"Чечевица" и её плоды
---
Оригинал взят у 
skif_tag в "Чечевица" и её плоды
У каждого народа своя история, свои герои. Из уст в уста, от поколения к поколению передаются легенды, были и небылицы, слагаемый в героический эпос, вдохновляющий всё новые и новые поколения.
Вся история чеченского народа - это история вражды и противостояния с соседями, в основном с русскими. В этой многовековой истории была одно страничка, о которой мы сегодня вспомним.
Сегодня уже ни для кого не секрет, что послужило причиной репрессий, которым подвергся чеченский народ.
В результате операции "Чечевица" тысячи и тысячи чеченских семей были вывезены в течении нескольких дней в малообжитые районы восточного Казахстана.
Для местного населения, для начальства и охраны, они были дикие звери, враги.
И в этих условиях чеченцы самоорганизовывались, что бы противостоять геноциду.
Вот как описывает чеченский эпос события весны 1951 года:
Не только голод и холод испытывали в неотапливаемых помещениях несчастные переселенцы. Сюда периодически наведывались зэки, бывшие хозяева бараков. Они устраивали погромы, убивая и калеча чеченцев.
Убедившись, что помощи им ждать неоткуда, чеченцы решили защитить себя сами. Накануне очередного погрома они собрались вместе и решили "достойно" встретить своих обидчиков, не дожидаясь, пока они ворвутся в бараки. Люди вооружили чем попало всех, кто способен был держать в руках хотя бы палку (включая женщин и детей), и пошли навстречу зэкам, которые двигались к баракам, чтобы в очередной раз подвергнуть их разгрому.
Впереди шла молодежь. Следом – подростки, старики, женщины и дети.
На мосту через реку Иртыш произошло самое настоящее сражение между зэками и восставшими переселенцами. Женщины и дети сражались на ровне со взрослыми мужчинами. Несмотря на неравенство сил, чеченцы дрались с отчаянием людей, которым нечего было терять. Они хватали своих обидчиков, избивали, сбрасывали с моста. На Иртыше был еще лед, и сбрасываемые с моста уголовники разбивались насмерть. От этого весь лед был в крови.
Совсем по другому описывает эти события Михаил Полторанин, чьё детство прошло в тех краях:
Как то на наш класс выделили две пары валенок. Попробуй их разделить справедливо, когда кругом одни голодранцы. С нами учились чеченцы. И педсовет (а это были русские женщины) передал валенки им. Как представителям обиженного народа. Никто не роптал. Мы все-таки дома, говорили нам взрослые, а их, бедолаг, сдернули с родных мест, загнали черт-те куда. Люди, повидавшие многое, умели жалеть.
Но вот чеченцы обустроились. Обжились. Обвыкли на новом месте. И
пошло и поехало.
Тех, кто делился с ними куском хлеба, они стали грабить и насиловать.
Нагло действовали вайнахи. Нападали по-волчьи, стаями, приставляли к горлу ножи и отбирали деньги, одежду. Молодых женщин тащили в кусты.
По ночам они обшаривали чужие сараи и воровали коров. Знали, конечно,
что наши отцы и старшие братья погибли на фронте, в домах одни вдовы с
мелюзгой — кого им бояться! Одним словом в Восточном Казахстане вайнахи, что называется, оттягивались на вдовах и детворе.
В конце 40-х годов в Усть-Каменогорске и Лениногорске развернулось большое строительство. Начали возводить гидростанцию на Иртыше, Ульбинский завод по обогащению урана, полиметаллические комбинаты. Кому работать, если война выбила всех мужиков. На Украине и в российских областях вербовали людей — они тысячами ехали в Восточный Казахстан. Было много фронтовиков.
«Вербованным» очень не понравился вайнахский террор. Запахло грозой.
Но, чеченский бандиты продолжали своё привычное дело. В Лениногорске преступными лицами из числа чеченской диаспоры произошло убийство малолетней дочери вдовы фронтовика Паршуковой. Всё это происходило на глазах у соседей.
В это же самое время в соседнем Усть-Каменогорске произошло убийство израненного на фронте милиционера. Его обнаружили под деревянным мостом через Ульбу, подвешенным за ноги вниз головой, с перерезанным горлом.
Ситуация накалилась до предела.
На этом фоне случилось другое, вообщем-то заурядное убийство. На почве бытовой ссоры, чеченца, выхватившего нож, насмерть забил железным прутом завербованный горняк. Это известие тут же всколыхнуло Чечен-городок, где компактно проживала вся диаспора. Кавказцы толпой пошли по городу избивая всех встречных рабочих.
