж Шамаев Егор Михайлович, его жена Ольга Романовна - родная сестра хозяйки дома. В отношении последних никаких сведений об их причастности к преступлению Лукин не имел.
Кожемяка делал свое дело, однако ничто не ускользало от внимания оперативника. Он, как обычно, мычал и объяснялся только жестами. Между ним и хозяйкой со временем возникло понимание - женщине нравился молодой, внешне красивый, непьющий мужчина.
Однажды представился случай, когда Лукин и хозяйка остались дома одни. Остальные жильцы уехали на сенокос. И вот, когда Лукин у себя в каморке мял очередную шкуру, Марфа вдруг заявилась к нему почти обнаженная. Видимо, и она руководствовалась теми же соображениями, что и предыдущая женщина - мол, что может этот горемыка рассказать и кто ему поверит?
Лукин опять же не отказался от предложенных объятий, также мысленно попросив очередное прощение у жены в интересах задания. Однако так продолжалось недолго.
Однажды любовников застала врасплох соседка, которая время от времени навещала своего бывшего "Дон Жуана". Она вдруг появилась в дверях каморки кожемяки, когда он с хозяйкой занимался любовью.
И тут чувство ревности во всей силе проявилось в словах и поведении Игнатьевой, которая в резких выражениях обругала соседку - мол, чего ты, шлюха, средь бела дня изменяешь супругу и пригрозила об увиденном рассказать её мужу.
Тихонова не осталась в долгу и между женщинами вспыхнула ссора. Забыв обо всем на свете, оскорбленная Марфа Романовна выкрикнула:
- Ты лучше расскажи милиции, как весной твой муж убивал чурапчинцев! Или я расскажу! Все скажу - и как твой благоверный, позарился на чужие деньги и как завлек в свою банду бесхитростных людей - моего мужа и Шамаева, предварительно напоив их спиртным! И как Константина использовал, чтобы пробраться в юрту!
Игнатьева аж обомлела от неожиданности, не нашла, что ответить, только ругнулась матерными словами, которые знала. Затем махнула рукой и удалилась. Марфа, схватив в охапку свою одежку, поспешила уйти. А Лукин, с трудом сдерживая радость от услышанного, не спеша оделся и вышел во двор.
Сидя в тени дома у своего станка, вяло работая над почти законченной кожей, он принялся размышлять... Игнатьев - председатель Совета, самый старший в группе - несомненно, организатор и руководитель.
Затем Тихонов - продавец ларька, его свояк Шамаев. А кто четвертый? Неужели Архипов Константин? Ведь он родственник некоторых из погибших людей.
Осмыслив всю информацию, Лукин принял решение завтра же встретиться со связным и передать донесение о добытой информации в отдел розыска УМ МГБ республики, затем заняться поиском дополнительной подтверждающей информации.
Вечером того же дня глухонемой кожемяка присутствовал при доверительном разговоре сестер Марфы и Ольги. Уединившись на лавочке под окном дома, рядом с местом, где работал Лукин, не обращая внимания на него, они вполголоса обсудили обстоятельства ссоры старшей сестры - Марфы с соседкой Игнатьевой.
Этот нечаянно услышанный разговор сестер в какой-то степени подтвердил имевшуюся информацию. Кроме того, Лукин теперь был уверен, что обе сестры в курсе трагических событий прошедшей весны.
В конце декабря 1950 г. глухонемой кожемяка уехал из Качикатцев. Его дальнейшая судьба никого из жителей села не интересовала. Вот так завершилась длившаяся почти полгода операция Управления милиции МГБ Якутской АССР под кодовым названием "Кожемяка".
На основании добытых Лукиным сведений расследование уголовного дела 27 марта 1951 г. было возобновлено. Теперь уже следователь и оперативники имели достаточно твердые основания для тесной работы с подозреваемыми.
По предложению Лукина, поддержанном его начальством, было решено начать с родственника некоторых потерпевших, предавшего своих земляков, Архипова К.К.
