Керенский: если бы союзники помогли, судьба России была бы иной
---
В архивах Би-би-си нашлось интервью главы Временного правительства, где он рассказал, почему не арестовал Ленина. Русская служба Би-би-си публикует беседу Керенского с историком Леонардом Шапиро, состоявшуюся 25 января 1957 года — накануне 40–й годовщины русской революции.
Керенский рассказал Би–би–си, почему он не заключил мир с Германией, не арестовал Ленина и не поддержал генерала Корнилова.
Покинув Россию после революции, бывший премьер-министр Временного правительства Александр Керенский прожил долгую жизнь в изгнании - в Европе, Австралии, США. Русская служба Би-би-си публикует беседу Керенского с историком Леонардом Шапиро, состоявшуюся 25 января 1957 года - накануне 40-й годовщины русской революции.
Керенский рассказал Би-би-си, почему он не заключил мир с Германией, не арестовал Ленина и не поддержал генерала Корнилова.
Леонард Шапиро: 40 лет назад российское самодержавие было свергнуто массовым восстанием, Февральской революцией. Напомню, что в 1917 году русский календарь еще отставал от европейского календаря на 13 дней. Таким образом, 9 марта, когда в Петрограде начались массовые забастовки, для русских было 24-е февраля.
Возникшее в результате Временное правительство сразу столкнулось с огромными трудностями. которые спустя восемь месяцев привели к его краху. Причиной стала решительная атака экстремистов-большевиков во главе с Лениным, которые с самого начала практически не скрывали намерения свергнуть его [Временное правительство].
Была дезорганизация, и была усталость от войны.
Мистер Керенский, который сегодня является гостем нашей студии, былсначала видным членом, а затем премьер-министром этого Временного правительства.
События тех восьми месяцев выглядят весьма противоречивыми. Историки и участники жарко спорят по многим вопросам.
Не следовало ли Временному правительству принять более решительные меры, чтобы остановить большевиков?
Накануне 40-й годовщины русской революции Александр Керенский дал интервью Би-би-си.
Должны ли были союзные державы облегчить задачу Временного правительства, освободив Россию от обязательства продолжать войну?
Совершил ли господин Керенский ошибку, не сумев как-то договориться с генералом Корниловым в тот момент, когда военная диктатура выглядела единственной альтернативой победе большевиков?
Мистер Керенский, вы любезно согласились подвергнуться моим расспросам касательно этих и других тем.
Я хотел бы для начала попросить вас рассказать про обстоятельства, при которых возникло Временное правительство, а вы стали в нем единственным министром-социалистом.
Александр Керенский: Февральская революция стала результатом развала и распада векового монархического режима на фоне ужасных трудностей Первой мировой войны.
Замысел либерально-консервативных умеренных партий в российском парламенте, Государственной Думе, заключался в том, чтобы вынудить императора отречься в пользу сына и установить регентство.
Но оказалось слишком поздно, потому что 24-25 февраля началось очень сильное движение масс при участии армейских частей.
Исключительные обстоятельства требовали срочных действий, и Временный комитет Государственной Думы принял решение сформировать это самое Временное правительство.
Двоевластие
Леонард Шапиро: Временное правительство состояло в основном из умеренных либералов, вы были в нем единственным социалистом.
Александр Керенский: Да-да.
Леонард Шапиро: Верно ли, что параллельно с Временным правительством вдруг спонтанно возникли Советы солдатских, крестьянских и рабочих депутатов, и представлены в них были главным образом социалисты?
Александр Керенский: Основные силами социалистического направления являлись меньшевики и эсеры, но большинство членов Советов, сначала в Петрограде, а затем повсюду, были солдаты и рабочие, очень немногие из которых на самом деле были социалистами.
Леонард Шапиро: Ну да, они не обязательно принадлежали к каким-то партиям, но были в целом левыми.
Александр Керенский: Совершенно верно.
Леонард Шапиро: Какого рода отношения возникли между Советами и Временным правительством?
