Иван Максимов о «Болеро» и не только: "Взрослые – это испорченные дети"
---
«С тех пор, как я увидел картины Босха, мне хотелось создавать такие странные, но уютные миры…» Беседуем с художником-мультипликатором Иваном Максимовым, которого многие открыли по мультфильму «Болеро» — курсовой работе мастера. Кстати, оказалось, что это… пародия!
Помню свое первое впечатление от анимации Ивана Максимова «Болеро». Я чем-то занималась по дому, в углу фоново бубнил телевизор. За делами не заметила, как сменился то ли сюжет, то ли сама передача. Отреагировала на музыку. Услышав «Болеро» Равеля, повернулась к телевизору да так и застыла, кажется, с приоткрытым ртом и незавершенным движением. На экране разворачивалось бесконечное и, казалось, бессмысленное действо. Угол команды, две стены встык с арками. По комнате из арки в арку — по кругу — ходит существо с длиннющим хвостом и рюкзачком за плечами (для себя я назвала это существо Дракончиком). Когда он достал из рюкзака еду (сухарик?) и начал жевать, я всхлипнула от восхищения и умиления. Когда по хвосту пробежали судороги, а вслед за этим послышался звук сливаемой воды — рыдала от смеха. В конце экран разделится на 4 части, потом на 9, 16 и 25. В каждом фрагменте персонаж с рюкзачком по-прежнему неспешно двигался по кругу…
«Вы видели вчера мультфильм «Болеро», — приставала я на следующий день ко всем знакомым. С тех пор прошел не один десяток лет, были другие анимации Ивана Максимова — не менее впечатляющие, — но «Болеро» навсегда остался для меня первой любовью.
Иван Максимов создает свой, особый мир, в котором люди похож на зверушек, а зверушки — на людей. В котором действуют загадочные существа, а человек может уподобиться воздушному шарику и улететь… Он считает, что воображение можно развивать, но утверждает, что сам настолько ленив, что для работы ему нужна стимуляция в виде музыки или картинки.
По мнению Ивана Максимова, история не обязательна для того, чтобы кино было интересно смотреть. А некоторые свои анимации он называет «документальными фильмами» и уверяет, что их герои «случайно попали в камеру» и он решил за ними проследить.
Один из классиков современного анимационного кино Юрий Норштейн сказал, что Иван Максимов «…сделал в мультипликации небывалое: он сочинил свой мир. Мир, живущий по собственным законам гравитации, любви, неизбывного интереса и любопытства друг к другу — как бывает у детей, зверей и вообще любого простодушного существа…
…Полагаю, что не ошибусь, назвав среди его учителей Босха и Хуана Миро. Его коды — от них. Едкость Босха нейтрализуется штришочками, чмоками, гомоном существ, квартирующих в живописи Хуана Миро…».
Иван Максимов родился 19 ноября 1958 года в семье физиков. Отец Леонид Александрович Максимов — учёный-физик, член-корреспондент РАН, профессор МФТИ. Мать Ксения Александровна Разумова — физик-экспериментатор, доктор физико-математических наук, дважды лауреат Государственной премии СССР; специалист в области ядерной физики.
Работал фотографом в институте Биофизики АМН, инженером в Институте космических исследований, учился в МФТИ, на Высших курсах сценаристов и режиссёров.
В начале 90-х годов создал логотип для игровой приставки «Денди». В 2003 г. участвовал в разработке компьютерной игры «Полная труба».
2009 год — первая персональная выставка «Мир, где нету взрослых».
С 2002 года — преподаватель режиссуры в школе-студии ШАР (Москва), а с 2011-го — преподаватель режиссуры в своей авторской школе Питермультарт (Санкт-Петербург).
— Ваши родители — ученые-физики. Вы тоже учились в Физико-техническом институте, работали инженером Института космических исследований. И вдруг — Высшие курсы сценаристов и режиссеров. Как появился ваш интерес к анимации?
