Скажите мне, старому коммунисту, почему я должен поддерживать ваш коммунизм?

Трудиесь и обрящите!

Ещё в начале восьмидесятых годов прошлого века во всю чувствовалась гнилость системы «зрелого социализма». Во все эти плакаты и лозунги, обещавшие победу коммунизма, развешанные в центрах городов и проспектах, в фойе контор крупных и не очень заводов и организаций, ни кто уже не верил, от них веяло лицемерием и обманом. Будучи комсомольцем, вступившим в эту организацию ещё в не сознательном возрасте, когда просто автоматически слушаешься взрослых ( учителя были у нас в авторитете) и не по желанию, а как все, даже не задумываясь.

Вообще в СССР быть ни как все, ни как большинство, выпасть из общей колонны, было страшно. Это как оказаться голым посередине оживлённой площади.

Предложили мне в институте быть секретарём комсомола факультета. Мне ужасно не хотелось. Я был дисциплинированным студентом, учеба давалась не легко, т. к. учился уже отслужив в армии, приходилось нагонять во многом ребят, только что окончившим школу, да и занятие спортом не хотелось бросать. Я об этом говорил в парткоме открыто, но как тогда говорили: «Надо, ты же комсомолец, поможем!»

Общественную работу не любил со школы, она отвлекала от учёбы (учиться любил, но не скажешь, что всё схватывал на лету, приходилось корпеть над книжками), и резко уменьшала возможность поиграть со сверстниками на улице, ибо были ещё и обязательные дела по дому (натаскать воды, растопить печь, убрать снег в ограде и т. д.)

Но пришлось занять эту должность секретаря комсомола факультета, а когда без желания, то и результат не очень, хотя мне за неё приплачивали, т. к. организация была под пятьсот человек.

В КПСС меня уговорили вступить в добровольно-принудительном порядке. Мне тогда было 24 года, а молодые коммунисты были партии нужны. Я тогда уже видел, хоть и много не понимал, что в партию зачесалось много приспособленцев, карьеристов, властолюбов, которым дело партии было по барабану, главное преференции, которые прибывание в ней гарантировало. Но соглашатель всегда придумает, как оправдать свою неуверенность. И я наивно считал, что раз там таких элементов много, то я буду бороться за чистоту партийных рядов, против случайных людей в коммунистической организации, и партия, в моём лице, приобретёт настоящего партийца, который будет бороться за её идеалы! Искренне считал , что кто-то же должен бороться за дело Коммунистической партии и это, в том числе, буду я! Звучит самонадеянно, но что поделать, молодость…

Но откажись я тогда в открытую, это могло мне дорого стоить и прежде всего учёбы в институте, чем я очень дорожил, ибо не сразу смог туда пробиться и возраст был уже критичный для очного обучения (считал, что только очное обучение даёт полноту знаний). Парадокс в том, что разгильдяи и прогульщики продолжали бы учиться и дальше, делать свою карьеру, а меня (хоть я таким и не был) могли запросто выпереть из ВУЗА с большим крестом на дальнейшей карьере ( карьера -это не только движение в верх по служебной лестнице, но учёба и другие методы профессионального совершенствования) и на работе в более менее приличном месте или организации.

Год отходил в кандидатах в члены КПСС (как положено), а приём в члены задержали на две недели, что бы не нарушать пропорции принимаемых от разных сословий. Поскольку мои родители считались советской интеллигенцией, значит я тоже был выходцем из интеллигентской среды, а они должны были составлять определённый процент в рядах партии. Только рабочие и колхозники принимались в ряды коммунистической партии без ограничений, но они в неё не рвались. Приняли в ряды КПСС, и я начал работать и в Комсомоле, и в Партии. На учёбу времени стало не хватать, спорт под забросил, зато заседаний, партсобраний, комсомольских активов, партконференций, съездов было с избытком.

