«САМОЕ ЛУЧШЕЕ — ВЫДАВАТЬ СЕБЯ ЗА ИДИОТА…»
---
Что тяжелее — радий или олово? Вы могли бы вычислить диаметр земного шара? А где в Праге можно увидеть настоящую русалку, не знаете? Если эти вопросы не вызывают у вас доброй усмешки, то, возможно, вы упустили из виду одну из лучших книг, к тому же, написанных очень доступным языком. Прочесть её просто необходимо.
На фото: Инсценировка на празднике в Будеевице. Пани Мюллерова везёт Швейка воевать / Robert Švanda
Бертольт Брехт писал: «Если бы кто-нибудь предложил мне выбрать из художественной литературы нашего века 3 произведения, которые, на мой взгляд, представляют мировую литературу, то одним из таких произведений были бы «Похождения бравого солдата Швейка».
Швейк вроде бы простоват и исполнителен, однако в его недалёкости периодически начинаешь сомневаться, потому что он также разоблачает всё поддельное, грязное, бюрократическое, что к нему прямо так и липнет. К нему цепляются доносчики, которые не в состоянии ничего с ним поделать в конечном итоге, непорядочные женщины, вроде любовницы поручика Лукаша и т.д. Может быть, его разгадка в том, что ему нечего терять?
Ещё в юности автор романа, Ярослав Гашек, вовсю громил немецкие магазинчики и участвовал в стычках с полицейскими. Он неоднократно становился участником скандалов, о чём свидетельствовали протоколы вроде «вышеозначенный гражданин в состоянии алкогольного опьянения справлял нужду прямо перед зданием полицейского управления», «будучи нетрезвым повредил железный забор, зажёг уличные фонари, которые были погашены» и т.д. Ему удавалось уходить от ответственности, скрываясь, меняя адреса или притворяясь полоумным дурачком. Как-то его даже по ошибке забрали в сумасшедший дом.
На иллюстрации: Швейк — герой кукольного мультфильма
«— Самое лучшее,— сказал Швейк,— выдавать себя за идиота. Когда я сидел в гарнизонной тюрьме, с нами там был очень умный, образованный человек, преподаватель торговой школы. Он дезертировал с поля сражения, из-за этого даже хотели устроить громкий процесс и на страх другим осудить его и повесить. А он вывернулся очень просто: начал корчить душевнобольного с тяжелой наследственностью и на освидетельствовании заявил штабному врачу, что он вовсе не дезертировал, а просто с юных лет любит странствовать, его всегда тянет куда-то далеко; раз как-то он проснулся в Гамбурге, а другой раз в Лондоне, сам не зная, как туда попал. Отец его был алкоголик и кончил жизнь самоубийством незадолго до его рождения; мать была проституткой, вечно пьяная, и умерла от белой горячки, младшая сестра утопилась, старшая бросилась под поезд, брат бросился с вышеградского железнодорожного моста. Дедушка убил свою жену, облил себя керосином и сгорел; другая бабушка шаталась с цыганами и отравилась в тюрьме спичками; двоюродный брат несколько раз судился за поджог и в Картоузах перерезал себе куском стекла сонную артерию; двоюродная сестра с отцовской стороны бросилась в Вене с шестого этажа. За его воспитанием никто не следил, и до десяти лет он не умел говорить, так как однажды, когда ему было шесть месяцев и его пеленали на столе, все из комнаты куда-то отлучились, а кошка стащила его со стола, и он, падая, ударился головой. Периодически у него бывают сильные головные боли, в эти моменты он не сознает, что делает, именно в таком-то состоянии он и ушел с фронта в Прагу, и только позднее, когда его арестовала «У Флеков» военная полиция, пришел в себя. Надо было видеть, как живо его освободили от военной службы; и человек пять солдат, сидевших с ним в одной камере, на всякий случай записали на бумажке:
