Аккемская тропа. Часть 2: Аккемское озеро

Аккемское озеро - странное место. Сюда нужно 2-3 дня идти пешком (об этом была прошлая часть), здесь нет дорог, сотовой связи, населённых пунктов. Но при этом жизнь здесь кипит, в сезон присутствуют сотни людей, ходят навьюченные лошади, летают вертолёты, и вдоль тропы ландшафт скорее культурный, чем природный. Контингент разнообразен: от пожилых женщин не самой спортивной внешности до увешанных железом альпинистов, от холёных фотографов с вертолётного тура до оборванных "ёжек", ищущих Беловодье и Шамбалу. За торговлю и услуги отвечает горный приют "Аккем", государственную власть представляют спасатели и пограничники, а выше всех стоит часовня, построенная в память о погибших альпинистах. И всё это, конечно же, в грандиозных пейзажах подножья Белухи.

За очередным поворотом тропы с её камнями, корнями и конскими навозом мы увидели людей у деревянного дома - вот и горный приют "Аккем", он же турбаза "Верхний Высотник". Здесь я расчитывал ночевать с крышей над головой, оставлять рюкзаки для радиалок, а в идеале ещё и помыться.

2.


Но с весьма специфической романтикой горных приютов я был ещё не знаком. Помыться тут в принципе негде - не то что душа, а даже умывальника нет - только ручей от водопада! Баня стоит 4000 рублей за 3-часовой сеанс, что в общем-то не так уж и много на группу, но совершенно не подходит для двоих. Примерно столько же стоило снять дом, а меньшего под сдачу здесь и не предполагалось - разве что палатку поставить за 150 рублей, но зачем, если парой километров далее её можно поставить бесплатно? Даже на туалетах красовались таблички, что пользование кабинкой с унитазом - 50 рублей, и лишь на второй день мы узнали, что к постояльцам это не относится, а за всеми остальными просто не следят. И на столовую здешнюю рассчитывать - примерно как в поезде рассчитывать на вагон-ресторан.

2а.


Скорее всего мы и ушли бы ни с чем, но ещё в Тюнгуре, на нижнем "Высотнике", нам рассказали, что здесь есть мансарда над столовой, где можно ночевать за 250 рублей. Существование мансарды сотрудники не стали отрицать, но селить нас туда явно не хотели, по славной алтайской традиции ссылаясь на то, что "завтра группа альпинистов приходит, будут собираться на Белуху". Я ещё могу понять нежелание связываться с одиночками в гостинцах, где за каждым туристом надо прибрать номер и постирать бельё, но здесь? В мансарде нет ни отопления, ни света, постельного белья не выдаётся даже в домиках, а крыша над головой не требует обслуживания. Фактически они брали плату просто за вход, и тем не менее пустили нас откровенно нехотя и поначалу с условием "на одну ночь". Оля предположила, что просто я хозяевам не понравился, потому что одет был "как лопух" - в джинсовку и кроссовки вместо правильного треккингового дресс-кода. Чёрт знает, джинсовка мне была удобна и на "автодорожной", и в походной части маршрута своим обилием карманов, плохо себя проявив лишь под дождём, от которого стала неимоверно тяжёлой. Если и в этом было дело - то здесь проявился обыкновенный снобизм "тусовки", для тех, кто за ночлег берёт плату, совершенно не уместный. Как бы то ни было, вернувшись на следующий день из радиалки, мы обнаружили, что хозяева турбазы прямо через наши спальники закидывают в "пазуху" разные тюки, и хоть божились они, что на спальники не наступали, по вещам было видно, что это не так. Дальше чуть-чуть возрос градус агрессии: "А чего вы их разложили? У нас вообще-то когда уходят - вещи собирают!", хотя 250 рублей с носа мы платили по сути как раз за возможность не собираться пол-дня. Не знаю, что это было - разгильдяйство или мелочная месть (причём за что месть? за то что денег им принесли?). И всё же мы остались в этой мансарде на три ночи, потому что мне было здесь удобнее, чем в палатке, а вечера мы коротали в окружении действительно интересных людей.