Обещание сдержали и коммунисты, мне в работе помогали, но как-то странно. Например, если съезд комсомольской конференции совпадал с сессией, то мне могли устроить её досрочно. В оговоренное время я приходил к преподавателю и если он был коммунистом и, конечно, членом нашей факультетской парторганизации, он ничего не спрашивая, брал зачётку и ставил оценку не ниже четвёртки, а спрашивал: «Так нормально?».

Если преподаватель был с парторганизации другого факультета, то он слушал ответы на вопросы билета по экзаменуемому предмету, но если я начинал плавать или молоть чепуху поправлял, подсказывал, а то и сам отвечал на вопрос, объясняя мне суть, но ниже четвёрки всё-равно не ставил.

А вот если преподаватель был не коммунистом, то спрашивал меня, как обычного студента по полной, но и он понимал, тройку же комсоргу не достойно ставить или тем паче двояк ( как я мог знать всё по предмету, если ещё семестр не закончился) и отправлял меня на пересдачу, то с ним, видимо, проводили беседу и на следующий день он вел себя по второму варианту.

У меня был свободный график посещения занятий (мечта любого разгильдяя или женатика), но я из кожи лез, что бы не пропускать занятия. Иногда на лекцию или лабораторную заходил парторг или декан факультета (естественно, тоже член парторганизации) и с укоризной, глядя на меня, говорили: « Уважаемый преподаватель, с вашего позволения, мы заберём у Вас секретаря комсомола». Уже в коридоре я получал взбучку за слабую подготовку какого- нибудь формального комсомольского мероприятия и бежал, скрепя сердцем и негодуя на свою общественную жизнь, исправлять ошибки.

Но главное, что больше всего напрягало, это то, что рядовым комсомольцам, ничего не надо было из этих мероприятий и только под угрозами: вытащить их на разборки на комсомольское собрание, где их стипендии лишить могли; или походатайствовать перед деканом о лишении отпуска и оформлением отказника, во время оного, на ремонт студенческого общежития; или лишения места в общаге (сам решай свой жилищный вопрос и за деньги родителей, ибо стипендии то же лишим), возымело действие. Но понятно, что ты становился врагом этого человека, до конца учёбы.

Наверное, для меня это плохо бы закончилось, ибо я вымотался окончательно, стараясь и учёбу не запускать, и хоть раз в неделю ходить на спортивную секцию, и выполнять партийные поручения и комсомольскую работу. Пытался одновременно сидеть на четырёх табуретках. Спал по четыре-пять часов и что бы не засыпать на лекции, брал с собой кистевой экспандер и сжимал его до посинения кисти рук. Стали приходить мысли о взятии академического отпуска на год. Спасло тяжелейшее отравление бензином, которого я насосался пытаясь откачать его с бочки через шланг, что бы заправить ЗИЛ, на котором проходил учебную практику, и угодил на долго в больницу. Пока я лечился, мой срок секретарства подошёл к концу. На этом посту показал себя хорошо мой зам, его и избрали новым секретарём комсомола факультета.

Я с облегчением, такая гора ненужных забот с плеч свалилась, взялся ликвидировать своё отставание в учебе, правда печень угробил на всю жизнь.

Часто вспоминал школу, где я был звеньевым пионерского звена и где также, как в комсомоле, рядовым членам ничего не было нужно в пионерской деятельности. В школе всё держалось на авторитете классного руководителя, а в комсомоле на угрозе лишения стипендии или места в общежитии. Вся деятельность, что пионерской, что комсомольской организаций носила формальный, показной ( для галочки) характер. Члены правления организаций ни каким авторитетом среди сверстников не пользовались.

После окончания института я автоматически стал партийным секретарём цеха механизации и то же без особого желания, хватало производственной нагрузки, а дома ждала молодая семья.

