Белорусский Атаман "Скоморох" и его подвиги. 1922-1937 г.
---
Из статей Сергея Крапивина. Белоруссия.
"обвинен в "полнейшем политическом и бытовом разложении и злоупотреблениях"
В январе 1922 года, артист московского театра "Буфф" Герман Шиманюк вернулся в родную деревню Грабовец на территории Польши. Через полгода польская и литовская печать назовут его в числе наиболее известных руководителей западнобелорусских партизан.
Формальный повод для оставления карьеры столичного актера и возвращения на родину был для Шиманюка такой: голод в Советской России. После подписания в 1921 году Рижского мирного договора подобная практика легального пересечения границы стала на некоторое время обычной. Происходил послевоенный обмен населением между Советской Россией и Польшей.
Именно так, например, в местечке Крынки Гродненского уезда оказался Александр Станкевич, который прежде командовал полком в конной армии Буденного. А в боевом штабе Шиманюка-Скомороха вчерашний буденовец получит псевдоним Пугачев и станет начальником спецотдела: контрразведка и доставка валюты из Каунаса.
Вот и наш герой выступил в необыкновенной роли - атамана Скомороха. Сценой явилась территория Западной Беларуси и Литвы, а кровь лилась совсем не бутафорская.
Через полгода после возвращения Шиманюка печатный орган правительства Белорусской Народной Республики журнал "Беларускi сьцяг" в статье-некрологе "Над свежей могилой" назовет пока еще живого Скомороха первым в ряду борцов с польскими оккупантами:
Но между тем, в отличие, например, от Кирилла Орловского, партизанский атаман Герман Шиманюк (Герман Шыманюк-Парыш-Паплаўскi) в советской Белоруссии не был овеян славой. О его военно-политических приключениях в районе Беловежской пущи и в Литве знали в БССР лишь особо доверенные товарищи. А вот у белорусов Польши и дальнего зарубежья это имя на слуху.
Итак, настоящая фамилия нашего героя - Шиманюк, иногда она писалась как двойная с добавкой - Парич или - Париш. Имя - Герман Демьянович. Родился в 1892 году в деревне Грабовец Бельского уезда Гродненской губернии - ныне территория Польши.
Очевидно, что перипетии жизненного пути Германа Шиманюка до начала Первой мировой войны дали впоследствии возможность правительственным польским газетам издевательски называть атамана "провинциальным актером".
Хотя, по сообщению историка А.А. Сорокина, его вполне можно причислять и к актерам столичным: до конца 1921 года Герман Шиманюк был артистом московского театра "Буфф", и, вероятно, отсюда его партизанская кличка Скоморох.
В январе 1922 года Герман вернулся в родную деревню. Привез из Москвы молодую жену Елизавету - артистку того же театра. И вскоре выступил в необыкновенной роли: атаман белорусских национал-партизан.
Белорусские партизаны в Польше использовали помощь правительства соседней Литвы. Между Каунасом и Варшавой в ту пору существовали крайне враждебные отношения из-за аннексии поляками Виленского края.
Атаман "Скоморох" с женой.
Театр "Буфф" в Москве.
Правящие круги Польши проявляли тенденции к захвату всей литовской территории. Вот почему из Литвы в Польшу двигались тайными тропами обозы с оружием. Участникам белорусского сопротивления выплачивали жалованье в литах. А идейно атамана Скомороха и его соратников подпитывало правительство Белорусской Народной Республики, которое обосновалось на то время в Каунасе.
Чем оказались славны люди Скомороха? Вот его подпольный журнал "Беларускi партызан" публикует сообщение "Главного штаба" о боевых операциях в 1922 году:
- сожжен железнодорожный мост на реке Наревке, по которому поляки вывозили лес из Беловежской пущи;
- сожжен склад лесоматериалов длиной 3 версты вдоль полотна у станции Гайновка, где сгорели также телеграфные столбы и повреждена железная дорога;
- убит инженер завода "Export" в Гайновке за то, что помогал жандармам и полиции ловить партизан. Попутная добыча составила миллион марок.
"Ультиматум Пилсудскому атамана Скомороха".
Начальнику Польского Государства Г-ну Пилсудскому в Варшаве
Копия Г-ну Председателю Лиги наций в Женеве
От Окружного Атамана Белорусских партизан гражданина Германа Скомороха
Белоруссия. Действующий конспиративный штаб
УЛЬТИМАТИВНЫЕ ТРЕБОВАНИЯ
Ввиду раскрытия польскими властями нашей Белорусской военной организации, которая поставила своей целью освободить Белоруссию от векового насилия и гнета и настоящей оккупации, уже не тайна, что мы являемся врагами польской оккупационной власти в Белорусском крае, но отнюдь не врагами польской власти в Варшаве.
