Контрразведка в Белом движении.
---
Оригинал взят у 
kazagrandy в Контрразведка в Белом движении.
Александр Павлович Кутепов.
В конце Великой Отечественной войны в архиве управления гестапо города Берлина советской контрразведкой была обнаружена схема секретной организации, существовавшей в недрах Белого движения. Называлась она «Внутренняя линия» и имела свои филиалы более чем в 17 странах мира. До наших дней не умолкают споры о её роли в громких политических скандалах и заговорах. Истинного же её предназначения, размаха деятельности, а также связях с немецкой и советской разведками не знали даже руководители Русского общевоинского союза (РОВС), которому она формально подчинялась.
Остатки разбитой Русской армии барона Врангеля, пережившие тяжёлую эвакуацию в конце 1920 года, были рассеяны в разных странах. Годы бездействия и отсутствие чётких планов вооружённой борьбы против советской России всё чаще приводили к брожению умов среди кадровых военных РОВС, в который приказом Врангеля от 1 сентября 1924 года была преобразована Русская армия. Штаб-квартира РОВС размещалась в Париже, а его отделы существовали в Болгарии, Сербии, Германии, Бельгии и других странах.
Схема "Внутренней линии" в РОВС ("Innere Linie")
Осенью 1924 года Франция признала СССР, что стало серьёзным препятствием для военных проектов эмиграции.
Монархическое движение за рубежом в то время возглавлял пользовавшийся большим авторитетом у военных бывший Верховный главнокомандующий великий князь Николай Николаевич. Его помощником по организации «особой работы» против советской России был генерал Александр Павлович Кутепов. Им были организованы боевые курсы по подготовке специальных групп для ведения подрывной и террористической работы на территории советской России. Однако этим делам посвятили себя лишь небольшое количество отчаянных белых офицеров.
Параллельно чекисты всячески стремились ускорить процесс разложения в рядах Белого движения, деморализовать его руководство, пресечь организацию терактов. Разведки ж европейских государств, несмотря на внешнюю лояльность к РОВС, упирали исключительно на свои стратегические интересы.
В этой обстановке руководство РОВС задумалось об организации контрразведки для соблюдения чистоты рядов союза, предотвращения проникновения в него провокаторов и агентов ОГПУ. С этой целью по указанию Кутепова было создано секретное подразделение РОВС «Внутренняя линия», которое окончательно сформировалось к 1927 году.
Идеологами «Внутренней линии» были высокопоставленные чины, ближайшие сподвижники Врангеля и Деникина генералы Фёдор Фёдорович Абрамов — начальник 3-го отдела РОВС в Болгарии и Павел Николаевич Шатилов — начальник 1 -го отдела РОВС во Франции, а также близкий к Абрамову начальник его канцелярии капитан Клавдий Александрович Фосс и находившийся в Париже штабс-капитан Николай Дмитриевич Закржевский (скрывавшийся под псевдонимом Дмитриев). Организация секретного подразделения предполагала личную подпись каждого её члена при вхождении в организацию и изначально исключала выход из её рядов. Предложения для вступления в неё делались лицам, которые вели активную работу против большевизма и имели авторитет среди членов РОВС.
К примеру, представителем «Внутренней линии» в Финляндии в соответствии со схемой из фондов управления гестапо Берлина значился будущий её президент Карл Густав Маннергейм, генерал-лейтенант русской армии. Капитан Фосс установил тесный контакт с болгарским Генеральным штабом и политической полицией.
Помимо функций контрразведки, которой руководил полковник Арсений Александрович Зайцев, руководство «Внутренней линии», пользуясь близостью к границе с советской Россией, посылало туда своих эмиссаров. В частности, в 1927 году капитан Виктор Александрович Ларионов вместе с Мономаховым и Соловьёвым устроили взрыв в ленинградском партийном клубе на Мойке. В это же время вторая группа под руководством Марии Владиславовны Захарченко-Шульц предприняла неудавшуюся попытку взрыва общежития ОГПУ в Москве на Малой Лубянке. Захарченко-Шульц была одним из идеологов белого террора, организатором и активным исполнителем диверсионных актов. По одной версии, она погибла при перестрелке после несостоявшегося теракта в общежитии на Малой Лубянке, по другой — застрелилась вместе с напарником Ю. Петерсом при их окружении красноармейцами. Её судьба легла в основу роли, которую исполнила известная советская актриса Людмила Касаткина в фильме «Операция «Трест».
«Внутренняя линия» вклинилась в боевую организацию Кутепова, а впоследствии стала претендовать на официальное руководство Белым движением. Теневые рычаги, по мнению участников и очевидцев тех событий, уже были у неё в руках.
В задачи «Внутренней линии» стали входить отбор, вербовка и подготовка агентов из числа бывших русских офицеров и перебежчиков из СССР для ведения разведывательной и подрывной деятельности на его территории, а также создание опорных I пунктов контрреволюционного подполья. При содействии генштабов Польши, Франции и Финляндии создавались окна или коридоры для заброски спецгрупп.
