Белый генерал. Суворову равный
---
Человек показал, как много он мог сделать, показал, сколько гордой силы и гения дано ему… А знала его вся Россия! (В. И. Немерович-Данченко).
Ахалтекинская экспедиция в жизни генерала Скобелева имеет очень большое значение. Здесь впервые он был главнокомандующим, хотя и небольшого отряда, ничем не связанным в своих планах – он подготовил эту экспедицию с самого начала, тщательно обдумав всякую мелочь, и выполнил её буквально согласно расписанию, разыграв как по нотам. В этом походе обрисовались все сильные стороны Скобелева как полководца-организатора. Командировка в Германию на некоторое время отвлекла его от среднеазиатских дел, но по возвращении, после составления отчёта по командировке, он занялся этим вопросом вплотную.
Михаил Дмитриевич Скобелев (1843-1882). Паметник на Цар Освободител. (1903). Фрагмет. София.
Во главе русских закаспийских военных сил стоял генерал от инфантерии (1897) Ломакин Н. П., всё время воевавший с текинцами, так и не научился их бить. Главное командование над экспедицией поручили боевому генералу Лазареву И. Д. командовавшему корпусом на Кавказе, Закаспийский военный отдел оперативно подчинялся Кавказской армии. Генерал Лазарев тоже не оценил обстановку, тоже думал, что “займёт страну без выстрела”. Но текинцы подготовились к отчаянному сопротивлению и создали в песках, по чертежам и под руководствам английских военных инженеров крепость Геок-тепе. Отряд генерала Лазарева состоял из 11 000 штыков, 34 орудий и отряда казаков. Опорные пункты не были созданы, а всё “дело” генерал Лазарев свёл к набегу на Геок-тепе с целью взять крепость с налёта. В самом начале похода генерал Лазарев скончался, умершего генерал сменил известный уже нам генерал Ломакин. Не организовал разведку, у солдат было по 120 патронов на винтовку и по одному комплекту снарядов на пушку, штурмовые лестницы отсутствовали. А продовольствия – на 15 дней. Солдаты так поспешно отступили от крепости, что убитых и раненых оставили под её стенами. Cамо собой, пленные были зверски замучены туркменами. Потери же Ломакина составили около пятисот человек. Победа текинцев подняла на небывалую высоту их престиж среди других племён Закаспийской области, и дала возможность англичанам ещё больше усилить своё влияние в регионе. Пока генерал Тергукасов исправлял катастрофу, в Петербурге шла кипучая работа по снаряжению новой экспедиции. Его величество, государь император Александр Николаевич сам лично назначил Михаила Дмитриевича на роль командира экспедиции. Уже 12-го января 1880 года генерал на аудиенции у государя принял предложение возглавить экспедицию в Закаспийскую область с условием единоначалия и самостоятельности. Александр Николаевич дал картбланш генералу. Уже 2 апреля 1880 года Скобелев был в Минске, где сдал командование IV корпусом, который возглавлял по окончанию русско-турецкой войны. Будучи во главе корпуса, Михаил Дмитриевич деятельно занимался обучением войск, уделяя особое внимание умению преодолевать водные преграды. Выполнял поручения Главного штаба в Европе, привлекался для инспекции войск на территории России.