Отец — алкоголик. Мать — проститутка,
I. Сестра (утопилась).
II. Сестра (поезд).
III. Брат (с моста).
IV. Дедушка — жену, керосин, поджог.
V. Бабушка (цыгане, спички) + и т.д.
Один из них начал болтать всё это штабному врачу и не успел еще перевалить через двоюродного брата, штабной врач (это был уже третий случай!) прервал его: «А твоя двоюродная сестра с отцовской стороны бросилась в Вене с шестого этажа, за твоим воспитанием — лодырь ты этакий! — никто не следил, но тебя перевоспитают в арестантских ротах». Ну, отвели в тюрьму, связали в козлы — и с него как рукой сняло и плохое воспитание, и отца-алкоголика, и мать-проститутку, и он предпочел добровольно пойти на фронт…»
На иллюстрации: Таким изобразил бравого солдата Йозеф Лада
Самые известные иллюстрации к роману сделал Йозеф Лада. Он представлял Швейка именно таким: носик картошкой, огромные оттопыренные уши и круглое улыбчивое лицо. В чём же секрет того, что Гашеку удалость с такой достоверностью описать характер героя и все его злоключения? Дело в том, что его так же, как и Швейка призвали в армию и зачислили в полк, расположенный в Ческе-Будеевицах, и он сам отправился на войну в вагоне для арестантов, так как был осуждён за попытку дезертирства на три года. Его судьба складывалась очень похоже, автобиографичность вообще характерна для чешских писателей того времени.
На фото: Швейк и поручик Лукаш в Путиме / Ondřej Šmíd
Роман построен на чередовании событий жизни главного героя с множеством вставных «рассказов в романе», которые не заставляют скучать. Вот один из моих самых любимых отрывков:
«— Нет ничего тайного, что не стало бы явным, — начал он. <…> Несколько лет тому назад в Праге некий Местек обнаружил сирену и показывал ее на улице Гавличка, на Виноградах, за ширмой. В ширме была дырка, и каждый мог видеть в полутьме самое что ни на есть обыкновенное канапе, на котором валялась девка с Жижкова. Ноги у нее были завернуты в зелёный газ, что должно было изображать хвост, волосы были выкрашены в зеленый цвет, на руках были рукавицы на манер плавников, из картона, тоже зелёные, а вдоль спины веревочкой привязано что-то вроде руля. Детям до шестнадцати лет вход был воспрещен, а кому было больше шестнадцати, те платили за вход, и всем очень нравилось, что у сирены большая задница, а на ней написано: «До свидания!» Зато насчет грудей было слабо: висели у ней до самого пупка, словно у старой шлюхи. В семь часов вечера Местек закрывал панораму и говорил: «Сирена, можете идти домой». Она переодевалась и в десять часов вечера ее уже можно было видеть на Таборской улице. Она прогуливалась и будто случайно говорила каждому встречному мужчине: «Красавчик, пойдем со мной побалуемся». Ввиду того что у неё не было желтого билета, ее вместе с другими «мышками» арестовал во время облавы пан Драшнер, и Местеку пришлось прикрыть свою лавочку».
На иллюстрации: Кукольного Швейка взяли под стражу
А вот ещё один из самых забавных персонажей романа. Еврей, по совместительству католический священник. Он учился в коммерческом институте (как и сам автор романа!) и ради карьеры крестился, потом вместо военной академии спьяну поступил в семинарию и стал фельдкуратом, то есть, военным священником. Во время очередной службы он увидел, как Швейк дурачится и выбрал его своим денщиком, но потом, по пьяни, проиграл его поручику.
До какой степени он пил вы можете судить по вот этому отрывку, где Швейк везёт его на извозчике, а тому чудится всё подряд:
«У стоянки извозчиков Швейк посадил фельдкурата на тротуар, прислонив его к стене, а сам пошел договариваться с извозчиками. Один из них заявил, что знает этого пана очень хорошо, он уже один раз его возил и больше не повезет.