Часто маршруты агентов пролегали через Румынию, где по личному указанию Кутепова поселился активный член «Внутренней линии» Сергей Сергеевич Аксаков, проживавший под фамилией Богдан, называвший себя журналистом и одновременно состоявший в штате британской Интеллид-женс сервис. Он родился в селе Верхние Прыски Калужской губернии 20 апреля 1899 года. В 1926 году он закончил боевые кутеповские курсы и четырежды нелегально проникал в советскую Россию, успешно выполняя разведзадания и личные поручения руководства РОВС. Во время Второй мировой войны Аксаков работал в Абвере и дослужился до обер-лейтенанта. После взятия Берлина советская контрразведка отмечала: «В фонде «Управление гестапо» г. Берлина его фамилия значится в фотокопии схемы белоэмигрантских связей — РОВСа за границей. Согласно этой схеме Аксаков, капитан (звание указано неверно, на самом деле мичман.), находился в Румынии и был связан там с генералом Геруа и генералом фон Штейфон, а также поддерживал связь с генералом Шатиловым — руководителем тайной организации РОВСа «Внутренняя линия», полковником Зайцевым (Зайцевым) и инженером Байдалаковым, находившимся в Югославии»1.
1930-е годы не принесли РОВС ничего хорошего. Похищение агентами ОГПУ в Париже его руководителя генерала Кутепова внесло в ряды бело-эмиграции сумятицу. Место Кутепова занял генерал Евгений Карлович Миллер, менее решительный и более осторожный, «Старческая головка», как его за глаза называли молодые члены РОВС, требовавшие от руководства более активных действий против СССР. В их памяти были свежи воспоминания об успешной операции ОГПУ под названием «Трест», устранение Бориса Савинкова и Марии Захарченко-Шульц. РОВС не без помощи агентуры ОГПУ стал разваливаться на группировки с ориентацией: одних на Францию, других на Германию. Нагнеталась атмосфера подозрительности, интриг, перепалок в прессе и выяснения отношений вплоть до дуэлей. Этим эффективно пользовались чекисты, вербуя, а порой просто покупая высокопоставленных офицеров и генералов. Как известно, среди них оказался Георгиевский кавалер, корниловец генерал-майор Николай Владимирович Скоблин, на которого, как на вероятного преемника Миллера на посту руководителя РОВС, сделал ставку И. В. Сталин.
В румынском отделении «Внутренней линии» также случилось несколько серьёзных провалов. Участились аресты эмиссаров, забрасываемых в СССР через территорию Румынии. Показательные судебные процессы, выколоченные на допросах необходимые признания и неминуемые расстрелы подсудимых с опубликованием в прессе их подлинных фамилий приводили «линейцев» в ярость. Члены РОВС стали осознавать, что в их среде существует
Сергей Сергеевич Аксаков. 1945 г.
вражеская агентура. Молодое крыло эмиграции — Национальный союз нового поколения (НСНП), будущий Народно-трудовой союз (НТС), не понимая сути происходящего, своей мишенью выбрал «Внутреннюю линию», открыто обвиняя организацию в сотрудничестве с Советами.
Эта версия не была лишена оснований, в наши дни достоверно известно о существовании агентов ОГПУ в самых верхних эшелонах руководства РОВС. В частности, непродолжительное время «Внутренней линией» с мая 1935 года формально руководил упомянутый выше генерал Скоблин, сменивший на этом посту П. Н. Шатилова. Позднее, при оккупации Франции фашистской Германией, гестапо, решив проверить данную версию применительно к делу о похищении генерала Миллера, провело аресты членов этой тайной организации, среди которых был и генерал Шатилов. Эксгумация трупа жены Скоблина певицы Надежды Плевицкой, умершей во французской тюрьме, и многомесячные допросы Шатилова ничего не дали. К тому времени в руках немцев оказалась часть архивов НКВД, документы которых показывали, что все нити вели к сотрудничавшему с чекистами Сергею Николаевичу Третьякову — внуку основателя Третьяковской галереи, из чьей парижской квартиры велась про-слушка переговоров штаба РОВС.
Не имея возможности доподлинно узнать о размахе деятельности, планах и персональном составе членов могущественной тайной организации, руководство РОВС трижды издавало приказы о роспуске «Внутренней линии». В 1934 и 1937 годах были выпущены соответствующие приказы генерала Миллера, а 1 марта 1938 года приказ № 5 по 1-му отделу РОВС генерал-лейтенанта Витковского. Но организация продолжала существовать и действовать. Никто из её членов и руководства не собирался выполнять эти распоряжения. В книге Н. Свиткова (псевдоним Николая Филипповича Степанова) «Внутренняя линия», изданной в Бразилии в 1964 году, приводятся любопытные выписки из газетных статей. В частности, в газете «Наша страна» жена А.И.Деникина Ксения утверждала: «Понемногу организация эта, основанная генералом Кутеповым, с годами попала всецело в руки трёх лиц — капитана К. А. Фосса, ген. П. Н. Шатилова и шт[абс-]. кап[итана]. Закржевского и выродилась в подпольный и очень страшный организм со множеством щупальцев в разных странах и обществах российского рассеяния...» На полях этой книги напротив данного абзаца рукой Сергея Сергеевича Аксакова, проживавшего в то время в Аргентине, сделана карандашная пометка — «Верно!».