Уже о борьбе за чистоту партийных рядов и не думал. История была та же. Рядовым коммунистам было плевать на партийную работу. Вступать в партию новых членов уговаривали за материальные посылы (дефицитов тогда хватало - от личного транспорта, до путёвки в Гагры). Кто сам вступил, но увидев что там твориться изнутри, разуверивался в партийных идеалах быстро. Поэтому отказывались от партийных поручений под выдуманными "уважительными" предлогами, ссылаясь на громадьё производственных задач. И опять приходилось всё делать самому, ещё и платя за это партийные взносы, ещё и все мероприятия проводились после окончания рабочего дня. Собирались на партсобрания, терпеливо отсиживали, слушали дежурные выступления с формальными текстами и расходились.

До смешного выглядела разборка разгильдяев на всех собраниях пионерской, комсомольской, партийной организаций - одинаково. Провинившийся выходил к столу президиума, с гневной речью выступал парторг, потом кто-то заранее подготовленный и когда дальше предлагалось желающим выступить — воцарялась гробовая тишина, наконец кто-то не выдерживал вопиющего безразличия к действу (или просто очень надо было домой) «гневно осуждал виновника». Тот, в который раз повторял дежурные фразы о том, что исправится и больше никогда не будет. Влепляли ему выговор «без занесения в личное дело» ( вдруг сами попадёмся) и облегчённо расходились по домам.

Но и в школе , и в институте, и на работе всегда было, пусть и немного, желающих добровольно нести тяготы общественной и партийной жизни. Определённой категории ребят и девушек это нравилось. Тогда думалось, что ряды партии и должны были формироваться из таких добровольцев, а не тащить силком туда тех, кто не хочет и потом является обузой. Но как показало время, эти активисты и развалили партию изнутри. Они для любой партии были бы активны, но за материальные блага, а не за идею. Но КПСС была одна, вот они туда все и просочились.

Изначально правильная установка партийного строительства — костяк и большинство в Коммунистической партии должен составлять гегемон революции, его величество пролетариат, чуть меньше крестьянство, и уж совсем малую часть — интеллигенция, нарушалась постоянно! Пролетарии неохотно вступали в партию, не говоря уж о колхозниках, а вот интеллигенция лезла - «их в двери, а они в форточку» . Постепенно партия переродилась в мелкобуржуазную и оппортунистическую.

Хотя самым большим ВЫГОДОПРИОБРЕТАТЕЛЕМ от Великой Октябрьской Социалистической революции 1917 года был пролетариат и, с некоторыми оговорками колхозное крестьянство. Это и всеобщее бесплатное образование, бесплатное медицинское обслуживание, рабочий день сократился с 14-12 часов до сейчасных восьми, стали давать бесплатно жилье, исчезли господа с их высокомерием и надменной вседозволенностью, в начале двадцатых годов заводы и фабрики ФАКТИЧЕСКИ принадлежали рабочим коллективам, а управленцы назначались рабочими советами. Много ещё чего, о чём даже в самом радостном сне не могло присниться в холодном бараке, на деревянных двухярусных нарах, покрытых соломой, голодному и грязному рабочему, после шестнадцати часового рабочего дня. И крестьянину, которые тысячами мёрли от голода! Но ГЕГЕМОН молчал и спустил все на тормозах. А было за что постоять и побороться!

Работали только освобождённые партработники, это которые за свою работу получали зарплату и больше не где не работали. У них плюсом шла куча льгот и блата (в не очереди получения дефицитных товаров) и власть была. Жизнь испортить мог любому. Народ к партработникам относился с ехидством. Всё знали зачем люди вступали в партию (работа в тёплом кабинете, не сильно трудная и денежная, говори только «правильные» речи о терпении и скорой победе коммунизма).

У парторга был, как правило, помощник. Это художник- оформитель, обязательно коммунист, который писал лозунги и плакаты, оформлял стенгазету и писал протоколы партсобраний. Если организация была маленькая и помощник был не положен, он всё равно был, только оформленный каким-нибудь слесарем высшего разряда в цеху, в котором он появлялся только на партсобрание.

