«Незаслуженно худые»: почему некоторые люди остаются стройными несмотря ни на что?
---
«Да просто у тебя в семье одни худышки!», «не повезло мне родиться с предрасположенностью к полноте», «если бы не астенический тип телосложения…» — вы наверняка если не произносили сами, то хотя бы однажды слышали что-то похожее от знакомых. Почему в этих утверждениях мало правды? Как на наш внешний вид влияют типы пищевого поведения? И какие они вообще бывают? Об этом и не только — в книге психолога Анастасии Томиловой «Почему я не худею. Дело не в диете, дело — в голове» («Альпина Паблишер», 2023).
ФОТО
Shutterstock/Fotodom.ru
Как остаются стройными те, кто никогда не сидит на диетах? Когда мы начинаем интересоваться темой похудения, то, глядя на окружающих, замечаем некоторую разницу. Кто-то озабочен своим питанием, кто-то — нет. Людей с первым типом пищевого поведения я называю «незаслуженно худые». Глядя через «диетическую» призму на людей со здоровым пищевым поведением и живя с вечным желанием похудеть, мы нередко испытываем соблазн: нас так и тянет сказать, что им просто повезло, поэтому они худые. Повезло с конституцией, с генами и так далее.
Везение — очень удобное объяснение любой кажущейся несправедливости. Почему кто-то безрезультатно мучается годами, пытаясь добиться желанной стройности, а кто-то от рождения получает «социально одобряемую» фигуру?
Суть в том, что первый тип — это люди, чье природное, естественное пищевое поведение не было ничем испорчено. Именно поэтому они живут, не задумываясь ни о похудении, ни о правильном питании.
ПИТАНИЕ В ДЕТСТВЕ
Все мы родом из детства. И наше пищевое поведение — тоже. У детей, даже у самых маленьких, есть определенные пищевые предпочтения и потребности. У каждого малыша они свои. Конечно, они не кардинально различаются — но, скажем, кто-то любит есть часто и по чуть-чуть, а кто-то ест реже, но большими порциями. Однако взрослые любят устанавливать норму. Им так спокойнее. Они ее определяют среднестатистически, как среднюю температуру по больнице, но при этом хотят, чтобы дети в нее вписывались.
Итак, вокруг малыша сразу же начинают нервно суетиться взрослые, которые оценивают его питание. Мало ест — надо докармливать, много — ограничивать. Большую роль в этом играют педиатры и другие «мудрые» советчики молодых мам, особенно если ребенок первый, а мама неопытная, тревожится и ищет помощи.
Приходит, например, врач из поликлиники, осматривает ребенка и заявляет: «Он у вас слишком много ест, вы его перекормите. Давайте-ка останавливаться». И родители начинают вмешиваться в естественную пищевую регуляцию малыша. Я видела много детей, которые на первом году жизни, по словам врачей, «переедали». Но потом они вырастали стройными, без лишнего веса — вопреки пугающим прогнозам педиатров.
Само представление о том, будто есть какая-то абсолютная норма, а ребенок непременно должен в нее вписываться, ведет к первому активному вмешательству в пищевое поведение
Сколько ребенок должен есть, по режиму или по требованию, и прочее и прочее. Я не считаю, что кормление по требованию имеет какие-то преимущества перед кормлением по режиму, и наоборот. Все дело в гибкости. Конечно, родителям режим удобнее, чем кормление по требованию. Но ведь и режим тоже может быть гибким! Если он так или иначе учитывает потребности младенца, то можно совместить и удобство для родителей, и комфорт для ребенка.
Бывает, что следование режиму для молодых родителей становится первостепенно важным. Например, малыш проголодался и сообщает об этом плачем. Но, согласно режиму, время кормления только через полчаса, даже если ребенок уже хочет есть.
Одна из моих клиенток признавалась, что у нее даже были серьезные конфликты с мужем по поводу режима питания их сынишки. Тот требовал соблюдения режима с точностью до минуты. Кричит ребенок — терпи и жди, не корми. Спит — разбуди, раз время подошло, и пусть ест.