Мы уполномочены от 15 тысяч партизан и всего крестьянства уездов Белостокского, Бельского, Брест-Литовского, Волковысского, Пружанского и др. обратиться к Вам, Г-н Пилсудский, и через Вас ко всему Польскому народу о признании наших нижеуказанных законных требований, а именно:
1. Во имя справедливых человеческих прав отказаться от притязаний на Белоруссию и признать ее право самоопределения как нации.
2. Немедленно прекратить жестокие репрессии ко всем белорусам, а также прекратить опечатывать православные храмы, аресты священников, обыски, избиение политических деятелей в ваших тюрьмах и признать неприкосновенность всего белорусского.
3. Немедленно освободить из тюрем всех арестованных политических белорусов, арестованных в период с 1 января 1922 года по 2 апреля, т.е. по число получения настоящего.
4. Немедленно прекратить рубку лесов и вывозку их в Польшу, а также прекратить вывозку разного материала, как-то: машин, лесопилок, машин ж. д., разных ж. д. частей и др.
5. Немедленно подготовить к эвакуации польские военные части, жандармские отряды, сыскные отделы и полицию.
6. Государственные учреждения и их имущество должны быть полностью переданы, а также и народные банки Белорусского края, как достояние Белорусского Народа.
7. Немедленно создать смешанную комиссию для передачи разных дел и решения экстренных вопросов.
Если вышеуказанные требования не будут признаны Польским Правительством и Польским Народом, а еще более усилятся репрессии, аресты и разные гонения на Белорусский Народ, то мы во всеуслышание заявляем: за последствия, какие они ни произойдут, мы не отвечаем.
Мы не хотим угрожать Вам, а предупреждаем, что непризнание наших законных требований повлечет за собою ужасные последствия. Мы заставим заговорить о себе весь мир. Мы применим самые страшные и самые уничтожающие средства, и так как с регулярной армией нам бороться трудно в открытом бою, то мы применим наше изобретение.
Мы верим, что добьемся освобождения и что своей победой водрузим наше национальное знамя над нашей свободной Народной Демократической Белорусской Республикой. К Вам, Г-н Председатель Лиги Наций, обращаемся мы, порабощенные белорусы, и просим не допустить дальнейшего насилия над нами, мы требуем нашей независимости и нашей свободы.
Атаман Гродненщины Г. Скоморох.
И. о. н-ка Штаба Белорусских Партизан полковник (подпись).
Адъютант (подпись).
С подлинным верно: районный атаман И. Угрюмый.
30 марта 1922 г.
В 1919 году "Часопісь", который издавали сторонники Белорусской народной республики, прославлял своих соотечественников, которые в белорусских частях в составе Войска польского бились с "красными москалями". Лидеры БНР надеялись, что западные соседи предоставят Беларуси независимость. В крайнем случае речь шла о полноправной федерации в составе Польши.
Но позже оказалось, что поляки рассматривают Беларусь как часть своей страны. Тема боевого содружества с Пилсудским была закрыта, и Польша предстала в облике злого оккупанта. Писалось, например, что в Войске польском даже санитары занимаются мародерством и бесстыдно фотографируются с пачками награбленных денег.
Представители БНР пытались склонить западное общественное мнение на свою сторону. Поэтому всячески обличали польские власти. Как отмечало белорусское пресс-бюро в Каунасе, "господство поляков с их системой управления белорусскими землями - грабежами, побоями, взяточничеством, преследования национального и религиозного характера и особенно захват белорусских земель военными колонистами-поляками - довели до отчаяния местное белорусское население".
Соответственно, обосновывались действия белорусских партизан: "Так как безоружные жители не могут вступать в бой с войсками, жандармскими и полицейскими нарядами, то они собираются в отряды и делают набеги на жандармские, полицейские и даже военные части.
Больше всего партизаны стараются задержать вывозимый из белорусских земель лес и другое имущество. С этой целью они разрушают железные дороги, портят мосты, уничтожают телеграфные и телефонные столбы и проволоки.
Польская пресса характеризует действия повстанцев как разбойничьи набеги, но среди строк сквозит, что дело обстоит далеко не так. "Дзенник Гродзенски" пишет по поводу ряда выступлений другого партизанского атамана Черта следующее: "Среди широкого местного населения отряду этому придают значение как части организованной белорусской армии, сражающейся за освобождение своего родного края".