— Папа отлично рисовал и писал картины. Мы с сестрой с раннего детства очень много рисовали и играли в «рисовальные» игры. Потом сначала она поступила на физтех, затем я. В большое искусство мне было не попасть: туда надо было попадать через художку, в которую я никогда не ходил, и блат тоже нужен был… А у меня вокруг — одни физики. Поэтому я тоже пошел на физтех. К анимации особого интереса не было. Четыре года проработал инженером в Институте космических исследований Академии Наук, подрабатывал иллюстратором в журналах… а потом случайно узнал, что есть Высшие режиссерские курсы, куда берут с любым (!) высшим образованием. У меня как раз было «любое». На эти курсы студентов отбирали сами мастера для себя, поэтому выбирали на свой вкус, а не по блату.
— Уже первая ваша — курсовая — работа («Болеро») стала безумно популярной. Известно, что первый вариант «Болеро» был утерян. Через 5 лет вы его восстановили, и в 1993 году мультфильм получил массу премий, от «Золотого медведя» до «Ники». В этой версии вы что-то меняли? Может, вторую редакцию пришлось делать «с купюрами»?
— Ничего не изменил. Вообще, такое лаконичное и ненарративное кино невозможно было снять в советское время с худсоветами, парткомами и директорами. А у меня никогда не было никаких шаблонов и стереотипов, как и что надо делать… Но в первом варианте я сам делал полиэкран изобретенным мною способом. Это было грубовато, но прикольно. Кадры полиэкрана колыхались, как флаг… Во втором варианте полиэкран за полтора месяца снял кинооператор Олег Кузовков (ныне — «папа» Маши с медведем). Сам мультфильм я оба раза снимал около месяца.
— В одном из интервью вы рассказывали, как создаете свои анимации: включаете музыку и рисуете образы, которые эта музыка навевает. Под какую музыку вам лучше всего работается?
— Джаз, блюз, эмбиент.
— Ваше отношение к Босху и Клее?
— Босх сформировал во многом мой вкус. У него на многих картинах представители ада были для меня скорее красивыми, чем неприятными или страшными. Казалось, что люди не страдают там, а участвуют в этой садомазохистской игре с удовольствием. Типа, снаружи это выглядит ужасно, потому что в реальной жизни это ужасно, а там — другие законы и всё другое, и жители этих миров просто так живут, поедая друг друга, отрывая друг другу ноги или приставляя лишние…
Например, картина «Искушение св. Антония». Там уютно. Старик Антоний рассказывает что-то интересное девочке-поросенку и еще нескольким пацанам, один из которых параллельно клеится к девочке-поросенку путем ударов молотка… Этот мир живет в гармонии. Но некоторые жители выглядят страшно по нашим меркам. Это не их проблема — они такими родились и не пугают друг друга. С тех пор, как я увидел эти картины, мне хотелось создавать такие странные, но уютные миры.
Что касается Пауля Клее, — он учил меня находить такую гармонию в сочетании текстур, линий и пятен, чтобы они давали нечто большее, чем чистое эстетическое наслаждение. Какие-то неявные отсылки и ассоциации… Как джаз второй половины XX века.
Иероним Босх. Искушение Святого Антония
1490-е , 73×52.2 см. Масло, Дерево
— Скажите, вам больше нравится делать черно-белые фильмы или цветные? Почему?
— Черно-белое. Во-первых, цвет — очень сильный энергетический и эмоциональный аспект. Он отвлекает от других составляющих аудиовизуального контекста. Даже просто картинки. Черно-белая фотография иногда несет огромный эмоциональный потенциал, но если добавить цвет, получается просто красота — остальное потеряется… Цветная картинка — это живопись, а в живописи главное — гармония цветовых пятен и пофиг остальное. Во-вторых, реальная жизнь цветная. Наличие нестилизованного реалистичного цвета приближает к реальности, а произведение искусства должно дистанцироваться от любительской видеосъемки. В-третьих, яркий цвет, даже очень красиво подобранный — это попса. Если ты фрик и хочешь дистанцироваться от попсы, надо уходить от ярких цветов. По факту оказывается, что черно-белое органичней, чем черно-белое с добавлением цвета. Исключение — сочетание красный-черный-белый. Ну, и в-четвертых, красота мешает восприятию юмора. Комедия требует примитивности и скупости изображения. Это перекликается с пунктом один.
Кадры из мультфильма «Скамейки № 0458» (2014, победитель в категории коротких фильмов 1−10' на фестивале «ЗЛАТЕН КУКЕР-СОФИЯ», получивший и приз зрительских симпатий в Висбадене 2016 и, как сообщил нам мастер, «приз зрителей на сеансах в психбольнице Женевы в рамках фестиваля»).