Ребенок кричит, а взрослые ждут режимного времени, потому что иначе нельзя. Книжек «гуру» начитались? Или доктор так велел? Но ведь это уже серьезное вмешательство в пищевое поведение маленького человека. Ведь он активно дает понять, что ему нужна пища, но его ограничивают взрослые со своими идеями.
Это вмешательство я предлагаю называть первичным
Ребенок растет, начинается прикорм. А с ним — новые знания, почерпнутые родителями откуда придется; новые идеи и правила, которые буквально атакуют природное пищевое поведение малыша. Взрослые опять вмешиваются и пытаются все испортить. Например, ребенок не хочет есть суп. Может быть, ему не нравится консистенция или противен вкус? Малыш пока не может объяснить, что ему не так. Но суп в нашей культуре питания считается полезной едой, и родители единодушно решают: а давайте насядем на ребенка и будем заставлять его есть суп.
На деле же это граничит с пищевым насилием. Все мы по рассказам или, увы, по опыту знаем жуткие детсадовские истории о том, как детей заставляют есть, потому что надо. Пичкают едой, которая им не нравится (а кого-то потом даже тошнит в эти же тарелки). Это пищевое насилие, которое практикуется повсеместно. Почему насилие? Потому что такой подход противоречит потребностям ребенка, а отвечает лишь представлениям взрослых о правильном питании.
Вернемся к первому типу. Пищевое поведение этих людей практически не пострадало, осталось максимально естественным — относительно природным. Это означает, что родители были внимательны к пищевым потребностям ребенка, к его вкусу, его выбору; не ограничивали его в еде и не заставляли есть через силу.
ПРИРОДНОЕ ПИЩЕВОЕ ПОВЕДЕНИЕ
Люди типа №1 мало думают о еде, потому что тело безошибочно подсказывает, когда есть, что есть и сколько нужно съесть. Чувствуют голод — идут подкрепиться, чувствуют сытость — останавливаются. С выбором продуктов все обстоит так же: захотелось хлеба — едят хлеб, захотелось мяса — едят мясо (разумеется, с поправкой на окружающую реальность: вдруг захотелось есть в три часа ночи, а магазин у дома откроется только в восемь?). Но еда не становится для таких людей проблемой — пока она есть.
Человек со здоровым пищевым поведением может съесть что-то не очень вкусное, потому что он голоден, а другой еды сейчас нет. Пища и питание становятся центром внимания только в момент возникновения чувства голода, в момент выбора пищи и в момент ее потребления. Затем человек наедается и останавливается (независимо от того, осталась ли еда на тарелке), потому что почувствовал сытость: все, больше не хочу, да и не могу. И сосредоточенность на еде уходит.
Этот феномен очень интересно изучать, наблюдая за детьми. Ребенок со здоровым пищевым поведением искренне недоумевает, когда слышит от взрослого: «Давай еще три ложечки съедим. Надо доесть. Посмотри, осталось совсем чуть-чуть». Так бывает, когда родители воспитывают ребенка в духе пищевой свободы, но появляются новые воспитатели — бабушка или, скажем, няня — и пытаются задать другой стандарт.
Только представьте себе: вы выспались, проснулись, бодры и полны сил. Как заставить себя спать?
Так же относятся к еде те, кому удалось сохранить природное пищевое поведение: наелся, почувствовал сытость — и хватит, тарелку в сторону. А взрослый упрашивает ребенка: «Ну съешь еще чуть-чуть! Бабушка готовила, старалась, она обидится». Абсурд!
Вот типичная история на примере моего старшего сына. Он никогда не ел в детском саду рисовую кашу и запеканку. Как-то я прихожу за ним в сад — а воспитательница в очередной раз жалуется, что он отказался есть рисовую запеканку. Его, говорит, даже отвели к повару. Повар спросил: «Ваня, почему ты не ешь мою запеканку? Я же готовил, старался». А сын просто ответил: «Мне невкусно, я не хочу». Он действительно не хотел есть запеканку. Воспитатели пытались его стыдить: «Ну что же ты, Ваня, повара обидел?» А ребенок остался в недоумении и растерянности.