Газета передает, что отряд Черта производил свои налеты в окрестностях Белостока, Гайновки, Беловежа и других местах, рассылал властям угрожающие предупреждения и производил террористические акты.
Отряду приписывается нападение на поезд с министрами, ехавшими из Варшавы в Вильно на торжество присоединения, поджог огромных складов заготовок лесного материала, вывезенного к полосе железной дороги для отправки за границу.
"Эти действия обнаружили планомерность организованной белорусский армии, руководимой загадочным элементом Чертом, а равно и то, что под этим псевдонимом скрывается один из выдающихся местных революционеров".
В целом про подвиги скомороховцев Белорусское пресс-бюро сообщало широко и убедительно: всенародное партизанское движение... земля горит под ногами оккупантов... Но реальность была несколько иной.
Особо памятной операцией стало нападение партизан на местечко Клещели Бельского повета - нынешнее польско-белорусское приграничье в районе Беловежской пущи. Накануне в местный полицейский участок пришло написанное по-русски письмо с печатью "Братство Крестьян Белорусов". Текст следующий (обратный перевод с польского):
"Господа полицейские бандиты в Клещелях. Согласно приказу атамана Скомороха я, командир отряда террористов Иван Черт, предупреждаю, что если вы, польская сволочь, не прекратите избиений и грубых издевательств над нашими братьями-белорусами во время арестов, то за ваши деяния будете повешены на телеграфном столбе".
О событиях той ночи можно узнать из полицейского рапорта. В ночь с 28 на 29 апреля 1922 года партизаны ворвались в местечко Клещели и первым делом захватили полицейский участок. Во время нападения были убиты полицейские Адам Бочим и Ян Осташевский. В качестве трофеев партизаны взяли 2 лошади с повозками, 12 винтовок, 10 французских гранат, полицейские документы и печати, форменное обмундирование, деньги.
Затем около часу ночи партизаны двинулись к ресторану Онуфрия Савицкого. Когда хозяин заведения попытался дать грабителям отпор, то был застрелен. Из местечкового ресторана вынесли и погрузили на повозки несколько сот бутылок водки и ликеров, запасы провизии.
Также взяли 500 тысяч польских марок, золотые монеты старой чеканки, двое серебряных часов, одежду, белье... Напоследок партизаны убили престарелую мать хозяина Варвару, которая не отдавала лошадиный хомут.
В 1995 году в польской части Беловежской пущи прошла экспедиция по местам боевой славы атамана Скомороха. Молодые энтузиасты из Гайновки, Бельска и Белостока, оснащенные металлоискателем, надеялись отыскать оружие на месте партизанского лагеря.
Как писал авторитетный исследователь белорусского движения Олег Латышенок, в проводники им достался местный житель Владимир Германюк 1907 года рождения, который в юности служил связным у Скомороха.
Как писал Латышенок, "дед Владимир смеется, что не металл нам искать, а стекло. По рассказам знает, что земля вокруг шалашей партизан устлана была пустыми бутылками из-под водки, которую хлопцы Скомороха взяли во время налета на ресторан в Клещелях и всю аккуратно выпили".
Увы, так оно и было в партизанской практике: на одном полюсе - пафосные телеграммы в Лигу наций с захваченных железнодорожных станций, а на другом - грабежи и убийства местечковых кабатчиков.
Печатный орган правительства Белорусской Народной Республики газета "Беларускi сьцяг" сообщила об участии в антитеррористической операции двух полков регулярной армии, подразделений жандармерии и полиции. По информации пресс-бюро правительства БНР, в плен к полякам попали 19 партизан, которые являлись местными крестьянами, остальные смогли бежать.
В бюллетене пресс-бюро отмечалось, что Герман Шиманюк (псевдоним Скоморох) бежал, но задержана его жена Елизавета Шиманюк. Польские газеты передавали, что это дама интеллигентная, образованная и горячая белорусская патриотка, на допросах держит себя весьма независимо и насмешливо.
Кроме нее, в сети, расставленные государственной полицией, попало еще 7 членов партизанской группы. Они, как и предыдущая группа, должны были предстать перед военно-полевым судом. Но срок последнего (24 часа) истек. Поэтому эти подсудимые предстали перед обыкновенным судом.
Другой группе партизан повезло меньше. 28 мая "Дзенник Гродзенски" напечатал отчет о военно-полевом суде и привел судебный приговор, по которому Андрей Томашук, Иван Сахарчук, Иван Петелюк, Демьян Мартынюк и Пантелеймон Ничипорук были приговорены к смертной казни через расстрел. Василия Томашука определили на бессрочную каторгу.
