Чернокошатники.
---
Оригинал взят у 
mrdou в Чернокошатники.
В 1945 году, вскоре после окончания войны, в нашей стране был отмечен этот криминальный феномен — нашествие «Чёрных кошек».
Для столичного региона пик борьбы с поклонниками новой уголовной моды наступил в конце 1945 года. К примеру, в Коломенском районе, где милицейским подразделением руководил фронтовик-орденоносец Дмитрий Астапов, хулиганы то и дело развешивали на самом виду «чёрные метки». Они представляли собой листки-предупреждения, на которых был намалёван силуэтный символ устрашения — четырёхлапое существо кошачьей породы. Дмитрию Ивановичу неоднократно и самому приходилось срывать эти «чёрные метки» с дверей домов и квартир, в которых проживали «приговорённые». И всё же, по мнению кавалера ордена Красной Звезды Дмитрия Астапова, тогда в их районе не было банды «чёрнокошатников», хотя стражам правопорядка приходилось служить, как на военном положении.
Что касается непосредственно столицы, то здесь «чёрнокошатники» особенно оживились в последний месяц сорок пятого. В номерном фотоальбоме, имевшем гриф «Совершенно секретно», Научно-техническим отделом были обобщены сведения Управления НКВД города Москвы и Московской области о вылазках приверженцев новомодного криминального бума.
5 декабря 1945 года на двери подъезда дома № 29 по 2-й Извозной улице обнаружили очередное послание «чёрнокошатников», скреплённое двумя подписями – атамана и его заместителя. На белом листе бумаги, в верху которого были нарисованы череп с двумя скрещёнными костями и молниеподобный зигзаг-стрелка, пестрели несколько надписей. Основной была атаманская резолюция:
«Объявляю
что при налете на какую
нибудь квартиру, жители
этой квартиры не должны
сопротивляться, иначе
будут приняты меры».
Дополняла эту тираду, помимо перечисления номеров пяти «обречённых» квартир, тройка агрессивных фраз: «Кто посягнет на жизнь моих товарищей тот умрет»; «до 12 часов вещи ваши, а после 12 наши»; «Ждите, стерегите и дрожите».
Следствие установило, что авторство этого объявления принадлежало группе подростков, в которой верховодил четырнадцатилетний Владимир Колганов — ученик 7-го класса школы № 665. Хулиганистому лидеру-семикласснику помогали сочинять атаманскую депешу его сверстники А. Коносов и Е. Алексеев.
В корпусе 4-м по Тюфелеву пр. гражданин Гольберг, проживавший в квартире № 29, в ящике для писем 7 декабря тоже обнаружил устрашающее уведомление. В конверт был вложен бумажный лист, на котором имелся довольно сложный по композиционному замыслу и построению рисунок. На односторонней «изобразительной вертикали» питейной кружки угрожающе изогнулась — как живая, — тёмносилуэтная киска, стоявшая на черепе, который покоился на двух скрещённых костях. Жирно выведенная на картинке-эмблеме трёхуровневая надпись «Шайка Кошка Черная» усиливала гнетущее впечатление, испытанное получателем запугивающего послания. На обороте листа бумаги было начертано: «Ждите гостей. С нетерпением жду свидания. Черная Кошка». Квартиросъёмщик, к своей радости, отделался только испугом, поскольку «гости» к мужчине так и не пришли.
6 октября сорок пятого года раменская гражданка Платонова была шокирована неприятнейшей находкой. Женщина, проживавшая в подмосковном посёлке Фабричный двор, узрела у себя в комнате бумажный лист. В его нижней части были нарисованы проткнутое кинжалом сердце и двуглавый орёл, державший в когтях что-то наподобие медальона, на котором красовался в обрамлении двух лавровых веток тёмный силуэт четырёхлапой. Текст необычного послания, выполненного с художественной фантазией, гласил: «Сегодня в 12 часов вечера ждите «Черную кошку». Своеобразной была и подпись под этим любопытным уведомлением — «Общество Черной Кошки».