Разработал и осуществил Вторую Ахалтекинскую военную экспедицию (1880 -1881). За единицу формирования генерал принял не батальон, а роту, что для степной войны это более рационально. Экспедиционный отряд генерал Скобелев оборудовал по последнему слову тогдашней военной возможности: у него были рутьеры (паровые тягачи для перевозки тяжестей), гелиограф (оптический телеграф), пулемёты (скорострельные картечницы Гатлинга), ракеты, ручные гранаты, специнженерный (дековилька, например, – лёгкий, разборный комплект узкоколейной железной дороги системы Дековиля; опреснители воды; изобретённые майором Ротчевым, отапливаемые нефтью, печи для выпечки хлеба, приготовления пищи, подогрева воды для помойки личного состава – Средняя Азия бедна лесом, и печи Ротчева были весьма кстати) и артиллерийский парки (84 орудия; были и скорострелки Барановского). В его отряде было задействовано 12 000 верблюдов, они, правда, почти все погибли. Капитан второго ранга Макаров, будущий адмирал, тоже внёс свой вклад в экспедицию: обследовал возможность судоходства по рекам и Михайловскому (Туркменбаши, совр.) заливу. Все эти приготовления позволили отряду Скобелева через 16 дней после высадки в Чикишляре, 4 июняя 1880 г. (250 вёрст к югу от Красноводска) и, пройдя 300 вёрст, перевалить через Текинский хребет и взять Кизил-Арват (Сердар, совр.) и сделать свою базу в Бами, в 100 верстах от Геок-Тепе (Гёкдепе, совр.). И это не смотря на то, что им редкую ночь приходилось отдыхать из-за дерзких нападений текинских всадников, использовавших традиционную для иррегулярного войска тактику отступления, изматывающего врага. Генерал наладил в Бами собственное сельское хозяйство (огороды) и санитарную службу. Как всегда забота о солдате стояла на первом месте: “Солдата нужно бодрить, веселить и не киснуть с ним вместе…”. Всё это вызвало беспокойство англичан – они направили своих агентов в текинскому хану с подарками и ободрениями. Их агенты в Мерве и Ахал-Теке собирали сведения о русских. Скобелев немедленно организовал службу разведки, рассылая летучие отряды казаков, в сотню сабель, проверить линию и слухи.
1 июля Скобелев с малыми силами (4 роты пехоты, 4 сотни всадников и 10 орудий) совершил “прогулку в осиное гнездо”, ни палаток, ни фуража. Набег на крепость продолжался неделю, и имел чрезвычайно важное значение. Текинцы неоднократно бросались на отряд в шашки. Не торопясь, стройно, выдержанно отряд отступил в Бами. Михаил Дмитриевич сделал выводы: “Текинцы лучше вооружены, чем мы думали, они умеют воевать, перенимают русские приёмы. С 1879 года текинцы не теряли времени даром, и с помощью англичан, довольно хорошо укрепили крепость.” Генерал Скобелев понял, что русским будет оказано страшное сопротивление, что вылазки и неожиданные нападения вообще будут одним из видов тактики текинцев, действительно очень стремительных в рукопашном бою. Самым главным союзником противника была природа: русские войска с невероятным трудом переносили климат, несмотря на все весьма серьёзные санитарные меры, принятые Скобелевым. Военный опыт генерала, полученный им под Шейново, очень пригодился в Туркестане.
На базе в Бами русские пробыли до первых чисел декабря, пока все воинские части отряда не подтянулись, солдаты же прошли акклиматизацию. Всё это время Михаил Дмитриевич вёл большую пропагандистскую работу: распространял на туркменском языке прокламации. Наладил курьерскую связь с Петербургом, с русскими посланниками в Персии и в Афганистане (дипломатическая поддержка экспедиции), с командующим Кавказской армии. Во время Ахалтекинской экспедиции генерал выписывал 15 журналов и газет, в том числе немецких и французских, однако, все они застревали в Красноводске. Обосновавшись в Бами, Скобелев совершал бесчисленные рекогносцировочные вылазки, во время которых разорил все текинские кибитки и юрты к западу от Геок-Тепе. Туркмены-текинцы обращались к хивинскому хану, к правителю Хорасана с просьбой разрешить им переселиться на их земли. Однако все их просьбы были, под давлением русского посланника в Тегеране, отклонены. Всё население Ахалтекинского оазиса, бросая юрты, отступало вместе с сарбазами к крепости Геок-тепе (Денгиль-тепе), в которой скопилось 40 000 человек, из которых способных носить оружие – 25 000 чел. Располагали текинцы в основном холодным оружием, и 4-5 тыс. винтовок, захваченных в разное время во время их набегов на соседние земли и + одна пушка, захваченная у генерала Ломакина. Они обратились за помощью к сородичам в Мары, к хивинским йомудам, к курдам Буджнурда и только марыйцы прислали 2 тысячи всадников. Михаил Дмитриевич волновался, что текинцы могут оставить крепость без боя и уйти в пески, избежав физического уничтожения, поэтому он применял обманные манёвры, чтобы заставить их оставаться в своем убежище.