Модная тема последнего времени — интуитивное питание. Оно отчасти схоже с питанием естественным, природным, а первый тип пищевого поведения мы можем с полным правом назвать и интуитивным. Однако важно выделить и различия. Во-первых, интуитивное питание — это запатентованная технология, которая пришла из Европы: этой технологии у нас обучают тех, кто уже испортил свое пищевое поведение диетами, голоданием, всяческим «детоксом». Во-вторых, если учить человека с испорченным пищевым поведением интуитивному питанию, могут возникнуть самые разные сложности.
Так, для начала надо определить, что мы называем пищевой интуицией
Отработанная технология подразумевает определенные навыки. Но у человека, который долго сидел на диетах, уже сформировалось неправильное пищевое поведение. Его стремления и порывы, на которые можно было бы опираться как на интуицию, не всегда связаны с телесностью. Сначала ему нужно как следует восстановить телесные навыки — а это немного другое направление работы.
Тип пищевого поведения, который мы разбираем в этой главе, я называю природным, натуральным и естественным, потому что такие люди в вопросах питания действуют как животные. Тело подает сигналы о голоде (как и о любом другом состоянии), а человек их безошибочно распознает. «Хочу есть» — получи еду.
Природное пищевое поведение в современных реалиях нередко вызывает вопросы. В «культурной» городской среде такие люди выглядят странно: когда большинство озабочено, где бы съесть здоровый бизнес-ланч и куда бы пойти поужинать, они действительно не беспокоятся о еде. А если они при необходимости решают немного оздоровить свое питание, то действуют очень аккуратно: почти без усилий и уж совершенно точно без страданий. Им даже это нравится. Они не беспокоятся, выбирая блюда и продукты; у них нет чувства вины из-за съеденной нездоровой пищи. Поел — забыл. Сдал анализы, обнаружилась непереносимость глютена — что ж, буду есть безглютеновый хлеб. Было бы из-за чего страдать! Так рассуждают люди типа №1.
Следует обговорить еще один момент, связанный с питанием и телесными ощущениями. Если нам плохо от какого-то продукта, резонно предположить, что его есть не стоит.
Если люди типа №1 что-то съели и у них разболелся живот, то в следующий раз они не станут повторять свою ошибку
Это контроль за телом: как оно себя чувствует после еды. Первый тип пищевого поведения подразумевает свойственный любым животным биологический механизм: не надо есть испорченную или подозрительную пищу.
Эти люди могут почитать про какой- нибудь полезный продукт и даже включить его в свой рацион, но, скорее всего, им не будут интересны никакие диеты. Более того, если человеку первого типа кто-то — врач или знакомый — предложит некую специальную диету, то он не просидит на ней долго. Он ощутит телесный дискомфорт, и это будет для него достаточным аргументом в пользу отказа от пищевых ограничений. Если диету прописал врач, то человек типа №1 постарается ее выдержать, поскольку будет видеть в ней смысл. Это связано с тем, что конкретная пища не имеет для него психологического значения и может быть заменена на другую, хотя и не без дискомфорта.
Если тело начинает страдать и подает сигналы, то человек со здоровым пищевым поведением их слышит, понимает и учитывает: «Что-то мне нехорошо от этой диеты: наверное, она мне не нужна». Для него сигналы тела — очень важный ориентир, и это отличительное свойство первого типа пищевого поведения. А вот борцы с лишним весом, напротив, стараются не замечать сигналов голода или иного дискомфорта. Они готовы совершать подвиги, преодолевать себя — ради стройности.
А те, у кого сильно развита телесная чувствительность, считают чем-то противоестественным, ненормальным физический дискомфорт, голод, невкусную еду и прочие ограничения во имя эстетических целей
В целом такие люди не любят очень волноваться о питании. Еда для них, как мы уже выяснили, просто топливо. В отличие от многих современных людей они не зациклены на том, что, как, где, почему и в каком количестве есть.
Можно ли научиться здоровому пищевому поведению? А можно ли вернуть биологическую регуляцию питания, когда она уже испорчена?