Поскольку по столичному региону уже ползла пугающая молва о появлении каких-то безжалостных бандитов-«чёрнокошатников», то местные стражи правопорядка энергично взялись за поиск шантажистов. Авторство устрашающей записки принадлежало группе подростков, заводилой у которых был пятнадцатилетний Владимир Харкевич. В «Общество Чёрной Кошки» входили А. Зигнатулин и А. Павлов.
В самом конце осени сорок пятого года – 25 ноября – в ленинградской квартире, где проживал шестнадцатилетний Григорий Шнейдерман, состоялось тайное сборище. На конспиративную встречу собрались, как и ожидал квартирный жилец-«малолетка», семь его сверстников – уличных приятелей и однокашников по городскому ремесленному училищу № 4. Соблюдая все предосторожности, юные злоумышленники добирались по одному к назначенному месту встречи: в дом, куда подтягивались сорви-головы, некоторые из пацанов юркнули через двери парадного, а кто-то использовал чёрный ход.
Собравшиеся старались провести свою организационную сходку эффектно, «по-взрослому». Утвердив текст клятвы, они её подписали… кровью. Имена и фамилии единомышленники-недоросли не указали, а лишь вывели на клятвенном листе свои клички: Том, Лимон, Чеснок, Капитан, Чук, Гек, Волк, Пират. Лидером «восьмёрки» избрали Чеснока — Попова, его помощником назначили Лимона, как в этой бедовой компании несовершеннолетних было принято обращаться к Шнейдерману. Именно он и подготовил клятвенную текстовку, которую одобрили учредители новой подростковой шайки:
«Мы, участники кодлы «Черная кошка», должны придерживаться следующих прав и обязанностей:
1.Кто откалывается во время работы от кодлы, должен быть СДЕЛАН ПОДЧИСТУЮ.
2.Все участники кодлы должны подчиняться вожаку и его помощнику. Кто выйдет из подчинения, будет СДЕЛАН ПОДЧИСТУЮ.
3.В летний период подчиняться режиму кодлы.
4.Все ссоры, возникающие между участниками, должны быть растолкованы вожаком. Его решение должно быть законом.
5.Вся добыча делится поровну между участниками без исключения. Часть дохода переводится в кассу кодлы.
6.Все участники должны быть дружны и держать мазу друг за друга».
Помимо скрепления в буквальном смысле кровавой подписью клятвы, членство в кодле подтверждалось и «нательной живописью». Единым символическим знаком, наносившимся на предплечье. У всех участников сходки появилась особая примета — оригинальная татуировка кодлы: силуэтный рисунок мяукающей особи и удостоверяющая надпись — «Чёрная кошка».
Кодловики вознамерились воровать по-крупному, но и ленинградская милиция своё дело знала. Всего-то через несколько дней после создания кодлы руководителю отдела по борьбе с преступностью несовершеннолетних (такое подразделение имелось в 1945 году в структуре ленинградской милиции) Виктору Бычкову, служившему в органах внутренних дел с 1920-х годов, поступило соответствующее своевременное агентурное сообщение. Так бывшему токарю Адмиралтейского завода Бычкову стало известно, что какая-то преступная группа, именующая себя «Чёрной кошкой», планирует обокрасть коммуналку военнослужащего. Причём его жилище находилось не где-нибудь, а в том же доме на улице Пушкинской, где уже были обчищены три квартиры. Виктору Павловичу и его коллегам представился удобный случай, чтобы воры были задержаны с поличным. На скамью подсудимых попали всего трое — Попов, Шнейдерман и Иванов. На заседании народного суда 2-го участка Красногвардейского района города Ленинграда, которое состоялось в январе 1946 года, был оглашён приговор. Попову и Шнейдерману назначили 12-месячный срок заключения, а Иванова покарали 3 годами лишения свободы.
mrdou в Чернокошатники.В 1945 году, вскоре после окончания войны, в нашей стране был отмечен этот криминальный феномен — нашествие «Чёрных кошек».