Геок-тепе. (Фото из INNETa). Осада и взятие Геок-тепе явились точным претворением в жизнь плана генерала Скобелева. Михаил Дмитриевич медлил со штурмом Геок-тепе, ожидая здесь отчаянного сопротивления. Он с большой постепенностью подходил к крепости, захватывая путём упорных боёв окружавшие её предместья. К 20 декабря 1880 года там было сосредоточено 38 рот солдат, 100 конных отрядов казаков, 11 эскадронов, 72 пушки, 11 ракетных установок, всего около 5 тыс. штыков, 2 тыс. шашек, тысяча артиллеристов. На марше из Бами находились еще 7 рот и 4 орудия. Было подвезено снарядов различных калибров и гранат для мортир около 30 тыс. штук, 2,5 тонны пороха, более миллиона патронов, много продовольствия. Войско обслуживало около 8 тыс. верблюдов, много рабочих лошадей, 150 фургонов. Даже в день штурма Скобелев потребовал точного определения снарядов, ибо могли понадобиться второй и третий штурмы. Туркмены вооружены были хуже русских, но большой численный перевес, преимущество великолепной конницы, и необычная, чисто восточная, храбрость сильно осложняли задачу. С 20-го декабря 1880 г. осажденная крепость подвергалась ежедневным артобстрелам.
Геок-тепе (фото из INNETa). Не смотря на то, что артиллерия и ракеты русских производили внутри крепости ужасное опустошение со многими жертвами, они не смогли серьёзно повредить стены: снаряды буквально вязли в глиняной толще саманных стен и не могли их пробить. 23 декабря по случаю гибели генерала Петрусевича Н. Г. по Геок-тепе был дан залп из 60 орудий. Враг, сжатый в железных объятиях генерала Скобелева, оказался очень страшным в рукопашном бою. Так, на рассвете 28 декабря, защитники Геок-тепе в количестве четырёх тысяч сабель налегке, в одних рубашках с засученными рукавами и босиком бросились в охват наших позиций. Благодаря “необыкновенной быстроте и скрытности удара” текинцам удалось произвести значительный урон: изрубили 5 офицеров и 127 нижних чинов и захватили знамя Апшеронского батальона, увезли в крепость два орудия. Одно успели отбить. Воспользоваться пушкой текинцы не смогли — устройство орудия оказалось весьма сложным для их разумения. На следующий день скобелевцы ответили контр ударом и ещё ближе продвинулись к стенам. В вылазках принимали участие не только мужчины, но и молодые женщины и подростки. Это делалось в первую очередь для захвата оружия и патронов, которых катастрофически не хватало. Меткие стрелки не давали осаждающим в дневное время высунуться из-за бруствера, а в ночное время стреляли на огонь в бойницах. Все эти вылазки наносили не столько материальный ущерб, сколько угнетающе действовали на личный состав. Среди осаждавших, в числе которых было много необстрелянных новобранцев, начали появляться панические настроения. Тогда Скобелев велел передвинуть лагерь к крепости на расстояние ружейного выстрела и держаться теснее, чтобы отражать ночные вылазки из крепости. С расстояния нескольких сажен от стены минёры начали делать подкоп и закладывать мины для облегчения атаки. Чтобы ускорить работу, генерал каждый день у входа в туннель засекал время работы команд и устраивал яростные разносы подчинённым. Саперы работали в подкопе в условиях нехватки кислорода, теряли сознание, но подкоп постепенно увеличивался. Осаждённые особо не препятствовали прокладке тоннеля к стенам крепости и минным работам, так как по незнанию думали, что враги пытаются прорыть подземный ход в крепость.
Недруги России в Европе, а в России – недруги генерала стали распространять слухи о том, что и вторая Ахалтекинская экспедиция окончилась крахом, что Скобелев разбит и даже попал в плен… В Петербурге сопротивление крепости произвело очень сильное впечатление.