Правительственный защитник Славинский в своей речи доказывал, что суд имеет дело не с обыкновенными разбойниками, но с "идейным течением". Защитник отметил, что прошлое всех обвиняемых безукоризненное, никто из них никогда под судом и следствием не состоял.
Защитник телеграфно просил вождя Польского Государства Пилсудского о помиловании осужденных. Мотивировка была такая: инкриминируемое убийство четырех лиц в Клещелях свидетельскими показаниями не доказано, а четверо из приговоренных имеют малолетних детей.
Пилсудский помиловал только Ничипорука, принимая во внимание его молодость (16 лет). Остальные четверо были казнены в Белостоке 24 мая в 4 часа 50 минут пополудни.
15 февраля 1923 г. Совет Лиги Наций официально признал границу между Польшей и Литвой. Проблему спорной территории так называемой Средней Литвы — речь о Виленском крае - было предложено решать на месте с помощью двусторонней комиссии. Поэтому задача вооруженной борьбы на польских землях стала для литовцев неактуальной.
А главное - Литва лишила белорусских национал-партизан материального и денежного довольствия. Сохранился замечательный по накалу возмущения документ - заявление Шиманюка-Скомороха в консульство Белорусской Народной Республики в Ковно, датированное 25 июня 1923 года:
"... Я не буду говорить о многих, т. к. потребовались бы целые стопы бумаги, а скажу о своем горе и страшной несправедливости, но это случилось у каждого работника.
После открытия поляками нашей организации первым делом бросились искать меня, и начинается горе для моей семьи, и в результате всего оказалось, что отец, старик 59 лет, от страшных пыток лишился сил и рассудка, мать, старушка 54 лет, осталась с перебитой рукой, жена, просидевшая в тюрьме 7 месяцев, перенесшая нравственные надругательства "как свидетельница лишь только", лишилась 50% здоровья, а брат, просидевши 4 месяца в тюрьме и перенесши все застенки инквизиции польской, получил чахотку.
Я не говорю о том, что было отнято при обысках и разных конфискациях поляками, и за это за все у меня отымают единственную мною полученную от группы шинель. Но этого мало, Союз шаулисов был так любезен, что причитающееся мне жалование по 200 лит за февраль, март, апрель и за половину мая выдал только по 50 лит, но это не мне одному, а нам всем ответственным работникам..."
Атаману "Скомороху" оставалось одно - поклониться Большому советскому брату. В БССР Герман Шиманюк прибыл в конце 1923-го или в начале 1924 года. Есть указание на то, что переход границы был осуществлен с помощью знатного чекиста-диверсанта Станислава Ваупшасова, который в Западной Беларуси занимался, по сути, тем же, что и наш герой.
Легализация Шиманюка-Скомороха на советской территории началась с присвоения ему новой фамилии - Поплавский. Вопрос партийно-политической принадлежности персонально решили на самом высоком уровне.
Дальнейшая судьба "Скомороха": Поплавский Герман Дементьевич (настоящее имя: Герман Демьянович Шиманюк; пс.: атаман Скоморох, Париш). 1892, д. Грабовец Вельского уезда Гродненской губернии - 02.12.1937.
Белорус. Из крестьян. В РККА с 1927. Член компартии с 1925. Окончил в Минске Коммунистический университет при Центральной совпартшколе БССР (1926), КУКС по разведке при РУ штаба РККА (1927-1928).
В прошлом артист московского театра "Буфф". Один из руководителей антипольского движения в Западной Белоруссии (1921-1922), возглавлял партизанский отряд. Связан был с Белорусской партией социалистов-революционеров, пользовался поддержкой литовских и советских властей.
Перебрался в СССР, в Белоруссию, где занимался партийной работой в Минском райкоме КП(б)Б. По окончании курсов находился в распоряжении РУ штаба РККА с 01.07.1928 и по крайней мере до 1933.
В то же время, по некоторым данным, находился на различных советских и хозяйственных должностях: работал, в частности, в Полоцком райторге, занимал ответственный пост в управлении железной дороги в Минске, был директором Могилевского зооветеринарного рабфака.
В июле 1935 был обвинен в "полнейшем политическом и бытовом разложении и злоупотреблениях", а его жене приписали связь с польской контрразведкой (дефензивой). Бюро Могилевского райкома партии постановило снять его с работы и привлечь к ответственности.
В последние годы жизни работал слесарем в Краснодаре, проживал там на ул. Кузнечной в доме 68. Расстрелян 28.08.1937 по обвинению в принадлежности к ПОВ - Польской организации войсковой. Реабилитирован 23.09.1957.