3.


Второй точкой, за которую мы цеплялись на турбазе, оказался аил, как и в настоящих алтайских деревнях служивший летней кухней. Что интересно - кроме нас им никто и не пользовался, хотя и подрастал на столе потихоньку склад продуктов, оставленных шедшими вниз туристами. Ещё интереснее, что в то время, как на тропе все дрова были выбраны, прямо на территории турбазы можно было за полчаса насобирать щепок, чтобы приготовить на щепочнице обед и чай. Тут, впрочем, тоже не всё было гладко: щепки я складывал в сумку, которую хранил рядом с остальными вещами, и в какой-то момент меня с эти грузом заметил на лестнице один из сотрудников, грубоватого вида мужик, оказавшийся конюхом: "Э, слышь! Это что такое? Куда ты это потащил? А ну положь!". Мужик решил (наверное, тоже при виде джинсовки и кроссовок), что мы собираем жечь эти щепки прямо в мансарде, а попытки с третьей таки поняв, что нет у нас таких намерений, просто заявил, что там дрова держать нельзя, потому что это мусор.
Но когда начались дожди, аил не очень-то помог - из потолочного окна вода лилась прямо на очаг, да и крыша текла немилосердно:

4.


Сейчас, вспоминая всё это, я не понимаю, почему мы не поставили палатку где-нибудь поодаль. Видимо, какая-то мотивация была, но я уже не раз и не два замечал, что дома за чаем не могу понять самого себя на местности. Да и усталость не добавляет в действия логики. Альпинисты, впрочем, говорили, что по сравнению с горными приютами Гималаев тут всё неплохо: там среди горных льдов стоял вагончик из профлиста с дырами в стенах, в душе вода порой переставала течь от того, что замерзала в шланге, а в туалете вместо бумаги стоял по индийскому обычаю тазик с водой, в котором, подтёршись, надо помыть руку... вот только воду не меняли сутками, и тазик превращался в филиал выгребной ямы. Может так и бывает в подобных местах обычно: идущим по горным тропам чаще всего некуда деваться, а сотрудники вдали от всех администраций и проверок имеют возможность строить с постояльцами отношениями по принципу "нравится ли мне твоя рожа?". Тем более что и у нас вскоре нашёлся "свой человек" на Аккеме.

5.


Года три назад на одном из Лесных сходов Академии Вольных Путешествий к Оле пришли за советом двое пареньков лет 18. Они собирались идти на Белуху, но при этом явно не представляли, что это такое - не было у них не то что альпинистского железа, а даже просто подходящих одежды и обуви. Оля не стала с ними долго спорить, а натравила на них Сергея Лекая - самого опытного путешественника на том сходе АВП, который хаживал вдвоём с напарникам к местам вроде мыса Челюскин. И вот, три года спустя, один из этих пареньков вдруг обнаружился на "Верхнем Высотнике" инструктором! Советам Оли и Лекая он внял, и в то лето ограничился стандартным Аккемским походом. Но как бывало со многими, он с первого взгляда влюбился в Алтай, и изучив предмет да обзаведясь снарягой, устроился инструктором на эту турбазу. Однако на Белуху, видя её почти ежедневно, так и не поднялся до сих пор.

6.


И в общем народ на турбазе был разный, но горы уровняли всех, что и не отличить на глаз, кто здесь администратор, кто инструктор, кто турист. Компания альпинистов действительно расположилась в мансарде на вторую ночь, а в 6 утра они встали и за пару часов собравшись, ушли дальше наверх. Остался лишь один неимоверно грустный человек - он подвернул ногу, и хотя хромал еле заметно, этого было достаточно, чтобы о восхождении не было и речи. Меня альпинисты активно расспрашивали про Памир, Гиссар и Тянь-Шань да нюансы пребывания в среднеазиатских странах - хоть и не хожу я в горы, но ведь и до гор ещё надо добраться. Пожалуй, если ради чего и стоит останавливаться здесь - то ради вот этой вот особенной атмосферы, от которой в ушах звучат песни Высоцкого.
Есть у "Верхнего Высотника" и своя достопримечательность - водопад, который неплохо виден за деревьями прямо с турбазы:

7.