Для столичного региона пик борьбы с поклонниками новой уголовной моды наступил в конце 1945 года. К примеру, в Коломенском районе, где милицейским подразделением руководил фронтовик-орденоносец Дмитрий Астапов, хулиганы то и дело развешивали на самом виду «чёрные метки». Они представляли собой листки-предупреждения, на которых был намалёван силуэтный символ устрашения — четырёхлапое существо кошачьей породы. Дмитрию Ивановичу неоднократно и самому приходилось срывать эти «чёрные метки» с дверей домов и квартир, в которых проживали «приговорённые». И всё же, по мнению кавалера ордена Красной Звезды Дмитрия Астапова, тогда в их районе не было банды «чёрнокошатников», хотя стражам правопорядка приходилось служить, как на военном положении.
Что касается непосредственно столицы, то здесь «чёрнокошатники» особенно оживились в последний месяц сорок пятого. В номерном фотоальбоме, имевшем гриф «Совершенно секретно», Научно-техническим отделом были обобщены сведения Управления НКВД города Москвы и Московской области о вылазках приверженцев новомодного криминального бума.
5 декабря 1945 года на двери подъезда дома № 29 по 2-й Извозной улице обнаружили очередное послание «чёрнокошатников», скреплённое двумя подписями – атамана и его заместителя. На белом листе бумаги, в верху которого были нарисованы череп с двумя скрещёнными костями и молниеподобный зигзаг-стрелка, пестрели несколько надписей. Основной была атаманская резолюция:
«Объявляю
что при налете на какую
нибудь квартиру, жители
этой квартиры не должны
сопротивляться, иначе
будут приняты меры».
Дополняла эту тираду, помимо перечисления номеров пяти «обречённых» квартир, тройка агрессивных фраз: «Кто посягнет на жизнь моих товарищей тот умрет»; «до 12 часов вещи ваши, а после 12 наши»; «Ждите, стерегите и дрожите».
Следствие установило, что авторство этого объявления принадлежало группе подростков, в которой верховодил четырнадцатилетний Владимир Колганов — ученик 7-го класса школы № 665. Хулиганистому лидеру-семикласснику помогали сочинять атаманскую депешу его сверстники А. Коносов и Е. Алексеев.
В корпусе 4-м по Тюфелеву пр. гражданин Гольберг, проживавший в квартире № 29, в ящике для писем 7 декабря тоже обнаружил устрашающее уведомление. В конверт был вложен бумажный лист, на котором имелся довольно сложный по композиционному замыслу и построению рисунок. На односторонней «изобразительной вертикали» питейной кружки угрожающе изогнулась — как живая, — тёмносилуэтная киска, стоявшая на черепе, который покоился на двух скрещённых костях. Жирно выведенная на картинке-эмблеме трёхуровневая надпись «Шайка Кошка Черная» усиливала гнетущее впечатление, испытанное получателем запугивающего послания. На обороте листа бумаги было начертано: «Ждите гостей. С нетерпением жду свидания. Черная Кошка». Квартиросъёмщик, к своей радости, отделался только испугом, поскольку «гости» к мужчине так и не пришли.
6 октября сорок пятого года раменская гражданка Платонова была шокирована неприятнейшей находкой. Женщина, проживавшая в подмосковном посёлке Фабричный двор, узрела у себя в комнате бумажный лист. В его нижней части были нарисованы проткнутое кинжалом сердце и двуглавый орёл, державший в когтях что-то наподобие медальона, на котором красовался в обрамлении двух лавровых веток тёмный силуэт четырёхлапой. Текст необычного послания, выполненного с художественной фантазией, гласил: «Сегодня в 12 часов вечера ждите «Черную кошку». Своеобразной была и подпись под этим любопытным уведомлением — «Общество Черной Кошки».
