Seoul Defense Dialogue 2017
---
В период с 6 по 8 сентября 2017 года в Сеуле (Республика Корея) прошла VI Сеульская военно-научная конференция (6th Seoul Defense Dialogue). В работе конференции приняли участие представители 38 государств мира и трех международных организаций – должностные лица из числа высших и старших офицеров вооруженных сил, а также гражданских служащих, представители экспертного сообщества – числом около 500 человек. Конференция проводится на ежегодной основе с 2012 года, ее организатором выступает министерство национальной обороны Республики Корея.
Первое пленарное заседание VI Сеульской военно-научной конференции. Выступает заместитель командующего ВС США в Республике Корея – командующий 7 воздушной армией США генерал-лейтенант Томас Бергесон. 7 сентября 2017 года, Сеул (с) ЦАСТ
В этом году тема конференции звучала как «Перспективы военного сотрудничества на этапе неопределенности» (Visions for Security Cooperation in an Age of Uncertainty). Примечательно, что с 2016 года в работе конференции не участвуют представители Китая из числа государственных служащих – только ограниченная группа экспертов (хотя и они выражают преимущественно позицию китайского государства). Подобного рода полуофициальный бойкот мероприятия со стороны Китайской Народной Республики обусловлен решением Республики Корея развернуть на своей территории элементы американской системы ПРО THAAD (Terminal High Altitude Area Defense).
Приветственное слово министра национальной обороны Республики Корея Сон Ён Му. 7 сентября 2017 года, Сеул (с) ЦАСТ
От Российской Федерации в работе конференции приняли участие:
– заместитель начальника Военной академии Генерального штаба Вооруженных Сил Российской Федерации по научной работе генерал-лейтенант Юрий Тучков (глава российской делегации);
– военный атташе при посольстве Российской Федерации в Республике Корея полковник Андрей Фалилеев;
– помощник военного атташе майор Александр Владимиров;
– политолог-международник, директор Центра евроатлантической безопасности Института международных исследований (ИМИ) МГИМО(У) МИД России Александр Никитин (содокладчик в первом пленарном заседании);
– заместитель директора Центра анализа стратегий и технологий Максим Шеповаленко (содокладчик в первой тематической секции).
От Центра анализа стратегий и технологий в работе VI Сеульской военно-научной конференции принял участие заместитель директора Максим Шеповаленко. 7 сентября 2017 года, Сеул (с) ЦАСТ
Работа конференции была организована в четырех пленарных заседаниях, двух специальных секциях и одной рабочей группе.
На обсуждение пленарных заседаний были вынесены следующие вопросы:
1. Ракетно-ядерная угроза со стороны Северной Кореи и безопасность Корейского полуострова (North Korea’s Nuclear and Missile Threats and Security of the Korean Peninsula).
2. Меры укрепления доверия на море (Maritime Confidence Building Measures).
3. Проблемные вопросы информационной безопасности и пути их решения в области военной деятельности (Cyber Security Challenges and Defense Solutions).
4. Новые формы терроризма и координация международного сотрудничества в противодействии терроризму (New Forms of Terrorism and Global Coordination in Counter-Terrorism).
Предметом дискуссии тематических секций стали:
1. Четвертая промышленная революция и ее последствия для научно-технического прогресса в военной области (The Fourth Industrial Revolution and Defense Science and Technology).
2. Характер военных действий в будущих войнах и вооруженных конфликтах и политика государств в области национальной обороны (The Nature of Future Warfare and National Defense Policy).
Участники рабочей группы по вопросам информационной безопасности (Cyber Working Group) сосредоточились на вопросах:
– взаимного проникновения гражданского и военного секторов индустрии информационно-коммуникативных технологий;
– использования игровых методов обучения в области информационной безопасности;
– влияния научно-технического прогресса и, в частности, четвертой промышленной революции на текущее и перспективное состояние дел в области информационной безопасности;
– укрепления доверия между государствами региона в области информационной безопасности.