Как известно, 11 июня 1937 года в СССР были расстреляны крупные военачальники РККА — Тухачевский, Уборевич, Якир, Корк, Эйдеман, Фельдман, Примаков и Путна. Этот процесс был одним из звеньев в цепной реакции по истреблению талантливых военных руководителей.
Как пишет Б. В. Прянишников в книге «Незримая паутина ОГПУ-НКВД против белой эмиграции» (2004), помимо
Надежда Васильевна Плевицкая.
фигурировавшего на процессе немецкого следа (связи арестованных с немецким генералитетом) ситуацию усугубляло то обстоятельство, что Тухачевский был свидетелем действий Сталина во время советско-польской войны 1920 года. Когда Первая конная увязла в боях за Львов, Сталин не подчинился приказу командования оказать помощь Тухачевскому и не стал атаковать Люблин. Поляки воспользовались этим, зашли в тыл частей Тухачевского, которые были на подходе к Варшаве, и нанесли им сокрушительный удар. По мнению ряда исследователей, эти события позволили Польше сохранить свою государственность.
В 1923 году Тухачевский издал свои мемуары по данной военной кампании с анализом и выводами, не слишком лестными для командования Первой конной и Сталина.
Прянишников утверждает, что «доказательства» по этому процессу были делом рук НКВД и гестапо и к ним имел прямое отношение генерал Н.В.Скоблин. Причём, по версии автора, сами фальшивки, изобличающие преступные связи осуждённых с немецкими генералами, были изготовлены в апреле 1937 года в секретной лаборатории гестапо на Принц-Альбертштрассе в Берлине при непосредственном руководстве Гейдриха. Свитков утверждает, что Скоблин был тройным агентом, доставлявшим за деньги сведения советским чекистам, германскому Абверу и бельгийским спецслужбам, и именно ему принадлежит идея этой провокации, повлекшей за собой гибель многих тысяч офицеров Красной армии.
Аналогичные обвинения выдвигались и по адресу других руководителей «Внутренней линии», в частности капитана Фосса. В открытом письме Сталину бывший полпред СССР в Болгарии Фёдор Раскольников, заочно приговорённый 17 июня 1939 года Верховным судом СССР к расстрелу, писал в Париже на страницах «Новой России» от 1 октября 1939 года: «Пользуясь тем, что вы никому не доверяете, настоящие агенты гестапо и японской разведки с успехом ловят рыбу в мутной, взбаламученной вами воде, в изобилии подбрасывают вам ложные документы, по
рочащие самых лучших, талантливых и честных людей.
В созданной вами гнилой атмосфере подозрительности, взаимного недоверия, всеобщего сыска и всемогущества Наркомвнудела, которому вы отдали на растерзание Красную армию и всю страну, любому перехваченному «документу» верят или притворяются, что верят — как неоспоримому доказательству.
Подсовывая агентам Ежова фальшивые документы, компрометирующие честных работников миссии, «Внутренняя линия» РОВСа в лице капитана Фосса добилась разгрома нашего полномочного представительства в Болгарии от шофёра М. И. Казакова до военного атташе полковника В. Т. Сухорукова».
Клавдий Александрович Фосс. 1980-е годы.
К румынскому периоду деятельности «Внутренней линии» относится интересное сообщение иностранного отдела НКВД своему руководству: «ИНО Главного управления государственной безопасности получены сведения, что руководитель террористической работой РОВС в Румынии полк. Жолондов-ский заявляет, что НКВД... совершенно разгромил всю английскую разведку, ведущуюся из Румынии, и всю румынскую линию Жолондовского.
По словам Жолондовского, нарушены все организации всех разведок. На Жолондовского произвело впечатление опубликование в советской печати настоящих фамилий двух расстрелянных террористов в Харькове... Жолондовский заявляет, что сейчас со стороны Румынии невозможна работа террористического характера, но в то же время он считает необходимым, чтобы РОВС снова провёл террористический акт по какой-либо другой линии против т. Жданова или т. Постышева.
Ген. Абрамов... и капитан Фосс... считают, что Жолондовский всех обманывал. Он тратил получаемые от РОВС 5 тыс. франков на свои личные нужды, ведя неприличный образ жизни, и на взятки Мурузову (один из руководителей румынских спецслужб).
По словам Абрамова и Фосса, все посылки людей в СССР Жолондовским проводились на английские деньги, а счёт представляли ген. Миллеру...»
Евгений Карлович Миллер.
После этого Сергея Сергеевича Аксакова перевели из Румынии в Софию, поближе к Ф. Ф. Абрамову и Фоссу. Как один из наиболее опытных и авторитетных «линейцев» он стал руководителем «Внутренней линии» болгарского отдела РОВС, официально же оформился на работу землемером. В его обязанности входила организация подготовки молодой смены для продолжения разведдеятельности. Легализация Аксакова в Болгарии проходила с большим трудом, однако его представили министру просвещения как родственника писателя-славянофила Ивана Сергеевича Аксакова, пользовавшегося большой народной любовью за вклад в освобождение страны от турецкого ига, и все преграды были устранены.
