Из истории кавалерийских частей НКВД-МГБ

«БЛЕСНУЛА ШАШКА. РАЗ – И ДВА! И ПОКАТИЛАСЬ ГОЛОВА...» Кто не помнит эти строки из первой поэмы Михаила Юрьевича Лермонтова «Хаджи Абрек», приведённые в заголовке!? Но они не только высокая поэзия, но и по месту описаний батальных схваток своеобразный экскурс в историю шашки. Напомним, что шашка стала основным холодным оружием русской кавалерии именно со времён покорения Кавказа. Но первой она полюбилась нашим казакам.

За её основу они взяли массово применяемый адыгами/черкасами в бою «большой» и он же «длинный нож» – «сэшхуэ» или «сашхо», но при этом несколько нарастили длину клинка. Так родилась русская шашка – длинноклинковое рубяще-колющее холодное оружие, имеющее однолезвийный (но у боевого конца – двухлезвинный!), слабо изогнутый клинок общей длиной менее метра. Характерной особенностью шашки является и устройство её эфеса – он без гарды/крестовины, с изогнутой и обычно раздваивающейся головкой.



Ножны у шашек деревянные, обтянутые кожей, с кольцами для портупеи на выгнутой стороне. Такая конструкция при носке на поясе позволяет не только молниеносно шашку выхватывать, но и тут же наносить ею всесокрушающий удар без дополнительного замаха.

Люди непосвящённые считают шашку разновидностью сабли – больно уж внешне схожи! На самом же деле шашка по строению и применению ближе к ножу. Она – наступательное рубящее оружие и поэтому мало пригодна для профессионального сабельного фехтования, поскольку колющие удары ею наносить крайне проблематично из-за особенностей балансировки.

Но, как это и не парадоксально, перечисленные выше недостатки – в большей мере именно достоинства! И вот почему: зачастую внезапный удар шашкой решает исход поединка, кроме того, от мощных рубящих ударов шашкой практически нет приёмов защиты. И этим ударам, вдобавок, легко обучить новобранцев. Так, к слову сказать, в Строевом уставе конницы РККА к уверенному овладению личным составом предписаны всего на всего три удара (направо, вниз направо и вниз налево) и четыре укола – вполоборота направо, вполоборота налево, вниз направо и вниз налево, в то время как сабельное фехтование – боевое искусство, которое, неустанно при этом тренируясь, необходимо постигать годами!

Кроме того, по авторитетному утверждению специалистов, шашка, если она, конечно, находится в умелых руках, по своим боевым качества в сабельной сече значительно превосходит всемирно воспетые самурайские катаны!

Массовым оружием в России шашку сделала и относительная дешевизна её производства по сравнению с саблей…

В Русской императорской армии имело место большое разнообразие шашек – казачьи, несколько образцов солдатских драгунских, в том числе укороченные, а также национальные – кавказского и азиатского типов.

А вот в Красной Армии, хотя и не сразу, пошли по пути унификации: в ноябре 1927 года своим приказом за № 583 Революционный Военный Совет Республики поставил на вооружение кавалерийскую шашку единого для всех «силовиков», включая Рабоче-Крестьянскую милицию, образца. Последняя воплотила в себе лучшие черты драгунской и традиционной кавказской шашек.


Боец-кавалерист Пантелеймон Савельевич Шишацкий в летней будёновке и с шашкой, носимой на портупеи.
На обороте фотографии надпись: «Город г. Хаапсалу Эстонской ССР. 8-й пограничный отряд войск НКВД СССР. V.1941».

В историю отечественного оружия она вошла под официальным наименованием «Шашка образца 1927 года». При этом ножны шашек, предназначавшихся для вооружения ими представителей рядового и младшего начальствующего состава, дополнялись гнездами для крепления штыка – сначала для игольчатого «четырёхгранника» от трёхлинейки, а с 1940 года – и для клиновидного от СВТ-40.

Производство этих новых клинков с ходу наладили в Златоусте. На потоке здесь как массовое изделие, выпускаемое по оборонзаказу, она стояла вплоть до 1946 года включительно.


Боец одной из кавалерийских пограничных застав с линии советско-
румынской границы красноармеец Пётр Владимирович Матюхов. 1939 год

В 1940-1949 гг. шашка, пока ненадолго не была заменена на вызолоченный кортик, кроме того, являлась парадным оружием советских генералов.
Поскольку шашка оружие кавалериста, то и выдавалась она по табелю положенности соответственно только личному составу кавалерии и конной артиллерии, а также лицам, к кавалеристам… условно приравненным и, например, сотрудникам Охраны МГБ СССР на железнодорожном и водном транспорте – особому органу правопорядка, созданному в июне 1947 года на базе транспортной милиции.

