«Не живём, а выживаем».
---
Мне тут одно письмо пришло, цитирую его полностью: «Здравствуйте. Мы живём в Белгородской области, хутор Валковский, в шестиквартирном бараке. Нас администрация не включает в программу переселения, так как не признает дом аварийными. Мы раньше относились к совхозу Дмитротарановский, совхоз распался, наши земли забрал в аренду колхоз им. Фрунзе Горин В.Я, а мы остались без баланса. Барак без удобств все на улице. Барак из жужалки литой. Живут здесь одни пенсионеры, которые проработали всю жизнь в совхозе и оказались никому не нужны. Отопление электрическое и печное. Администрация у нас Щетиновского сельского совета, а до 2005 года относились к Краснооктябрьскому сельскому совету. Просим Вас попробовать нам помочь».
Пообещал жильцам приехать и приехал.
Хутор расположен в 30 км от города Белгорода. В нем около 15-ти домов. Раньше хутор жил и процветал, пока не закрыли последний совхоз. Сейчас тут жизнь остановилась. Практически остановилась...
Я без особого труда нашел барак. Дом был построен для временного проживания в 1958 году. Тут находится 6 квартир. Вернее даже 5 - одна квартира полностью сгорела. Проживают пожилые люди, которые всю жизнь проработали в совхозе. Одна из бабушек - ветеран труда!
Когда жильцы обратились в администрацию Белгородского района включить их в программу переселения, им ответили, что сначала нужно квартиры приватизировать. Ок, приватизировали с горем пополам. Но что-то пошло не так.
По просьбе жильцов провести комиссию и признать дома аварийными, администрация вынесла иное заключение и признала эти полуразрушенные лачуги пригодными для проживания.
После многочисленных обращений жильцов к ним приехал депутат Белгородской областной думы Геннадий Шипулин. Он даже не стал заходить в квартиры, а только сказал: "Все это надо снести трактором". Но что-то опять пошло не так. Тракторы не приехали.
В середине 2016 года приехал глава Белгородского района Александр Сергиенко. Обещал решить их проблему. Спустя месяц из администрации района пришел очередной бюрократический ответ - мягко отказали.
Куда только жильцы не писали, но увы, их проблемы никого не интересует. На их письма - только одни бюрократические ответы.
Давайте я вам покажу этот барак и вы сами посмотрите в каком он состоянии.
Этот барак на фото на первый взгляд кажется заброшенным и давно забытым. Но тут живут люди.
Жители дома могут поделиться секретами выживания в тяжелых условиях.
Ветхому жилью уже не помочь частными вмешательствами. Но, несмотря на многочисленные нарушения строительных норм, барак до сих пор не признан аварийным. Почему?
В феврале 2016 года заместитель главы администрации района, руководитель ЖКХ, Шопин прислал ответ. В нем написано, что межведомственная комиссия провела обследование дома, по результатам которого принято решение о необходимости и возможности проведения капитального ремонта этого дома.
Какой тут капитальный ремонт? Этот барак надо снести и людей пересилить. Как гласит закон!
Изобретательность проявили. Когда оконный проем практически вывалился наружу, а в стене образовалась огромная щель, пришлось спасаться от влаги, проникающей прямо в комнату. На пенсию в 8 тысяч рублей мало что сделаешь.
Словно российская глубинка в миниатюре. Это кухня.
Погреб.
Может ли человек жить в доме, в котором протекает крыша, разваливается фундамент, стены, взбухшие от влаги, вот-вот рухнут? Очевидно, что нет. А вот у властей на этот счет, похоже, свое мнение.
Со слов жительниц этого «дома», они неоднократно обращались в Администрацию Белгородского района, но дать конкретный ответ, как решить их проблемы, им не могут. Или не хотят?
Сделав буквально первый шаг в квартиру уже не чувствуешь себя в безопасности, здесь стены крошатся в руках, а потолок грозит рухнуть на голову. Страх стал привычкой. С ним засыпают и встают жильцы этого дома.
Газа и воды тут нет. Топят дровами. Моются в тазиках. Это барак, цивилизация в котором остановилась давно. Обратите внимание на чистоту. Жильцы стараются поддерживать порядок как могут.
Жильцы стараются поддерживать порядок.
Воду носят из ближайшего колодца.
Сразу видно, что люди тут живут чистоплотные, хозяйственные.
В доме прохладно, хотя топится печка и работает электрообогреватель. Пол, засланный ковром, все равно ледяной.
— Особенно боюсь сильных морозов, — признается бабушка. — Печку надо кочегарить чуть ли не круглые сутки, а дом старый. Вот и соседи в таком же положении. Среди жителей все старые и больные. Недоглядят за печкой — а вдруг полыхнет? — продолжает она.
Стены текут, печка, сами видите - сыпется.
– Попасть на прием, чтобы решить наши проблемы, мы не можем, – рассказывает мне Галина Григорьевна.
– Пытались попасть к Савченко (губернатору), но нас туда никто не пускает. Никому мы не нужны. Почему мы, жители, должны бороться с администрацией? Там что, нелюди работают? – продолжает она.
И заплакала...