Когда в Испании началась гражданская война, эмиграция на эти события отреагировала по-разному. Деникин выступил против посылки русских офицеров для помощи мятежному генералу Франко. Он считал, что русских военных нужно использовать для русского дела. Однако Миллер не разделял эту точку зрения, полагая необходимым вести антикоммунистическую борьбу в любой форме и на любой территории. В организации русской помощи франкистам непосредственное участие принимал один из старейших членов «Внутренней линии» В. В. Орехов. Его заслуги по созданию русской добровольческой группы на фронте были высоко оценены Франко. Он был приглашён в Испанию, где награждён орденом и крупной денежной премией, а его устной рекомендации впоследствии было достаточно для немедленного получения испанской визы.
Не остались в стороне члены «Внутренней линии» в период Второй мировой войны. «В жаркий летний день, вскоре после вторжения немцев в СССР, в квартире полковника Жолондовского в Бухаресте царило необычное оживление. Из Софии прибыли капитан Фосс и десятка два молодых людей, воспитанных под наблюдением «Внутренней линии» в рядах НОРР (Национальная организация русских разведчиков, аналог движения бойскаутов. — А. К.) и жаждавших борьбы с коммунизмом. В Бухаресте они задержались недолго. Вместе с Фоссом молодые люди отправились в Россию.
Об их деятельности в немецком тылу сведения были нехорошие. Известно, что они побывали в Крыму. В Симферополе
Павел Николаевич Шатилов.
при их участии выходила немецкая газета на русском языке... Сам Фосс принимал участие в охране ставки Гитлера в Виннице, был он награждён Железным крестом. После окончания Второй мировой войны вынырнул в районе баварского города Кемптена под фамилией Александрова. Затем переехал в Мюнхен и поселился у некоего Моисеева на Леопольдштрассе. Здесь, под прикрытием вывески «строительной конторы», он занялся привычным делом, на сей раз для американской контрразведки».
Вместе с Фоссом появился на оккупированных немцами территориях и Сергей Сергеевич Аксаков, прибыв туда вслед за ним со второй группой. В задачи этих групп входила организация администраций на освобождённых от Красной армии территориях. Приведём некоторые выдержки из книги «За Россию» участника тех событий Павла Николаевича Буткова: «Я не знал ничего о моём новом назначении... Только в августе с Кубани прибыла группа наших во главе с Фоссом... В неё входили мой очень хороший друг мичман Аксаков и ещё двое. Мы должны были отправляться в Винницу, где находилась главная квартира фюрера и где формировались украинские соединения. Мы должны были разобраться в этих украинских делах, так как немцы совсем в них запутались. Клавдий Александрович Фосс был в восторге от этого задания, так как он считал, что наша правда об украинцах-галичанах взяла верх и немцы думают, что они ошиблись в том, что делали ставку на них.
В то время многие офицеры немецкой армии были за создание русского правительства в Киеве, но потом нацисты со своим фюрером решили иначе и стали делать ставку на украинцев-галичан, которые массами пошли к ним и создали даже дивизии эсэсовцев. На Украине они были самыми ближайшими помощниками немецкой администрации и её исполнителями. Эти безумные нацисты со своим фюрером хотели всё себе подчинить — и всю Россию, и особенно Украину.
С большим подъёмом мы готовились к отъезду в Винницу. Ехали мы на нескольких машинах и увидели ещё много интересных мест юга России. По пути мы разговаривали с местными жителями, которые, узнав, что мы русские-белые, с большим интересом и откровенно с нами разговаривали. Никто почти не высказывал своих симпатий к галичанам, которых считали совершенно чужими и продажными шкурами.
Винница — старинный город, который стоит на обоих берегах довольно большой реки Буг. Нам был предоставлен очень хороший особняк, который стоял на крутом берегу Буга. Там с нами разместился и наш немецкий начальник, который был близок к некоторым высокопоставленным офицерам главной квартиры в Виннице, что было очень важно для нашей работы там. На меня была возложена обязанность собирать информацию о знаменитых винницких расстрелах; информация эта отправлялась болгарскому военному министерству.
В этом особняке у нас была специальная прислуга, которая смотрела за чистотой в доме, была большая кухня с поваром, который вкусно готовил. В этом доме совершенно всё было для барской жизни. Прекрасные спальни с великолепным постельным бельём, уборные в идеальном порядке, общий зал с прекрасными люстрами и огромным столом, где мы все собирались во время наших обедов и ели вкусные блюда с лучшими винами и свежими фруктами. У всех у нас были свои задания, и мы были очень заняты в течение всего дня. Мы старались развязать узел, который в Виннице сплетался с различными группировками украинских самостийников. Там были бендеровцы, петлюровцы, махновцы, и все имели свои политические и стратегические намерения относительно «устройства самостийной Украины». Мой друг мичман Сергей Сергеевич Аксаков набрёл на самую для нас интересную «подпольную» организацию украинцев, которых всюду в местной администрации было полно. Все, кто был связан с этой подпольной украинской организацией, были сняты с работы и ввиду того, что большинство было из галичан, высланы из Винницы. После этого немцы перестали так доверять украинцам, и их самостийные формирования и школы в Виннице были закрыты.
Когда мы только прибыли в Винницу, капитан Фосс сказал, что под Винницей на кирпичном заводе сидят несколько высших генералов-военнопленных
Красной армии и среди них генерал Власов, с которым капитан Фосс хотел связаться. Но тогда Власов никого, особенно русских эмигрантов, не хотел видеть. Позже приехал из Берлина капитан немецкой армии, также бывший русский и белый офицер Штрик-Штрикфельд, который работал при главном командовании немецкой армии и ОКБ. С ним генерал Власов несколько раз беседовал и согласился ехать под Берлин, чтобы начать работать с немцами и организовывать части РОА».
