А воробьёв тут нет.
---
Надо бы начать пост про поездку в бывшую деревню Воробьи как-нибудь романтично. Например, вспомнить вычитанное где-то. "Вы спросите, почему в столь красивом месте никто не живёт. И будете удивлены, когда узнаете, сколько людей жило здесь когда-то". Так и в Воробьях. Очень красивое место, в котором почти три века жили люди. Растили овёс, заготавливали сено, пережигали лес на уголь. В общем жили примерно так же, как и в других местах Урала, где не было своих заводов.
Основная функция деревни - это остановка на Железном пути. Железо с горных заводов везли на лошадях к пристаням на реке Чусовой. Сил обычной лошади хватало на 20-25 вёрст езды с грузом. В двадцати верстах от заводов и стоят Воробьи. Здесь лошадей меняли и оставляли кормить и отдыхать. А ещё в двадцати верстах стоит на берегу Чусовой деревня Трёка. Там демидовское железо грузили на барки и отправляли дальше в Центральную Россию.
На этом месте и стояла деревня Воробьи. Еле заметная сейчас дорога была главной и единственной деревенской улицей. А сходилось в этом месте сразу четыре дороги. Из деревни Трёка, стоящей на берегу Чусовой, из Верх-Нейвинска, из Верхнего Тагила и из ближней деревни Пальники. На бойком месте стояли Воробьи, постоянно кто-нибудь ехал мимо. Сейчас в это просто не верится.
О существовании этого легендарного места я знал с детства. Мне говорили, что есть где-то там, на самом краю света загадочная и заброшенная деревня Воробьи. А когда я спрашивал, а где это, то никто толком не знал. Где-то далеко. И я даже не мечтал когда-нибудь добраться до этих мест. Если идти пешком - далеко и не знаю дороги, если ехать на машине, то не всякая машина доедет до Воробьёв. Дорога плохая.
А тут Павел Анатольевич Исаков решил организовать поездку в Воробьи. Вопрос с транспортом решился так. Поехали на трёх внедорожниках - две "Нивы" и один "Уазик-Патриот". Самым главным участником нашего "автопробега" стал Вениамин Григорьевич Гаренских (третий слева). Он родился и жил в этой деревне и знает о ней больше, чем кто-либо ещё в нашем городе. А может и не только в городе. Что интересно, живёт он в нашем доме, только в соседнем подъезде. Поэтому общий сбор был объявлен именно у нашего дома.
Участников "воробьёвского парада" было одиннадцать человек. План поездки состоял из двух пунктов. Сначала посещение деревенского кладбища, где стоит памятник Михаилу Чернякину, человеку легендарному для новоуральских туристов, а затем посещение собственно того места, где стояла на уральской земле деревня Воробьи. Михаил Чернякин очень любил это место, поэтому и похоронить себя завщал именно там. Туристы исполнили последнюю волю друга.
Ну а мы откидываем обтянутое "синим тигром" переднее сиденье и забираемся в машину Владимира Валентиновича Семёнова. Поехали! Мы ехали на "Ниве", которая имела ещё и собственное имя "Дракоша". Имя было дано автомобилю для улучшения проходимости. И действительно, как мы увидели, проходимость машины была хорошей.
Прямоезжая дорожка из Верх-Нейвинска в Воробьи заросла уже давным-давно, поэтому мы едем в объезд. Это километров двадцать до Пальников по асфальту, а оттуда ещё десять по грунтовке.
Поля, за ними Уральские горы. Мы едем из Азии в Европу. Как-то незаметно переезжаем через водораздел. С нашей, азиатской стороны все речки текут в Северный Ледовитый океан, а с европейской - в Каму, Волгу и Каспийское море.
Хорошо, что сегодня выдался ясный погожий день.
Проезжаем четыре деревни. Самая последняя из них -Пальники. Здесь цивилизация кончается. Дальше уже не будет асфальта, магазинов и электричества. Перед Пальниками остановка. Мост через речку Шишим. Это уже приток Чусовой.
Шишим образуется от слияния Чёрного и Казачьего Шишимов. У Казачьего Шишима есть и ещё одно название - Воробьёвский Шишим. Наверное, именно поэтому придумали легенду о том, что Воробьи основал казак Воробей. О том, был ли этот Воробей казаком есть любопытная версия Павла Исакова, о которой я как-то писал.
Речка мелкая. В просвеченной солнцем воде плавают какие-то мальки.
-Это что, и есть хариус?
В "европейских" речках в отличие от наших, "азиатских" должен жеж быть хариус.
-Нет, это гольян. Он вырастает длиной с палец.
Владимир Евгеньевич Павлов на мосту.
Деревня Пальники. Здесь богатые дачники не живут. Слишком далеко от городов. Как от Новоуральска, так и от Первоуральска. Если бы деревня Воробьи дожила до нашего времени, то она выглядела бы примерно так же.
Центр деревенской жизни - автобусная остановка. Сюда раза два или три в день приходит новоуральский автобус.
И вот мы уже едем по дороге, которая соединяет живую деревню Пальники и деревню бывшую. На месте Воробьёв сейчас поля. Каждые три-четыре года эти поля пашут и засевают какой-то кормовой травой, которую потом косят. Дорога местами хорошая, а иногда попадаются долгие участки малопроезжей грязи. Но, несмотря на грязь, на дороге достаточно "людно". Попадаются машины. Кто едет за грибами, кто на охоту. В наших краях охота началась именно в этот день - 2-го сентября.