Идти до него пять минут, но мы сходили лишь в последний день, когда испортилась погода:

8.


Водопад как водопад, в принципе, бывают на Алтае водопады и помощнее:

9.


Особенно интересно найти точку, с которой видна его верхняя часть:

10.


А рядом притаился ээзи (дух горы) в образе камня:

11.


Взгляд назад, на каменистое русло Ярлушки. Она впадает в Аккем с другой стороны, и вдоль неё к Мастер-Камню мы ещё сходим в следующей части.

12.


Всего мы сделали с турбазы три радиалки - на Ярлушку, на Семь озёр и на Часовню. Первые несколько километров второй и третьей вылазок совпадают - это путь вдоль Аккемского озера, поэтому и кадры дальше пойдут с двух разных дней, отличающихся погодой. У быстрого Аккема между турбазой и озером очень сильно отличаются два берега - на той стороне вдоль Ярлушки, как мы убедимся в следующей части, совершенно другой мир, где иные и краски, и воздух.

13.


От турбазы до озера - пожалуй, самый исхоженный участок всей Аккемской тропы, отмеченный десятками монументальных туриков:

14.


Некоторые реально потянут на произведения искусства. И реально не лень же кому-то было такой выкладывать?

14а.


Здесь можно оглянуть назад, на весь на самом деле пройденный путь. Хорошо виден уклон долины Аккема, а те горы в её перспективе - это Теректинский хребет (до 2927м) за Катунью, до которого отсюда километров 40.

15.


А впереди всё чётче вырисовываются корни Аккема - грандиозная, пугающая своим величием Аккемская стена. Её размеры примерно 10 на 2 километра, а венчает её та самая Трёхглавая гора (Уч-Сюмер), как её называют алтайцы - Сибирская Корона (4174м) по центру и выглядывающие слева из-за чёрной горы две вершины Белухи - круглая Восточная (4502м) и острая Западная (4435м). Аккемская стена - естественный экран, конденсирующий приносимую северными ветрами влагу на своих холодных камнях, покрывающихся льдом и снегом. Чёрные пики с разных сторон, как две створки ворот, называются почему-то Борис и Броня (3291м):

16.


Над истоком Аккема - метеостанция, основанная в 1932 году, и с тех времён, видимо, сохранились её тёмные избы. В те годы сюда не дошёл даже Николай Рерих со своей экспедицией, а массовый туризм в этом ущелье представить было не проще, чем сейчас где-нибудь на Новой Земле. Лица обитателей метеостанции мне показались знакомыми - похожих "по духу" людей я видел на метеостанции в Усть-Каре, только те были гораздо радушнее, потому что турист у них бывает раз в год.
За Аккемской метеостанцией - перевал Кара-Тюрек (3060м, в переводе Чёрное сердце), ведущий в долину Кучерлы, и большинство туристов по одной долине поднимаются, а по другой спускаются. Наверху есть ещё одна метеостанция с фирменным туалетом над пропастью, да и ходят на Кара-Тюрек не только ради перевала, но и ради грандиозных видов с него на долины Аккема, Кучерлы и Ярлу и на массив Белухи. Подъём туда - порядка 800 вертикальных метров, и бывалые конечно одолевают перевал за день, но мы бы точно колупались не меньше двух дней, а наверху ведь вполне может быть уже хороший "минус"... Оля очень хотела на Кара-Тюрек, я же был настроен более скептически, и пока мы думали, идти туда или не идти, попросту испортилась погода.

17.


Метеостанция знаменита своими лепёшками, которые её обитатели пекут по давнему рецепту, видимо передающемуся от смены к смене. Сколько такая лепёшка стоит - я не помню, вроде бы 100 рублей, но в данном случае цена и не важна: кто читал "Особый старательский" Роберта Шекли, поймут, что я имею в виду. Проблема как всегда в том, что развести тесто ради одной лепёхи - слишком накладно, но нам повезло - в то утро, когда мы проходили мимо метеостанции, у метеорологов как раз оставалось немного теста после большой группы.