Пищевое поведение — хрупкая штука. Если здоровое пищевое поведение по той или иной причине пострадало, то полноценно вернуться к природной стратегии питания непросто. Поскольку питание — это вопрос жизни и смерти, те вещи, которые мы делаем с ним «от ума» (диеты, голодание, всяческие «детоксикации»), тело прекрасно запоминает. Запоминает — и тут же включает механизмы компенсации: например, повышенный аппетит, страсть к какой-то определенной пище. Это способы, которыми мозг пытается «обезвредить» наши идеи похудения.
Механизмы компенсации точно так же деформируют пищевое поведение. Организм чувствует, что опасность близко, и возникает страх, тревога. Так что если здоровое пищевое поведение испорчено, то вернуться к нему на 100% будет сложно. Но максимально приблизиться к идеалу — возможно. Особенно если над этим целенаправленно работать.
Важно понимать, что у людей со здоровым пищевым поведением побудителем к еде становится только физический сигнал голода
А затем человек начинает искать пищу. Насытившись, он про нее забывает. Так и должно быть с точки зрения биологии: человек практически не думает про еду вне еды. Такие люди могут обладать разными вкусовыми предпочтениями, у них могут быть разные модели поведения: кто-то будет более избирательным в еде, кто-то — гурманом, предпочитающим определенные сорта вин, а к винам — определенные сорта сыров… Если человек очень чувствителен к тому, что ест, он будет избирательным в еде. Или, наоборот, менее прихотливым — лишь бы набить живот. Главное в этом типе — это его опора на свои физиологические сигналы.
Если человек со здоровым пищевым поведением — гурман, который ест что-то очень вкусное, то, в отличие от человека со вторым типом (у которого еда связана с эмоциональным желанием), в момент насыщения он прекратит есть. Ему перестанет быть вкусно. Чувство сытости и наполненности желудка — главенствующее. Переедание вызывает у него дискомфорт, даже если блюдо невероятно аппетитное и очень дорогое. Такого человека сложно соблазнить какой бы то ни было едой. Он прекрасно чувствует, что именно хочет съесть: суп, мясо или овощной салат. Сигнал «хочу есть» идет у него изнутри, его не может подать вкусная пища одним своим соблазнительным видом.
ФОТО
Shutterstock/Fotodom.ru
Как остаются стройными те, кто никогда не сидит на диетах? Когда мы начинаем интересоваться темой похудения, то, глядя на окружающих, замечаем некоторую разницу. Кто-то озабочен своим питанием, кто-то — нет. Людей с первым типом пищевого поведения я называю «незаслуженно худые». Глядя через «диетическую» призму на людей со здоровым пищевым поведением и живя с вечным желанием похудеть, мы нередко испытываем соблазн: нас так и тянет сказать, что им просто повезло, поэтому они худые. Повезло с конституцией, с генами и так далее.
Везение — очень удобное объяснение любой кажущейся несправедливости. Почему кто-то безрезультатно мучается годами, пытаясь добиться желанной стройности, а кто-то от рождения получает «социально одобряемую» фигуру?
Суть в том, что первый тип — это люди, чье природное, естественное пищевое поведение не было ничем испорчено. Именно поэтому они живут, не задумываясь ни о похудении, ни о правильном питании.
ПИТАНИЕ В ДЕТСТВЕ
Все мы родом из детства. И наше пищевое поведение — тоже. У детей, даже у самых маленьких, есть определенные пищевые предпочтения и потребности. У каждого малыша они свои. Конечно, они не кардинально различаются — но, скажем, кто-то любит есть часто и по чуть-чуть, а кто-то ест реже, но большими порциями. Однако взрослые любят устанавливать норму. Им так спокойнее. Они ее определяют среднестатистически, как среднюю температуру по больнице, но при этом хотят, чтобы дети в нее вписывались.
Итак, вокруг малыша сразу же начинают нервно суетиться взрослые, которые оценивают его питание. Мало ест — надо докармливать, много — ограничивать. Большую роль в этом играют педиатры и другие «мудрые» советчики молодых мам, особенно если ребенок первый, а мама неопытная, тревожится и ищет помощи.