Временное правительство Россиий)
Временное правительство второго состава (четвертый справа в первом ряду Александр Керенский)
Александр Керенский: Существует легенда, будто они сразу вступили в борьбу, но это абсолютно неверно.
Леонард Шапиро: Так нас учат в университетах.
Александр Керенский: После отречения императора вся государственная машина, весь аппарат оказался сломан. Воля сознательных людей и в Думе, и в Советах, и в обществе была направлена на то, как скорее преодолеть коллапс.
Леонард Шапиро: Насколько мне известно доктрина социал-демократов и эсеров не позволяла им присоединиться к Временному правительству, не так ли?
Александр Керенский в эфире Русской службы Би-би-си в 1949 году.
Александр Керенский: Ну да, присутствовал несколько доктринерский подход, что у нас, как сто лет назад во Франции, обязательно должен быть сначала жирондистский период, потом якобинский период, и сейчас время буржуазного правительства, а левые, социалисты должны оказывать ему условную поддержку постольку, поскольку оно устанавливает демократический режим и проводит важные социальные реформы.
Леонард Шапиро: Как менялась эта ситуация? К маю вы были уже не единственным социалистом во Временном правительстве?
Александр Керенский: Я был одним из тех, кто еще до революции чувствовал ее неизбежность. Увидев ситуацию, сложившуюся после взрывного свержения прежней власти, я и другие члены Временного правительства ощутили, что мне надо быть среди них.
Леонард Шапиро: Вы стали как бы мостиком между левыми и умеренными.
Александр Керенский: По воле истории так сложилось, что на тот момент у меня был очень большой авторитет в массах.
Леонард Шапиро: Еще одни вопрос на ту же тему. Начиная с мая, до какой степени вы могли полагаться на поддержку исполкома Советов?
Александр Керенский: Повторяю, это легенда, будто Временное правительство и Советы все время находились в состоянии борьбы. Это не так.
Почему не судили Ленина?
Леонард Шапиро: Хорошо. Разумеется, вас не поддерживали большевики, активизировавшиеся после возвращения Ленина [из Швейцарии 3 (16) апреля 1917 года?
Александр Керенский: Большевики в это время не имели особого значения и находились в меньшинстве в Советах.
"Поезд Цюрих - Революция": первая серия
Леонард Шапиро: Считается, что после возвращения Ленина в начале апреля большевики начали играть очень важную роль в части подрывной работы в армии. Это верно?
Александ Керенский: Фактически это началось еще до возвращения Ленина. но он, естественно, придал мощный импульс. Однако на первых порах выдвинутые им лозунги: "Мир немедленно!" и "Долой министров-капиталистов!" не находили сколько-нибудь широкого отклика на фронте и даже у петроградских рабочих.
Леонард Шапиро: Вы писали в воспоминаниях, что примерно с середины апреля Временное правительство почувствовало беспокойство в связи с финансированием большевиков Германией. Почему Временное правительство, в котором вы были министром юстиции, имея достаточно доказательств, не приняло эффективных мер?
Александр Керенский: В той обстановке общественному мнению, не только социалистам, но и широкой публике, сложно было поверить, что признанный лидер революционной партии, да, крайне левый, но русский человек, мог встать на путь сотрудничества с врагами России.
Поэтому, получив первые свидетельства контактов между организацией Ленина и некими силами в Германии, поддерживаемых через Стокгольм, мы решили все расследовать очень осторожно и без огласки и опубликовать имеющиеся документы, когда получим полную картину.
Леонард Шапиро: Иными словами, вы в правительстве не сомневались в обоснованности обвинений, но с учетом шока, каким это стало бы для общественного мнения, решили не выдвигать их публично, а дождаться более полных, стопроцентных доказательств?
Александр Керенский: Да, да.
"О мире мы не думали"
Леонард Шапиро: Продолжавшаяся война и антивоенная пропаганда, несомненно, сыграли огромную роль в поражении Временного правительства. Если бы вы, Временное правительство, сумели и, прежде всего, захотели уклониться от обязательств перед союзниками и заключить сепаратный мир с Германией до захвата власти большевиками в октябре, удалось бы вам политически выжить?