В январе 1881 года стало ясно, что дальше откладывать было невозможно, и как только закончились минные работы, был назначен штурм (на 12 янв. по ст. стилю). Это был понедельник, “тяжёлый день”, но Скобелев вспомнил, что это была годовщина знаменитого указа императора Павла Первого войску Донскому о походе в Индию. В Геок-тепе (Денгиль-тепе) находилось 10 тыс. воинов. Большая часть – конница, 40 000 гражданских со всего оазиса (Геок-тепе занимал площадь в одну квадратную версту, поэтому в виду малого количества солдат, Скобелев не мог организовать плотную блокаду крепости. Ни грозных стен, ни амбразур с грозно глядящими из них жерлами пушек, ничего подобного нет в Геок-тепе. Крепость не представительна с виду, но это такая твердыня, об которую русские, уж раз лоб-то расшибли (в 1879 году) … Стены чрезвычайно толстые и притом состоят из земли, которая от времени слежалась и превратилась в одну плотную массу, которая только снаружи обложена сырым кирпичом. Пробьёт снаряд глиняную оболочку, да в земле и застрянет, очень часто даже не разорвавшись). Русские располагали пехотой в 7 тыс. штыков, кавалерия, 60 пушек и батареи ракет. Ночь перед штурмом Михаил Дмитриевич провёл в работе: сделал множество надлежащих распоряжений. Потом он велел денщикам приготовить парадную форму, эполеты, ордена и прочая. Канун боя… Всегда имеется возможность рокового исхода. После последних распоряжения наступает какая-то пустота, которая способна растравить напряжённые нервы. И психологически понятны слова Михаила Дмитриевича доктору Гейфельдеру: “Поговорим, доктор, не о том, что нас окружает, а о более приятном и интересном, перенесёмся в заоблачные дали”. Так они и проговорили до утра…
В семь утра 12 января (ст. ст.) 1881 года русские построились в три штурмовые колонны, которыми командовали полковники Куропаткин, Козелков и подполковник Гайдаров. Свою колонну подполковник Гайдаров повёл на западную часть крепости, отвлекая на себя наибольшее внимание защитников. Колонна была обстреляна с крепостных стен и, преодолев яростное и решительное сопротивление, понесла большие потери. Всё же Гайдаров в 11 часов 30 мин. занял передовое укрепление. А в 11 ч. 20 мин, точно по расписанию, взорвалась мина в подкопе, сделав обвал в 15 саженей длины. Одновременно русская артиллерия перенесла огонь на этот пролом. Туда же ударили и ракеты. В воздух поднялся гигантский столб земли и глины. Погибло несколько сот защитников своей родины. На обезумевших текинцев в пролом бросилась колонна полковника Куропаткина, который должен был войти, уже за стенами крепости, в связь с колонной полковника Козелкова. Текинцы полковнику Куропаткину оказали самое решительное сопротивление. Однако, во главе наступающих бежали солдаты Апшеронского батальона, у которых в ночной вылазке текинцы захватили полковое знамя. Сами должны понимать, что никакое упорное сопротивление защитников крепости не могло остановить наступающих: вернуть боевое знамя – дело чести. Шум яростного сражения время от времени заглушали пронзительные крики тысяч женщин и детей, сбившихся в кучу в центре крепости, подбадривающих своих мужчин. Колонна Куропаткина прорвалась к центру крепости, беря с боем кибитки, часть которых была вкопана в землю, только верх торчал, и землянки. Скобелев был на высоком холме, откуда вместе с начальником штаба, генералом Духонином, руководил штурмом.
Экспедиция обошлась в 13 мл. рублей (очень приблизительно, 169х10 в 8 степени руб. по-современному курсу) и продолжалась 9 месяцев. Своей дешевизной и быстротой, и относительно малой потерей человеческих жизней эта экспедиция обязана полководческому таланту Скобелева. За победу и взятие Геок-тепе государь пожаловал Скобелеву Егория второй степени и генерала от инфантерии.
По материалам книги: Кнорринг Н. Н. “Генерал Михаил Дмитриевич Скобелев”. Париж. 1939.
