Социализм пал жертвой сговора политбюро и западных спецслужб
---
Последний шанс СССР похоронили вместе с Черненко
Мировая социалистическая система, возникшая ввиду объективных обстоятельств на рубеже 40–50-х годов, оказалась разрушенной только в просоветской своей части. Основная причина – инициированное Москвой копирование ошибок с их нарастанием до критической массы. Для предположения о преднамеренном антисоциалистическом курсе советского руководства после Сталина также есть основания.
Государства, пошедшие по пути социализма без волюнтаризма, застоя и перестройки, по большей части не только выжили, но и с учетом рыночной модернизации строя вышли в лидеры по темпам экономического роста и соответственно геополитического влияния.
В отличие от периода конца 40-х – первой половины 50-х, в последующем руководство СССР регулярно обновляло свои же рекорды по субсидированию «народных демократий» в Восточной Европе. Вызревавшие в регионе из-за попустительства Москвы и руководства соцстран антисоветские, а затем антисоциалистические тенденции игнорировались. Наиболее яркие тому подтверждения – военное решение внутренних проблем в Венгрии и Чехословакии в 1956 и 1968 годах.
Оно показало, во-первых, неспособность местных властей и их визави в Москве грамотно, комплексно пресекать подобные тенденции. А во-вторых, усилило антисоветское «полуподполье», из которого к концу 80-х выросла ныне правящая там элита. Подобного, напомним, не случилось на Кубе. Ее руководство смогло уберечься от номенклатурно-бюрократического социализма, навязываемого Гаване Москвой.
Многие китайские политологи и экономисты, анализируя причины краха социализма в Европе, вполне обоснованно считают, что Москва стремилась безудержными дотациями и политическими послаблениями загладить последствия тех военных операций даже в ущерб собственному народному хозяйству, особенно экономике РСФСР.
А еще – сохранить у власти малокомпетентное, зато лояльное себе подхалимское руководство. Более того, Москва не препятствовала вступлению Венгрии, Польши, Румынии в МВФ, что уже было проявлением устремления этих соцстран в политико-экономическую орбиту Запада.
Цзи Пэнфей (1910–2000), министр иностранных дел (1971–1974), генеральный секретарь Госсовета КНР и член его президиума (1980–1988), отмечал, что отправной точкой деградации социализма в СССР и почти по всей Восточной Европе стала «фальсификация хрущевцами сталинского периода советской и мировой истории с ХХ съезда КПСС. Ибо были ошельмованы идеалы, во имя и на основе которых созидался социализм в СССР и других странах.
А брежневский переворот 1964 года еще более усугубил идейный и управленческий кризис социализма в этих странах, поскольку оказался низвергнут и тот его вариант, что обозначил Хрущев как альтернативу сталинскому периоду и наследию. Разве такие развороты могли укреплять коммунистическое мировоззрение, авторитет правящих компартий, базис и надстройку социалистического строя?
Конечно, не могли, отчего и ускорилась деградация социализма и правящих компартий. Вместе с нарастанием ревизионизма, вскоре переродившегося в сговор с Западом для поэтапного антисоциалистического переворота».
К середине 80-х годов число антикоммунистических группировок в СССР и соцстранах Восточной Европы (исключая Албанию и Югославию) возросло в целом более чем втрое в сравнении со второй половиной 50-х. Но даже в Москве власти не реагировали должным образом на столь опасные тренды.
Более того, лидеры и активные деятели тех группировок чуть ли не торжественно высылались на Запад, в то время как приверженцы социализма да еще критикующие послесталинское, в том числе советское, руководство подвергались репрессиям.
Как, например, глава компартии Венгрии в конце 40-х – первой половине 50-х Матьяш Ракоши, вице-премьер Польши в начале – середине 50-х Казимеж Мияль, премьер-министр Чехословакии в 1953–1963 годах Вильям Широкий, герой Сопротивления, глава компартии Греции с конца 30-х до середины 50-х Никос Захариадис.
Горбачевская перестройка довершила означенные тенденции в СССР и Восточной Европе. Это скорее всего было главной задачей большей части нового советского руководства после кончины Константина Черненко в 1985 году, ускорить которую, по ряду данных, помог КГБ.
На прямой сговор руководящих структур в СССР и их протеже в просоветских соцстранах со спецслужбами Запада, существовавший уже с начала 80-х, указывают не только китайские, но и албанские, северокорейские, кубинские да и многие другие и. Официальных опровержений этому нет.
Между тем советская политика в отношении развивающихся стран социалистической ориентации отличалась большей взвешенностью. Поэтому многие последователи СССР сохранились в означенном реестре, хотя социалистические лозунги и декларации стали там менее демонстративными со второй половины 80-х.