Удивляет то, что люди, ничего не боясь, едут в лес по этой грязной дороге на вполне обычных, не вездеодных машинах. Правда, чем дальше мы углубляемся в лес, тем обычнвх машин становится всё меньше.
Море грязи. И это несмотря на то, что в последнее время дождей не было. А где-то там, за Воробьями есть река Дарья, куда не доехать даже на "Ниве". Это ещё десять километров в лес. Туда ходят пешком на рыбалку, ловить хариуса. И вот там вполне можно встретить медведя.
Всё. Тряская и грязная дорога кончилась. Мы приехали на кладбище. Кладбище - это единственное, что осталось от Воробьёв. После того, как деревню переселили, люди ещё ездили на могилки своих предков. Иногда ездили из Пальников на санях, которые тянул трактор. Постелят соломки в сани и едут. Об этом нам рассказал Вениамин Григорьевич. Теперь ездят всё реже и реже. И кладбище потихоньку зарастает деревьями, скрывается в густых зарослях крапивы и иван-чая.
На краю деревенского кладбища стоит памятник Михаилу Чернякину. О самом Михаиле Викторовиче я писал в блоге, и не раз. Даже фото этого памятника было у меня выложено, правда не моё. Я никак не думал, что увижу этот памятник своими глазами. И вот я стою здесь, у обелиска. О самом обелиске и истории его создания читайте здесь. Урна с прахом Чернякина зарыта под бетонным основанием монумента.
Этот флаг клуба туристов остался здесь со времени одного из прошлых посещений.
А ещё я услышал, что у Чернякина было две охотничьих избушки где-то неподалёку от Воробьёв. А вдруг мы и до них когда-нибудь доберёмся? Это мы все у памятника. Аля нас фотографировала.
Вениамин Григорьевич со штативом. Он хочет, чтобы снимок получился "капитальный".
Один из дубков, которые посадил у обелиска Исаков. Аля немножко повыдергала сорняки вокруг будущего могучего дерева. Сначала дубков было три. Мы нашли только два. Ещё один дубок сорняки так и задушили.
А где же другие могилы этого кладбища? Мы с Антоном Буровым углубились в заросли сорняков, которые стоят тут стеной выше человеческого роста.
Вот они. Очень похоже на тайные могилы старообрядцев в неведомых местах, которые знает один Бог.
На многих крестах повторяется одна и та же фамилия - Гаренских, как и у самого Вениамина Григорьеевича. Скорее всего, полдеревни носило именно эту фамилию. Точно также, как в Южаково все были Южаковы.
Гаренских Яков Николаевич и Варвара Спиридоновна.
Эх. Взять бы да устроить тут субботник. Траву выкосить, а деревья повырубить. Хоть чуть-чуть. Вениамин Григорьевич подводит нас к могилам своих бабушки и деда. Дед его по традиции занимался извозом. Он работал где-то на Южном Урале на строительстве железной дороги. Деньги у него были, и он частенько говорил свом родственникам.
-Как умру, всем достанется по золотому.
Умер он скоропостижно там же, в Челябинской области. Когда тело деда привезли на родину, то никакого золота у него не оказалось. Родственники искали где только можно, и всё безуспешно. Куда делось? Может быть, так и лежит в тайном месте, ждёт своего человека с металлоискателем. А может быть, кому-то удалось изъять его втайне от родни.
Последним на этом кладбище был похоронен в начале семидесятых один дедушка. Вениамин Григорьевич называл его имя, да я забыл. Если имя вспомнится, то напишу в комментариях. Годы забвения сделали своё дело. Вениамин Григорьевич и сам забыл, где похоронены его родные. Потом одна старушка подсказала ему точное место. И там, на месте могилы он нашёл латунную иконку, среднюю часть складня. Видимо старый крест сгнил и икона упала на земля, где её затянуло травой. Это была именно та иконка, которая была у них в доме.
Этот памятник - один из немногих, на которых нет привычной фамилии Гаренских. Здесь похоронен Ноженькин М.М.
-Я взял иконку домой. Сначала она была тёмная, почти чёрная, потом посветлела.
Вениамин Григорьевич пошёл к священнику за советом, можно ли взять иконку домой или следовало её оставить на могиле. Раньше подобные металлические образки часто прибивали прямо к кресту и никто на них не покушался. В Верх-Нейвинске такое тоже было. Батюшка сказал, что лучше уж пусть икона будет в доме, чем в земле. А оставлять её прибитой к кресту тоже нельзя. Украдут. Место, где стояли Воробьи считается неким "клондайком" для копателей. Люди с металлоискателями ходят тут уже лет пятнадцать и всё равно чего-нибудь находят. Монетки, крестики, разную металлическую утварь.
Павлов записывает рассказы старожила на диктофон.
Упокой, Господи рабов твоих, здесь лежащих. А мы покидаем кладбище и идём по дороге дальше.
Вениамин Григорьевич рассказывает нам об истории деревни. История эта хорошо нам всем известна и была уже выложена в блоге, так что повторять её я не буду. Была она напечатана и в книге Анурьева "Новоуральск. Годы и судьбы" со слов того же Вениамина Григорьевича. Но вполне возможно, что корни деревни Воробьи идут куда глубже, чем 18-го века, когда началась на Урале горнозаводская эпоха.
-Когда строили деревенскую электростанцию, то нашли древнее захоронение, предположительно века семнадцатого.