"обвинен в "полнейшем политическом и бытовом разложении и злоупотреблениях"
В январе 1922 года, артист московского театра "Буфф" Герман Шиманюк вернулся в родную деревню Грабовец на территории Польши. Через полгода польская и литовская печать назовут его в числе наиболее известных руководителей западнобелорусских партизан.
Формальный повод для оставления карьеры столичного актера и возвращения на родину был для Шиманюка такой: голод в Советской России. После подписания в 1921 году Рижского мирного договора подобная практика легального пересечения границы стала на некоторое время обычной. Происходил послевоенный обмен населением между Советской Россией и Польшей.
Именно так, например, в местечке Крынки Гродненского уезда оказался Александр Станкевич, который прежде командовал полком в конной армии Буденного. А в боевом штабе Шиманюка-Скомороха вчерашний буденовец получит псевдоним Пугачев и станет начальником спецотдела: контрразведка и доставка валюты из Каунаса.
Вот и наш герой выступил в необыкновенной роли - атамана Скомороха. Сценой явилась территория Западной Беларуси и Литвы, а кровь лилась совсем не бутафорская.
Через полгода после возвращения Шиманюка печатный орган правительства Белорусской Народной Республики журнал "Беларускi сьцяг" в статье-некрологе "Над свежей могилой" назовет пока еще живого Скомороха первым в ряду борцов с польскими оккупантами:
Но между тем, в отличие, например, от Кирилла Орловского, партизанский атаман Герман Шиманюк (Герман Шыманюк-Парыш-Паплаўскi) в советской Белоруссии не был овеян славой. О его военно-политических приключениях в районе Беловежской пущи и в Литве знали в БССР лишь особо доверенные товарищи. А вот у белорусов Польши и дальнего зарубежья это имя на слуху.
Итак, настоящая фамилия нашего героя - Шиманюк, иногда она писалась как двойная с добавкой - Парич или - Париш. Имя - Герман Демьянович. Родился в 1892 году в деревне Грабовец Бельского уезда Гродненской губернии - ныне территория Польши.
Очевидно, что перипетии жизненного пути Германа Шиманюка до начала Первой мировой войны дали впоследствии возможность правительственным польским газетам издевательски называть атамана "провинциальным актером".
Хотя, по сообщению историка А.А. Сорокина, его вполне можно причислять и к актерам столичным: до конца 1921 года Герман Шиманюк был артистом московского театра "Буфф", и, вероятно, отсюда его партизанская кличка Скоморох.
В январе 1922 года Герман вернулся в родную деревню. Привез из Москвы молодую жену Елизавету - артистку того же театра. И вскоре выступил в необыкновенной роли: атаман белорусских национал-партизан.
Белорусские партизаны в Польше использовали помощь правительства соседней Литвы. Между Каунасом и Варшавой в ту пору существовали крайне враждебные отношения из-за аннексии поляками Виленского края.
Атаман "Скоморох" с женой.
Театр "Буфф" в Москве.
Правящие круги Польши проявляли тенденции к захвату всей литовской территории. Вот почему из Литвы в Польшу двигались тайными тропами обозы с оружием. Участникам белорусского сопротивления выплачивали жалованье в литах. А идейно атамана Скомороха и его соратников подпитывало правительство Белорусской Народной Республики, которое обосновалось на то время в Каунасе.
Чем оказались славны люди Скомороха? Вот его подпольный журнал "Беларускi партызан" публикует сообщение "Главного штаба" о боевых операциях в 1922 году:
- сожжен железнодорожный мост на реке Наревке, по которому поляки вывозили лес из Беловежской пущи;
- сожжен склад лесоматериалов длиной 3 версты вдоль полотна у станции Гайновка, где сгорели также телеграфные столбы и повреждена железная дорога;
- убит инженер завода "Export" в Гайновке за то, что помогал жандармам и полиции ловить партизан. Попутная добыча составила миллион марок.
"Ультиматум Пилсудскому атамана Скомороха".
Начальнику Польского Государства Г-ну Пилсудскому в Варшаве
Копия Г-ну Председателю Лиги наций в Женеве
От Окружного Атамана Белорусских партизан гражданина Германа Скомороха
Белоруссия. Действующий конспиративный штаб
УЛЬТИМАТИВНЫЕ ТРЕБОВАНИЯ
Ввиду раскрытия польскими властями нашей Белорусской военной организации, которая поставила своей целью освободить Белоруссию от векового насилия и гнета и настоящей оккупации, уже не тайна, что мы являемся врагами польской оккупационной власти в Белорусском крае, но отнюдь не врагами польской власти в Варшаве.