Ахалтекинская экспедиция в жизни генерала Скобелева имеет очень большое значение. Здесь впервые он был главнокомандующим, хотя и небольшого отряда, ничем не связанным в своих планах – он подготовил эту экспедицию с самого начала, тщательно обдумав всякую мелочь, и выполнил её буквально согласно расписанию, разыграв как по нотам. В этом походе обрисовались все сильные стороны Скобелева как полководца-организатора. Командировка в Германию на некоторое время отвлекла его от среднеазиатских дел, но по возвращении, после составления отчёта по командировке, он занялся этим вопросом вплотную.
Михаил Дмитриевич Скобелев (1843-1882). Паметник на Цар Освободител. (1903). Фрагмет. София.
Во главе русских закаспийских военных сил стоял генерал от инфантерии (1897) Ломакин Н. П., всё время воевавший с текинцами, так и не научился их бить. Главное командование над экспедицией поручили боевому генералу Лазареву И. Д. командовавшему корпусом на Кавказе, Закаспийский военный отдел оперативно подчинялся Кавказской армии. Генерал Лазарев тоже не оценил обстановку, тоже думал, что “займёт страну без выстрела”. Но текинцы подготовились к отчаянному сопротивлению и создали в песках, по чертежам и под руководствам английских военных инженеров крепость Геок-тепе. Отряд генерала Лазарева состоял из 11 000 штыков, 34 орудий и отряда казаков. Опорные пункты не были созданы, а всё “дело” генерал Лазарев свёл к набегу на Геок-тепе с целью взять крепость с налёта. В самом начале похода генерал Лазарев скончался, умершего генерал сменил известный уже нам генерал Ломакин. Не организовал разведку, у солдат было по 120 патронов на винтовку и по одному комплекту снарядов на пушку, штурмовые лестницы отсутствовали. А продовольствия – на 15 дней. Солдаты так поспешно отступили от крепости, что убитых и раненых оставили под её стенами. Cамо собой, пленные были зверски замучены туркменами. Потери же Ломакина составили около пятисот человек. Победа текинцев подняла на небывалую высоту их престиж среди других племён Закаспийской области, и дала возможность англичанам ещё больше усилить своё влияние в регионе. Пока генерал Тергукасов исправлял катастрофу, в Петербурге шла кипучая работа по снаряжению новой экспедиции. Его величество, государь император Александр Николаевич сам лично назначил Михаила Дмитриевича на роль командира экспедиции. Уже 12-го января 1880 года генерал на аудиенции у государя принял предложение возглавить экспедицию в Закаспийскую область с условием единоначалия и самостоятельности. Александр Николаевич дал картбланш генералу. Уже 2 апреля 1880 года Скобелев был в Минске, где сдал командование IV корпусом, который возглавлял по окончанию русско-турецкой войны. Будучи во главе корпуса, Михаил Дмитриевич деятельно занимался обучением войск, уделяя особое внимание умению преодолевать водные преграды. Выполнял поручения Главного штаба в Европе, привлекался для инспекции войск на территории России.