Были и те, кто искренне верили в идеалы коммунизма и были сознательными коммунистами. Их было единицы. Над ними по за глаза посмеивались (чудак мол), но часто и уважали. Как правило, такие люди старались радеть за справедливость и помогали народу из простых — за это и уважали. Был у нас парторг такой, по фамилии Елезаров. Тот в народ ходил, мог вечерком к малоимущим или многодетным на кружечку чая прийти, про жизнь поговорить, а потом глядишь и бесплатная машина дров в ограде разгружается или молока с фермы бесплатно таким семьям дают. Мог и визитом, с мандаринами, в больницу, заболевшего работника, ошарашить! А если авария какая, то всю ночь с рабочими торчать будет, лопатой, конечно не махал, но бульдозер или какую другую помощь поможет быстро организовать. Директора всегда подменял, когда он отсутствовал на предприятии из-за командировок или отпуска. Дак, он бессменно и переизбирался на свой партийный пост, сколько его помню. Наверх по партийной карьерной лестнице не шёл, видно партийной элите сильно коммунистические коммунисты не нужны были.

В Советском Союзе жилось не просто, хоть и рассказывают сейчас о нём розовые сказки. Да, было стабильно, стабильно бедновато и бесперспективно. Помню, вечерами обсуждая свои планы на жизнь на студенчески вечеринках, получалось у всех одинаково — закончу институт, женюсь, пойдут дети, буду работать на одном заводе всю жизнь, доработаюсь до начальника цеха, в лучшем случае до главного инженера (выше идут только дети директоров или партработников), ну съезжу пару раз в отпуск на Чёрное море и вся жизнь. Многие скажут, а что плохого? Нет, хорошо, для тех, кого это устраивает! А кого нет? Ничего ты изменить не сможешь. Частности, конечно, были, но речь об общем.

А вечный унижающий всеобщий дефицит, буквально на всё, даже на продовольствие. Голода не было, но очереди в магазинах всегда! Говорят, сейчас завидуют богатым, а в СССР завидовали блатным. Натянет тот вещичку (например джинсы, стоимость которых доходила до 250 рублей, при средней месячной зарплате по стране 140-160 руб., 180 -уже считалась очень хорошей зарплатой) и вся студенческая общага люто «любит» такого счастливчика. При современной официальной средней зарплате по стране в 43000 рублей, такие штанцы должны были бы сейчас стоить тысяч 65! Каково?). Что уж говорить про тех, кому удавалось купить хотя бы автомобиль «Москвич».

Не жалко, когда на «Волгах» ездили космонавты, Герои Советского Союза или просто фронтовики (таких не помню), наконец знаменитые конструктора, ученые или деятели науки, внесшие большой вклад в развитие страны и поднятие её престижа, но нет — ездили какие-то директора ресторанов, заведующие складами, оптовыми базами, магазинами. А простой работяга за мотоциклом должен был годами в очередь стоять.

Можно сказать, что при социализме СССР пожил в чистом виде лет тридцать с 1960 по 1990 годы, а до этого - революция, гражданская война, становление, Великая Отечественная, восстановление, всё готовились пожить при социализме. Не успели понять преимущества социализма, но разложиться и прогнить успели. Что это за социальный строй, который с установлением более-менее благоприятных условий, начинает разваливаться? Как не призывали нас ценить духовное, а кто призывал, больше верили в материальное благополучие, ни чего из этого не вышло. Как говорится, когда без пальто замерзаешь, о высоких материях не думается (мысль из какого-то советского фильма про подростков).
А народ тоже с хитрецой. Репрессии свалили на Сталина, закладку разложения социализма - на Хрущёва, развал СССР - на Горбачёва, а сам народ не при чём?