Мы уполномочены от 15 тысяч партизан и всего крестьянства уездов Белостокского, Бельского, Брест-Литовского, Волковысского, Пружанского и др. обратиться к Вам, Г-н Пилсудский, и через Вас ко всему Польскому народу о признании наших нижеуказанных законных требований, а именно:
1. Во имя справедливых человеческих прав отказаться от притязаний на Белоруссию и признать ее право самоопределения как нации.
2. Немедленно прекратить жестокие репрессии ко всем белорусам, а также прекратить опечатывать православные храмы, аресты священников, обыски, избиение политических деятелей в ваших тюрьмах и признать неприкосновенность всего белорусского.
3. Немедленно освободить из тюрем всех арестованных политических белорусов, арестованных в период с 1 января 1922 года по 2 апреля, т.е. по число получения настоящего.
4. Немедленно прекратить рубку лесов и вывозку их в Польшу, а также прекратить вывозку разного материала, как-то: машин, лесопилок, машин ж. д., разных ж. д. частей и др.
5. Немедленно подготовить к эвакуации польские военные части, жандармские отряды, сыскные отделы и полицию.
6. Государственные учреждения и их имущество должны быть полностью переданы, а также и народные банки Белорусского края, как достояние Белорусского Народа.
7. Немедленно создать смешанную комиссию для передачи разных дел и решения экстренных вопросов.
Если вышеуказанные требования не будут признаны Польским Правительством и Польским Народом, а еще более усилятся репрессии, аресты и разные гонения на Белорусский Народ, то мы во всеуслышание заявляем: за последствия, какие они ни произойдут, мы не отвечаем.
Мы не хотим угрожать Вам, а предупреждаем, что непризнание наших законных требований повлечет за собою ужасные последствия. Мы заставим заговорить о себе весь мир. Мы применим самые страшные и самые уничтожающие средства, и так как с регулярной армией нам бороться трудно в открытом бою, то мы применим наше изобретение.
Мы верим, что добьемся освобождения и что своей победой водрузим наше национальное знамя над нашей свободной Народной Демократической Белорусской Республикой. К Вам, Г-н Председатель Лиги Наций, обращаемся мы, порабощенные белорусы, и просим не допустить дальнейшего насилия над нами, мы требуем нашей независимости и нашей свободы.
Атаман Гродненщины Г. Скоморох.
И. о. н-ка Штаба Белорусских Партизан полковник (подпись).
Адъютант (подпись).
С подлинным верно: районный атаман И. Угрюмый.
30 марта 1922 г.
В 1919 году "Часопісь", который издавали сторонники Белорусской народной республики, прославлял своих соотечественников, которые в белорусских частях в составе Войска польского бились с "красными москалями". Лидеры БНР надеялись, что западные соседи предоставят Беларуси независимость. В крайнем случае речь шла о полноправной федерации в составе Польши.
Но позже оказалось, что поляки рассматривают Беларусь как часть своей страны. Тема боевого содружества с Пилсудским была закрыта, и Польша предстала в облике злого оккупанта. Писалось, например, что в Войске польском даже санитары занимаются мародерством и бесстыдно фотографируются с пачками награбленных денег.
Представители БНР пытались склонить западное общественное мнение на свою сторону. Поэтому всячески обличали польские власти. Как отмечало белорусское пресс-бюро в Каунасе, "господство поляков с их системой управления белорусскими землями - грабежами, побоями, взяточничеством, преследования национального и религиозного характера и особенно захват белорусских земель военными колонистами-поляками - довели до отчаяния местное белорусское население".
Соответственно, обосновывались действия белорусских партизан: "Так как безоружные жители не могут вступать в бой с войсками, жандармскими и полицейскими нарядами, то они собираются в отряды и делают набеги на жандармские, полицейские и даже военные части.
Больше всего партизаны стараются задержать вывозимый из белорусских земель лес и другое имущество. С этой целью они разрушают железные дороги, портят мосты, уничтожают телеграфные и телефонные столбы и проволоки.
Польская пресса характеризует действия повстанцев как разбойничьи набеги, но среди строк сквозит, что дело обстоит далеко не так. "Дзенник Гродзенски" пишет по поводу ряда выступлений другого партизанского атамана Черта следующее: "Среди широкого местного населения отряду этому придают значение как части организованной белорусской армии, сражающейся за освобождение своего родного края".
Газета передает, что отряд Черта производил свои налеты в окрестностях Белостока, Гайновки, Беловежа и других местах, рассылал властям угрожающие предупреждения и производил террористические акты.