17а.


Метеостанция стоит буквально над истоком Аккема из холодного Аккемского озера. Вот он, пожалуй самый знаменитый вид Алтая, который вы можете найти снятым в тысячах разных освещений на куда более мощные камеры, чем моя.

18.


Только горы в озере не отражались - у его бирюзовой воды в дни нашего похода был матовый блеск:

19.


За метеостанцией начинаются бесконечные палаточные лагеря, к сентябрю изрядно поредевшие - больше, чем самих палаток тут мест, где палатки стояли недавно.

20.


Здесь атмосфера уже совсем другая, чем на турбазе, и каждый встреченый может подойти да поговорить с тобой о том, как вокруг красиво. На турбазе чаще видишь суровых альпинистов, которым окружающий пейзаж - что капитану ледокола полынья с уточками в городском парке, а здесь чаще встречаются люди, впервые зашедшие так далеко в природу и экзальтированные от восторга. Но и расслабляться не стоит - по данным mikka, иногда тут воруют, причём не профессионально (ибо не окупится), а от большой незамутнённости - "под Господним небом все мы люди-братья, а у брата взять-то - разве ж это грабить?" (с).

21.


На опушке - небольшая погранзастава, где алтайцы в камуфляже пишут всех проходящих в амбарную тетрадь и предупреждают, что до ледника гражданам РФ проход свободный, а дальше - строгая погранзона. Но то гражданам, а вот встретили мы пару чехов - тем пропуск требуется в весь Усть-Коксинский район, но узнали они об этом лишь когда пограничник выписал им штраф, который нужно было теперь поскорее оплатить в райцентре. Дальше - лагерь МЧС, по совместительству ещё одна турбаза из нескольких "бочек диогена" на склоне. На стене "диогенки" мирно уживаются эмблема МЧС и рериховское Знамя Мира, а в табличке рядом указана радиочастота для переговоров с "землёй".

22.


Пост МЧС, как я понимаю - конечный пункт доставки грузов, которой тут занимаются по старинке небольшие вьючные караваны, снаряжаемые у Трёх Берёз. Про этот лужок и не скажешь теперь, что на нём конь не валялся:

23.


А рядом на площадке в один из дней обнаружился вертолёт, причём не мелкий американский "робинзон" или "белл" (см. прошлую часть), а здоровенный отчесетвенный Ми-8, чьи функции в разных модификациях варьируются от летающего автобуса до летающего танка. Мы, проходя мимо, принялись обсуждать, таким же мы летели с Вайгача (а заодно и с Красноселькупа) или не таким же, и дремавший рядом пилот проснулся да рассказал, что этим вертолётом они привезли с Чемала группу из 14 человек. Здесь вертолётом летать выходит дешевле, чем на северах, не 350 тысяч, как в Ненецком округе, и не 250, как в Югре, но всё же 170 тысяч рублей за час работы. Из Чемала на Аккем лететь два часа, и примерно столько же обратно.

24.


Последний домик за площадкой похож на баньку для МЧСовцев, и на его стену пришпилен вот такой плакат - это для румяных студентов, решивших покорять Белуху в кедах и свитерочках. Не пьяных алтайцев надо бояться в этих горах, а своей беспечности: как замечал mikka, природа абсолютно справедлива и абсолютно безжалостна.

24а.


Дальше лишь обоо, и судя по обилию лент ярких цветов, вешают их не алтайцы-язычники, а туристы:

25.


26.


Между этими обоо начинается подъём на Семь озёр, которые я оставлю до следующей части. Дальше мы ходили лишь в последний день под серым небом. Подъём очень крут, и со склона сверзается водопад речки Ак-Оюк:

27.


Разумеется, мы её называли не иначе как "А! Каюк!". Но водопад хорош:

28.


Хотя если посмотреть сбоку - то не так уж и крут:

29.