— Персонажи ваших фильмов достаточно условны, они больше напоминают детские рисунки «несуществующих зверюшек». Должен ли быть аниматор хорошим рисовальщиком?
— Ничего похожего на детские рисунки, вы что-то путаете. Насчет условности тоже… Аниматор должен быть хорошим рисовальщиком. Иначе я не узнаю собственного персонажа. Малейшие смещения или изменения формы глаз, носа, рук и т. п. делает персонаж совсем другой личностью.
Кадр из мультфильма «Провинциальная школа» и рисунок Ивана Максимова, размещенный на его сайте
— Как вы считаете, ваши анимации — для детей или для взрослых? Мне кажется, дети должны очень хорошо понимать и принимать ваши мультфильмы. У них лучше, чем у взрослых развиты воображение и абстрактное мышление.
— Взрослые — это испорченные дети. Те, кто не испорчен столкновением с реалиями жизни, кто остался ребенком, тот всё правильно воспринимает. Но у моих фильмов ограничена аудитория по вкусовым предпочтениям и особенностям психики. Мой вкус совпадает приблизительно с 15% зрителей.
— В 2014 г. вы собирали на краудфандинговом портале Planeta деньги на мультфильм «Скамейки». Опыт был удачный? Будете повторять? Как вы находите деньги на остальные ваши проекты?
— Обычно я получаю гранты от Министерства культуры, но для этого нужно подавать понятный конкретный проект. Для «Скамеек» не было четкого сценария, и было непонятно, какой будет хронометраж. Кроме того, все мои накопления остались в ликвидированном «МастерБанке» и я нуждался в срочной поддержке. Опыт попрошайничества мне не понравился. Очень унизительно. Деньги удалось собрать только благодаря трем меценатам: моему покойному другу и одногруппнику Володе Долгову и его жене Лиде, продюсеру из Германии Паоло Полеселло и Вадиму Богданову — доброму и щедрому человеку, помогающему очень многим.
— Вам часто заказывают рекламу, клипы на МТВ. Может ли быть такой «низкий» (по мнению снобов) жанр настоящим искусством?
— Конечно, может! После начала кризиса рекламу почти не заказывают. А до кризиса я делал довольно много рекламы. Руководитель компании «Биогард», например, мне доверял в творческом плане, поэтому рекламу «Москитола» я делал с удовольствием, и результатом была её популярность и призы «Бренд года». На МТВ когда-то были в ротации фрагменты моего фильма «Провинциальная школа», а потом анимационные фрагменты моей компьютерной игры «Полная труба» — это не были заказы, просто взаимовыгодное сотрудничество.
Видео выше: работа Ивана Максимова, созданная в конце 2017 года для ансамбля «Дивертисмент» (Санкт-Перербург).
— У ваших работ сколько поклонников, столько и критиков. Как вы относитесь к негативным отзывам на свои анимации? Что можете ответить критикам, например, «Болеро», главные претензии которых заключаются в том, что они ничего не поняли?
— Это не критика, а жалоба. Я не помню критики в прессе. А комментарии на Ютюбе я не читаю. На жалобу «не понимаю» я могу ответить, что в моих фильмах ничего не зашифровано и понимать там нечего…
Аудиовизуальное искусство не обязано быть смысловым.
Красоту и гармонию, например, можно только почувствовать. Если кто-то не чувствует, это не беда и не вина. Все люди разные и чувствуют по-разному. Что касается именно фильма «Болеро» — я делал его как юмор абсурда, одновременно иронизируя над понятием «повышенной духовности». Пародия на скучное элитарное кино.
— Иван, а какую свою работу вы сами считаете лучшей?
— Критерии оценки очень расплывчатые. Я больше люблю «Болеро», «5/4» и «Ветер вдоль берега», и именно эти три черно-белых фильма вошли в «Золотую сотню» лучших отечественных мультфильмов, которая составляется согласно опросу профессионалов анимации. Но у многих зрителей другие предпочтения. Я делаю фильмы для зрителей и им решать, какой лучше.
Беседовала Инна Кац.