Попытки Фосса убедить немецкое командование сформировать части из белых офицеров путём их переброски из Болгарии и Югославии не увенчались успехом, хотя поначалу его предложения были приняты к рассмотрению. Созданный в Югославии Русский Корпус был выставлен против партизан Тито и не был допущен на оккупированные территории Советского Союза.
В сводках советской агентуры за 1942 год Аксаков фигурирует как сотрудник немецкой армейской разведки Абвер. Много лет спустя стало известно, что в этот период времени ему удалось помочь многим соотечественникам, имевшим серьёзные проблемы как со сталинским, так и с гитлеровским режимом. Среди прочих на оккупированных территориях он встретил и помог своим бывшим товарищам по учёбе в Морском корпусе. Сам он был среди гардемаринов последнего, 1920 года выпуска — последний офицер русского флота.
В 1951 году Сергей Сергеевич для журнала своего выпуска, где он был председателем, писал: «Во время войны... я в Русском Корпусе не был, но служил в Германской армии, побывал на Восточном Фронте. Был в Одессе, Николаеве, Севастополе, по всему Крыму, в Ростове и под Новороссийском. Повидал много интересного и поучительного. Узнал и немцев и подъяремный русский народ... Вероятно, многих... будет шокировать наличие «Коллаборанта». Впрочем, времена подходят такие, что придётся выбирать между коммунизмом и «Коллабо-рантством», нынче, быть может, с Америкой. Мы это всё знали ещё тогда, почему и шли к немцам на службу, не строя никаких иллюзий, как теперь пойдут на службу к американцам.
Наша главная задача — всячески бороться с «помутнением мозгов», в какой бы форме и от каких причин они ни появлялись. Надо, чтобы все наши поняли, что, например, все прошлые заслуги адмирала Кедрова не могут ни оправдать, ни извинить его бесславного конца (хождение на поклон в Советское Посольство в Париже). Мы должны верить, что в среде нашей нет изменников и подлецов, и мы можем только жалеть, а не оправдывать и превозносить людей, околпаченных на старости лет большевиками...
30 с лишним лет захлёбывается в крови Русский народ. Уже 5 лет рассеялись как дым всякие «Ялтинские увлечения», и большевизм раскрыл свой звериный лик. Даже тупоголовые иностранцы с их Готтентотской моралью начинают понимать, что мир окончательно разделился на два лагеря и идёт последняя борьба на жизнь и на смерть. Сатанинская власть беспощадного террора и рабства не скрывает своего намерения поглотить весь мир с его Христианской культурой и всеми достижениями права и справедливости. Уже прошло время, когда можно было прятать голову под крыло и оставаться нейтральным и «вне политики»... И вот на фоне всего этого встре-
чаются опять какие-то рассуждения о высоком чувстве патриотизма в связи с советской властью. Между двух стульев теперь сидеть нельзя. Каждый должен честно определить свою линию и стать направо или налево. Это надо было сделать 30 лет тому назад, а теперь уже нельзя этого не сделать...»
В 1980-х годах центр подготовки молодого пополнения борцов с коммунизмом в СССР базировался в Соединённых Штатах Америки. От НОРР там отпочковалась её часть, образовав новую организацию — ПОР? (Патриотическое объединение русских разведок). В России уже давно коммунистическая идеология не является государственной, так каковы нынешние цели этих организаций?
Генерал Шатилов умер в париже 5 мая 1962 года от рака крови. Генерал Абрамов погиб под колёсами автомобиля 8 марта 1963-го в американском городе Лейквуде. Сергей Сергеевич Аксаков умер 19 сентября 1987 года в Буэнос-Айресе. Капитан Фосс скончался в Мюнхене в 1991-м. РОВС прекратил своё существование шесть лет назад. Официальной датой роспуска считается Дмитриевская суббота 4 ноября 2000 года. О прекращении деятельности «Внутренней линии» никаких официальных сообщений не имеется до сих пор...
Текст: А.Кулешов, к.и.н.
В статье использованы
материалы архивов российских
и зарубежных спецслужб, а также
личные архивы родственников членов
«Внутренней линии»
Примечание
1. РГВА. Ф. 772. Оп. 1. Д. 108. Л. 134,135; Ф. 501. Оп. 1. Д. 495-а. Л. 1.
2. Скоблим, принявший предложение чекистов о его переброске из конспиративной парижской квартиры в Испанию, по официальной версии, погиб в Барселоне при бомбёжке в октябре 1937 года, по другой версии, не долетел до места назначения. Его жена певица Надежда Плевицкая в это время находилась в тюрьме. В подтверждие второй версии приводится шифровка из Москвы во Францию:
«Париж, Шведу Яше
28.09.1937
лично
Ваш план принимается. Хозяин просит сделать всё
возможное, чтобы прошло чисто. Операция не должна
иметь следов. У жены должна сохраниться уверенность,
что тинадцатый жив и находится дома.
Алексей".
.
Александр Павлович Кутепов.