По дороге - стоянки и турики. Очень странно видеть в этом суровом пейзаже вкрапления почти что парка, и пожилых тётушек, гуляющих по горной долине как по аллеям.

30.


30а.


Конец зоны всех ограничений! И символические ворота по такому случаю:

31.


На самом деле там дальше погранзона, МЧС и конечно же объективные ограничения - на самом деле даже мы и даже на торной тропе рисковали, видя, что собирается дождь. Навстречу нам в какой-то момент быстро и неумолимо, как локомотив, прошагал человек в камуфляже с гоу-прохой. Чуть позже мы встретили компанию хорошо одетых чистых людей с гидом во главе, и гид сказала, что они потеряли человека, теперь ждут его здесь. "Это такой с гоу-про камерой в камуфляже? Ага, он. Навстречу нам проходил!". Думаю, не надо и пояснять, что это были те самые 14 туристов с вертолёта.
Аккем выше озера вновь стал быстрой речкой, и перейдя её по мосту...

32.


...мы оказались на курумах, огромной естетсвенной дамбе, наваленной каким-нибудь давним обвалом:

33.


Но за дамбой уже была видна наша цель - часовня Михаила Архангела:

34.


Тропа порой исчезала, и оставалось лишь прыгать с камня на камень. Впрочем, по сути дела тропа была и на камнях в виде песчаного налёта, нанесённого бесчисленными ногами в треккинговых ботинках. Где не надо было скакать по камням - надо было между них протискиваться:

35.


Дамба обвала лежала как бы двумя террасами, а на пологом участке между них, конечно же, не обошлось без народного творчества:

36.


Часовня поставлен прямо на куруме, у Последнего дерева, соящего рядом теперь, как колокольня:

37.


Вдруг ущелье огласит шум винтов. Тяжёлый вертолёт на фоне скал казался таким крошечным:

38.


39.


40.


Вот и часовня Михаила Архангела. Она была срублена из кедра в Иогаче на Телецком озере, собрана здесь в 2006 году за 20 дней, и считается самым высокогорным храмом России - около 2100 метров над уровнем морем. На полсотни метров выше стоит Троицкая церковь в Гергети, но не стоит забывать, что и в Хороге (2300м) есть заброшенная русская церковь. а высочайшая в постсоветских странах культовая постройка вообще - скорее всего, киргизская мечеть в памирском Каракуле (4000м). Ещё на километр выше расположен высочайший в мире буддийский монастырь Ронгбук у подножья Эвереста, но высочайший в мире храм наверное стоит искать в Перу, в высочайшем в мире городе Ла-Риконада (5200м).

41.


У входа в часовню мы увидели расшнурованные ботинки, и тоже решили разуться. Внутри сидел один из двух ребят с турбазы "Белоый Кречета", а у иконостаса горели свечи. Перекинувшись парой слов, он ушёл, оставив нас в уединении. Часовня - это храм-памятник погибшим альпинистам, сбор средств на её постройку начинали друзья и родственники тех, кто не вернулся с Белухи. За несколько десятилетий в эти горах нашли свои гибель около полутора сотен отчаянных, и многие из них так и остались лежать где-то в пропастях и ледниках. Массив Белухи превратился по сути в небольшое кладбище, и эта часовня - его храм.

42.


Все, ну или почти все иконы и утварь, книги и свечи сюда принесены туристами:

43.


Вся Книга Памяти - "народная", на страницах вклеены фотографии и кратко написано, кто это был, когда и где сгинул. Из некрологов глядят счастливые лица на фоне безумно красивых пейзажей, и не поверишь даже, что их уже нет в живых. Больше всего впечатлила меня, конечно же, вот эта запись... но книга на ней, конечно же, не закончилась:

43а.


Нам здесь не хотелось плакать. Ведь вряд ли те, кто умерли за самым любимым в жизни делом, хотели бы, чтобы их вспоминали так.

44.