Наверное, тут в додемидовскую эпоху был раскольничий скит. Пришли люди в красивое место, стали молиться и спасаться от жестокого мира, в котором их гнали и притесняли. Вон в той ложбинке течёт речка, а перпендикулярно ей шла единственная улица деревни.
Вон там виднеются люди. Кто они? Грибники, охотники или копатели? А дорога, которая идёт через поле, должна привести к берегу Чусовой.
-А как называются эти горки, на которых стоит деревня? - спрашивает Павел Анатольевич.
Он всегда спрашивает о названиях речек, гор и оврагов.
-Люди называли её просто "та гора". Так и говорили, мы живём на той горе.
А люди с противоположного края деревни называли "той горой" место, на котором стоим мы. Родной дом Вениамина Григорьевича стоял на этом краю деревни. Впрочем два оригинальных и доселе неизвестных названия Павел Анатольевич всё же записал. Я их сначала помнил, а потом опять же забыл. Видимо пора и нам диктофон покупать.
Как я уже говорил, была в Воробьях только одна улица и вроде бы без названия. В одном месте от неё отходил коротенький "банный" переулок. Там стояли чьи-то бани. И было в Воробьях шестьдесят дворов и 250 с чем-то человек населения.
-Во время Гражданской войны все мужики прятались в лесах.
Прятались они и от красных, и от белых. Чтоб ни в ту, ни в другую армию их не забрали. Никому особо не хотелось сражаться за чьи-то, не очень понятные крестьянину интересы. Если в других краях сражались за землю, то земля воробьёвская была тем ещё "сокровищем". Рос на ней только овёс и трава. Да и не были воробьёвцы классическими крестьянами. Они ведь обслуживали металлургические заводы. Были возчиками и углежогами. Вот и скрывались в лесах до лучших времён.
-Когда военные уйдут из деревни, бабушка брала уздечку и шла в лес, чтоб сказать мужу, что опасность миновала и можно возвращаться домой.
Уздечку брали на всякий случай. Вдруг кто из "борцов за то или за это" всё же попадётся на пути. Тогда в ход вступала железная отговорка.
-Лошадь в лес убежала, иду искать. Вот и уздечка...
Что же подкосило эту небольшую уральскую деревню? Сначала отмерло углежжение, которое кстати сохранялось здесь до самых времён социалистической индустриализации. А в начале тридцатых уральские заводы все поголовно перешли на каменный уголь. Металлургическое производство в Верхнем Тагиле прекратилось из-за истощения запасов руды. В Воробьях организовали колхоз "Красный Урал". И когда в местной газете печатали сводки с полей, то колхоз был не то, чтоб самым первым, но всегда на четвёртом-пятом месте в соцаилистическом соревновании.
Где-то здесь, на горке, стоял родовой дом Вениамина Григорьевича.
Потом началась война. Из пятидесяти мобилизованных воробьёвцев вернулись домой только восемнадцать. Кого-то из ветеранов отправили служить в милиции. Работать на земле стало некому. А ещё после войны стало легче выбраться из деревни в "большой" мир. Этим люди и воспользовались. Они стали покидать деревню с каждым годом всё акттивнее и активнее. Когда рядом стало развиваться атомное производство и строиться новый город, многие массово стали перееезжать туда. Стал работником атомной промышленности и Вениамин Григорьевич.
-Сначала я ещё ходил в родную деревню из города через гору. Летом пешком, а зимой на лыжах.
Почему-то деревне не нашлось места в новом "атомном" хозяйстве. В четырёх ближних деревнях было организовано подсобное хозяйство атомного производства, которое потом стало совхозом "Уральский", кормившим город Новоуральск. А до Воробьёв, наверное, было далеко. Асфальтовую дорогу до этих мест тянуть не стали. Это и решило, жить деревне или умереть. В начале семидесятых деревню признали неперспективной и отселили. Заброшенные дома ещё лет десять стояли на красивом берегу Казачьего Шишима. А потом кто-то распорядился срыть бульдозерами и их.
Кучи земли, наваленной бульдозерами, возвышаются как могильные курганы. Деревня Воробьи похоронена здесь. Под этими курганами лежат дома, бани, амбары. Где-то под таким же курганом лежит школа и часовня, превращённая в избу-читальню
Из всего изобилия деревянных построек, которое составляло деревню, в живых остались только эти два столба, которые раньше были воротами чьего-то дома.
А на этой доске, наверное, сидели копатели и перебирали свои находки. Какие-нибудь железные удила для лошадей и кованные ключи от старинных замков. Теперь по ней решила пройтись Женя.
Мы едем дальше по дороге, ведущей в Трёку. Переезжаем речку по древнему мосту. Когда машину не так свирепо трясёт, пытаюсь снять поле, покрытое белыми цветочками. Что это за трава? Люцерна?
Наконец, когда душу из нас наполовину вытрясло, мы подъехали к охотничьему стану. Обычно он стоит пустой. Но сегодня ж начало сезона. Поэтому тут стоят автомобили охотников. Мы решили, пока хозяев нет, слегка воспользоваться их гостеприимством и посидеть у их стола. Мы ж блогеры, мы ж против мусора. Поэтому для лесных людей мы практически безвредны. И после нас не останется горы битых бутылок и полиэтиленовых пакетов.