Иллюстрации: кадры из различных мультфильмов, упомянутых в интервью, а также иллюстрации, приведенные на сайте Ивана Максимова, его персональной странице в фейсбуке, видео — канал на youtube,
Источник - Артхив
Помню свое первое впечатление от анимации Ивана Максимова «Болеро». Я чем-то занималась по дому, в углу фоново бубнил телевизор. За делами не заметила, как сменился то ли сюжет, то ли сама передача. Отреагировала на музыку. Услышав «Болеро» Равеля, повернулась к телевизору да так и застыла, кажется, с приоткрытым ртом и незавершенным движением. На экране разворачивалось бесконечное и, казалось, бессмысленное действо. Угол команды, две стены встык с арками. По комнате из арки в арку — по кругу — ходит существо с длиннющим хвостом и рюкзачком за плечами (для себя я назвала это существо Дракончиком). Когда он достал из рюкзака еду (сухарик?) и начал жевать, я всхлипнула от восхищения и умиления. Когда по хвосту пробежали судороги, а вслед за этим послышался звук сливаемой воды — рыдала от смеха. В конце экран разделится на 4 части, потом на 9, 16 и 25. В каждом фрагменте персонаж с рюкзачком по-прежнему неспешно двигался по кругу…
«Вы видели вчера мультфильм «Болеро», — приставала я на следующий день ко всем знакомым. С тех пор прошел не один десяток лет, были другие анимации Ивана Максимова — не менее впечатляющие, — но «Болеро» навсегда остался для меня первой любовью.
Иван Максимов создает свой, особый мир, в котором люди похож на зверушек, а зверушки — на людей. В котором действуют загадочные существа, а человек может уподобиться воздушному шарику и улететь… Он считает, что воображение можно развивать, но утверждает, что сам настолько ленив, что для работы ему нужна стимуляция в виде музыки или картинки.
По мнению Ивана Максимова, история не обязательна для того, чтобы кино было интересно смотреть. А некоторые свои анимации он называет «документальными фильмами» и уверяет, что их герои «случайно попали в камеру» и он решил за ними проследить.
Один из классиков современного анимационного кино Юрий Норштейн сказал, что Иван Максимов «…сделал в мультипликации небывалое: он сочинил свой мир. Мир, живущий по собственным законам гравитации, любви, неизбывного интереса и любопытства друг к другу — как бывает у детей, зверей и вообще любого простодушного существа…
…Полагаю, что не ошибусь, назвав среди его учителей Босха и Хуана Миро. Его коды — от них. Едкость Босха нейтрализуется штришочками, чмоками, гомоном существ, квартирующих в живописи Хуана Миро…».
Иван Максимов родился 19 ноября 1958 года в семье физиков. Отец Леонид Александрович Максимов — учёный-физик, член-корреспондент РАН, профессор МФТИ. Мать Ксения Александровна Разумова — физик-экспериментатор, доктор физико-математических наук, дважды лауреат Государственной премии СССР; специалист в области ядерной физики.
Работал фотографом в институте Биофизики АМН, инженером в Институте космических исследований, учился в МФТИ, на Высших курсах сценаристов и режиссёров.
В начале 90-х годов создал логотип для игровой приставки «Денди». В 2003 г. участвовал в разработке компьютерной игры «Полная труба».
2009 год — первая персональная выставка «Мир, где нету взрослых».
С 2002 года — преподаватель режиссуры в школе-студии ШАР (Москва), а с 2011-го — преподаватель режиссуры в своей авторской школе Питермультарт (Санкт-Петербург).
— Ваши родители — ученые-физики. Вы тоже учились в Физико-техническом институте, работали инженером Института космических исследований. И вдруг — Высшие курсы сценаристов и режиссеров. Как появился ваш интерес к анимации?
— Папа отлично рисовал и писал картины. Мы с сестрой с раннего детства очень много рисовали и играли в «рисовальные» игры. Потом сначала она поступила на физтех, затем я. В большое искусство мне было не попасть: туда надо было попадать через художку, в которую я никогда не ходил, и блат тоже нужен был… А у меня вокруг — одни физики. Поэтому я тоже пошел на физтех. К анимации особого интереса не было. Четыре года проработал инженером в Институте космических исследований Академии Наук, подрабатывал иллюстратором в журналах… а потом случайно узнал, что есть Высшие режиссерские курсы, куда берут с любым (!) высшим образованием. У меня как раз было «любое». На эти курсы студентов отбирали сами мастера для себя, поэтому выбирали на свой вкус, а не по блату.