По понятным причинам наиболее насыщенным в информационном плане стало первое пленарное заседание, в ходе которого обсуждались вопросы ракетно-ядерного потенциала Северной Кореи, пределы санкционного давления на Пхеньян и наиболее эффективные пути решения текущего кризиса, динамика военно-политического противостояния на Корейском полуострове и международное сотрудничество в вопросе денуклеаризации региона. Все докладчики отразили в своих выступлениях – в большей или меньшей степени – позиции государств-участников шестисторонних переговоров 2003-2009 годов (за исключением Корейской Народно-Демократической Республики) по северокорейской ядерной проблеме в отношении возможного приобретения КНДР статуса ракетно-ядерной державы. Весьма трезвыми в оценке научно-технического потенциала северокорейцев оказались американцы, представлявшие внешнеполитическое ведомство, военную разведку и командование ВС США в Корее. К слову сказать, на этом мероприятии военные – что американские, что южнокорейские – отличались большей сдержанностью, чем дипломаты.
Прозвучал целый ряд интересных заявлений. Так, первый заместитель министра иностранных дел Республики Корея Лим Сон Нам заявил, что в складывающихся обстоятельствах прежняя политика одновременного диалога и санкционного давления должна уступить место исключительно санкционному давлению, включая запрет на экспортные поставки в Северную Корею нефтепродуктов, импорт северокорейской текстильной продукции, использование северокорейских подрядчиков в строительстве различных объектов на территории других стран. Он также объявил о выходе Сеула из добровольно принятого в свое время ограничения в отношении полезной нагрузки на ракеты-носители, разрабатываемые Корейским институтом аэрокосмических разработок (Korea Aerospace Research Institute, KARI).
Офицер-направленец по Северной Корее в системе Разведывательного управления министерства обороны США Маркус Гарлаускас отметил тот факт, что закрепленное в конституции КНДР положение о ядерном оружии, как гаранте национального суверенитета, не дает оснований надеяться на то, что Пхеньян когда-либо добровольно от него откажется. Он также указал на возможное «непредвиденное развитие самых разных обстоятельств» (multiple contingencies) в связи с ракетно-ядерной программой КНДР, которое чревато «сокрушительным поражением» (devastating failure) в вопросе сдерживания Пхеньяна. Представитель РУМО указал на то, что есть все основания предполагать, что военно-политическое руководство КНДР вот-вот получит в свое распоряжение межконтинентальные баллистические ракеты, способные поразить цели на территории континентальной части США. Потенциальными бенефициарами северокорейской ракетной программы в части твердотопливных баллистических ракет малой и средней дальности, по мнению американской военной разведки, могут стать Иран и Сирия.
Заместитель командующего ВС США в Республике Корея – командующий 7 воздушной армией США генерал-лейтенант Томас Бергесон отметил, что военная деятельность Объединенного командования ВС США и ВС Республики Корея направлена «не на то, чтобы поставить северокорейцев на колени, но дабы привести их в чувство» (bringing North Koreans to their senses, not to knees). Он также подчеркнул важность «эффективного сдерживания» (credible deterrence) посредством регулярных военных учений ВС США и их союзников в регионе.
Однако наиболее радикальные идеи были озвучены представителями китайского и российского экспертного сообщества. Член Всекитайского комитета Народного политического консультативного совета Китая (совещательного органа при руководстве КНР), заместитель директора Института международных отношений Пекинского университета профессор Цзя Цинго заявил, что ракетно-ядерная программа Пхеньяна является «самоубийственной» (suicidal) для Северной Кореи и представляет угрозу всем государствам Северо-Восточной Азии, включая Китай. Несмотря на то, что цели всех государств региона совпадают – денуклеаризация Корейского полуострова, мир и стабильность – средства их достижения разнятся. В связи с этим он предложил Республике Корея, Китаю, США, России и Японии заблаговременно подготовить план совместных действий в случае непредвиденного развития обстановки, вызванного действиями северокорейцев (a contingency plan against North Korea). Указанный план предлагается обсуждать на двусторонней основе, согласовывая при этом кто и каким образом будет наводить порядок в Корее в условиях кризиса, каким образом в кризисной обстановке будет обеспечена безопасность северокорейского ракетно-ядерного арсенала, каким будет устройство посткризисной Кореи.