Хозяйство у охотников вполне благоустроенное. У них есть всё. Жилой домик, переделанный из кузова какой-то военной машины, баня, навес со столом, туалет и собачья будка. Имеется даже электричество от генератора. А воду они берут из ручья, текущего рядом.
Стоянка по имени Лесная.
Правда жилой модуль закрыт на замок. Тут не изба Шелуханова, тут место людное. Вероятно, раньше домик не закрывался, чем и пользовались нечистые на руку путешественники. Для них и написан этот стих.
Так осудим эту сволочь,
Пусть им прыгнет рысь на грудь.
Внутри жилого модуля всё вполне уютно. Есть даже посуда, которую не успели унести "бессовестные дяди". Снято через стекло.
Наверх ведёт деревянная лестница. Это чтобы спасаться от медведей. Конечно, "не медведь и не лисица, не пойдут на воровство". Но на убийство кое-кто из них вполне может и пойти.
Вид сверху.
Вон та штука, обитая рифлёным железом - это баня. Тоже бывший фургончик. Слава Богу, хоть она открыта. И если какого-нибудь человека застнигнет в лесу свирепая буря и холод, то он сможет укрыться и обогреться в этой самой бане.
А у нас будет уха, хоть не из петуха, но из щуки.
Первый тост за деревню Воробьи. Второй - за тех, кто придумал машины, которые позволили нам без особых жертв добраться до этого места.
За столом рассказ о деревне был продолжен. У Вениамина Григорьевича есть старые фотографии Воробьёв. Есть даже план деревни, начерченный им собственноручно
Вот он план, на фото ниже. Можно разобрать подписи. Всего 13 пунктов.
1. Сигнальный колокол.
2. Колхозная контора.
3. Изба-читальня.
4. Электростанция.
5.Магазин (лавка)
6.Школа.
7. Конный двор.
8. Кузница
9.Молотильный ток
10.Зерносушилка.
11. Овощехранилище.
12. Зерносклады.
13. Молочнотоварная ферма.
Зерносклады были на сваях высотой в метр для защиты от мышей. А для защиты от "грызунов" покрупнее на складах сидел дедушка с ружьём. Сигнальный колокол был подвешен на столбе. Точно такой же кстати был и в Верхнем Тагиле. В деревенском обиходе использовались два колокола. Этот и ещё один, внутри избы-читальни. Оба были сняты с часовни.
А это деревенская школа. Когда в округе стали строить новые школьные здания, то в Воробьях новую школу строить не стали. Старый дом был ещё хорош и крепок. Кстати школа была четырёхклассной. В первую смену учились первый и третий классы, во вторую - второй и четвёртый. Потом менялись.
Главная улица Воробьёв, по которой мы ходили и ездили.
Общий вид деревни.
Деревня и речка.
-А когда строили электростанцию, то электрики жили в нашем доме - говорит Вениамин Григорьевич.
Электрики были молодые ребята, призванные воплощать в жизнь ленинские слова "Коммунизм - это советская власть плюс электрификация всей страны". Они поставили в новом здании электростанции паровой двигатель, работавший на дровах и генератор, и протянули по всем домам прводку. Для дома, который их приютил они проводки не пожалели, и провели электричество в самые дальние его уголки.
В этом доме и была деревенская электростанция.
Пока мы тут слушали воспоминания, вернулись хозяева этого места. Сначала пришёл один человек с ружьём, потом другой. Охотники явно не были обрадованы нашим присутствием. Мы их приглашали к нам присоединиться, обещали рассказать массу интересных историй о деревне и окрестностях и даже обещали кусочек той самой щуки. Но охотники были смурные и уставшие. Наше приглашение их не впечатлило. Охота не удалась. Мамонт сегодня не подставился под выстрел. Они только сказали что-то типа:
-Ходят тут всякие, дрова наши жгут, а нет чтоб самим принести полешко.
Мы их в сою очередь заверили, что скоро покинем их расположение.
Вот они, местные охотники.
А это их пёс по кличке Туман. Он тоже несколько расстроен отсутствием дичи.
Доевши щуку, мы поспешили покинуть охотничий стан, чтоб излишне не расстраивать его хозяев.
Доедали и допивали оставшееся уже в чистом поле.
Ну, и конечно, я по старой привычке предположил, что и в это место, которое мы посетили, вернётся жизнь. Что построят тут какие-нибудь коттеджи, и с одно стороны дороги поставят скульптуру бронзового казака, а с ругой стороны - бронзового же воробья. Кстати некий резон в этом есть, потому что хотели строить дорогу от Верхнего Тагила к Первоуральску в обход Новоуральска. Она должна повторить маршрут древнего Железного пути. Если дорога будет построена, то добираться до Воробьёв будет гораздо удобнее. И может быть, кто-нибудь опять поселится на этом красивом месте. Но пока ничего не известно. Планы были, да так и не дошло дело до их реализации.
А мы делаем ещё один общий снимок.
И ещё один. Оба снимка делала Аля.
А это мой личный "трофей" из Воробьёв. Обломок алюминиевой ложки. Кто-то шёл с металлоискателем. Прибор показал наличие в земле цветного металла. В ход пошла лопата. Но почему-то из-под лопаты не посыпались золотые червонцы. Искатель выкопал лишь ложку, которую и выбросил за ненадобностью. А я её подобрал. Ведь это же ложка из той самой таинственной деревни.
Кстати сами птички-воробьи в этом месте не живут, несмотря на название деревни. Здесь ведь лес, поле и совсем нет людей. А эти птицы всегда были спутниками человека.