– Куда мы только не писали. Вот письма Президенту и депутатам, но никто не хочет нам помогать, – рассказывает мне Галина Григорьевна.
– Вот посмотрите, Сергей, на полы - там дыры с кулак. Вот, пытаюсь их как-то заделать, – говорит она мне.
Дом строился как временное жилье, фундамента у него нет, на столбы положили щиты — это и есть пол. По сути, пол сегодня лежит на земле, все снизу давно сгнило, поэтому натопить дом невозможно. И отремонтировать — тоже.
— Боюсь, ничего у нас не изменится. Умрём мы здесь. В один прекрасный день обрушится на нас строение, — в глазах пенсионерки стоят слёзы.
Сказать, что условия жизни в доме ужасные - ничего не сказать. Одинокие женщины, проживающие в нём (а точнее – выживающие), буквально брошены на произвол судьбы. В доме нет ни воды, ни отопления, ни канализации. Окна, двери, потолки и стены держатся на добром слове.
Только стоит поднять взгляд наверх, как становятся видны разводы на потолке и стенах.
Анна Андреевна тоже все свою жизнь проработала в совхозе.
— Нам не нужны квартиры в городе или дома, пусть тут построят нам комнатки, и мы будем доживать свои годы. Нам много не надо, чтобы вода да газ был. У меня пенсия 8.200 рублей, 5 из них я отдаю на дрова. Зима в этом году холодная, обогреватель не справлялся, - говорит она мне.
К падению "метеоритов" в этом доме всегда готовы. Уже не раз от потолка отваливались огромные глыбы, чудом не задев никого из жильцов.
Я думаю, что здесь не надо быть экспертом – это абсолютно аварийный дом, который разваливается просто по частям.
Больше всего меня поразила 80-летняя бабушка, которая проживает в этом бараке с момента постройки. Нина Андреевна является ветераном труда. Сын ее проживает тоже в этом бараке вместе со своей семьей. Её комната находится в аварийном состоянии: рушащийся потолок … заклеен скотчем, чтобы хоть как-то удержать падающие куски, двери и окна сгнили, рядом находится сгоревшая комната. Несмотря на состояние здоровья, баба Нина, как ее зовут соседи, намного человечнее многих здоровых людей в расцвете сил и все еще заботится о тех, кто тоже беззащитен – у нее живут несколько котов, которых она кормит и поит. Она, как и все её соседи, очень хочет хоть немного пожить в теплой квартире с горячей водой. Но почему-то ветеран по-прежнему этого лишена.
Повсюду печное отопление.
Бабушка Нина интересный собеседник. Она рассказывала много историй из своей жизни и работе в совхозе.
- Я всю свою жизнь отдала государству, работая днем и ночью в совхозе. А сейчас мне 80 лет и я никому не нужна. Государство обо мне забыло. Я даже искупаться по-человечески не могу. Во, дожилась, - говорит она плача.
Что мне ей сказать? Граждане великой страны, восстановившие ее из руин, отработали свое — и стали никому не нужны? Что приехали чиновники и приказали им так жить дальше?
На дворе 21 век, век новых технологий, иного качества жизни. Где-то стремительными темпами растут новые города, как например, в Китае, а у нас для жильцов бараков нет никакого Нового века: всё так же нет элементарных удобств – воды, туалета, а жизнь ежедневно подвергается смертельной опасности от разрушения своего временного жилья (а именно так переводится слово “барак”), ставшего, увы, постоянным.
Как известно, правительство поставило цель - избавиться от развалюх - бараков, которых еще хватает на просторах родины. Но процесс признания дома аварийным и переселение оттуда граждан оказался болезненным и сложным. Две стороны - жильцы старых домов и местные чиновники, ответственные за ликвидацию барака и переселение его обитателей, очень часто вступают в войну. Главный вывод, который сделал Верховный суд, проанализировав дела об аварийном жилье, звучит так - в основном судебные споры возникают из-за чиновников. Выражаясь точнее, из-за "ненадлежащего исполнения органами местного самоуправления, обязанностей, возложенных на них жилищным законодательством". Вы увидели этот барак и условия проживания этих людей, разве не аварийный? На мой взгляд - он аварийный и очень опасный для проживания. Я не знаю, почему комиссия решила иначе.
Верховный суд подчеркивает: если оспаривается заключение комиссии о непригодности дома, то местный суд должен обязательно проверить, был ли соблюден порядок принятия такого заключения. Часто под вопросом оказывается компетентность проверяющих. В качестве примера приводится иск граждан, которые написали, что к оценке состояния их дома не привлекли специалистов, а чиновники оценили состояние дома "на глазок". В нашем случае, мне кажется, комиссия так и поступила "на глаз".
Попробуем помочь этим людям. Тем более глава Белгородского района Александр Сергиенко не типичный чиновник-бюрократ, а хозяйственник! И он все это видел своими глазами и обещал людям помощь. Люди много не хотят, они хотят лишь человеческие условия проживания, которые заслуживают по закону. Или, может быть, кто–то считает, что они не люди?
продолжение следует.
Комментарии (0)
{related-news}
[/related-news]