Отряду приписывается нападение на поезд с министрами, ехавшими из Варшавы в Вильно на торжество присоединения, поджог огромных складов заготовок лесного материала, вывезенного к полосе железной дороги для отправки за границу.
"Эти действия обнаружили планомерность организованной белорусский армии, руководимой загадочным элементом Чертом, а равно и то, что под этим псевдонимом скрывается один из выдающихся местных революционеров".
В целом про подвиги скомороховцев Белорусское пресс-бюро сообщало широко и убедительно: всенародное партизанское движение... земля горит под ногами оккупантов... Но реальность была несколько иной.
Особо памятной операцией стало нападение партизан на местечко Клещели Бельского повета - нынешнее польско-белорусское приграничье в районе Беловежской пущи. Накануне в местный полицейский участок пришло написанное по-русски письмо с печатью "Братство Крестьян Белорусов". Текст следующий (обратный перевод с польского):
"Господа полицейские бандиты в Клещелях. Согласно приказу атамана Скомороха я, командир отряда террористов Иван Черт, предупреждаю, что если вы, польская сволочь, не прекратите избиений и грубых издевательств над нашими братьями-белорусами во время арестов, то за ваши деяния будете повешены на телеграфном столбе".
О событиях той ночи можно узнать из полицейского рапорта. В ночь с 28 на 29 апреля 1922 года партизаны ворвались в местечко Клещели и первым делом захватили полицейский участок. Во время нападения были убиты полицейские Адам Бочим и Ян Осташевский. В качестве трофеев партизаны взяли 2 лошади с повозками, 12 винтовок, 10 французских гранат, полицейские документы и печати, форменное обмундирование, деньги.
Затем около часу ночи партизаны двинулись к ресторану Онуфрия Савицкого. Когда хозяин заведения попытался дать грабителям отпор, то был застрелен. Из местечкового ресторана вынесли и погрузили на повозки несколько сот бутылок водки и ликеров, запасы провизии.
Также взяли 500 тысяч польских марок, золотые монеты старой чеканки, двое серебряных часов, одежду, белье... Напоследок партизаны убили престарелую мать хозяина Варвару, которая не отдавала лошадиный хомут.
В 1995 году в польской части Беловежской пущи прошла экспедиция по местам боевой славы атамана Скомороха. Молодые энтузиасты из Гайновки, Бельска и Белостока, оснащенные металлоискателем, надеялись отыскать оружие на месте партизанского лагеря.
Как писал авторитетный исследователь белорусского движения Олег Латышенок, в проводники им достался местный житель Владимир Германюк 1907 года рождения, который в юности служил связным у Скомороха.
Как писал Латышенок, "дед Владимир смеется, что не металл нам искать, а стекло. По рассказам знает, что земля вокруг шалашей партизан устлана была пустыми бутылками из-под водки, которую хлопцы Скомороха взяли во время налета на ресторан в Клещелях и всю аккуратно выпили".
Увы, так оно и было в партизанской практике: на одном полюсе - пафосные телеграммы в Лигу наций с захваченных железнодорожных станций, а на другом - грабежи и убийства местечковых кабатчиков.
Печатный орган правительства Белорусской Народной Республики газета "Беларускi сьцяг" сообщила об участии в антитеррористической операции двух полков регулярной армии, подразделений жандармерии и полиции. По информации пресс-бюро правительства БНР, в плен к полякам попали 19 партизан, которые являлись местными крестьянами, остальные смогли бежать.
В бюллетене пресс-бюро отмечалось, что Герман Шиманюк (псевдоним Скоморох) бежал, но задержана его жена Елизавета Шиманюк. Польские газеты передавали, что это дама интеллигентная, образованная и горячая белорусская патриотка, на допросах держит себя весьма независимо и насмешливо.
Кроме нее, в сети, расставленные государственной полицией, попало еще 7 членов партизанской группы. Они, как и предыдущая группа, должны были предстать перед военно-полевым судом. Но срок последнего (24 часа) истек. Поэтому эти подсудимые предстали перед обыкновенным судом.
Другой группе партизан повезло меньше. 28 мая "Дзенник Гродзенски" напечатал отчет о военно-полевом суде и привел судебный приговор, по которому Андрей Томашук, Иван Сахарчук, Иван Петелюк, Демьян Мартынюк и Пантелеймон Ничипорук были приговорены к смертной казни через расстрел. Василия Томашука определили на бессрочную каторгу.