Если чего-то я упустил, то большая просьба ко всем, кто с нами ездил, написать об этом в комментариях. А всё фотки с нашей поездки выложены здесь.
Основная функция деревни - это остановка на Железном пути. Железо с горных заводов везли на лошадях к пристаням на реке Чусовой. Сил обычной лошади хватало на 20-25 вёрст езды с грузом. В двадцати верстах от заводов и стоят Воробьи. Здесь лошадей меняли и оставляли кормить и отдыхать. А ещё в двадцати верстах стоит на берегу Чусовой деревня Трёка. Там демидовское железо грузили на барки и отправляли дальше в Центральную Россию.
На этом месте и стояла деревня Воробьи. Еле заметная сейчас дорога была главной и единственной деревенской улицей. А сходилось в этом месте сразу четыре дороги. Из деревни Трёка, стоящей на берегу Чусовой, из Верх-Нейвинска, из Верхнего Тагила и из ближней деревни Пальники. На бойком месте стояли Воробьи, постоянно кто-нибудь ехал мимо. Сейчас в это просто не верится.
О существовании этого легендарного места я знал с детства. Мне говорили, что есть где-то там, на самом краю света загадочная и заброшенная деревня Воробьи. А когда я спрашивал, а где это, то никто толком не знал. Где-то далеко. И я даже не мечтал когда-нибудь добраться до этих мест. Если идти пешком - далеко и не знаю дороги, если ехать на машине, то не всякая машина доедет до Воробьёв. Дорога плохая.
А тут Павел Анатольевич Исаков решил организовать поездку в Воробьи. Вопрос с транспортом решился так. Поехали на трёх внедорожниках - две "Нивы" и один "Уазик-Патриот". Самым главным участником нашего "автопробега" стал Вениамин Григорьевич Гаренских (третий слева). Он родился и жил в этой деревне и знает о ней больше, чем кто-либо ещё в нашем городе. А может и не только в городе. Что интересно, живёт он в нашем доме, только в соседнем подъезде. Поэтому общий сбор был объявлен именно у нашего дома.
Участников "воробьёвского парада" было одиннадцать человек. План поездки состоял из двух пунктов. Сначала посещение деревенского кладбища, где стоит памятник Михаилу Чернякину, человеку легендарному для новоуральских туристов, а затем посещение собственно того места, где стояла на уральской земле деревня Воробьи. Михаил Чернякин очень любил это место, поэтому и похоронить себя завщал именно там. Туристы исполнили последнюю волю друга.
Ну а мы откидываем обтянутое "синим тигром" переднее сиденье и забираемся в машину Владимира Валентиновича Семёнова. Поехали! Мы ехали на "Ниве", которая имела ещё и собственное имя "Дракоша". Имя было дано автомобилю для улучшения проходимости. И действительно, как мы увидели, проходимость машины была хорошей.
Прямоезжая дорожка из Верх-Нейвинска в Воробьи заросла уже давным-давно, поэтому мы едем в объезд. Это километров двадцать до Пальников по асфальту, а оттуда ещё десять по грунтовке.
Поля, за ними Уральские горы. Мы едем из Азии в Европу. Как-то незаметно переезжаем через водораздел. С нашей, азиатской стороны все речки текут в Северный Ледовитый океан, а с европейской - в Каму, Волгу и Каспийское море.
Хорошо, что сегодня выдался ясный погожий день.
Проезжаем четыре деревни. Самая последняя из них -Пальники. Здесь цивилизация кончается. Дальше уже не будет асфальта, магазинов и электричества. Перед Пальниками остановка. Мост через речку Шишим. Это уже приток Чусовой.
Шишим образуется от слияния Чёрного и Казачьего Шишимов. У Казачьего Шишима есть и ещё одно название - Воробьёвский Шишим. Наверное, именно поэтому придумали легенду о том, что Воробьи основал казак Воробей. О том, был ли этот Воробей казаком есть любопытная версия Павла Исакова, о которой я как-то писал.
Речка мелкая. В просвеченной солнцем воде плавают какие-то мальки.
-Это что, и есть хариус?
В "европейских" речках в отличие от наших, "азиатских" должен жеж быть хариус.
-Нет, это гольян. Он вырастает длиной с палец.
Владимир Евгеньевич Павлов на мосту.
Деревня Пальники. Здесь богатые дачники не живут. Слишком далеко от городов. Как от Новоуральска, так и от Первоуральска. Если бы деревня Воробьи дожила до нашего времени, то она выглядела бы примерно так же.
Центр деревенской жизни - автобусная остановка. Сюда раза два или три в день приходит новоуральский автобус.
И вот мы уже едем по дороге, которая соединяет живую деревню Пальники и деревню бывшую. На месте Воробьёв сейчас поля. Каждые три-четыре года эти поля пашут и засевают какой-то кормовой травой, которую потом косят. Дорога местами хорошая, а иногда попадаются долгие участки малопроезжей грязи. Но, несмотря на грязь, на дороге достаточно "людно". Попадаются машины. Кто едет за грибами, кто на охоту. В наших краях охота началась именно в этот день - 2-го сентября.
Удивляет то, что люди, ничего не боясь, едут в лес по этой грязной дороге на вполне обычных, не вездеодных машинах. Правда, чем дальше мы углубляемся в лес, тем обычнвх машин становится всё меньше.