Александр Керенский: Не знаю, но я уверен в одном: это было возможно лишь ценой гражданской войны. Вспомните, что одной из причин столь сильного отторжения последнего императора был страх, что, пусть не он сам, но некие очень близкие к трону круги готовили сепаратный мир.
Общественное мнение, включая огромное большинство социал-демократов, и армия были решительно против любых закулисных сделок с Германией.
Естественно, после внезапной катастрофы российская армия была первое время полностью дезорганизована. Но мы восстановили дисциплину, пускай не полностью. В мае я принял пост военного и морского министра именно с задачей возродить дисциплину и боеспособность.
Леонард Шапиро: Я читал много материалов о ваших примечательных поездках на фронт в мае-июне [1917 года] и огромной поддержке, которую вы в тот момент получали. Так, значит, вы уверены, что ответом на попытку заключить сепаратный мир с Германией стала бы гражданская война?
Военный министр Керенский в войсках
Александр Керенский: О, да. Безусловно. Случилась бы та же история, что впоследствии, только восемью месяцами раньше.
Леонард Шапиро: А случалось вам хотя бы думать о возможности сепаратного мира? Были какие-то планы?
Александр Керенский: Никогда. После первого восстания большевиков в июле я получил мирное предложение от Германии. Ответ состоял из одного слова: "Нет".
Кто вы, генерал Корнилов?
Леонард Шапиро: Позвольте перейти к следующей теме. Она связана с именем генерала [Лавра] Корнилова и событиями, случившимися в августе 1917 года, опять-таки по старому календарю. Данная история вызывает очень много споров.
Думаю, вы согласитесь, что это был поворотный пункт, решающий момент, в который судьба Временного правительства решилась окончательно. Вы согласны, что после выступления Корнилова у вас не осталось никаких шансов?
Александр Керенский: Возможно, революции имеют свои этапы, и за каждой из них следует некий период реакции. Во Франции были термидор, и даже Наполеон. Но в России он наступил бы преждевременно. Прошло всего шесть месяцев. Были сделаны первые шаги к нормальной жизни, к реорганизации государственных институтов, местного самоуправления, профсоюзов и так далее. Все начинало работать. Это был лучший период русской революции.
Леонард Шапиро: Вы хотите сказать, что накануне выступления Корнилова жизнь начала налаживаться?
Александр Керенский: Не совсем, относительно. И ситуация на фронте улучшалась. Об этом свидетельствует тот факт, что с мая до конца сентября 1917 года Германия держала на русском фронте наибольшее количество своих войск за всю войну.
Леонард Шапиро: Неужели? Именно в этот период?
Александр Керенский: Революция в России оказала сильнейшее моральное воздействие на славян Австро-Венгерской империи. У Турции значительно снизилось желание воевать с нами после того, как мы декларировали, что не заинтересованы оккупировать Дарданеллы.
Таким образом, немцы были вынуждены перебрасывать свои лучшие дивизии с Западного фронта.
Министр-председатель Временного правительства России Александр Керенский
Леонард Шапиро: Вернемся к Корнилову. Ряд историков утверждает, что это не являлось контрреволюционным заговором, что Корнилов был генерал-патриот, стремившийся восстановить не монархию, а порядок. И вы ошиблись, объявив его контрреволюционером и отстранив от командования.
Вы могли поладить с ним, а вместо этого восстановили против себя армию и сыграли на руку Ленину, который воспользовался ситуацией, создал свою Красную гвардию под предлогом защиты революции и через пару месяце вас же свергнул.
Вот что говорят историки.
Александр Керенский: Я вижу, вы слишком много читали разных мемуаров и так называемых исторических трудов.
Леонард Шапиро: Да, это моя работа.
Александр Керенский: Это все абсолютно неверно. Моя первая книга, опубликованная еще в 1918 году, называлась "Прелюдия большевизма".
Генерал Корнилов пользовался моим полным доверием. Но, по моему мнению, недостаточно быть хорошим генералом, чтобы делать политику. Требуется понимание общей ситуации в стране, международной обстановки и возможностей данного момента.