— Уже первая ваша — курсовая — работа («Болеро») стала безумно популярной. Известно, что первый вариант «Болеро» был утерян. Через 5 лет вы его восстановили, и в 1993 году мультфильм получил массу премий, от «Золотого медведя» до «Ники». В этой версии вы что-то меняли? Может, вторую редакцию пришлось делать «с купюрами»?
— Ничего не изменил. Вообще, такое лаконичное и ненарративное кино невозможно было снять в советское время с худсоветами, парткомами и директорами. А у меня никогда не было никаких шаблонов и стереотипов, как и что надо делать… Но в первом варианте я сам делал полиэкран изобретенным мною способом. Это было грубовато, но прикольно. Кадры полиэкрана колыхались, как флаг… Во втором варианте полиэкран за полтора месяца снял кинооператор Олег Кузовков (ныне — «папа» Маши с медведем). Сам мультфильм я оба раза снимал около месяца.
— В одном из интервью вы рассказывали, как создаете свои анимации: включаете музыку и рисуете образы, которые эта музыка навевает. Под какую музыку вам лучше всего работается?
— Джаз, блюз, эмбиент.
— Ваше отношение к Босху и Клее?
— Босх сформировал во многом мой вкус. У него на многих картинах представители ада были для меня скорее красивыми, чем неприятными или страшными. Казалось, что люди не страдают там, а участвуют в этой садомазохистской игре с удовольствием. Типа, снаружи это выглядит ужасно, потому что в реальной жизни это ужасно, а там — другие законы и всё другое, и жители этих миров просто так живут, поедая друг друга, отрывая друг другу ноги или приставляя лишние…
Например, картина «Искушение св. Антония». Там уютно. Старик Антоний рассказывает что-то интересное девочке-поросенку и еще нескольким пацанам, один из которых параллельно клеится к девочке-поросенку путем ударов молотка… Этот мир живет в гармонии. Но некоторые жители выглядят страшно по нашим меркам. Это не их проблема — они такими родились и не пугают друг друга. С тех пор, как я увидел эти картины, мне хотелось создавать такие странные, но уютные миры.
Что касается Пауля Клее, — он учил меня находить такую гармонию в сочетании текстур, линий и пятен, чтобы они давали нечто большее, чем чистое эстетическое наслаждение. Какие-то неявные отсылки и ассоциации… Как джаз второй половины XX века.
Иероним Босх. Искушение Святого Антония
1490-е , 73×52.2 см. Масло, Дерево
— Скажите, вам больше нравится делать черно-белые фильмы или цветные? Почему?
— Черно-белое. Во-первых, цвет — очень сильный энергетический и эмоциональный аспект. Он отвлекает от других составляющих аудиовизуального контекста. Даже просто картинки. Черно-белая фотография иногда несет огромный эмоциональный потенциал, но если добавить цвет, получается просто красота — остальное потеряется… Цветная картинка — это живопись, а в живописи главное — гармония цветовых пятен и пофиг остальное. Во-вторых, реальная жизнь цветная. Наличие нестилизованного реалистичного цвета приближает к реальности, а произведение искусства должно дистанцироваться от любительской видеосъемки. В-третьих, яркий цвет, даже очень красиво подобранный — это попса. Если ты фрик и хочешь дистанцироваться от попсы, надо уходить от ярких цветов. По факту оказывается, что черно-белое органичней, чем черно-белое с добавлением цвета. Исключение — сочетание красный-черный-белый. Ну, и в-четвертых, красота мешает восприятию юмора. Комедия требует примитивности и скупости изображения. Это перекликается с пунктом один.
Кадры из мультфильма «Скамейки № 0458» (2014, победитель в категории коротких фильмов 1−10' на фестивале «ЗЛАТЕН КУКЕР-СОФИЯ», получивший и приз зрительских симпатий в Висбадене 2016 и, как сообщил нам мастер, «приз зрителей на сеансах в психбольнице Женевы в рамках фестиваля»).
— Персонажи ваших фильмов достаточно условны, они больше напоминают детские рисунки «несуществующих зверюшек». Должен ли быть аниматор хорошим рисовальщиком?