Директор Центра евроатлантической безопасности Института международных исследований (ИМИ) МГИМО(У) МИД России Александр Никитин предложил перейти от дискуссии о денуклеаризации (denuclearisation) Корейского полуострова, как очевидно идущей вразрез с реалиями жизни, к переговорам с Северной Кореей об ограничении ракетно-ядерных вооружений (nuclear arms control). Он полностью исключил возможность военного варианта решения кризиса и подчеркнул необходимость предоставления международным сообществом Пхеньяну гарантий безопасности, исключающих возможность силовой смены режима и тем самым демотивирующих Северную Корею к продолжению и интенсификации ракетно-ядерной программы.
В ходе второго пленарного заседания обсуждались вопросы конфликта национальных интересов государств на море, региональный баланс военно-морской мощи, международно-правовые аспекты военно-морской деятельности государств региона и внерегиональных акторов, факторы, препятствующие и способствующие укреплению доверия между государствами на море. Доклады панелистов показались малоубедительными, поскольку обсуждали проблему активной территориальной политики Китая в Южно-Китайском море в отсутствие самих китайцев. Более того, в ходе двухчасовой дискуссии никто так и не указал на первопричину столь пристального внимания китайцев к утверждению своего суверенитета над акваторией Южно-Китайского моря. А уж намек одного из двух содокладчиков филиппинского профессора Ренато Круз де-Кастро на то, что, дескать, неплохо бы китайцам пойти на уступки и вовсе свидетельствует о «слабом владении темой».
Добавил «сюра» в картину парламентский статс-секретарь при министерстве обороны ФРГ Ральф Браукзипе, сославшийся на опыт ОБСЕ, как «успешного институционального формата» для укрепления мер доверия и ведения диалога с трудными партнерами. Весьма «к месту» оказались и его ремарки о «незаконной аннексии Крыма Россией в 2014 году» и о том, что «исключительно храбрость народа Восточной Германии, восставшего против коммунистического режима, привела к объединению Германии в 1989-1990 годах».
На этом фоне весьма трезво оценил положительный опыт двустороннего японо-российского сотрудничества в области укрепления мер доверия на море отставной японский вице-адмирал Хидеаки Канеда, возглавляющий в настоящее время токийский Институт имени Хисахико Окадзаки. Он отметил, в частности, что выведение за скобки межвоенных контактов всех вопросов, связанных с неурегулированными территориальными спорами вокруг принадлежности четырех островов Южнокурильской гряды, позволило в 1993 году ВМС Японии (а годом позже и ВМС Республики Корея) заключить с ВМФ России Соглашение о предотвращении инцидентов в открытом море и в воздушном пространстве над ним (INCSEA), которое продолжает действовать и по сей день.
В третьем пленарном заседании обсуждались проблемные вопросы информационной безопасности государств, государственная политика в области информационной безопасности, меры укрепления доверия в области информационной безопасности в регионе, исследование возможной модели сотрудничества в области информационной безопасности и ее применимости, ресурсный потенциал и ограничения информационной безопасности в области военной деятельности. Тематика представленных докладов перекликалась с предметом обсуждения рабочей группы по вопросам информационной безопасности. Широко обсуждалась стратегия Китая в области информационной безопасности, сводящаяся к эффективному и целесообразному использованию как мер принуждения (coercion), так и мер разубеждения (dissuasion), а также потенциал образованных в структуре НОАК в конце 2015 года Сил стратегического обеспечения. Выступающие обратили внимание аудитории на уязвимость существующей информационной инфраструктуры государств Северо-Восточной Азии и, в частности, магистральных волоконно-оптических линий связи для международного терроризма, необходимость активизации усилий государств региона по контролю противозаконной деятельности в «глубинном интернете» (deep Web).