— Заблевал мне всё,— пояснил извозчик,— да ещё не заплатил за проезд. Я его больше двух часов возил, пока нашёл, где он живет. Три раза я к нему ходил, а он только через неделю дал мне за всё пять крон.<…>
Швейк разбудил фельдкурата и с помощью извозчика погрузил его в закрытый экипаж. Там фельдкурат впал в полное отупение. Он принял Швейка за полковника Семьдесят пятого пехотного полка Юста и несколько раз повторил:
— Не сердись, дружище, что я тебе тыкаю. Я свинья!
С минуту казалось, что от тряски пролетки по мостовой к нему возвращается сознание. Он сел прямо и запел какой-то отрывок из неизвестной песенки. Вероятно, это была его собственная импровизация. Однако минуту спустя он потерял всякую способность соображать и, обращаясь к Швейку, спросил, прищурив один глаз:
— Как поживаете, мадам?.. Едете куда-нибудь на дачу? — после краткой паузы продолжал он.
В глазах у него двоилось, и он осведомился:
— Изволите иметь уже взрослого сына? — И указал пальцем на Швейка.
— Будешь ты сидеть или нет?! — прикрикнул на него Швейк, когда фельдкурат хотел встать на сиденье.— Я тебя приучу к порядку!
Фельдкурат затих и только молча смотрел вокруг своими маленькими поросячьими глазками, совершенно не понимая, что, собственно, с ним происходит.
Потом, опять забыв обо всем на свете, он повернулся к Швейку и сказал тоскливым тоном:
— Пани, дайте мне первый класс,— и сделал попытку спустить брюки…»
На иллюстрации: Календарь по мотивам произведения
Создатель одного из самых добрых культовых героев современной литературы прожил всего 39 лет, поскольку жизнь его была довольно запутанной и неустроенной, а солдата Швейка он во многом списал с себя. Здоровье было подорвано бродяжничеством и злоупотреблением крепкими напитками, как это нередко бывает у людей, выбравших творческую профессию.
Считается, что это единственное известное произведение, которое автор сам ни разу не читал даже по частям в рукописи. Писал, отправляя издателю главу за главой. Как они выверялись и редактировались — мы можем только догадываться. Роман считается неоконченным, тем не менее, он — настоящее событие. Если вы его по какой-то причине ещё не читали, начните прямо сейчас, не пожалеете.
На фото: Инсценировка на празднике в Будеевице. Пани Мюллерова везёт Швейка воевать / Robert Švanda
Бертольт Брехт писал: «Если бы кто-нибудь предложил мне выбрать из художественной литературы нашего века 3 произведения, которые, на мой взгляд, представляют мировую литературу, то одним из таких произведений были бы «Похождения бравого солдата Швейка».
Швейк вроде бы простоват и исполнителен, однако в его недалёкости периодически начинаешь сомневаться, потому что он также разоблачает всё поддельное, грязное, бюрократическое, что к нему прямо так и липнет. К нему цепляются доносчики, которые не в состоянии ничего с ним поделать в конечном итоге, непорядочные женщины, вроде любовницы поручика Лукаша и т.д. Может быть, его разгадка в том, что ему нечего терять?
Ещё в юности автор романа, Ярослав Гашек, вовсю громил немецкие магазинчики и участвовал в стычках с полицейскими. Он неоднократно становился участником скандалов, о чём свидетельствовали протоколы вроде «вышеозначенный гражданин в состоянии алкогольного опьянения справлял нужду прямо перед зданием полицейского управления», «будучи нетрезвым повредил железный забор, зажёг уличные фонари, которые были погашены» и т.д. Ему удавалось уходить от ответственности, скрываясь, меняя адреса или притворяясь полоумным дурачком. Как-то его даже по ошибке забрали в сумасшедший дом.