Приходит, например, врач из поликлиники, осматривает ребенка и заявляет: «Он у вас слишком много ест, вы его перекормите. Давайте-ка останавливаться». И родители начинают вмешиваться в естественную пищевую регуляцию малыша. Я видела много детей, которые на первом году жизни, по словам врачей, «переедали». Но потом они вырастали стройными, без лишнего веса — вопреки пугающим прогнозам педиатров.
Само представление о том, будто есть какая-то абсолютная норма, а ребенок непременно должен в нее вписываться, ведет к первому активному вмешательству в пищевое поведение
Сколько ребенок должен есть, по режиму или по требованию, и прочее и прочее. Я не считаю, что кормление по требованию имеет какие-то преимущества перед кормлением по режиму, и наоборот. Все дело в гибкости. Конечно, родителям режим удобнее, чем кормление по требованию. Но ведь и режим тоже может быть гибким! Если он так или иначе учитывает потребности младенца, то можно совместить и удобство для родителей, и комфорт для ребенка.
Бывает, что следование режиму для молодых родителей становится первостепенно важным. Например, малыш проголодался и сообщает об этом плачем. Но, согласно режиму, время кормления только через полчаса, даже если ребенок уже хочет есть.
Одна из моих клиенток признавалась, что у нее даже были серьезные конфликты с мужем по поводу режима питания их сынишки. Тот требовал соблюдения режима с точностью до минуты. Кричит ребенок — терпи и жди, не корми. Спит — разбуди, раз время подошло, и пусть ест.
Ребенок кричит, а взрослые ждут режимного времени, потому что иначе нельзя. Книжек «гуру» начитались? Или доктор так велел? Но ведь это уже серьезное вмешательство в пищевое поведение маленького человека. Ведь он активно дает понять, что ему нужна пища, но его ограничивают взрослые со своими идеями.
Это вмешательство я предлагаю называть первичным
Ребенок растет, начинается прикорм. А с ним — новые знания, почерпнутые родителями откуда придется; новые идеи и правила, которые буквально атакуют природное пищевое поведение малыша. Взрослые опять вмешиваются и пытаются все испортить. Например, ребенок не хочет есть суп. Может быть, ему не нравится консистенция или противен вкус? Малыш пока не может объяснить, что ему не так. Но суп в нашей культуре питания считается полезной едой, и родители единодушно решают: а давайте насядем на ребенка и будем заставлять его есть суп.
На деле же это граничит с пищевым насилием. Все мы по рассказам или, увы, по опыту знаем жуткие детсадовские истории о том, как детей заставляют есть, потому что надо. Пичкают едой, которая им не нравится (а кого-то потом даже тошнит в эти же тарелки). Это пищевое насилие, которое практикуется повсеместно. Почему насилие? Потому что такой подход противоречит потребностям ребенка, а отвечает лишь представлениям взрослых о правильном питании.
Вернемся к первому типу. Пищевое поведение этих людей практически не пострадало, осталось максимально естественным — относительно природным. Это означает, что родители были внимательны к пищевым потребностям ребенка, к его вкусу, его выбору; не ограничивали его в еде и не заставляли есть через силу.
ПРИРОДНОЕ ПИЩЕВОЕ ПОВЕДЕНИЕ
Люди типа №1 мало думают о еде, потому что тело безошибочно подсказывает, когда есть, что есть и сколько нужно съесть. Чувствуют голод — идут подкрепиться, чувствуют сытость — останавливаются. С выбором продуктов все обстоит так же: захотелось хлеба — едят хлеб, захотелось мяса — едят мясо (разумеется, с поправкой на окружающую реальность: вдруг захотелось есть в три часа ночи, а магазин у дома откроется только в восемь?). Но еда не становится для таких людей проблемой — пока она есть.