Разработал и осуществил Вторую Ахалтекинскую военную экспедицию (1880 -1881). За единицу формирования генерал принял не батальон, а роту, что для степной войны это более рационально. Экспедиционный отряд генерал Скобелев оборудовал по последнему слову тогдашней военной возможности: у него были рутьеры (паровые тягачи для перевозки тяжестей), гелиограф (оптический телеграф), пулемёты (скорострельные картечницы Гатлинга), ракеты, ручные гранаты, специнженерный (дековилька, например, – лёгкий, разборный комплект узкоколейной железной дороги системы Дековиля; опреснители воды; изобретённые майором Ротчевым, отапливаемые нефтью, печи для выпечки хлеба, приготовления пищи, подогрева воды для помойки личного состава – Средняя Азия бедна лесом, и печи Ротчева были весьма кстати) и артиллерийский парки (84 орудия; были и скорострелки Барановского). В его отряде было задействовано 12 000 верблюдов, они, правда, почти все погибли. Капитан второго ранга Макаров, будущий адмирал, тоже внёс свой вклад в экспедицию: обследовал возможность судоходства по рекам и Михайловскому (Туркменбаши, совр.) заливу. Все эти приготовления позволили отряду Скобелева через 16 дней после высадки в Чикишляре, 4 июняя 1880 г. (250 вёрст к югу от Красноводска) и, пройдя 300 вёрст, перевалить через Текинский хребет и взять Кизил-Арват (Сердар, совр.) и сделать свою базу в Бами, в 100 верстах от Геок-Тепе (Гёкдепе, совр.). И это не смотря на то, что им редкую ночь приходилось отдыхать из-за дерзких нападений текинских всадников, использовавших традиционную для иррегулярного войска тактику отступления, изматывающего врага. Генерал наладил в Бами собственное сельское хозяйство (огороды) и санитарную службу. Как всегда забота о солдате стояла на первом месте: “Солдата нужно бодрить, веселить и не киснуть с ним вместе…”. Всё это вызвало беспокойство англичан – они направили своих агентов в текинскому хану с подарками и ободрениями. Их агенты в Мерве и Ахал-Теке собирали сведения о русских. Скобелев немедленно организовал службу разведки, рассылая летучие отряды казаков, в сотню сабель, проверить линию и слухи.
1 июля Скобелев с малыми силами (4 роты пехоты, 4 сотни всадников и 10 орудий) совершил “прогулку в осиное гнездо”, ни палаток, ни фуража. Набег на крепость продолжался неделю, и имел чрезвычайно важное значение. Текинцы неоднократно бросались на отряд в шашки. Не торопясь, стройно, выдержанно отряд отступил в Бами. Михаил Дмитриевич сделал выводы: “Текинцы лучше вооружены, чем мы думали, они умеют воевать, перенимают русские приёмы. С 1879 года текинцы не теряли времени даром, и с помощью англичан, довольно хорошо укрепили крепость.” Генерал Скобелев понял, что русским будет оказано страшное сопротивление, что вылазки и неожиданные нападения вообще будут одним из видов тактики текинцев, действительно очень стремительных в рукопашном бою. Самым главным союзником противника была природа: русские войска с невероятным трудом переносили климат, несмотря на все весьма серьёзные санитарные меры, принятые Скобелевым. Военный опыт генерала, полученный им под Шейново, очень пригодился в Туркестане.
На базе в Бами русские пробыли до первых чисел декабря, пока все воинские части отряда не подтянулись, солдаты же прошли акклиматизацию. Всё это время Михаил Дмитриевич вёл большую пропагандистскую работу: распространял на туркменском языке прокламации. Наладил курьерскую связь с Петербургом, с русскими посланниками в Персии и в Афганистане (дипломатическая поддержка экспедиции), с командующим Кавказской армии. Во время Ахалтекинской экспедиции генерал выписывал 15 журналов и газет, в том числе немецких и французских, однако, все они застревали в Красноводске. Обосновавшись в Бами, Скобелев совершал бесчисленные рекогносцировочные вылазки, во время которых разорил все текинские кибитки и юрты к западу от Геок-Тепе. Туркмены-текинцы обращались к хивинскому хану, к правителю Хорасана с просьбой разрешить им переселиться на их земли. Однако все их просьбы были, под давлением русского посланника в Тегеране, отклонены. Всё население Ахалтекинского оазиса, бросая юрты, отступало вместе с сарбазами к крепости Геок-тепе (Денгиль-тепе), в которой скопилось 40 000 человек, из которых способных носить оружие – 25 000 чел. Располагали текинцы в основном холодным оружием, и 4-5 тыс. винтовок, захваченных в разное время во время их набегов на соседние земли и + одна пушка, захваченная у генерала Ломакина. Они обратились за помощью к сородичам в Мары, к хивинским йомудам, к курдам Буджнурда и только марыйцы прислали 2 тысячи всадников. Михаил Дмитриевич волновался, что текинцы могут оставить крепость без боя и уйти в пески, избежав физического уничтожения, поэтому он применял обманные манёвры, чтобы заставить их оставаться в своем убежище.