Четвертое пленарное заседание рассмотрело направления эволюционирования и степень влияния на общество современного международного терроризма, возможные формы его проявления в регионе Восточной Азии, обмен разведывательной информацией в интересах подавления террористической деятельности, меры по формированию комплексной региональной системы профилактики международного терроризма, пределы самообороны в противодействии террористической деятельности.
Заседание первой тематической секции сосредоточилось на вопросах военно-прикладных аспектов четвертой промышленной революции, перспективных системах вооружения, национальных исследованиях в области создания новых образцов вооружения и военной техники, синергии военного и гражданского секторов науки и промышленности, вопросы сотрудничества в военно-технической и военно-экономической областях. Особое внимание было уделено вопросам подготовки специалистов для оборонной промышленности в ее цифровой ипостаси, организации научных исследований и внедрения результатов фундаментальных и прикладных исследований в серийное производство перспективных вооружения и военной техники, этическим аспектам использования искусственного интеллекта в перспективных системах вооружения и, в частности, в автономных боевых системах.
Вторая тематическая секция рассмотрела влияние научно-технического прогресса в создании новых образцов вооружения и военной техники на ход и исход военных действий в войнах и вооруженных конфликтах будущего, организацию сбора, обработки и анализа разведывательных данных, огневое и функциональное поражение противника, развитие составных частей военного искусства и формирование государственной политики в области национальной обороны. В центре внимания участников дискуссии оказалась военная реформа НОАК и ее последствия для военного потенциала Китая.
Подводя итог, можно сказать, что сеульский форум является уникальной дискуссионной площадкой в регионе Северо-Восточной Азии и одним из трех ведущих международных форумов в Азиатско-Тихоокеанском регионе по вопросам безопасности (наряду с Сяншаньским форумом в Пекине и форумом Шангри-Ла в Сингапуре). Наиболее интересной частью сеульского форума, безусловно, являются вопросы безопасности на Корейском полуострове и в прилежащих водах. Представляется разумным добавить больше корейских оттенков в палитру дискуссии и по другим вопросам повестки дня. Это послужило бы большей узнаваемости бренда SDD.
Первое пленарное заседание VI Сеульской военно-научной конференции. Выступает заместитель командующего ВС США в Республике Корея – командующий 7 воздушной армией США генерал-лейтенант Томас Бергесон. 7 сентября 2017 года, Сеул (с) ЦАСТ
В этом году тема конференции звучала как «Перспективы военного сотрудничества на этапе неопределенности» (Visions for Security Cooperation in an Age of Uncertainty). Примечательно, что с 2016 года в работе конференции не участвуют представители Китая из числа государственных служащих – только ограниченная группа экспертов (хотя и они выражают преимущественно позицию китайского государства). Подобного рода полуофициальный бойкот мероприятия со стороны Китайской Народной Республики обусловлен решением Республики Корея развернуть на своей территории элементы американской системы ПРО THAAD (Terminal High Altitude Area Defense).
Приветственное слово министра национальной обороны Республики Корея Сон Ён Му. 7 сентября 2017 года, Сеул (с) ЦАСТ
От Российской Федерации в работе конференции приняли участие:
– заместитель начальника Военной академии Генерального штаба Вооруженных Сил Российской Федерации по научной работе генерал-лейтенант Юрий Тучков (глава российской делегации);
– военный атташе при посольстве Российской Федерации в Республике Корея полковник Андрей Фалилеев;
– помощник военного атташе майор Александр Владимиров;
– политолог-международник, директор Центра евроатлантической безопасности Института международных исследований (ИМИ) МГИМО(У) МИД России Александр Никитин (содокладчик в первом пленарном заседании);
– заместитель директора Центра анализа стратегий и технологий Максим Шеповаленко (содокладчик в первой тематической секции).