Кто не успевал убежать, забивали до смерти.
И тут полыхнуло. Для вербованных это стало сигналом тревоги, тут же нашлись авторитеты, собравшие настоящее войско, двинувшуюся на поселок кавказцев. В руках были вилы, ножи, цепи, топоры.
Настоящее побоище началось у берега реки Ульбы. Чеченцев убивали, рубили топорами, убегавших догоняли и добивали. Чаша терпения переполнилась, и всё то, что копилось месяцами и даже годами, выплеснулось кровавой волной на весенний талый снег.
Михаил Полторанин:
Только-только начался ледоход, Ульба, впадая в Иртыш, уже громоздила торосы. Они вставали на дыбы и рассыпались с грохотом, сталкиваясь. И в эту бурлящую кашу, в этот ад восставшие «вербованные» погнали всю чеченскую диаспору: мужчин, детей,
стариков.
Многие, спасаясь, смогли добраться до другого берега глубокой реки, а
многие тонули подо льдинами. Сколько погибло людей, не известно.
Документальных данных я не нашел, а то, что видел тогда своими глазами (мы жили на крутом берегу Ульбы, куда устремлялись гонимые), подсчётам не поддавалось.
Об инциденте было извещено руководство страны, включая Сталина. Через три-четыре дня начались массовые аресты. Задержанные направлялись в городскую тюрьму, камеры которой быстро оказались переполнены. Судили человек 50. Главный «зачинщик» не был обнаружен.
3 мая 1951 года в докладной записке на имя первого секретаря ЦК КП(б) Казахстана Жумабая Шаяхметова обком партии рапортовал о принятых мерах:
«Дело Мамонова и др. 38 человек деклассированных элементов, обвинявшихся в организации массовых беспорядков, рассмотрено в г. Лениногорске. Дело Цурикова и др. 11 человек деклассированных элементов, обвинявшихся также в организации массовых беспорядков, рассмотрено в г. Усть-Каменогорске.
Все они осуждены по статье 59-2 и 59-7 УК…»
Статья 59 Уголовного Кодекса, действовавшего в те годы, намечала кары за преступления против порядка управления, за погромы и предусматривала длительные сроки заключения или расстрел с конфискацией «всего имущества».
skif_tag в "Чечевица" и её плодыУ каждого народа своя история, свои герои. Из уст в уста, от поколения к поколению передаются легенды, были и небылицы, слагаемый в героический эпос, вдохновляющий всё новые и новые поколения.
Вся история чеченского народа - это история вражды и противостояния с соседями, в основном с русскими. В этой многовековой истории была одно страничка, о которой мы сегодня вспомним.
Сегодня уже ни для кого не секрет, что послужило причиной репрессий, которым подвергся чеченский народ.
В результате операции "Чечевица" тысячи и тысячи чеченских семей были вывезены в течении нескольких дней в малообжитые районы восточного Казахстана.
Для местного населения, для начальства и охраны, они были дикие звери, враги.
И в этих условиях чеченцы самоорганизовывались, что бы противостоять геноциду.
Вот как описывает чеченский эпос события весны 1951 года:
Не только голод и холод испытывали в неотапливаемых помещениях несчастные переселенцы. Сюда периодически наведывались зэки, бывшие хозяева бараков. Они устраивали погромы, убивая и калеча чеченцев.
Убедившись, что помощи им ждать неоткуда, чеченцы решили защитить себя сами. Накануне очередного погрома они собрались вместе и решили "достойно" встретить своих обидчиков, не дожидаясь, пока они ворвутся в бараки. Люди вооружили чем попало всех, кто способен был держать в руках хотя бы палку (включая женщин и детей), и пошли навстречу зэкам, которые двигались к баракам, чтобы в очередной раз подвергнуть их разгрому.
Впереди шла молодежь. Следом – подростки, старики, женщины и дети.
На мосту через реку Иртыш произошло самое настоящее сражение между зэками и восставшими переселенцами. Женщины и дети сражались на ровне со взрослыми мужчинами. Несмотря на неравенство сил, чеченцы дрались с отчаянием людей, которым нечего было терять. Они хватали своих обидчиков, избивали, сбрасывали с моста. На Иртыше был еще лед, и сбрасываемые с моста уголовники разбивались насмерть. От этого весь лед был в крови.