В конце Великой Отечественной войны в архиве управления гестапо города Берлина советской контрразведкой была обнаружена схема секретной организации, существовавшей в недрах Белого движения. Называлась она «Внутренняя линия» и имела свои филиалы более чем в 17 странах мира. До наших дней не умолкают споры о её роли в громких политических скандалах и заговорах. Истинного же её предназначения, размаха деятельности, а также связях с немецкой и советской разведками не знали даже руководители Русского общевоинского союза (РОВС), которому она формально подчинялась.
Остатки разбитой Русской армии барона Врангеля, пережившие тяжёлую эвакуацию в конце 1920 года, были рассеяны в разных странах. Годы бездействия и отсутствие чётких планов вооружённой борьбы против советской России всё чаще приводили к брожению умов среди кадровых военных РОВС, в который приказом Врангеля от 1 сентября 1924 года была преобразована Русская армия. Штаб-квартира РОВС размещалась в Париже, а его отделы существовали в Болгарии, Сербии, Германии, Бельгии и других странах.
Схема "Внутренней линии" в РОВС ("Innere Linie")
Осенью 1924 года Франция признала СССР, что стало серьёзным препятствием для военных проектов эмиграции.
Монархическое движение за рубежом в то время возглавлял пользовавшийся большим авторитетом у военных бывший Верховный главнокомандующий великий князь Николай Николаевич. Его помощником по организации «особой работы» против советской России был генерал Александр Павлович Кутепов. Им были организованы боевые курсы по подготовке специальных групп для ведения подрывной и террористической работы на территории советской России. Однако этим делам посвятили себя лишь небольшое количество отчаянных белых офицеров.
Параллельно чекисты всячески стремились ускорить процесс разложения в рядах Белого движения, деморализовать его руководство, пресечь организацию терактов. Разведки ж европейских государств, несмотря на внешнюю лояльность к РОВС, упирали исключительно на свои стратегические интересы.
В этой обстановке руководство РОВС задумалось об организации контрразведки для соблюдения чистоты рядов союза, предотвращения проникновения в него провокаторов и агентов ОГПУ. С этой целью по указанию Кутепова было создано секретное подразделение РОВС «Внутренняя линия», которое окончательно сформировалось к 1927 году.
Идеологами «Внутренней линии» были высокопоставленные чины, ближайшие сподвижники Врангеля и Деникина генералы Фёдор Фёдорович Абрамов — начальник 3-го отдела РОВС в Болгарии и Павел Николаевич Шатилов — начальник 1 -го отдела РОВС во Франции, а также близкий к Абрамову начальник его канцелярии капитан Клавдий Александрович Фосс и находившийся в Париже штабс-капитан Николай Дмитриевич Закржевский (скрывавшийся под псевдонимом Дмитриев). Организация секретного подразделения предполагала личную подпись каждого её члена при вхождении в организацию и изначально исключала выход из её рядов. Предложения для вступления в неё делались лицам, которые вели активную работу против большевизма и имели авторитет среди членов РОВС.
К примеру, представителем «Внутренней линии» в Финляндии в соответствии со схемой из фондов управления гестапо Берлина значился будущий её президент Карл Густав Маннергейм, генерал-лейтенант русской армии. Капитан Фосс установил тесный контакт с болгарским Генеральным штабом и политической полицией.
Помимо функций контрразведки, которой руководил полковник Арсений Александрович Зайцев, руководство «Внутренней линии», пользуясь близостью к границе с советской Россией, посылало туда своих эмиссаров. В частности, в 1927 году капитан Виктор Александрович Ларионов вместе с Мономаховым и Соловьёвым устроили взрыв в ленинградском партийном клубе на Мойке. В это же время вторая группа под руководством Марии Владиславовны Захарченко-Шульц предприняла неудавшуюся попытку взрыва общежития ОГПУ в Москве на Малой Лубянке. Захарченко-Шульц была одним из идеологов белого террора, организатором и активным исполнителем диверсионных актов. По одной версии, она погибла при перестрелке после несостоявшегося теракта в общежитии на Малой Лубянке, по другой — застрелилась вместе с напарником Ю. Петерсом при их окружении красноармейцами. Её судьба легла в основу роли, которую исполнила известная советская актриса Людмила Касаткина в фильме «Операция «Трест».
«Внутренняя линия» вклинилась в боевую организацию Кутепова, а впоследствии стала претендовать на официальное руководство Белым движением. Теневые рычаги, по мнению участников и очевидцев тех событий, уже были у неё в руках.
В задачи «Внутренней линии» стали входить отбор, вербовка и подготовка агентов из числа бывших русских офицеров и перебежчиков из СССР для ведения разведывательной и подрывной деятельности на его территории, а также создание опорных I пунктов контрреволюционного подполья. При содействии генштабов Польши, Франции и Финляндии создавались окна или коридоры для заброски спецгрупп.