Я при Сталине не жил, но думается, что великое множество народа катало доносы на близких, осуждало «врагов народа», а кто-то и расстреливал. А Хрущёвские инициативы и его закидоны с лишением приусадебного хозяйства, поддерживали многие из народа, особенно те, кто такого хозяйства не имел ( после чего в СССР возникла продовольственная проблема, которую страна так и не смогла решить). При Брежневе и Горбачёве уже воочию видел, что народу всё до лампочки, пока власти обеспечивают минимум комфорта.

Захотели москвичи капитализма ( хотя им и при социализме жилось лучше, чем остальной стране) и плевать, что все остальные были против. Ложились там под танки, зная что не раздавят (восемнадцатилетние пацаны за рычагами сидели), с плакатами «За Ельцина!» выходили на площади. Помогали Горбачёву, как могли, разваливать Советский Союз! А теперь — суровый капитализм москвичам плохо, им либерализма и свобод с голубым оттенком не хватает, хоть и выгадали, живут ныне лучше, чем при социализме, а уже точно лучше остальной страны.

А оправдание народа, что мы не знали, что нас обманули, что ничего не понимали, звучат не убедительно. Послушаешь каждого на кухне за бутылочкой чая — все всё понимают и знают, только сделал бы кто за нас, а мы в сторонке отсидимся.

Поэтому не желайте слышать чего хотите, правду слушайте! Правда она чаще не сладкая. Может те, кто затевал Великую Октябрьскую социалистическую революцию, начитавшись Маркса с Энгельсом, искренне верили в коммунизм, в бесклассовое общество, но ВРЕМЯ самый справедливый и честный судья, показало, что это сказки, не получатся по многим причинам ( их очень много, но главная причина - это человек, его натура, не созрел и, вообще, способен ли созреть?). Вспомните, те кто жил при социализме. Нам говорили: «Трудитесь и терпите, светлое будущее (коммунизм называется) не за горами. Трудились и терпели, а светлое будущее не наступало! Тридцать лет срок небольшой, но у КПСС была тоталитарная власть, сильнейшая армия в мире, мощнейший Комитет Государственной Безопасности, вся пропаганда в руках (СМИ, кино, книги, аппарат штатных пропагандистов), МВД и ВВ, наконец, и ни что не помогло сохранить социализм. Тройная перестраховка. Контроль над контролем ( были такие ещё структуры, как партийный контроль, ревизионные комиссии, которые должны были контролировать деятельность и построение самой КПСС), Результат «0»!!! Это про жизнеспособность социализма!

Желание иметь 200 сортов колбасы без мяса и синие рабочие штаны, как у американского пастуха коров, победило идеалы равенства и справедливости!

Это как траншею лопатой копать во весь рост глубиной. Роешь, роешь, а что наверху не видишь, но тебе с верха кричат, что уже близко, терпите. А когда сомнения наконец-то возьмут и ты, не взирая на протестующие крики, вылезешь на верх, то увидишь, что копать ещё до горизонта и не конца работе, не светлого будущего не видно. Твоей жизни точно не хватит, и зря ты просидел её в траншее, а кто уговаривал, тот не копал.

Капитализм не лучше, несправедливости больше, но всё по честному. Мозги ни кто не пудрит. Главное - никому и не чему не доверять. Каждый за себя, ни на кого не рассчитывай! Скверно, но ты об этом знаешь. С волками жить, по волчьи выть. Кто сильнее, богаче , тот и прав. Закон сильного, как и много тысяч лет назад (результат духовной эволюции человека. А была ли она?)!

Я партбилет не выбросил и демонстративно не рвал (фантазии про коммунизм, справедливое общество, мне нравятся и сейчас), но из партии вышел, незадолго, как её Михаил Сергеевич сдал (тоже показательно). Идеи коммунизма красивые, как сказка с хорошим концом, но сказка и жизнь разные вещи.

Попробуйте убедить в обратном, буду рад!

Источник: cccp2.mirtesen.ru

уникальные шаблоны и модули для dle