Совсем по другому описывает эти события Михаил Полторанин, чьё детство прошло в тех краях:
Как то на наш класс выделили две пары валенок. Попробуй их разделить справедливо, когда кругом одни голодранцы. С нами учились чеченцы. И педсовет (а это были русские женщины) передал валенки им. Как представителям обиженного народа. Никто не роптал. Мы все-таки дома, говорили нам взрослые, а их, бедолаг, сдернули с родных мест, загнали черт-те куда. Люди, повидавшие многое, умели жалеть.
Но вот чеченцы обустроились. Обжились. Обвыкли на новом месте. И
пошло и поехало.
Тех, кто делился с ними куском хлеба, они стали грабить и насиловать.
Нагло действовали вайнахи. Нападали по-волчьи, стаями, приставляли к горлу ножи и отбирали деньги, одежду. Молодых женщин тащили в кусты.
По ночам они обшаривали чужие сараи и воровали коров. Знали, конечно,
что наши отцы и старшие братья погибли на фронте, в домах одни вдовы с
мелюзгой — кого им бояться! Одним словом в Восточном Казахстане вайнахи, что называется, оттягивались на вдовах и детворе.
В конце 40-х годов в Усть-Каменогорске и Лениногорске развернулось большое строительство. Начали возводить гидростанцию на Иртыше, Ульбинский завод по обогащению урана, полиметаллические комбинаты. Кому работать, если война выбила всех мужиков. На Украине и в российских областях вербовали людей — они тысячами ехали в Восточный Казахстан. Было много фронтовиков.
«Вербованным» очень не понравился вайнахский террор. Запахло грозой.
Но, чеченский бандиты продолжали своё привычное дело. В Лениногорске преступными лицами из числа чеченской диаспоры произошло убийство малолетней дочери вдовы фронтовика Паршуковой. Всё это происходило на глазах у соседей.
В это же самое время в соседнем Усть-Каменогорске произошло убийство израненного на фронте милиционера. Его обнаружили под деревянным мостом через Ульбу, подвешенным за ноги вниз головой, с перерезанным горлом.
Ситуация накалилась до предела.
На этом фоне случилось другое, вообщем-то заурядное убийство. На почве бытовой ссоры, чеченца, выхватившего нож, насмерть забил железным прутом завербованный горняк. Это известие тут же всколыхнуло Чечен-городок, где компактно проживала вся диаспора. Кавказцы толпой пошли по городу избивая всех встречных рабочих.
Кто не успевал убежать, забивали до смерти.
И тут полыхнуло. Для вербованных это стало сигналом тревоги, тут же нашлись авторитеты, собравшие настоящее войско, двинувшуюся на поселок кавказцев. В руках были вилы, ножи, цепи, топоры.
Настоящее побоище началось у берега реки Ульбы. Чеченцев убивали, рубили топорами, убегавших догоняли и добивали. Чаша терпения переполнилась, и всё то, что копилось месяцами и даже годами, выплеснулось кровавой волной на весенний талый снег.
Михаил Полторанин:
Только-только начался ледоход, Ульба, впадая в Иртыш, уже громоздила торосы. Они вставали на дыбы и рассыпались с грохотом, сталкиваясь. И в эту бурлящую кашу, в этот ад восставшие «вербованные» погнали всю чеченскую диаспору: мужчин, детей,
стариков.
Многие, спасаясь, смогли добраться до другого берега глубокой реки, а
многие тонули подо льдинами. Сколько погибло людей, не известно.
Документальных данных я не нашел, а то, что видел тогда своими глазами (мы жили на крутом берегу Ульбы, куда устремлялись гонимые), подсчётам не поддавалось.
Об инциденте было извещено руководство страны, включая Сталина. Через три-четыре дня начались массовые аресты. Задержанные направлялись в городскую тюрьму, камеры которой быстро оказались переполнены. Судили человек 50. Главный «зачинщик» не был обнаружен.
3 мая 1951 года в докладной записке на имя первого секретаря ЦК КП(б) Казахстана Жумабая Шаяхметова обком партии рапортовал о принятых мерах:
«Дело Мамонова и др. 38 человек деклассированных элементов, обвинявшихся в организации массовых беспорядков, рассмотрено в г. Лениногорске. Дело Цурикова и др. 11 человек деклассированных элементов, обвинявшихся также в организации массовых беспорядков, рассмотрено в г. Усть-Каменогорске.
Все они осуждены по статье 59-2 и 59-7 УК…»
Статья 59 Уголовного Кодекса, действовавшего в те годы, намечала кары за преступления против порядка управления, за погромы и предусматривала длительные сроки заключения или расстрел с конфискацией «всего имущества».
Взято: foto-history.livejournal.com
Комментарии (0)
{related-news}
[/related-news]