"Активная гражданская позиция" внука великого деда

«Вино переходит в уксус, Мюнхгаузен в Иеронима…»

У великого полководца Александра Суворова был внук Александр Аркадьевич Суворов. Внук прославился, если и не как дед, то тоже достаточно. Только по другому поводу.
В молодости он учился в Сорбонне и Геттингене.

В Петербург вернулся в 1824 году, был принят в лейб-гвардии конный полк и стал одним из членов Северного общества. Принял участие в восстании декабристов, но после следствия получил амнистии, под суд не попал и был отправлен на Кавказ. Там он проявил себя как храбрый офицер, за что и был неоднократно награжден. Потом стал флигель-адъютантом Николая I, принимал участие в русско-турецкой войне 1828-1829 года, доставил Николаю донесение о взятии Варшавы в 1830 году.

Но прославился не этим, а своей, как это принято сейчас говорить, «активной гражданской позицией». Например, когда вместо Ермолова на Кавказ прибыл новый наместник Паскевич – на званом обеде в честь нового начальника поднял тост за попавшего в опалу Ермолова.

Но люди меняются. В разные стороны. Наиболее ярко он показал свою гражданскую позицию в 1863 году. В то время Суворов был петербургским генерал-губернатором и отказался принять участие в чествовании генерал-губернатора Вильно Михаила Муравьева, усмирителя польского мятежа 1863 года. Суворов заявил, что «людоеду Муравьеву слишком много чести».

Задетый этим Федор Тютчев написал стихи:

«Его светлости князю А. А. Суворову

Гуманный внук воинственного деда,
Простите нам, наш симпатичный князь,
Что русского честим мы людоеда,
Мы, русские, Европы не спросясь!...»

А самое шикарное во всем этом то, что ославленный «людоедом» Муравьев в плане личной храбрости был ничем не хуже Суворова и еще в 16 лет дрался в Бородинском сражении на батарее Раевского, да и потом пулям не кланялся.

А по поводу «людоедства» 1863 года все на самом деле объяснялось просто. Муравьев непримиримо относился к бунтовавшей польской шляхте, являвшейся главной причиной восстания 1863 года, что и стало главной виной виленского губернатора в глазах тогдашней «рукопожатной общественности».

Проблема заключалась в том, что Муравьев в борьбе с шляхтой опирался на местных православных крестьян, а те, после того, как им были разрешены сельские караулы и организация милиции, сдавали панов властям. Только в Динабургском уезде крестьяне сдали властям около полутора сотен польских бунтовщиков.

Эти и привело к истерике высшего света Петербурга, тогдашних «рукопожатых господ», пиком которой стал демарш внука великого полководца.

Взято: valerongrach.livejournal.com

уникальные шаблоны и модули для dle