На иллюстрации: Швейк — герой кукольного мультфильма
«— Самое лучшее,— сказал Швейк,— выдавать себя за идиота. Когда я сидел в гарнизонной тюрьме, с нами там был очень умный, образованный человек, преподаватель торговой школы. Он дезертировал с поля сражения, из-за этого даже хотели устроить громкий процесс и на страх другим осудить его и повесить. А он вывернулся очень просто: начал корчить душевнобольного с тяжелой наследственностью и на освидетельствовании заявил штабному врачу, что он вовсе не дезертировал, а просто с юных лет любит странствовать, его всегда тянет куда-то далеко; раз как-то он проснулся в Гамбурге, а другой раз в Лондоне, сам не зная, как туда попал. Отец его был алкоголик и кончил жизнь самоубийством незадолго до его рождения; мать была проституткой, вечно пьяная, и умерла от белой горячки, младшая сестра утопилась, старшая бросилась под поезд, брат бросился с вышеградского железнодорожного моста. Дедушка убил свою жену, облил себя керосином и сгорел; другая бабушка шаталась с цыганами и отравилась в тюрьме спичками; двоюродный брат несколько раз судился за поджог и в Картоузах перерезал себе куском стекла сонную артерию; двоюродная сестра с отцовской стороны бросилась в Вене с шестого этажа. За его воспитанием никто не следил, и до десяти лет он не умел говорить, так как однажды, когда ему было шесть месяцев и его пеленали на столе, все из комнаты куда-то отлучились, а кошка стащила его со стола, и он, падая, ударился головой. Периодически у него бывают сильные головные боли, в эти моменты он не сознает, что делает, именно в таком-то состоянии он и ушел с фронта в Прагу, и только позднее, когда его арестовала «У Флеков» военная полиция, пришел в себя. Надо было видеть, как живо его освободили от военной службы; и человек пять солдат, сидевших с ним в одной камере, на всякий случай записали на бумажке:
Отец — алкоголик. Мать — проститутка,
I. Сестра (утопилась).
II. Сестра (поезд).
III. Брат (с моста).
IV. Дедушка — жену, керосин, поджог.
V. Бабушка (цыгане, спички) + и т.д.
Один из них начал болтать всё это штабному врачу и не успел еще перевалить через двоюродного брата, штабной врач (это был уже третий случай!) прервал его: «А твоя двоюродная сестра с отцовской стороны бросилась в Вене с шестого этажа, за твоим воспитанием — лодырь ты этакий! — никто не следил, но тебя перевоспитают в арестантских ротах». Ну, отвели в тюрьму, связали в козлы — и с него как рукой сняло и плохое воспитание, и отца-алкоголика, и мать-проститутку, и он предпочел добровольно пойти на фронт…»
На иллюстрации: Таким изобразил бравого солдата Йозеф Лада
Самые известные иллюстрации к роману сделал Йозеф Лада. Он представлял Швейка именно таким: носик картошкой, огромные оттопыренные уши и круглое улыбчивое лицо. В чём же секрет того, что Гашеку удалость с такой достоверностью описать характер героя и все его злоключения? Дело в том, что его так же, как и Швейка призвали в армию и зачислили в полк, расположенный в Ческе-Будеевицах, и он сам отправился на войну в вагоне для арестантов, так как был осуждён за попытку дезертирства на три года. Его судьба складывалась очень похоже, автобиографичность вообще характерна для чешских писателей того времени.
На фото: Швейк и поручик Лукаш в Путиме / Ondřej Šmíd
Роман построен на чередовании событий жизни главного героя с множеством вставных «рассказов в романе», которые не заставляют скучать. Вот один из моих самых любимых отрывков:
«— Нет ничего тайного, что не стало бы явным, — начал он. <…> Несколько лет тому назад в Праге некий Местек обнаружил сирену и показывал ее на улице Гавличка, на Виноградах, за ширмой. В ширме была дырка, и каждый мог видеть в полутьме самое что ни на есть обыкновенное канапе, на котором валялась девка с Жижкова. Ноги у нее были завернуты в зелёный газ, что должно было изображать хвост, волосы были выкрашены в зеленый цвет, на руках были рукавицы на манер плавников, из картона, тоже зелёные, а вдоль спины веревочкой привязано что-то вроде руля. Детям до шестнадцати лет вход был воспрещен, а кому было больше шестнадцати, те платили за вход, и всем очень нравилось, что у сирены большая задница, а на ней написано: «До свидания!» Зато насчет грудей было слабо: висели у ней до самого пупка, словно у старой шлюхи. В семь часов вечера Местек закрывал панораму и говорил: «Сирена, можете идти домой». Она переодевалась и в десять часов вечера ее уже можно было видеть на Таборской улице. Она прогуливалась и будто случайно говорила каждому встречному мужчине: «Красавчик, пойдем со мной побалуемся». Ввиду того что у неё не было желтого билета, ее вместе с другими «мышками» арестовал во время облавы пан Драшнер, и Местеку пришлось прикрыть свою лавочку».