В связи с этим, необходимо пояснить, что в отличие от коллег из конной милиции, сержанты, старшины, офицеры и генералы транспортной охраны МГБ с конным делом вообще не соприкасались. Кавалеристская атрибутика в данном случае – шашки, зимние папахи, шпоры, «кавалерийский» мысок на обшлагах чёрных двубортных мундиров – это всего лишь символика, призванная одновременно подчеркнуть как элитность, так и элитарность службы здесь.


Советская конная милиция, конец 40-х годов.

И сделано это было явно по аналогии со статусом чинов Отдельного корпуса жандармов при МВД Российской империи: они, «мундиры голубые», Государем императором внутри армейской иерархии были «проведены» по драгунской кавалерии, поскольку вели свою родословную от Борисоглебского драгунского полка, объявленного в ходе заграничного похода русской армии (1813-1814 гг.) жандармским.

По утверждению ветеранов линорганов МГБ, обязательная к постоянному ношению шашка сразу и повсеместно пришлась по душе и вот, прежде всего, почему: резиновых палок тогда на вооружении на стражей правопорядка ещё не было, а вместе с тем патрульным нарядам частенько выпадало сдерживать напор агрессивной толпы безбилетников, стремящихся прорваться на перрон к отходящему поезду. И в таких случаях, отбиваясь, сержанты и старшины охраны МГБ, пускали в ход шашки в ножнах, при этом даже не нужно было отстёгивать портупею от плеча – она не мешала замаху.

А вот на вопрос о шпорах те же самые ветераны прибегают, как правило, к ненормативной лексике: попробуйте-ка, мол, передвигаться по тесным помещениям пассажирских вагонов и судовым отсекам с цепляющимися везде и обо всё шпорами на ногах! И особенно опасными (причём нередко с приставкой «смертельно»!) становились прыжки с корабельных трапов и подножек вагонов начавшего движения поезда…


Взвод 36-го отдельного дивизиона охраны Забайкальской железной дороги. Ст. Хилок, 24 апреля 1948 г.

Охрана МГБ СССР на железнодорожном и водном транспорте была вновь обращена в транспортную милицию в 1952 году и с этого момента шашки отсюда были изъяты, однако при всём этом милиционеры-транспортники, наряду с коллегами-территориалами, получили право на такую почётную кавалерийскую атрибутику, как ношение при заступлении в наряд кавалерийского ременного снаряжения.

Но вернёмся в предвоенный период. В органах внутренних дел кавалерия была представлена дивизионами конной милиции, которые имелись во многих крупных городах, а в войсковых структурах НКВД СССР – кавалерийскими частями и подразделениями и, в частности, в составе оперативных войск (а это именно они в январе 1942 года были переименованы во внутренние войска!) имелось несколько кавалерийских полков. Кроме того, на завершающем этапе Великой Отечественной все стрелковые и мотострелковые полки ВВ получили по линейному кавалерийскому дивизиону двухэскадронного состава.

В свою очередь пограничные войска имели находившиеся в окружном подчинении ремонтно-кавалерийские полки («ремонтно» – от военно-кавалерийского термина «ремонтирование», то есть приобретение и подготовка к службе конского состава), а также собственные кавалерийские подразделения, в том числе и кавалерийские комендатуры и заставы (вспомните хотя бы знаменитую советскую киноленту 1953 года «Застава в горах»). Кавалеристов-пограничников, помимо шашек, носимых на портупеи, от иных сослуживцев к лету 1941 году отличала и обязательная будёновка на голове.


Советские милиционеры, конец 50-х годов.

Подготовкой же офицерских кадров для кавалерии войск НКВД СССР целенаправленно занималось кавалерийское отделение (а оно существовало здесь наряду с бронетанковым!) Харьковского кавалерийского пограничного училища, хотя, вместе с тем, кавалерийская подготовка, а также строевые приёмы с шашкой были обязательными предметами обучения и для курсантов всех других военных училищ чекистского ведомства. Учили в послевоенный период уверенно владеть шашкой и курсантов офицерских школ МВД СССР и это несмотря на то, что тем по выпуску предстало служить командирами взводов в строевых подразделениях военизированной стрелковой охраны УИС.


Курсанты Дзауджикауского военного училища войск МВД СССР имени С.М. Кирова.

К сожалению, в отличие от кавалерии РККА, в отечественной библиографии боевая доблесть кавалеристов системы союзного НКВД, почти не воспета. Словно и не было такого рода оружия! Может быть, нам и вправду нечем похвалиться? Отнюдь!

Например, яркой строкой в летопись Д[цензура]льцевской операции вошла дата 12 декабря 1941 года: в этот день всю свою боевую мощь продемонстрировала штатная конница 95-го пограничного полка особого назначения войск НКВД СССР. Речь о трёх не сведённых в кавалерийский дивизион эскадронах, целиком сформированных в свою очередь из воинов бывшего 21-го кавалерийского полка оперативных войск НКВД СССР, – двух сабельных (1-й и 2-й) и кавалерийского (де-факто пулемётный, поскольку на вооружении имел пулемётные тачанки).
Дело случилось на правом фланге нашей обороны, когда враг силами двух батальонов захватили разъезд Булавино, обозначенный в архивных документах как разъезд «Б.».