Поскольку по столичному региону уже ползла пугающая молва о появлении каких-то безжалостных бандитов-«чёрнокошатников», то местные стражи правопорядка энергично взялись за поиск шантажистов. Авторство устрашающей записки принадлежало группе подростков, заводилой у которых был пятнадцатилетний Владимир Харкевич. В «Общество Чёрной Кошки» входили А. Зигнатулин и А. Павлов.
В самом конце осени сорок пятого года – 25 ноября – в ленинградской квартире, где проживал шестнадцатилетний Григорий Шнейдерман, состоялось тайное сборище. На конспиративную встречу собрались, как и ожидал квартирный жилец-«малолетка», семь его сверстников – уличных приятелей и однокашников по городскому ремесленному училищу № 4. Соблюдая все предосторожности, юные злоумышленники добирались по одному к назначенному месту встречи: в дом, куда подтягивались сорви-головы, некоторые из пацанов юркнули через двери парадного, а кто-то использовал чёрный ход.
Собравшиеся старались провести свою организационную сходку эффектно, «по-взрослому». Утвердив текст клятвы, они её подписали… кровью. Имена и фамилии единомышленники-недоросли не указали, а лишь вывели на клятвенном листе свои клички: Том, Лимон, Чеснок, Капитан, Чук, Гек, Волк, Пират. Лидером «восьмёрки» избрали Чеснока — Попова, его помощником назначили Лимона, как в этой бедовой компании несовершеннолетних было принято обращаться к Шнейдерману. Именно он и подготовил клятвенную текстовку, которую одобрили учредители новой подростковой шайки:
«Мы, участники кодлы «Черная кошка», должны придерживаться следующих прав и обязанностей:
1.Кто откалывается во время работы от кодлы, должен быть СДЕЛАН ПОДЧИСТУЮ.
2.Все участники кодлы должны подчиняться вожаку и его помощнику. Кто выйдет из подчинения, будет СДЕЛАН ПОДЧИСТУЮ.
3.В летний период подчиняться режиму кодлы.
4.Все ссоры, возникающие между участниками, должны быть растолкованы вожаком. Его решение должно быть законом.
5.Вся добыча делится поровну между участниками без исключения. Часть дохода переводится в кассу кодлы.
6.Все участники должны быть дружны и держать мазу друг за друга».
Помимо скрепления в буквальном смысле кровавой подписью клятвы, членство в кодле подтверждалось и «нательной живописью». Единым символическим знаком, наносившимся на предплечье. У всех участников сходки появилась особая примета — оригинальная татуировка кодлы: силуэтный рисунок мяукающей особи и удостоверяющая надпись — «Чёрная кошка».
Кодловики вознамерились воровать по-крупному, но и ленинградская милиция своё дело знала. Всего-то через несколько дней после создания кодлы руководителю отдела по борьбе с преступностью несовершеннолетних (такое подразделение имелось в 1945 году в структуре ленинградской милиции) Виктору Бычкову, служившему в органах внутренних дел с 1920-х годов, поступило соответствующее своевременное агентурное сообщение. Так бывшему токарю Адмиралтейского завода Бычкову стало известно, что какая-то преступная группа, именующая себя «Чёрной кошкой», планирует обокрасть коммуналку военнослужащего. Причём его жилище находилось не где-нибудь, а в том же доме на улице Пушкинской, где уже были обчищены три квартиры. Виктору Павловичу и его коллегам представился удобный случай, чтобы воры были задержаны с поличным. На скамью подсудимых попали всего трое — Попов, Шнейдерман и Иванов. На заседании народного суда 2-го участка Красногвардейского района города Ленинграда, которое состоялось в январе 1946 года, был оглашён приговор. Попову и Шнейдерману назначили 12-месячный срок заключения, а Иванова покарали 3 годами лишения свободы.
Взято: foto-history.livejournal.com
Комментарии (0)
{related-news}
[/related-news]