Часто маршруты агентов пролегали через Румынию, где по личному указанию Кутепова поселился активный член «Внутренней линии» Сергей Сергеевич Аксаков, проживавший под фамилией Богдан, называвший себя журналистом и одновременно состоявший в штате британской Интеллид-женс сервис. Он родился в селе Верхние Прыски Калужской губернии 20 апреля 1899 года. В 1926 году он закончил боевые кутеповские курсы и четырежды нелегально проникал в советскую Россию, успешно выполняя разведзадания и личные поручения руководства РОВС. Во время Второй мировой войны Аксаков работал в Абвере и дослужился до обер-лейтенанта. После взятия Берлина советская контрразведка отмечала: «В фонде «Управление гестапо» г. Берлина его фамилия значится в фотокопии схемы белоэмигрантских связей — РОВСа за границей. Согласно этой схеме Аксаков, капитан (звание указано неверно, на самом деле мичман.), находился в Румынии и был связан там с генералом Геруа и генералом фон Штейфон, а также поддерживал связь с генералом Шатиловым — руководителем тайной организации РОВСа «Внутренняя линия», полковником Зайцевым (Зайцевым) и инженером Байдалаковым, находившимся в Югославии»1.
1930-е годы не принесли РОВС ничего хорошего. Похищение агентами ОГПУ в Париже его руководителя генерала Кутепова внесло в ряды бело-эмиграции сумятицу. Место Кутепова занял генерал Евгений Карлович Миллер, менее решительный и более осторожный, «Старческая головка», как его за глаза называли молодые члены РОВС, требовавшие от руководства более активных действий против СССР. В их памяти были свежи воспоминания об успешной операции ОГПУ под названием «Трест», устранение Бориса Савинкова и Марии Захарченко-Шульц. РОВС не без помощи агентуры ОГПУ стал разваливаться на группировки с ориентацией: одних на Францию, других на Германию. Нагнеталась атмосфера подозрительности, интриг, перепалок в прессе и выяснения отношений вплоть до дуэлей. Этим эффективно пользовались чекисты, вербуя, а порой просто покупая высокопоставленных офицеров и генералов. Как известно, среди них оказался Георгиевский кавалер, корниловец генерал-майор Николай Владимирович Скоблин, на которого, как на вероятного преемника Миллера на посту руководителя РОВС, сделал ставку И. В. Сталин.
В румынском отделении «Внутренней линии» также случилось несколько серьёзных провалов. Участились аресты эмиссаров, забрасываемых в СССР через территорию Румынии. Показательные судебные процессы, выколоченные на допросах необходимые признания и неминуемые расстрелы подсудимых с опубликованием в прессе их подлинных фамилий приводили «линейцев» в ярость. Члены РОВС стали осознавать, что в их среде существует
Сергей Сергеевич Аксаков. 1945 г.
вражеская агентура. Молодое крыло эмиграции — Национальный союз нового поколения (НСНП), будущий Народно-трудовой союз (НТС), не понимая сути происходящего, своей мишенью выбрал «Внутреннюю линию», открыто обвиняя организацию в сотрудничестве с Советами.
Эта версия не была лишена оснований, в наши дни достоверно известно о существовании агентов ОГПУ в самых верхних эшелонах руководства РОВС. В частности, непродолжительное время «Внутренней линией» с мая 1935 года формально руководил упомянутый выше генерал Скоблин, сменивший на этом посту П. Н. Шатилова. Позднее, при оккупации Франции фашистской Германией, гестапо, решив проверить данную версию применительно к делу о похищении генерала Миллера, провело аресты членов этой тайной организации, среди которых был и генерал Шатилов. Эксгумация трупа жены Скоблина певицы Надежды Плевицкой, умершей во французской тюрьме, и многомесячные допросы Шатилова ничего не дали. К тому времени в руках немцев оказалась часть архивов НКВД, документы которых показывали, что все нити вели к сотрудничавшему с чекистами Сергею Николаевичу Третьякову — внуку основателя Третьяковской галереи, из чьей парижской квартиры велась про-слушка переговоров штаба РОВС.
Не имея возможности доподлинно узнать о размахе деятельности, планах и персональном составе членов могущественной тайной организации, руководство РОВС трижды издавало приказы о роспуске «Внутренней линии». В 1934 и 1937 годах были выпущены соответствующие приказы генерала Миллера, а 1 марта 1938 года приказ № 5 по 1-му отделу РОВС генерал-лейтенанта Витковского. Но организация продолжала существовать и действовать. Никто из её членов и руководства не собирался выполнять эти распоряжения. В книге Н. Свиткова (псевдоним Николая Филипповича Степанова) «Внутренняя линия», изданной в Бразилии в 1964 году, приводятся любопытные выписки из газетных статей. В частности, в газете «Наша страна» жена А.И.Деникина Ксения утверждала: «Понемногу организация эта, основанная генералом Кутеповым, с годами попала всецело в руки трёх лиц — капитана К. А. Фосса, ген. П. Н. Шатилова и шт[абс-]. кап[итана]. Закржевского и выродилась в подпольный и очень страшный организм со множеством щупальцев в разных странах и обществах российского рассеяния...» На полях этой книги напротив данного абзаца рукой Сергея Сергеевича Аксакова, проживавшего в то время в Аргентине, сделана карандашная пометка — «Верно!».
Как известно, 11 июня 1937 года в СССР были расстреляны крупные военачальники РККА — Тухачевский, Уборевич, Якир, Корк, Эйдеман, Фельдман, Примаков и Путна. Этот процесс был одним из звеньев в цепной реакции по истреблению талантливых военных руководителей.