От Центра анализа стратегий и технологий в работе VI Сеульской военно-научной конференции принял участие заместитель директора Максим Шеповаленко. 7 сентября 2017 года, Сеул (с) ЦАСТ
Работа конференции была организована в четырех пленарных заседаниях, двух специальных секциях и одной рабочей группе.
На обсуждение пленарных заседаний были вынесены следующие вопросы:
1. Ракетно-ядерная угроза со стороны Северной Кореи и безопасность Корейского полуострова (North Korea’s Nuclear and Missile Threats and Security of the Korean Peninsula).
2. Меры укрепления доверия на море (Maritime Confidence Building Measures).
3. Проблемные вопросы информационной безопасности и пути их решения в области военной деятельности (Cyber Security Challenges and Defense Solutions).
4. Новые формы терроризма и координация международного сотрудничества в противодействии терроризму (New Forms of Terrorism and Global Coordination in Counter-Terrorism).
Предметом дискуссии тематических секций стали:
1. Четвертая промышленная революция и ее последствия для научно-технического прогресса в военной области (The Fourth Industrial Revolution and Defense Science and Technology).
2. Характер военных действий в будущих войнах и вооруженных конфликтах и политика государств в области национальной обороны (The Nature of Future Warfare and National Defense Policy).
Участники рабочей группы по вопросам информационной безопасности (Cyber Working Group) сосредоточились на вопросах:
– взаимного проникновения гражданского и военного секторов индустрии информационно-коммуникативных технологий;
– использования игровых методов обучения в области информационной безопасности;
– влияния научно-технического прогресса и, в частности, четвертой промышленной революции на текущее и перспективное состояние дел в области информационной безопасности;
– укрепления доверия между государствами региона в области информационной безопасности.
По понятным причинам наиболее насыщенным в информационном плане стало первое пленарное заседание, в ходе которого обсуждались вопросы ракетно-ядерного потенциала Северной Кореи, пределы санкционного давления на Пхеньян и наиболее эффективные пути решения текущего кризиса, динамика военно-политического противостояния на Корейском полуострове и международное сотрудничество в вопросе денуклеаризации региона. Все докладчики отразили в своих выступлениях – в большей или меньшей степени – позиции государств-участников шестисторонних переговоров 2003-2009 годов (за исключением Корейской Народно-Демократической Республики) по северокорейской ядерной проблеме в отношении возможного приобретения КНДР статуса ракетно-ядерной державы. Весьма трезвыми в оценке научно-технического потенциала северокорейцев оказались американцы, представлявшие внешнеполитическое ведомство, военную разведку и командование ВС США в Корее. К слову сказать, на этом мероприятии военные – что американские, что южнокорейские – отличались большей сдержанностью, чем дипломаты.
Прозвучал целый ряд интересных заявлений. Так, первый заместитель министра иностранных дел Республики Корея Лим Сон Нам заявил, что в складывающихся обстоятельствах прежняя политика одновременного диалога и санкционного давления должна уступить место исключительно санкционному давлению, включая запрет на экспортные поставки в Северную Корею нефтепродуктов, импорт северокорейской текстильной продукции, использование северокорейских подрядчиков в строительстве различных объектов на территории других стран. Он также объявил о выходе Сеула из добровольно принятого в свое время ограничения в отношении полезной нагрузки на ракеты-носители, разрабатываемые Корейским институтом аэрокосмических разработок (Korea Aerospace Research Institute, KARI).
Офицер-направленец по Северной Корее в системе Разведывательного управления министерства обороны США Маркус Гарлаускас отметил тот факт, что закрепленное в конституции КНДР положение о ядерном оружии, как гаранте национального суверенитета, не дает оснований надеяться на то, что Пхеньян когда-либо добровольно от него откажется. Он также указал на возможное «непредвиденное развитие самых разных обстоятельств» (multiple contingencies) в связи с ракетно-ядерной программой КНДР, которое чревато «сокрушительным поражением» (devastating failure) в вопросе сдерживания Пхеньяна. Представитель РУМО указал на то, что есть все основания предполагать, что военно-политическое руководство КНДР вот-вот получит в свое распоряжение межконтинентальные баллистические ракеты, способные поразить цели на территории континентальной части США. Потенциальными бенефициарами северокорейской ракетной программы в части твердотопливных баллистических ракет малой и средней дальности, по мнению американской военной разведки, могут стать Иран и Сирия.