На иллюстрации: Кукольного Швейка взяли под стражу
А вот ещё один из самых забавных персонажей романа. Еврей, по совместительству католический священник. Он учился в коммерческом институте (как и сам автор романа!) и ради карьеры крестился, потом вместо военной академии спьяну поступил в семинарию и стал фельдкуратом, то есть, военным священником. Во время очередной службы он увидел, как Швейк дурачится и выбрал его своим денщиком, но потом, по пьяни, проиграл его поручику.
До какой степени он пил вы можете судить по вот этому отрывку, где Швейк везёт его на извозчике, а тому чудится всё подряд:
«У стоянки извозчиков Швейк посадил фельдкурата на тротуар, прислонив его к стене, а сам пошел договариваться с извозчиками. Один из них заявил, что знает этого пана очень хорошо, он уже один раз его возил и больше не повезет.
— Заблевал мне всё,— пояснил извозчик,— да ещё не заплатил за проезд. Я его больше двух часов возил, пока нашёл, где он живет. Три раза я к нему ходил, а он только через неделю дал мне за всё пять крон.<…>
Швейк разбудил фельдкурата и с помощью извозчика погрузил его в закрытый экипаж. Там фельдкурат впал в полное отупение. Он принял Швейка за полковника Семьдесят пятого пехотного полка Юста и несколько раз повторил:
— Не сердись, дружище, что я тебе тыкаю. Я свинья!
С минуту казалось, что от тряски пролетки по мостовой к нему возвращается сознание. Он сел прямо и запел какой-то отрывок из неизвестной песенки. Вероятно, это была его собственная импровизация. Однако минуту спустя он потерял всякую способность соображать и, обращаясь к Швейку, спросил, прищурив один глаз:
— Как поживаете, мадам?.. Едете куда-нибудь на дачу? — после краткой паузы продолжал он.
В глазах у него двоилось, и он осведомился:
— Изволите иметь уже взрослого сына? — И указал пальцем на Швейка.
— Будешь ты сидеть или нет?! — прикрикнул на него Швейк, когда фельдкурат хотел встать на сиденье.— Я тебя приучу к порядку!
Фельдкурат затих и только молча смотрел вокруг своими маленькими поросячьими глазками, совершенно не понимая, что, собственно, с ним происходит.
Потом, опять забыв обо всем на свете, он повернулся к Швейку и сказал тоскливым тоном:
— Пани, дайте мне первый класс,— и сделал попытку спустить брюки…»
На иллюстрации: Календарь по мотивам произведения
Создатель одного из самых добрых культовых героев современной литературы прожил всего 39 лет, поскольку жизнь его была довольно запутанной и неустроенной, а солдата Швейка он во многом списал с себя. Здоровье было подорвано бродяжничеством и злоупотреблением крепкими напитками, как это нередко бывает у людей, выбравших творческую профессию.
Считается, что это единственное известное произведение, которое автор сам ни разу не читал даже по частям в рукописи. Писал, отправляя издателю главу за главой. Как они выверялись и редактировались — мы можем только догадываться. Роман считается неоконченным, тем не менее, он — настоящее событие. Если вы его по какой-то причине ещё не читали, начните прямо сейчас, не пожалеете.
Взято: kibernetika.livejournal.com
Комментарии (0)
{related-news}
[/related-news]