Человек со здоровым пищевым поведением может съесть что-то не очень вкусное, потому что он голоден, а другой еды сейчас нет. Пища и питание становятся центром внимания только в момент возникновения чувства голода, в момент выбора пищи и в момент ее потребления. Затем человек наедается и останавливается (независимо от того, осталась ли еда на тарелке), потому что почувствовал сытость: все, больше не хочу, да и не могу. И сосредоточенность на еде уходит.
Этот феномен очень интересно изучать, наблюдая за детьми. Ребенок со здоровым пищевым поведением искренне недоумевает, когда слышит от взрослого: «Давай еще три ложечки съедим. Надо доесть. Посмотри, осталось совсем чуть-чуть». Так бывает, когда родители воспитывают ребенка в духе пищевой свободы, но появляются новые воспитатели — бабушка или, скажем, няня — и пытаются задать другой стандарт.
Только представьте себе: вы выспались, проснулись, бодры и полны сил. Как заставить себя спать?
Так же относятся к еде те, кому удалось сохранить природное пищевое поведение: наелся, почувствовал сытость — и хватит, тарелку в сторону. А взрослый упрашивает ребенка: «Ну съешь еще чуть-чуть! Бабушка готовила, старалась, она обидится». Абсурд!
Вот типичная история на примере моего старшего сына. Он никогда не ел в детском саду рисовую кашу и запеканку. Как-то я прихожу за ним в сад — а воспитательница в очередной раз жалуется, что он отказался есть рисовую запеканку. Его, говорит, даже отвели к повару. Повар спросил: «Ваня, почему ты не ешь мою запеканку? Я же готовил, старался». А сын просто ответил: «Мне невкусно, я не хочу». Он действительно не хотел есть запеканку. Воспитатели пытались его стыдить: «Ну что же ты, Ваня, повара обидел?» А ребенок остался в недоумении и растерянности.
Модная тема последнего времени — интуитивное питание. Оно отчасти схоже с питанием естественным, природным, а первый тип пищевого поведения мы можем с полным правом назвать и интуитивным. Однако важно выделить и различия. Во-первых, интуитивное питание — это запатентованная технология, которая пришла из Европы: этой технологии у нас обучают тех, кто уже испортил свое пищевое поведение диетами, голоданием, всяческим «детоксом». Во-вторых, если учить человека с испорченным пищевым поведением интуитивному питанию, могут возникнуть самые разные сложности.
Так, для начала надо определить, что мы называем пищевой интуицией
Отработанная технология подразумевает определенные навыки. Но у человека, который долго сидел на диетах, уже сформировалось неправильное пищевое поведение. Его стремления и порывы, на которые можно было бы опираться как на интуицию, не всегда связаны с телесностью. Сначала ему нужно как следует восстановить телесные навыки — а это немного другое направление работы.
Тип пищевого поведения, который мы разбираем в этой главе, я называю природным, натуральным и естественным, потому что такие люди в вопросах питания действуют как животные. Тело подает сигналы о голоде (как и о любом другом состоянии), а человек их безошибочно распознает. «Хочу есть» — получи еду.
Природное пищевое поведение в современных реалиях нередко вызывает вопросы. В «культурной» городской среде такие люди выглядят странно: когда большинство озабочено, где бы съесть здоровый бизнес-ланч и куда бы пойти поужинать, они действительно не беспокоятся о еде. А если они при необходимости решают немного оздоровить свое питание, то действуют очень аккуратно: почти без усилий и уж совершенно точно без страданий. Им даже это нравится. Они не беспокоятся, выбирая блюда и продукты; у них нет чувства вины из-за съеденной нездоровой пищи. Поел — забыл. Сдал анализы, обнаружилась непереносимость глютена — что ж, буду есть безглютеновый хлеб. Было бы из-за чего страдать! Так рассуждают люди типа №1.
Следует обговорить еще один момент, связанный с питанием и телесными ощущениями. Если нам плохо от какого-то продукта, резонно предположить, что его есть не стоит.
Если люди типа №1 что-то съели и у них разболелся живот, то в следующий раз они не станут повторять свою ошибку
Это контроль за телом: как оно себя чувствует после еды. Первый тип пищевого поведения подразумевает свойственный любым животным биологический механизм: не надо есть испорченную или подозрительную пищу.