Море грязи. И это несмотря на то, что в последнее время дождей не было. А где-то там, за Воробьями есть река Дарья, куда не доехать даже на "Ниве". Это ещё десять километров в лес. Туда ходят пешком на рыбалку, ловить хариуса. И вот там вполне можно встретить медведя.
Всё. Тряская и грязная дорога кончилась. Мы приехали на кладбище. Кладбище - это единственное, что осталось от Воробьёв. После того, как деревню переселили, люди ещё ездили на могилки своих предков. Иногда ездили из Пальников на санях, которые тянул трактор. Постелят соломки в сани и едут. Об этом нам рассказал Вениамин Григорьевич. Теперь ездят всё реже и реже. И кладбище потихоньку зарастает деревьями, скрывается в густых зарослях крапивы и иван-чая.
На краю деревенского кладбища стоит памятник Михаилу Чернякину. О самом Михаиле Викторовиче я писал в блоге, и не раз. Даже фото этого памятника было у меня выложено, правда не моё. Я никак не думал, что увижу этот памятник своими глазами. И вот я стою здесь, у обелиска. О самом обелиске и истории его создания читайте здесь. Урна с прахом Чернякина зарыта под бетонным основанием монумента.
Этот флаг клуба туристов остался здесь со времени одного из прошлых посещений.
А ещё я услышал, что у Чернякина было две охотничьих избушки где-то неподалёку от Воробьёв. А вдруг мы и до них когда-нибудь доберёмся? Это мы все у памятника. Аля нас фотографировала.
Вениамин Григорьевич со штативом. Он хочет, чтобы снимок получился "капитальный".
Один из дубков, которые посадил у обелиска Исаков. Аля немножко повыдергала сорняки вокруг будущего могучего дерева. Сначала дубков было три. Мы нашли только два. Ещё один дубок сорняки так и задушили.
А где же другие могилы этого кладбища? Мы с Антоном Буровым углубились в заросли сорняков, которые стоят тут стеной выше человеческого роста.
Вот они. Очень похоже на тайные могилы старообрядцев в неведомых местах, которые знает один Бог.
На многих крестах повторяется одна и та же фамилия - Гаренских, как и у самого Вениамина Григорьеевича. Скорее всего, полдеревни носило именно эту фамилию. Точно также, как в Южаково все были Южаковы.
Гаренских Яков Николаевич и Варвара Спиридоновна.
Эх. Взять бы да устроить тут субботник. Траву выкосить, а деревья повырубить. Хоть чуть-чуть. Вениамин Григорьевич подводит нас к могилам своих бабушки и деда. Дед его по традиции занимался извозом. Он работал где-то на Южном Урале на строительстве железной дороги. Деньги у него были, и он частенько говорил свом родственникам.
-Как умру, всем достанется по золотому.
Умер он скоропостижно там же, в Челябинской области. Когда тело деда привезли на родину, то никакого золота у него не оказалось. Родственники искали где только можно, и всё безуспешно. Куда делось? Может быть, так и лежит в тайном месте, ждёт своего человека с металлоискателем. А может быть, кому-то удалось изъять его втайне от родни.
Последним на этом кладбище был похоронен в начале семидесятых один дедушка. Вениамин Григорьевич называл его имя, да я забыл. Если имя вспомнится, то напишу в комментариях. Годы забвения сделали своё дело. Вениамин Григорьевич и сам забыл, где похоронены его родные. Потом одна старушка подсказала ему точное место. И там, на месте могилы он нашёл латунную иконку, среднюю часть складня. Видимо старый крест сгнил и икона упала на земля, где её затянуло травой. Это была именно та иконка, которая была у них в доме.
Этот памятник - один из немногих, на которых нет привычной фамилии Гаренских. Здесь похоронен Ноженькин М.М.
-Я взял иконку домой. Сначала она была тёмная, почти чёрная, потом посветлела.
Вениамин Григорьевич пошёл к священнику за советом, можно ли взять иконку домой или следовало её оставить на могиле. Раньше подобные металлические образки часто прибивали прямо к кресту и никто на них не покушался. В Верх-Нейвинске такое тоже было. Батюшка сказал, что лучше уж пусть икона будет в доме, чем в земле. А оставлять её прибитой к кресту тоже нельзя. Украдут. Место, где стояли Воробьи считается неким "клондайком" для копателей. Люди с металлоискателями ходят тут уже лет пятнадцать и всё равно чего-нибудь находят. Монетки, крестики, разную металлическую утварь.
Павлов записывает рассказы старожила на диктофон.
Упокой, Господи рабов твоих, здесь лежащих. А мы покидаем кладбище и идём по дороге дальше.
Вениамин Григорьевич рассказывает нам об истории деревни. История эта хорошо нам всем известна и была уже выложена в блоге, так что повторять её я не буду. Была она напечатана и в книге Анурьева "Новоуральск. Годы и судьбы" со слов того же Вениамина Григорьевича. Но вполне возможно, что корни деревни Воробьи идут куда глубже, чем 18-го века, когда началась на Урале горнозаводская эпоха.
-Когда строили деревенскую электростанцию, то нашли древнее захоронение, предположительно века семнадцатого.
Наверное, тут в додемидовскую эпоху был раскольничий скит. Пришли люди в красивое место, стали молиться и спасаться от жестокого мира, в котором их гнали и притесняли. Вон в той ложбинке течёт речка, а перпендикулярно ей шла единственная улица деревни.