Правильно оценив доклады разведчиков, командир полка майор С.М. Фадеев по команде «По коням!» поднял оба сабельных эскадрона. Они конной лавой обрушились сразу на три опорных пункта врага – одноимённые железнодорожный разъезд и село Булавино, посёлок Совхоз Савельевка (территория Сталинской/Донецкой области) и высоту 233,2 (территория Ворошиловградской/Луганской области).


Отделенный командир пограничной охраны НКВД. 1934-37 гг.

Как сказано в одном из докладных документов, составленных лично военкомом полка батальонным комиссаром А.С. Майсурадзе, «это была классическая кавалерийская атака – быстрая, короткая и истребительная. Двести двадцать врагов полегли в этой схватке.

«Рубят – дай Бог им здоровья!», – говорил про своих сабельников командир одного из эскадронов лейтенант Хитрин, сам лихой кавалерист.
Противник был выбит из разъезда и отогнан на 3-4 км. Конная атака настолько деморализовала фашистов, что, заняв оборону, они просидели около недели не шелохнувшись. Так была ликвидирована попытка обходного движения врага».

К сожалению, в этом жарком, но победном для «зелёных фуражек» бою не обошлось без потерь и с нашей стороны: погибло или пропало без вести не менее сорока девяти кавалеристов и в их числе – один командир эскадрона (29-летний уроженец Новосибирской области, кавалер ордена Красного Знамени лейтенант Семён Захарович Хитрин) и двое взводных – лейтенант Василий Васильевич Карягин и старшина Александр Иванович Сгибнев.

Или вот хотя бы такой малоизвестный у нас в стране факт: особою – контртеррористическую по своей сущности – миссию выполнял в ходе битвы под Москвой кавалерийский эскадрон Истребительного мотострелкового полка УНКВД по г. Москве и Московской области – иррегулярной (то есть ополченческой) диверсионной в/ч столичного гарнизона внутренних дел. Это подразделение численностью в 93 наличные сабли было объявлено сформировано приказом по части за № 34 от 12 февраля 1942 года. Тем же приказом во главе него были поставлены интендант 2 ранга А.К. Флегентов и политработник «без звания» И.В. Жохов.

Поскольку эскадрону предписывалось выполнять роль мобильного резерва регионального УНКВД, предназначенного, прежде всего, для поиска и ликвидации забрасываемых противником в ближайшее Подмосковье по воздуху диверсионно-разведывательных и агентурно-террористических групп, то его разместили вне столицы и, в частности, с 18 апреля 1942 года – по адресу: «г. Красные Пахры [правильно – село Красная Пахра; на тот период времени – райцентр Московской области], быв. Дом отдыха наркомата заготовок». В качестве справки: ныне село Красная Пахры входит в состав Троицкого административного округа новой Москвы.


Погоны майора кавалерии НКВД на гимнастерку обр. 1943г.

Примечательно и то, что основной должностью для рядовых в этом эскадроне было отнюдь не «сабельник», как в красной коннице, и не «кавалерист», как в кавалерийских эскадронах и взводах внутренних войск НКВД СССР, а совсем уж невоенное «всадник».
Небезынтересно и то, что при нём же постоянного находились прикомандированные сюда оперативные работники из числа сотрудников органов госбезопасности и полковые радисты.

В современной библиографии нередко озвучивается, что Истребительным мотострелковым полком УНКВД г. Москвы и Московской области «в ходе несения службы заграждения на важнейших стратегических коммуникация в Московской зоне задержано свыше 200 агентов немецко-фашистской разведки». Если это соответствует действительности, то данная доблесть, надо полагать, целиком на лицевом счету именно бойцов-конников!..


Вторая половина 1940-х годов, курсанты Дзауджикауского военного училища войск МВД СССР
имени С.М. Кирова в ходе плановых занятий оттачивают на плацу строевые приёмы с шашкой.

Остаётся добавить, что в советских Вооружённых Силах шашка образца 1927 года как табельное орудие стояла вплоть конца 1960-х годов, но, правда, в основном как оружие должностных лиц суточных нарядов по подразделениям и в данном качестве была заменена на штык-ножи от автомата Калашникова.


1950 год, суточный наряд одного из курсантских подразделений Калининградской офицерской школы МВД СССР.

В настоящий же момент шашка – парадное оружие рот почётного караула и знамённых групп всех без исключения силовых ведомств, за исключением ВМФ (здесь, согласно военно-морским традициям, вместо шашки – морского образца палаш), а также личного состава конных подразделений российской полиции и Кавалерийского почётного эскорта Президентского полка.

Юрий РЖЕВЦЕВ и Сергей ФЁДОРОВ.

Взято: foto-history.livejournal.com

уникальные шаблоны и модули для dle