Нет времени углубляться в детали, но сегодня, благодаря новым документам и свидетельствам, просто не существует вопроса, имел место заговор, или нет. Был заговор военных, поддерживаемых и подстрекаемых некоторыми гражданскими деятелями.
Леонард Шапиро: То есть, сегодня вы уверены в этом еще больше, чем в 1917 году?
Александр Керенский: Да. Во всех моих книгах, выступлениях и статьях я признавал, что генерал Корнилов и те генералы и полковники, что шли с ним, были хорошими патриотами России. Они действительно не имели в виду восстанавливать монархию. Это было бонапартистское движение.
Леонард Шапиро: Не кажется ли вам, с позиций сегодняшнего дня, что бонапартистский режим был бы лучше ленинского?
Александр Керенский: Оно так с точки зрения "что было бы, если бы". Но тогда мятеж генералов во главе с верховным главнокомандующим, моим подчиненным, разрушал доверие масс не только к генералитету, но и к Временному правительству. Вот что было важно.
Леонард Шапиро: Заигрывание с Корниловым означало тогда для вас забвение идеалов революции, как вы их понимали?
Александр Керенский: После [выступления] Корнилова у нас еще имелся шанс выправить ситуацию, и кое-что в это время было сделано. Но я хочу сейчас сказать вам главное.
Мечта и реальность
Февральская революция, возникшая спонтанно, была воплощением всех желаний, мечтаний и веры в освобождение России и ее перестройку, в свободную демократию, основанную на правах человека и социальной справедливости.
Не только иностранцы, но и многие русские забывают, что мы, Временное правительство, во взаимодействии со всеми здоровыми силами в стране, создали новую аграрную ситуацию, предусматривавшую национализацию [земли] и упразднение помещичьего строя.
Мы создали совершенно новую систему местного самоуправления, основанную на всеобщем избирательном праве.
Мы создали новую ситуацию для рабочих, выработав наилучшую профсоюзную хартию. И так далее, и так далее.
Главное теперь - понять разницу между большевистским коммунистическим режимом и демократической Февральской революцией. Мы не были реакционерами, мы не были капиталистами, мы старались не для удовольствия зарубежных союзников.
Величайшая национальная цель: создать в России новый общественный строй, основанный на социальной справедливости, в соответствии с желаниями огромного большинства народа: 80% крестьян и 10% рабочих и интеллектуалов. Вот какова была наша цель! Предоставить человеку все политические, социальные и духовные права. Вот главный смысл Февральской революции!
Я очень рад, что в наши дни, после начала конца коммунистической диктатуры не только в России, но повсюду в мире, эти идеи вновь прокладывают себе дорогу.
Я за любую власть, если эта власть соблюдает человеческое достоинство и основана на всех политических, социальных и духовных правах каждого человеческого существа. В этом направлении поворачивает и Россия. Вот главное!
Леонард Шапиро: Позвольте в заключение еще один вопрос, которыйте, кто изучает историю, всегда мечтают задать тем, кто ее вершит. Что вы сделали бы иначе, если бы могли вернуться на 40 лет назад?
Александр Керенский: На этот вопрос нелегко ответить. Вспоминая прошлое, я думаю, что будь я в большей степени эгоистом, никогда не согласился бы участвовать в правительстве в тот критический, крайне неопределенный и опасный миг российской истории.
Но наш долг был пытаться спасти все, что можно спасти. До последнего момента.
И Германия, и наши союзники в ходе войны проводили свою политику в отношении России. И очень часто даже союзники действовали вразрез с нашими планами и критиковали Временное правительство.
И напоследок я скажу: если бы союзники тогда предоставили физически, материально и морально измотанной России такую же неограниченную помощь, как Сталину во время Второй мировой войны, мы стабилизировали бы ситуацию, и исход войны, судьба России и Европы были бы совсем иными.
Источники - www.bbc.com и d3.ru
Взято: vakin.livejournal.com
Комментарии (0)
{related-news}
[/related-news]