Вон там виднеются люди. Кто они? Грибники, охотники или копатели? А дорога, которая идёт через поле, должна привести к берегу Чусовой.
-А как называются эти горки, на которых стоит деревня? - спрашивает Павел Анатольевич.
Он всегда спрашивает о названиях речек, гор и оврагов.
-Люди называли её просто "та гора". Так и говорили, мы живём на той горе.
А люди с противоположного края деревни называли "той горой" место, на котором стоим мы. Родной дом Вениамина Григорьевича стоял на этом краю деревни. Впрочем два оригинальных и доселе неизвестных названия Павел Анатольевич всё же записал. Я их сначала помнил, а потом опять же забыл. Видимо пора и нам диктофон покупать.
Как я уже говорил, была в Воробьях только одна улица и вроде бы без названия. В одном месте от неё отходил коротенький "банный" переулок. Там стояли чьи-то бани. И было в Воробьях шестьдесят дворов и 250 с чем-то человек населения.
-Во время Гражданской войны все мужики прятались в лесах.
Прятались они и от красных, и от белых. Чтоб ни в ту, ни в другую армию их не забрали. Никому особо не хотелось сражаться за чьи-то, не очень понятные крестьянину интересы. Если в других краях сражались за землю, то земля воробьёвская была тем ещё "сокровищем". Рос на ней только овёс и трава. Да и не были воробьёвцы классическими крестьянами. Они ведь обслуживали металлургические заводы. Были возчиками и углежогами. Вот и скрывались в лесах до лучших времён.
-Когда военные уйдут из деревни, бабушка брала уздечку и шла в лес, чтоб сказать мужу, что опасность миновала и можно возвращаться домой.
Уздечку брали на всякий случай. Вдруг кто из "борцов за то или за это" всё же попадётся на пути. Тогда в ход вступала железная отговорка.
-Лошадь в лес убежала, иду искать. Вот и уздечка...
Что же подкосило эту небольшую уральскую деревню? Сначала отмерло углежжение, которое кстати сохранялось здесь до самых времён социалистической индустриализации. А в начале тридцатых уральские заводы все поголовно перешли на каменный уголь. Металлургическое производство в Верхнем Тагиле прекратилось из-за истощения запасов руды. В Воробьях организовали колхоз "Красный Урал". И когда в местной газете печатали сводки с полей, то колхоз был не то, чтоб самым первым, но всегда на четвёртом-пятом месте в соцаилистическом соревновании.
Где-то здесь, на горке, стоял родовой дом Вениамина Григорьевича.
Потом началась война. Из пятидесяти мобилизованных воробьёвцев вернулись домой только восемнадцать. Кого-то из ветеранов отправили служить в милиции. Работать на земле стало некому. А ещё после войны стало легче выбраться из деревни в "большой" мир. Этим люди и воспользовались. Они стали покидать деревню с каждым годом всё акттивнее и активнее. Когда рядом стало развиваться атомное производство и строиться новый город, многие массово стали перееезжать туда. Стал работником атомной промышленности и Вениамин Григорьевич.
-Сначала я ещё ходил в родную деревню из города через гору. Летом пешком, а зимой на лыжах.
Почему-то деревне не нашлось места в новом "атомном" хозяйстве. В четырёх ближних деревнях было организовано подсобное хозяйство атомного производства, которое потом стало совхозом "Уральский", кормившим город Новоуральск. А до Воробьёв, наверное, было далеко. Асфальтовую дорогу до этих мест тянуть не стали. Это и решило, жить деревне или умереть. В начале семидесятых деревню признали неперспективной и отселили. Заброшенные дома ещё лет десять стояли на красивом берегу Казачьего Шишима. А потом кто-то распорядился срыть бульдозерами и их.
Кучи земли, наваленной бульдозерами, возвышаются как могильные курганы. Деревня Воробьи похоронена здесь. Под этими курганами лежат дома, бани, амбары. Где-то под таким же курганом лежит школа и часовня, превращённая в избу-читальню
Из всего изобилия деревянных построек, которое составляло деревню, в живых остались только эти два столба, которые раньше были воротами чьего-то дома.
А на этой доске, наверное, сидели копатели и перебирали свои находки. Какие-нибудь железные удила для лошадей и кованные ключи от старинных замков. Теперь по ней решила пройтись Женя.
Мы едем дальше по дороге, ведущей в Трёку. Переезжаем речку по древнему мосту. Когда машину не так свирепо трясёт, пытаюсь снять поле, покрытое белыми цветочками. Что это за трава? Люцерна?
Наконец, когда душу из нас наполовину вытрясло, мы подъехали к охотничьему стану. Обычно он стоит пустой. Но сегодня ж начало сезона. Поэтому тут стоят автомобили охотников. Мы решили, пока хозяев нет, слегка воспользоваться их гостеприимством и посидеть у их стола. Мы ж блогеры, мы ж против мусора. Поэтому для лесных людей мы практически безвредны. И после нас не останется горы битых бутылок и полиэтиленовых пакетов.
Хозяйство у охотников вполне благоустроенное. У них есть всё. Жилой домик, переделанный из кузова какой-то военной машины, баня, навес со столом, туалет и собачья будка. Имеется даже электричество от генератора. А воду они берут из ручья, текущего рядом.
Стоянка по имени Лесная.
Правда жилой модуль закрыт на замок. Тут не изба Шелуханова, тут место людное. Вероятно, раньше домик не закрывался, чем и пользовались нечистые на руку путешественники. Для них и написан этот стих.