Алексей Балиев, политолог
Мировая социалистическая система, возникшая ввиду объективных обстоятельств на рубеже 40–50-х годов, оказалась разрушенной только в просоветской своей части. Основная причина – инициированное Москвой копирование ошибок с их нарастанием до критической массы. Для предположения о преднамеренном антисоциалистическом курсе советского руководства после Сталина также есть основания.
Государства, пошедшие по пути социализма без волюнтаризма, застоя и перестройки, по большей части не только выжили, но и с учетом рыночной модернизации строя вышли в лидеры по темпам экономического роста и соответственно геополитического влияния.
В отличие от периода конца 40-х – первой половины 50-х, в последующем руководство СССР регулярно обновляло свои же рекорды по субсидированию «народных демократий» в Восточной Европе. Вызревавшие в регионе из-за попустительства Москвы и руководства соцстран антисоветские, а затем антисоциалистические тенденции игнорировались. Наиболее яркие тому подтверждения – военное решение внутренних проблем в Венгрии и Чехословакии в 1956 и 1968 годах.
Оно показало, во-первых, неспособность местных властей и их визави в Москве грамотно, комплексно пресекать подобные тенденции. А во-вторых, усилило антисоветское «полуподполье», из которого к концу 80-х выросла ныне правящая там элита. Подобного, напомним, не случилось на Кубе. Ее руководство смогло уберечься от номенклатурно-бюрократического социализма, навязываемого Гаване Москвой.
Многие китайские политологи и экономисты, анализируя причины краха социализма в Европе, вполне обоснованно считают, что Москва стремилась безудержными дотациями и политическими послаблениями загладить последствия тех военных операций даже в ущерб собственному народному хозяйству, особенно экономике РСФСР.
А еще – сохранить у власти малокомпетентное, зато лояльное себе подхалимское руководство. Более того, Москва не препятствовала вступлению Венгрии, Польши, Румынии в МВФ, что уже было проявлением устремления этих соцстран в политико-экономическую орбиту Запада.
Цзи Пэнфей (1910–2000), министр иностранных дел (1971–1974), генеральный секретарь Госсовета КНР и член его президиума (1980–1988), отмечал, что отправной точкой деградации социализма в СССР и почти по всей Восточной Европе стала «фальсификация хрущевцами сталинского периода советской и мировой истории с ХХ съезда КПСС. Ибо были ошельмованы идеалы, во имя и на основе которых созидался социализм в СССР и других странах.
А брежневский переворот 1964 года еще более усугубил идейный и управленческий кризис социализма в этих странах, поскольку оказался низвергнут и тот его вариант, что обозначил Хрущев как альтернативу сталинскому периоду и наследию. Разве такие развороты могли укреплять коммунистическое мировоззрение, авторитет правящих компартий, базис и надстройку социалистического строя?
Конечно, не могли, отчего и ускорилась деградация социализма и правящих компартий. Вместе с нарастанием ревизионизма, вскоре переродившегося в сговор с Западом для поэтапного антисоциалистического переворота».
К середине 80-х годов число антикоммунистических группировок в СССР и соцстранах Восточной Европы (исключая Албанию и Югославию) возросло в целом более чем втрое в сравнении со второй половиной 50-х. Но даже в Москве власти не реагировали должным образом на столь опасные тренды.
Более того, лидеры и активные деятели тех группировок чуть ли не торжественно высылались на Запад, в то время как приверженцы социализма да еще критикующие послесталинское, в том числе советское, руководство подвергались репрессиям.
Как, например, глава компартии Венгрии в конце 40-х – первой половине 50-х Матьяш Ракоши, вице-премьер Польши в начале – середине 50-х Казимеж Мияль, премьер-министр Чехословакии в 1953–1963 годах Вильям Широкий, герой Сопротивления, глава компартии Греции с конца 30-х до середины 50-х Никос Захариадис.
Горбачевская перестройка довершила означенные тенденции в СССР и Восточной Европе. Это скорее всего было главной задачей большей части нового советского руководства после кончины Константина Черненко в 1985 году, ускорить которую, по ряду данных, помог КГБ.
На прямой сговор руководящих структур в СССР и их протеже в просоветских соцстранах со спецслужбами Запада, существовавший уже с начала 80-х, указывают не только китайские, но и албанские, северокорейские, кубинские да и многие другие и. Официальных опровержений этому нет.
Между тем советская политика в отношении развивающихся стран социалистической ориентации отличалась большей взвешенностью. Поэтому многие последователи СССР сохранились в означенном реестре, хотя социалистические лозунги и декларации стали там менее демонстративными со второй половины 80-х.
Алексей Балиев, политолог
Источник: labuda.blog
Комментарии (0)
{related-news}
[/related-news]