Правительственный защитник Славинский в своей речи доказывал, что суд имеет дело не с обыкновенными разбойниками, но с "идейным течением". Защитник отметил, что прошлое всех обвиняемых безукоризненное, никто из них никогда под судом и следствием не состоял.
Защитник телеграфно просил вождя Польского Государства Пилсудского о помиловании осужденных. Мотивировка была такая: инкриминируемое убийство четырех лиц в Клещелях свидетельскими показаниями не доказано, а четверо из приговоренных имеют малолетних детей.
Пилсудский помиловал только Ничипорука, принимая во внимание его молодость (16 лет). Остальные четверо были казнены в Белостоке 24 мая в 4 часа 50 минут пополудни.
15 февраля 1923 г. Совет Лиги Наций официально признал границу между Польшей и Литвой. Проблему спорной территории так называемой Средней Литвы — речь о Виленском крае - было предложено решать на месте с помощью двусторонней комиссии. Поэтому задача вооруженной борьбы на польских землях стала для литовцев неактуальной.
А главное - Литва лишила белорусских национал-партизан материального и денежного довольствия. Сохранился замечательный по накалу возмущения документ - заявление Шиманюка-Скомороха в консульство Белорусской Народной Республики в Ковно, датированное 25 июня 1923 года:
"... Я не буду говорить о многих, т. к. потребовались бы целые стопы бумаги, а скажу о своем горе и страшной несправедливости, но это случилось у каждого работника.
После открытия поляками нашей организации первым делом бросились искать меня, и начинается горе для моей семьи, и в результате всего оказалось, что отец, старик 59 лет, от страшных пыток лишился сил и рассудка, мать, старушка 54 лет, осталась с перебитой рукой, жена, просидевшая в тюрьме 7 месяцев, перенесшая нравственные надругательства "как свидетельница лишь только", лишилась 50% здоровья, а брат, просидевши 4 месяца в тюрьме и перенесши все застенки инквизиции польской, получил чахотку.
Я не говорю о том, что было отнято при обысках и разных конфискациях поляками, и за это за все у меня отымают единственную мною полученную от группы шинель. Но этого мало, Союз шаулисов был так любезен, что причитающееся мне жалование по 200 лит за февраль, март, апрель и за половину мая выдал только по 50 лит, но это не мне одному, а нам всем ответственным работникам..."
Атаману "Скомороху" оставалось одно - поклониться Большому советскому брату. В БССР Герман Шиманюк прибыл в конце 1923-го или в начале 1924 года. Есть указание на то, что переход границы был осуществлен с помощью знатного чекиста-диверсанта Станислава Ваупшасова, который в Западной Беларуси занимался, по сути, тем же, что и наш герой.
Легализация Шиманюка-Скомороха на советской территории началась с присвоения ему новой фамилии - Поплавский. Вопрос партийно-политической принадлежности персонально решили на самом высоком уровне.
Дальнейшая судьба "Скомороха": Поплавский Герман Дементьевич (настоящее имя: Герман Демьянович Шиманюк; пс.: атаман Скоморох, Париш). 1892, д. Грабовец Вельского уезда Гродненской губернии - 02.12.1937.
Белорус. Из крестьян. В РККА с 1927. Член компартии с 1925. Окончил в Минске Коммунистический университет при Центральной совпартшколе БССР (1926), КУКС по разведке при РУ штаба РККА (1927-1928).
В прошлом артист московского театра "Буфф". Один из руководителей антипольского движения в Западной Белоруссии (1921-1922), возглавлял партизанский отряд. Связан был с Белорусской партией социалистов-революционеров, пользовался поддержкой литовских и советских властей.
Перебрался в СССР, в Белоруссию, где занимался партийной работой в Минском райкоме КП(б)Б. По окончании курсов находился в распоряжении РУ штаба РККА с 01.07.1928 и по крайней мере до 1933.
В то же время, по некоторым данным, находился на различных советских и хозяйственных должностях: работал, в частности, в Полоцком райторге, занимал ответственный пост в управлении железной дороги в Минске, был директором Могилевского зооветеринарного рабфака.
В июле 1935 был обвинен в "полнейшем политическом и бытовом разложении и злоупотреблениях", а его жене приписали связь с польской контрразведкой (дефензивой). Бюро Могилевского райкома партии постановило снять его с работы и привлечь к ответственности.
В последние годы жизни работал слесарем в Краснодаре, проживал там на ул. Кузнечной в доме 68. Расстрелян 28.08.1937 по обвинению в принадлежности к ПОВ - Польской организации войсковой. Реабилитирован 23.09.1957.
Взято: oper-1974.livejournal.com
Комментарии (0)
{related-news}
[/related-news]