Заместитель командующего ВС США в Республике Корея – командующий 7 воздушной армией США генерал-лейтенант Томас Бергесон отметил, что военная деятельность Объединенного командования ВС США и ВС Республики Корея направлена «не на то, чтобы поставить северокорейцев на колени, но дабы привести их в чувство» (bringing North Koreans to their senses, not to knees). Он также подчеркнул важность «эффективного сдерживания» (credible deterrence) посредством регулярных военных учений ВС США и их союзников в регионе.
Однако наиболее радикальные идеи были озвучены представителями китайского и российского экспертного сообщества. Член Всекитайского комитета Народного политического консультативного совета Китая (совещательного органа при руководстве КНР), заместитель директора Института международных отношений Пекинского университета профессор Цзя Цинго заявил, что ракетно-ядерная программа Пхеньяна является «самоубийственной» (suicidal) для Северной Кореи и представляет угрозу всем государствам Северо-Восточной Азии, включая Китай. Несмотря на то, что цели всех государств региона совпадают – денуклеаризация Корейского полуострова, мир и стабильность – средства их достижения разнятся. В связи с этим он предложил Республике Корея, Китаю, США, России и Японии заблаговременно подготовить план совместных действий в случае непредвиденного развития обстановки, вызванного действиями северокорейцев (a contingency plan against North Korea). Указанный план предлагается обсуждать на двусторонней основе, согласовывая при этом кто и каким образом будет наводить порядок в Корее в условиях кризиса, каким образом в кризисной обстановке будет обеспечена безопасность северокорейского ракетно-ядерного арсенала, каким будет устройство посткризисной Кореи.
Директор Центра евроатлантической безопасности Института международных исследований (ИМИ) МГИМО(У) МИД России Александр Никитин предложил перейти от дискуссии о денуклеаризации (denuclearisation) Корейского полуострова, как очевидно идущей вразрез с реалиями жизни, к переговорам с Северной Кореей об ограничении ракетно-ядерных вооружений (nuclear arms control). Он полностью исключил возможность военного варианта решения кризиса и подчеркнул необходимость предоставления международным сообществом Пхеньяну гарантий безопасности, исключающих возможность силовой смены режима и тем самым демотивирующих Северную Корею к продолжению и интенсификации ракетно-ядерной программы.
В ходе второго пленарного заседания обсуждались вопросы конфликта национальных интересов государств на море, региональный баланс военно-морской мощи, международно-правовые аспекты военно-морской деятельности государств региона и внерегиональных акторов, факторы, препятствующие и способствующие укреплению доверия между государствами на море. Доклады панелистов показались малоубедительными, поскольку обсуждали проблему активной территориальной политики Китая в Южно-Китайском море в отсутствие самих китайцев. Более того, в ходе двухчасовой дискуссии никто так и не указал на первопричину столь пристального внимания китайцев к утверждению своего суверенитета над акваторией Южно-Китайского моря. А уж намек одного из двух содокладчиков филиппинского профессора Ренато Круз де-Кастро на то, что, дескать, неплохо бы китайцам пойти на уступки и вовсе свидетельствует о «слабом владении темой».
Добавил «сюра» в картину парламентский статс-секретарь при министерстве обороны ФРГ Ральф Браукзипе, сославшийся на опыт ОБСЕ, как «успешного институционального формата» для укрепления мер доверия и ведения диалога с трудными партнерами. Весьма «к месту» оказались и его ремарки о «незаконной аннексии Крыма Россией в 2014 году» и о том, что «исключительно храбрость народа Восточной Германии, восставшего против коммунистического режима, привела к объединению Германии в 1989-1990 годах».