За часовней - крест на камне. Кабы ни портилась погода - мы бы и дальше пошли, к началу Аккемского ледника, но было ясно, что мы и так искушаем судьбу накануне дождя, и "Книга Памяти" здорово мотивировала не рисковать. Сразу за часовней - Верхнее Аккемское озеро, которое образовалось, когда из-за потепления климата отступил ледник - это было уже на памяти живущих. В совсем уж недалеком прошлом что-то пошло не так, видимо вода перелилась через край, поток размыл дыру в дамбе, и озеро ушло вниз по курумам. Выше будет поворот на "висячее" Озеро Горных Духов (или Дены-Дерь), и альплагерь у подножья Белухи, где туристы перед восхождением проходят акклиматизацию и тренируются на пике Томских Студентов. Группы с инструкторами на Белуху нынче ходят одна за другой, хотя это настоящее альпинистское восхождение. Наверху, говорят, всегда мороз от -15 и ниже и дикий ветер - ведь нет ему преград на тысячи километров вокруг!

45.


Мы же, понимая, что дальше уже не пойдём, сели за столик около часовни и решили пообедать в высшей точке своего маршрута. "Гоё" - монгольский лимонад, сам по себе отличный, но мы сберегли его бутылочку из-за крайне удобной для впихивания в переполненный рюкзак формы. В консервной банке - монгольская тушёнка, которая справедливо считается лучшей в мире. Шоколадка, как ни странно, тоже в Монголии куплена, хотя и корейская. А лепёшка - с метеостанции:

46.


Когда хмарь расступалась, из-за неё на нас строго глядел Алтай-Кудай:

47.


Вид вниз, на весь пройденный путь:

48.


Слева направа, как на ладони - банька с плакатом, база МЧС с "диогенками", пограничники в кустах и метеостанция, и только приют не виден за поворотом. А до Теректинских гор всё так же будто бы рукой подать, и всё те же 2-3 дня пути на самом деле.

49.


Кадры с обратной дороги я показывал по пути наверх. А в следующей части пойдём ещё выше выше - налево по Ярлушке к Мастер-камню и направо по Ак-Юку на Семь озёр.

P.S.
На всякий случай поясню, что автор - городской путешественник с околонулевым опытом походов по дикой природе, и по итогам Аккемского похода я пришёл к тому, что подобный туризм - не моё. Не спорю, что многое здесь опытным людям покажется нелепым.

АЛТАЙ-2017
Алтай Триединый. Обзор поездки и ОГЛАВЛЕНИЕ серии.
Северный Алтай (Алтайский край/Республика Алтай)
Перед Алтаем. Барнаул и Белокуриха.
Горно-Алтайск (2011)
Чемал (2011)
Перед Алтаем. Горно-Алтайск, Майма, Камлак.
Алтай в общем
Алтай в общем. Регионы и народы.
Алтай в общем. Туризм на Алтае.
Алтай в общем. Край шести религий.
Алтай в общем. У истоков тюркского мира.
Республика Алтай
Телецкое озеро.
Улаганский тракт. Долина Чулышмана (Балыкча, Каменные грибы).
Улаганский тракт. Кату-Ярык, Пазырык, застава Михалыча.
Чуйский тракт из Акташа на север. Акташ и окрестности - Белый бом.
Чуйский тракт из Акташа на север. Адыр-кан - Чике-Таман.
Чуйский тракт из Акташа на юг. Курайская степь и Кош-Агач.
Чуйский тракт из Акташа на юг. Чуйская степь - Тархата и Ташанта.
Усть-Кан.
Аккемская тропа. Тюнгур и путь наверх.
Аккемская тропа. Аккемское озеро.
Аккемская тропа. Ярлушка и Семь озёр.
Уймонская долина. Верхний Уймон.
Уймонская долина. Усть-Кокса, чудеса и чудики.
Монгольский Алтай - посты будут!
Казахский Алтай - посты будут!
Неалтайский Казахстан - см. ОГЛАВЛЕНИЕ!
Степной Алтай - см. ОГЛАВЛЕНИЕ!

Взято: varandej.livejournal.com

уникальные шаблоны и модули для dle