Вначале его задержали, потом арестовали. Стали вплотную с ним работать, постоянно вызывая на допросы. Начали издалека - когда он переехал в Качикатцы, что и от кого ему стало известно о приезде счетовода Сергеева, почему он в ночь на 10 апреля 1950 г. не был на дежурстве по месту работы на электростанции и т.д.
Вначале Архипов изворачивался, выдумывал разные отговорки. Но с ним обходились вежливо, терпеливо разъясняя ему последствия его поступка, не спеша, последовательно предъявляли показания свидетелей, опровергающие его вымыслы.
К тому времени было произведено изъятие торбазов, якобы памятной вещи о родственнике. Торбаза опознали родственники потерпевшего как принадлежавшие Архипову П.Н. С ног подозреваемого сняли размеры и срисовали отпечатки.
Они совпали по размерам с некоторыми следами босых ног у сгоревшей юрты. Все эти улики предъявлялись Архипову. В ходе беседы напоминали ему о безвинно убитых родственниках.
Такой метод следственной работы, как и рассчитывали, привел к положительным результатам. 25 мая 1951 г. Архипов К.К. собственноручно написал на имя начальника Управления милиции МГБ республики Цыханского Г.И. заявление, в котором изложил обстоятельства нападения на чурапчинских колхозников.
Из показаний Архипова К.К. следовало, что вечером 9 апреля 1950 г. подъехав ночью вместе с другими на санях, запряженных лошадью Игнатьева, к юрте чурапчинцев, он стал стучать в запертую изнутри дверь. Откликнулся его родственник Архипов Петр, который и открыл дверь.
Воспользовавшись этим, нападавшие ворвались в юрту и при свете лампы, которую зажег потерпевший Архипов перед тем, как отпереть дверь, начали отстреливать из ружей мужчин и женщин.
А Шамаев подобрал старинные весы - безмен и стал им добивать ударами по голове раненых. Вдруг один из колхозников бросился в открытую дверь и выбежал во двор. Архипов кинулся за ним и выстрелом в спину убил его.
Когда он вернулся в юрту, всё было кончено. Вдруг заплакал младенец. Председатель Игнатьев в нервном порыве схватил его за ножки и с размаху ударил головой об столб-опору юрты, затем бросил труп на пол.
Затащив волоком в юрту убитого колхозника, Архипов взял пару якутских торбазов из лосиной кожи, принадлежавших убитому Архипову П.Н., заявив, что "это будет память о моем крестном отце".
Далее последовала работа с остальными подозреваемыми. Вначале провели очную ставку между Архиповым К.К. и продавцом ларька Тихоновым П.Г. До этого отрицавший всякую причастность к убийству колхозников Тихонов был вынужден признать свою вину и подтвердил показания подельника. Он также был арестован.
Кроме собственного признания, вина Тихонова доказывалась найденными на месте происшествия обрывком конверта с его адресом, платежным извещением на имя его дальней родственницы - Давыдовой А.Д. Следователь и оперативники работали столь скрупулезно, что даже установили, что между Тихоновым и Давыдовой существовала интимная связь.
Кроме этого, на обуви (торбазах) Тихонова, изъятых при обыске в его квартире, были обнаружены следы человеческой крови. Здесь следует отметить, что в те далекие времена в Республике не было экспертных учреждений, потому все специальные исследования проводились в Москве, в НИИ криминалистики Главного Управления милиции Министерства государственной безопасности СССР.
При обыске в камере тюрьмы, где содержался Тихонов, у него была обнаружена и изъята записка, адресованная жене. В ней содержались указания, как ей вести себя на до-просе - всё отрицать, постараться обеспечить ему алиби, подговорить свидетелей.
Все добытые улики и разоблачающие его свидетельства постепенно предъявлялись Тихонову. И в конце концов он не выдержал натиска и был вынужден написать сначала заявление с изложением всей правды, а затем подтвердил свои показания на допросах.
А главарь банды, организатор и руководитель столь тяжкого изощренного преступления Председатель Игнатьев И.Е. был задержан последним из группы преступников.
Следователю и оперативникам надо было более тщательно подготовиться к разоблачению самого умного, хитрого врага. Ведь Игнатьев был председателем Качикатского наслежного Совета, член ВКП(б).