— Ничего похожего на детские рисунки, вы что-то путаете. Насчет условности тоже… Аниматор должен быть хорошим рисовальщиком. Иначе я не узнаю собственного персонажа. Малейшие смещения или изменения формы глаз, носа, рук и т. п. делает персонаж совсем другой личностью.
Кадр из мультфильма «Провинциальная школа» и рисунок Ивана Максимова, размещенный на его сайте
— Как вы считаете, ваши анимации — для детей или для взрослых? Мне кажется, дети должны очень хорошо понимать и принимать ваши мультфильмы. У них лучше, чем у взрослых развиты воображение и абстрактное мышление.
— Взрослые — это испорченные дети. Те, кто не испорчен столкновением с реалиями жизни, кто остался ребенком, тот всё правильно воспринимает. Но у моих фильмов ограничена аудитория по вкусовым предпочтениям и особенностям психики. Мой вкус совпадает приблизительно с 15% зрителей.
— В 2014 г. вы собирали на краудфандинговом портале Planeta деньги на мультфильм «Скамейки». Опыт был удачный? Будете повторять? Как вы находите деньги на остальные ваши проекты?
— Обычно я получаю гранты от Министерства культуры, но для этого нужно подавать понятный конкретный проект. Для «Скамеек» не было четкого сценария, и было непонятно, какой будет хронометраж. Кроме того, все мои накопления остались в ликвидированном «МастерБанке» и я нуждался в срочной поддержке. Опыт попрошайничества мне не понравился. Очень унизительно. Деньги удалось собрать только благодаря трем меценатам: моему покойному другу и одногруппнику Володе Долгову и его жене Лиде, продюсеру из Германии Паоло Полеселло и Вадиму Богданову — доброму и щедрому человеку, помогающему очень многим.
— Вам часто заказывают рекламу, клипы на МТВ. Может ли быть такой «низкий» (по мнению снобов) жанр настоящим искусством?
— Конечно, может! После начала кризиса рекламу почти не заказывают. А до кризиса я делал довольно много рекламы. Руководитель компании «Биогард», например, мне доверял в творческом плане, поэтому рекламу «Москитола» я делал с удовольствием, и результатом была её популярность и призы «Бренд года». На МТВ когда-то были в ротации фрагменты моего фильма «Провинциальная школа», а потом анимационные фрагменты моей компьютерной игры «Полная труба» — это не были заказы, просто взаимовыгодное сотрудничество.
Видео выше: работа Ивана Максимова, созданная в конце 2017 года для ансамбля «Дивертисмент» (Санкт-Перербург).
— У ваших работ сколько поклонников, столько и критиков. Как вы относитесь к негативным отзывам на свои анимации? Что можете ответить критикам, например, «Болеро», главные претензии которых заключаются в том, что они ничего не поняли?
— Это не критика, а жалоба. Я не помню критики в прессе. А комментарии на Ютюбе я не читаю. На жалобу «не понимаю» я могу ответить, что в моих фильмах ничего не зашифровано и понимать там нечего…
Аудиовизуальное искусство не обязано быть смысловым.
Красоту и гармонию, например, можно только почувствовать. Если кто-то не чувствует, это не беда и не вина. Все люди разные и чувствуют по-разному. Что касается именно фильма «Болеро» — я делал его как юмор абсурда, одновременно иронизируя над понятием «повышенной духовности». Пародия на скучное элитарное кино.
— Иван, а какую свою работу вы сами считаете лучшей?
— Критерии оценки очень расплывчатые. Я больше люблю «Болеро», «5/4» и «Ветер вдоль берега», и именно эти три черно-белых фильма вошли в «Золотую сотню» лучших отечественных мультфильмов, которая составляется согласно опросу профессионалов анимации. Но у многих зрителей другие предпочтения. Я делаю фильмы для зрителей и им решать, какой лучше.
Беседовала Инна Кац.
Иллюстрации: кадры из различных мультфильмов, упомянутых в интервью, а также иллюстрации, приведенные на сайте Ивана Максимова, его персональной странице в фейсбуке, видео — канал на youtube,
Источник - Артхив
Взято: vakin.livejournal.com
Комментарии (0)
{related-news}
[/related-news]