Геок-тепе. (Фото из INNETa). Осада и взятие Геок-тепе явились точным претворением в жизнь плана генерала Скобелева. Михаил Дмитриевич медлил со штурмом Геок-тепе, ожидая здесь отчаянного сопротивления. Он с большой постепенностью подходил к крепости, захватывая путём упорных боёв окружавшие её предместья. К 20 декабря 1880 года там было сосредоточено 38 рот солдат, 100 конных отрядов казаков, 11 эскадронов, 72 пушки, 11 ракетных установок, всего около 5 тыс. штыков, 2 тыс. шашек, тысяча артиллеристов. На марше из Бами находились еще 7 рот и 4 орудия. Было подвезено снарядов различных калибров и гранат для мортир около 30 тыс. штук, 2,5 тонны пороха, более миллиона патронов, много продовольствия. Войско обслуживало около 8 тыс. верблюдов, много рабочих лошадей, 150 фургонов. Даже в день штурма Скобелев потребовал точного определения снарядов, ибо могли понадобиться второй и третий штурмы. Туркмены вооружены были хуже русских, но большой численный перевес, преимущество великолепной конницы, и необычная, чисто восточная, храбрость сильно осложняли задачу. С 20-го декабря 1880 г. осажденная крепость подвергалась ежедневным артобстрелам.
Геок-тепе (фото из INNETa). Не смотря на то, что артиллерия и ракеты русских производили внутри крепости ужасное опустошение со многими жертвами, они не смогли серьёзно повредить стены: снаряды буквально вязли в глиняной толще саманных стен и не могли их пробить. 23 декабря по случаю гибели генерала Петрусевича Н. Г. по Геок-тепе был дан залп из 60 орудий. Враг, сжатый в железных объятиях генерала Скобелева, оказался очень страшным в рукопашном бою. Так, на рассвете 28 декабря, защитники Геок-тепе в количестве четырёх тысяч сабель налегке, в одних рубашках с засученными рукавами и босиком бросились в охват наших позиций. Благодаря “необыкновенной быстроте и скрытности удара” текинцам удалось произвести значительный урон: изрубили 5 офицеров и 127 нижних чинов и захватили знамя Апшеронского батальона, увезли в крепость два орудия. Одно успели отбить. Воспользоваться пушкой текинцы не смогли — устройство орудия оказалось весьма сложным для их разумения. На следующий день скобелевцы ответили контр ударом и ещё ближе продвинулись к стенам. В вылазках принимали участие не только мужчины, но и молодые женщины и подростки. Это делалось в первую очередь для захвата оружия и патронов, которых катастрофически не хватало. Меткие стрелки не давали осаждающим в дневное время высунуться из-за бруствера, а в ночное время стреляли на огонь в бойницах. Все эти вылазки наносили не столько материальный ущерб, сколько угнетающе действовали на личный состав. Среди осаждавших, в числе которых было много необстрелянных новобранцев, начали появляться панические настроения. Тогда Скобелев велел передвинуть лагерь к крепости на расстояние ружейного выстрела и держаться теснее, чтобы отражать ночные вылазки из крепости. С расстояния нескольких сажен от стены минёры начали делать подкоп и закладывать мины для облегчения атаки. Чтобы ускорить работу, генерал каждый день у входа в туннель засекал время работы команд и устраивал яростные разносы подчинённым. Саперы работали в подкопе в условиях нехватки кислорода, теряли сознание, но подкоп постепенно увеличивался. Осаждённые особо не препятствовали прокладке тоннеля к стенам крепости и минным работам, так как по незнанию думали, что враги пытаются прорыть подземный ход в крепость.
Недруги России в Европе, а в России – недруги генерала стали распространять слухи о том, что и вторая Ахалтекинская экспедиция окончилась крахом, что Скобелев разбит и даже попал в плен… В Петербурге сопротивление крепости произвело очень сильное впечатление.