Эти люди могут почитать про какой- нибудь полезный продукт и даже включить его в свой рацион, но, скорее всего, им не будут интересны никакие диеты. Более того, если человеку первого типа кто-то — врач или знакомый — предложит некую специальную диету, то он не просидит на ней долго. Он ощутит телесный дискомфорт, и это будет для него достаточным аргументом в пользу отказа от пищевых ограничений. Если диету прописал врач, то человек типа №1 постарается ее выдержать, поскольку будет видеть в ней смысл. Это связано с тем, что конкретная пища не имеет для него психологического значения и может быть заменена на другую, хотя и не без дискомфорта.
Если тело начинает страдать и подает сигналы, то человек со здоровым пищевым поведением их слышит, понимает и учитывает: «Что-то мне нехорошо от этой диеты: наверное, она мне не нужна». Для него сигналы тела — очень важный ориентир, и это отличительное свойство первого типа пищевого поведения. А вот борцы с лишним весом, напротив, стараются не замечать сигналов голода или иного дискомфорта. Они готовы совершать подвиги, преодолевать себя — ради стройности.
А те, у кого сильно развита телесная чувствительность, считают чем-то противоестественным, ненормальным физический дискомфорт, голод, невкусную еду и прочие ограничения во имя эстетических целей
В целом такие люди не любят очень волноваться о питании. Еда для них, как мы уже выяснили, просто топливо. В отличие от многих современных людей они не зациклены на том, что, как, где, почему и в каком количестве есть.
Можно ли научиться здоровому пищевому поведению? А можно ли вернуть биологическую регуляцию питания, когда она уже испорчена?
Пищевое поведение — хрупкая штука. Если здоровое пищевое поведение по той или иной причине пострадало, то полноценно вернуться к природной стратегии питания непросто. Поскольку питание — это вопрос жизни и смерти, те вещи, которые мы делаем с ним «от ума» (диеты, голодание, всяческие «детоксикации»), тело прекрасно запоминает. Запоминает — и тут же включает механизмы компенсации: например, повышенный аппетит, страсть к какой-то определенной пище. Это способы, которыми мозг пытается «обезвредить» наши идеи похудения.
Механизмы компенсации точно так же деформируют пищевое поведение. Организм чувствует, что опасность близко, и возникает страх, тревога. Так что если здоровое пищевое поведение испорчено, то вернуться к нему на 100% будет сложно. Но максимально приблизиться к идеалу — возможно. Особенно если над этим целенаправленно работать.
Важно понимать, что у людей со здоровым пищевым поведением побудителем к еде становится только физический сигнал голода
А затем человек начинает искать пищу. Насытившись, он про нее забывает. Так и должно быть с точки зрения биологии: человек практически не думает про еду вне еды. Такие люди могут обладать разными вкусовыми предпочтениями, у них могут быть разные модели поведения: кто-то будет более избирательным в еде, кто-то — гурманом, предпочитающим определенные сорта вин, а к винам — определенные сорта сыров… Если человек очень чувствителен к тому, что ест, он будет избирательным в еде. Или, наоборот, менее прихотливым — лишь бы набить живот. Главное в этом типе — это его опора на свои физиологические сигналы.
Если человек со здоровым пищевым поведением — гурман, который ест что-то очень вкусное, то, в отличие от человека со вторым типом (у которого еда связана с эмоциональным желанием), в момент насыщения он прекратит есть. Ему перестанет быть вкусно. Чувство сытости и наполненности желудка — главенствующее. Переедание вызывает у него дискомфорт, даже если блюдо невероятно аппетитное и очень дорогое. Такого человека сложно соблазнить какой бы то ни было едой. Он прекрасно чувствует, что именно хочет съесть: суп, мясо или овощной салат. Сигнал «хочу есть» идет у него изнутри, его не может подать вкусная пища одним своим соблазнительным видом.
Источник: polonsil.ru
Комментарии (0)
{related-news}
[/related-news]