На этом фоне весьма трезво оценил положительный опыт двустороннего японо-российского сотрудничества в области укрепления мер доверия на море отставной японский вице-адмирал Хидеаки Канеда, возглавляющий в настоящее время токийский Институт имени Хисахико Окадзаки. Он отметил, в частности, что выведение за скобки межвоенных контактов всех вопросов, связанных с неурегулированными территориальными спорами вокруг принадлежности четырех островов Южнокурильской гряды, позволило в 1993 году ВМС Японии (а годом позже и ВМС Республики Корея) заключить с ВМФ России Соглашение о предотвращении инцидентов в открытом море и в воздушном пространстве над ним (INCSEA), которое продолжает действовать и по сей день.
В третьем пленарном заседании обсуждались проблемные вопросы информационной безопасности государств, государственная политика в области информационной безопасности, меры укрепления доверия в области информационной безопасности в регионе, исследование возможной модели сотрудничества в области информационной безопасности и ее применимости, ресурсный потенциал и ограничения информационной безопасности в области военной деятельности. Тематика представленных докладов перекликалась с предметом обсуждения рабочей группы по вопросам информационной безопасности. Широко обсуждалась стратегия Китая в области информационной безопасности, сводящаяся к эффективному и целесообразному использованию как мер принуждения (coercion), так и мер разубеждения (dissuasion), а также потенциал образованных в структуре НОАК в конце 2015 года Сил стратегического обеспечения. Выступающие обратили внимание аудитории на уязвимость существующей информационной инфраструктуры государств Северо-Восточной Азии и, в частности, магистральных волоконно-оптических линий связи для международного терроризма, необходимость активизации усилий государств региона по контролю противозаконной деятельности в «глубинном интернете» (deep Web).
Четвертое пленарное заседание рассмотрело направления эволюционирования и степень влияния на общество современного международного терроризма, возможные формы его проявления в регионе Восточной Азии, обмен разведывательной информацией в интересах подавления террористической деятельности, меры по формированию комплексной региональной системы профилактики международного терроризма, пределы самообороны в противодействии террористической деятельности.
Заседание первой тематической секции сосредоточилось на вопросах военно-прикладных аспектов четвертой промышленной революции, перспективных системах вооружения, национальных исследованиях в области создания новых образцов вооружения и военной техники, синергии военного и гражданского секторов науки и промышленности, вопросы сотрудничества в военно-технической и военно-экономической областях. Особое внимание было уделено вопросам подготовки специалистов для оборонной промышленности в ее цифровой ипостаси, организации научных исследований и внедрения результатов фундаментальных и прикладных исследований в серийное производство перспективных вооружения и военной техники, этическим аспектам использования искусственного интеллекта в перспективных системах вооружения и, в частности, в автономных боевых системах.
Вторая тематическая секция рассмотрела влияние научно-технического прогресса в создании новых образцов вооружения и военной техники на ход и исход военных действий в войнах и вооруженных конфликтах будущего, организацию сбора, обработки и анализа разведывательных данных, огневое и функциональное поражение противника, развитие составных частей военного искусства и формирование государственной политики в области национальной обороны. В центре внимания участников дискуссии оказалась военная реформа НОАК и ее последствия для военного потенциала Китая.
Подводя итог, можно сказать, что сеульский форум является уникальной дискуссионной площадкой в регионе Северо-Восточной Азии и одним из трех ведущих международных форумов в Азиатско-Тихоокеанском регионе по вопросам безопасности (наряду с Сяншаньским форумом в Пекине и форумом Шангри-Ла в Сингапуре). Наиболее интересной частью сеульского форума, безусловно, являются вопросы безопасности на Корейском полуострове и в прилежащих водах. Представляется разумным добавить больше корейских оттенков в палитру дискуссии и по другим вопросам повестки дня. Это послужило бы большей узнаваемости бренда SDD.
Взято: bmpd.livejournal.com
Комментарии (0)
{related-news}
[/related-news]