Так осудим эту сволочь,
Пусть им прыгнет рысь на грудь.
Внутри жилого модуля всё вполне уютно. Есть даже посуда, которую не успели унести "бессовестные дяди". Снято через стекло.
Наверх ведёт деревянная лестница. Это чтобы спасаться от медведей. Конечно, "не медведь и не лисица, не пойдут на воровство". Но на убийство кое-кто из них вполне может и пойти.
Вид сверху.
Вон та штука, обитая рифлёным железом - это баня. Тоже бывший фургончик. Слава Богу, хоть она открыта. И если какого-нибудь человека застнигнет в лесу свирепая буря и холод, то он сможет укрыться и обогреться в этой самой бане.
А у нас будет уха, хоть не из петуха, но из щуки.
Первый тост за деревню Воробьи. Второй - за тех, кто придумал машины, которые позволили нам без особых жертв добраться до этого места.
За столом рассказ о деревне был продолжен. У Вениамина Григорьевича есть старые фотографии Воробьёв. Есть даже план деревни, начерченный им собственноручно
Вот он план, на фото ниже. Можно разобрать подписи. Всего 13 пунктов.
1. Сигнальный колокол.
2. Колхозная контора.
3. Изба-читальня.
4. Электростанция.
5.Магазин (лавка)
6.Школа.
7. Конный двор.
8. Кузница
9.Молотильный ток
10.Зерносушилка.
11. Овощехранилище.
12. Зерносклады.
13. Молочнотоварная ферма.
Зерносклады были на сваях высотой в метр для защиты от мышей. А для защиты от "грызунов" покрупнее на складах сидел дедушка с ружьём. Сигнальный колокол был подвешен на столбе. Точно такой же кстати был и в Верхнем Тагиле. В деревенском обиходе использовались два колокола. Этот и ещё один, внутри избы-читальни. Оба были сняты с часовни.
А это деревенская школа. Когда в округе стали строить новые школьные здания, то в Воробьях новую школу строить не стали. Старый дом был ещё хорош и крепок. Кстати школа была четырёхклассной. В первую смену учились первый и третий классы, во вторую - второй и четвёртый. Потом менялись.
Главная улица Воробьёв, по которой мы ходили и ездили.
Общий вид деревни.
Деревня и речка.
-А когда строили электростанцию, то электрики жили в нашем доме - говорит Вениамин Григорьевич.
Электрики были молодые ребята, призванные воплощать в жизнь ленинские слова "Коммунизм - это советская власть плюс электрификация всей страны". Они поставили в новом здании электростанции паровой двигатель, работавший на дровах и генератор, и протянули по всем домам прводку. Для дома, который их приютил они проводки не пожалели, и провели электричество в самые дальние его уголки.
В этом доме и была деревенская электростанция.
Пока мы тут слушали воспоминания, вернулись хозяева этого места. Сначала пришёл один человек с ружьём, потом другой. Охотники явно не были обрадованы нашим присутствием. Мы их приглашали к нам присоединиться, обещали рассказать массу интересных историй о деревне и окрестностях и даже обещали кусочек той самой щуки. Но охотники были смурные и уставшие. Наше приглашение их не впечатлило. Охота не удалась. Мамонт сегодня не подставился под выстрел. Они только сказали что-то типа:
-Ходят тут всякие, дрова наши жгут, а нет чтоб самим принести полешко.
Мы их в сою очередь заверили, что скоро покинем их расположение.
Вот они, местные охотники.
А это их пёс по кличке Туман. Он тоже несколько расстроен отсутствием дичи.
Доевши щуку, мы поспешили покинуть охотничий стан, чтоб излишне не расстраивать его хозяев.
Доедали и допивали оставшееся уже в чистом поле.
Ну, и конечно, я по старой привычке предположил, что и в это место, которое мы посетили, вернётся жизнь. Что построят тут какие-нибудь коттеджи, и с одно стороны дороги поставят скульптуру бронзового казака, а с ругой стороны - бронзового же воробья. Кстати некий резон в этом есть, потому что хотели строить дорогу от Верхнего Тагила к Первоуральску в обход Новоуральска. Она должна повторить маршрут древнего Железного пути. Если дорога будет построена, то добираться до Воробьёв будет гораздо удобнее. И может быть, кто-нибудь опять поселится на этом красивом месте. Но пока ничего не известно. Планы были, да так и не дошло дело до их реализации.
А мы делаем ещё один общий снимок.
И ещё один. Оба снимка делала Аля.
А это мой личный "трофей" из Воробьёв. Обломок алюминиевой ложки. Кто-то шёл с металлоискателем. Прибор показал наличие в земле цветного металла. В ход пошла лопата. Но почему-то из-под лопаты не посыпались золотые червонцы. Искатель выкопал лишь ложку, которую и выбросил за ненадобностью. А я её подобрал. Ведь это же ложка из той самой таинственной деревни.
Кстати сами птички-воробьи в этом месте не живут, несмотря на название деревни. Здесь ведь лес, поле и совсем нет людей. А эти птицы всегда были спутниками человека.
Если чего-то я упустил, то большая просьба ко всем, кто с нами ездил, написать об этом в комментариях. А всё фотки с нашей поездки выложены здесь.
Взято: guriny.livejournal.com
Комментарии (0)
{related-news}
[/related-news]