В январе 1881 года стало ясно, что дальше откладывать было невозможно, и как только закончились минные работы, был назначен штурм (на 12 янв. по ст. стилю). Это был понедельник, “тяжёлый день”, но Скобелев вспомнил, что это была годовщина знаменитого указа императора Павла Первого войску Донскому о походе в Индию. В Геок-тепе (Денгиль-тепе) находилось 10 тыс. воинов. Большая часть – конница, 40 000 гражданских со всего оазиса (Геок-тепе занимал площадь в одну квадратную версту, поэтому в виду малого количества солдат, Скобелев не мог организовать плотную блокаду крепости. Ни грозных стен, ни амбразур с грозно глядящими из них жерлами пушек, ничего подобного нет в Геок-тепе. Крепость не представительна с виду, но это такая твердыня, об которую русские, уж раз лоб-то расшибли (в 1879 году) … Стены чрезвычайно толстые и притом состоят из земли, которая от времени слежалась и превратилась в одну плотную массу, которая только снаружи обложена сырым кирпичом. Пробьёт снаряд глиняную оболочку, да в земле и застрянет, очень часто даже не разорвавшись). Русские располагали пехотой в 7 тыс. штыков, кавалерия, 60 пушек и батареи ракет. Ночь перед штурмом Михаил Дмитриевич провёл в работе: сделал множество надлежащих распоряжений. Потом он велел денщикам приготовить парадную форму, эполеты, ордена и прочая. Канун боя… Всегда имеется возможность рокового исхода. После последних распоряжения наступает какая-то пустота, которая способна растравить напряжённые нервы. И психологически понятны слова Михаила Дмитриевича доктору Гейфельдеру: “Поговорим, доктор, не о том, что нас окружает, а о более приятном и интересном, перенесёмся в заоблачные дали”. Так они и проговорили до утра…
В семь утра 12 января (ст. ст.) 1881 года русские построились в три штурмовые колонны, которыми командовали полковники Куропаткин, Козелков и подполковник Гайдаров. Свою колонну подполковник Гайдаров повёл на западную часть крепости, отвлекая на себя наибольшее внимание защитников. Колонна была обстреляна с крепостных стен и, преодолев яростное и решительное сопротивление, понесла большие потери. Всё же Гайдаров в 11 часов 30 мин. занял передовое укрепление. А в 11 ч. 20 мин, точно по расписанию, взорвалась мина в подкопе, сделав обвал в 15 саженей длины. Одновременно русская артиллерия перенесла огонь на этот пролом. Туда же ударили и ракеты. В воздух поднялся гигантский столб земли и глины. Погибло несколько сот защитников своей родины. На обезумевших текинцев в пролом бросилась колонна полковника Куропаткина, который должен был войти, уже за стенами крепости, в связь с колонной полковника Козелкова. Текинцы полковнику Куропаткину оказали самое решительное сопротивление. Однако, во главе наступающих бежали солдаты Апшеронского батальона, у которых в ночной вылазке текинцы захватили полковое знамя. Сами должны понимать, что никакое упорное сопротивление защитников крепости не могло остановить наступающих: вернуть боевое знамя – дело чести. Шум яростного сражения время от времени заглушали пронзительные крики тысяч женщин и детей, сбившихся в кучу в центре крепости, подбадривающих своих мужчин. Колонна Куропаткина прорвалась к центру крепости, беря с боем кибитки, часть которых была вкопана в землю, только верх торчал, и землянки. Скобелев был на высоком холме, откуда вместе с начальником штаба, генералом Духонином, руководил штурмом.
Экспедиция обошлась в 13 мл. рублей (очень приблизительно, 169х10 в 8 степени руб. по-современному курсу) и продолжалась 9 месяцев. Своей дешевизной и быстротой, и относительно малой потерей человеческих жизней эта экспедиция обязана полководческому таланту Скобелева. За победу и взятие Геок-тепе государь пожаловал Скобелеву Егория второй степени и генерала от инфантерии.
По материалам книги: Кнорринг Н. Н. “Генерал Михаил Дмитриевич Скобелев”. Париж. 1939.
Источник: labuda.blog
Комментарии (0)
{related-news}
[/related-news]