Потому работу с ним, без обиняков, начали с предъявления добытых улик, проведения очных ставок с его подчиненными по банде. Каждое его утверждение проверялось, попытки увильнуть в сторону сразу пресекались путем предъявления опровергающих его показания свидетельств и улик.
И он продержался на позициях отрицания вины недолго, под тяжестью доказательств был вынужден дать правдивые показания, подтверждающие слова остальных участников преступной группы.
Любопытная деталь: В те далекие года для задержания, тем более ареста члена ВКП(б), требовалась особая процедура. Потому зам. Министра ГБ ЯАССР Г.Цыханский направил секретарю Орджоникидзевского райкома партии Едисееву письмо, содержащее просьбу дать согласие на арест Игнатьева.
Последний наложил на письме резолюцию "На арест члена ВКП(б) Игнатьева Ив.Ег.согласен". В последующем процедуру дачи согласия на арест члена партии отменили, руководству местных комитетов направлялось лишь уведомление об аресте оного с приложением изъятого партбилета.
Якутия 1958 г.
Кроме вышеуказанных активных членов преступной группы к уголовной ответственности были привлечены жены Тихонова и Шамаева - сёстры Марфа и Ольга. Первая за укрывательство особо тяжкого преступления, вторая за недонесение о нем органам власти.
Игнатьеву И.Е., Тихонову П.Г., Архипову П.П. и Шамаеву Е.М. были предъявлены обвинения в бандитизме по статье 59-3 УК РСФСР, которая изначально в качестве меры социальной защиты предусматривала смертную казнь - расстрел.
Однако как раз в те годы Указом Президиума Верховного Совета СССР от 26 мая 1947 года в стране смертная казнь как высшая мера уголовного наказания была отменена, как тогда мотивировалось, в связи с победой Советского народа в Великой отечественной войне.
Кроме того, провозглашались оптимистические ноты, такие, как рост правосознания граждан, успехи в борьбе с преступностью, гуманизм и т.п. Теперь за совершение особо тяжких преступлений предусматривалось лишение свободы на срок до 25 лет.
В августе 1951 года в течение трех дней в городе Якутске в помещении Клуба свя-зистов заседала Коллегия по уголовным делам Верховного суда Якутской АССР под председательством судьи Егорова, в составе народных заседателей Арефьевой и Олесова, при участии прокурора Семенова и адвокатов обвиняемых. Заседание прошло согласно Конституции страны на якутском языке, то есть на языке, которым владели все подсудимые.
В итоге суд признал Игнатьева организатором и руководителем банды, остальных - Тихонова, Архипова, Шамаева - членами преступной группы и приговорил каждого к 25 годам лишения свободы в исправительно - трудовом лагере. Каждый из осужденных, в соответствии с законом, был лишен всяких прав, их имущество было конфисковано в доход государства.
Что касается женщин, то Тихонова была за соучастие в преступлении в виде укрывательства лишена свободы на срок 10 лет с лишением прав на три года и конфискацией имущества. Тимофеева же за недонесение властям о ставшем ей известным преступлении была лишена свободы сроком на один год.
Справка:
"Кожемяка" - оперуполномоченный уголовного розыска Лукин Филипп Денисович. Родился в 1918 году в Тыллыминском наслеге Мегино-Кангаласского района Якутии. Образование среднее, в 1950 году окончил среднюю специальную школу милиции.
В милиции с 1939 г., работал участковым, оперуполномоченным уголовного розыска Чурапчинского, Намского РОМ и сыскного отдела Управления милиции МГБ ЯАССР.
Затем был начальником Намского РОМ, после руководил отделом в МВД ЯАССР. За добросовестную службу в органах милиции и преданность делу, которому он посвятил всю свою жизнь, Лукин был награжден многими правительственными наградами. Он один из немногих, кто удостоился в мирное время медали "За боевые за-слуги". В звании майора милиции вышел в отставку.
https://14.мвд.рф/upload/site18/document_file/VSJOE2aK27.doc
Взято: oper-1974.livejournal.com
Комментарии (0)
{related-news}
[/related-news]