Как пишет Б. В. Прянишников в книге «Незримая паутина ОГПУ-НКВД против белой эмиграции» (2004), помимо
Надежда Васильевна Плевицкая.
фигурировавшего на процессе немецкого следа (связи арестованных с немецким генералитетом) ситуацию усугубляло то обстоятельство, что Тухачевский был свидетелем действий Сталина во время советско-польской войны 1920 года. Когда Первая конная увязла в боях за Львов, Сталин не подчинился приказу командования оказать помощь Тухачевскому и не стал атаковать Люблин. Поляки воспользовались этим, зашли в тыл частей Тухачевского, которые были на подходе к Варшаве, и нанесли им сокрушительный удар. По мнению ряда исследователей, эти события позволили Польше сохранить свою государственность.
В 1923 году Тухачевский издал свои мемуары по данной военной кампании с анализом и выводами, не слишком лестными для командования Первой конной и Сталина.
Прянишников утверждает, что «доказательства» по этому процессу были делом рук НКВД и гестапо и к ним имел прямое отношение генерал Н.В.Скоблин. Причём, по версии автора, сами фальшивки, изобличающие преступные связи осуждённых с немецкими генералами, были изготовлены в апреле 1937 года в секретной лаборатории гестапо на Принц-Альбертштрассе в Берлине при непосредственном руководстве Гейдриха. Свитков утверждает, что Скоблин был тройным агентом, доставлявшим за деньги сведения советским чекистам, германскому Абверу и бельгийским спецслужбам, и именно ему принадлежит идея этой провокации, повлекшей за собой гибель многих тысяч офицеров Красной армии.
Аналогичные обвинения выдвигались и по адресу других руководителей «Внутренней линии», в частности капитана Фосса. В открытом письме Сталину бывший полпред СССР в Болгарии Фёдор Раскольников, заочно приговорённый 17 июня 1939 года Верховным судом СССР к расстрелу, писал в Париже на страницах «Новой России» от 1 октября 1939 года: «Пользуясь тем, что вы никому не доверяете, настоящие агенты гестапо и японской разведки с успехом ловят рыбу в мутной, взбаламученной вами воде, в изобилии подбрасывают вам ложные документы, по
рочащие самых лучших, талантливых и честных людей.
В созданной вами гнилой атмосфере подозрительности, взаимного недоверия, всеобщего сыска и всемогущества Наркомвнудела, которому вы отдали на растерзание Красную армию и всю страну, любому перехваченному «документу» верят или притворяются, что верят — как неоспоримому доказательству.
Подсовывая агентам Ежова фальшивые документы, компрометирующие честных работников миссии, «Внутренняя линия» РОВСа в лице капитана Фосса добилась разгрома нашего полномочного представительства в Болгарии от шофёра М. И. Казакова до военного атташе полковника В. Т. Сухорукова».
Клавдий Александрович Фосс. 1980-е годы.
К румынскому периоду деятельности «Внутренней линии» относится интересное сообщение иностранного отдела НКВД своему руководству: «ИНО Главного управления государственной безопасности получены сведения, что руководитель террористической работой РОВС в Румынии полк. Жолондов-ский заявляет, что НКВД... совершенно разгромил всю английскую разведку, ведущуюся из Румынии, и всю румынскую линию Жолондовского.
По словам Жолондовского, нарушены все организации всех разведок. На Жолондовского произвело впечатление опубликование в советской печати настоящих фамилий двух расстрелянных террористов в Харькове... Жолондовский заявляет, что сейчас со стороны Румынии невозможна работа террористического характера, но в то же время он считает необходимым, чтобы РОВС снова провёл террористический акт по какой-либо другой линии против т. Жданова или т. Постышева.
Ген. Абрамов... и капитан Фосс... считают, что Жолондовский всех обманывал. Он тратил получаемые от РОВС 5 тыс. франков на свои личные нужды, ведя неприличный образ жизни, и на взятки Мурузову (один из руководителей румынских спецслужб).
По словам Абрамова и Фосса, все посылки людей в СССР Жолондовским проводились на английские деньги, а счёт представляли ген. Миллеру...»
Евгений Карлович Миллер.
После этого Сергея Сергеевича Аксакова перевели из Румынии в Софию, поближе к Ф. Ф. Абрамову и Фоссу. Как один из наиболее опытных и авторитетных «линейцев» он стал руководителем «Внутренней линии» болгарского отдела РОВС, официально же оформился на работу землемером. В его обязанности входила организация подготовки молодой смены для продолжения разведдеятельности. Легализация Аксакова в Болгарии проходила с большим трудом, однако его представили министру просвещения как родственника писателя-славянофила Ивана Сергеевича Аксакова, пользовавшегося большой народной любовью за вклад в освобождение страны от турецкого ига, и все преграды были устранены.
Когда в Испании началась гражданская война, эмиграция на эти события отреагировала по-разному. Деникин выступил против посылки русских офицеров для помощи мятежному генералу Франко. Он считал, что русских военных нужно использовать для русского дела. Однако Миллер не разделял эту точку зрения, полагая необходимым вести антикоммунистическую борьбу в любой форме и на любой территории. В организации русской помощи франкистам непосредственное участие принимал один из старейших членов «Внутренней линии» В. В. Орехов. Его заслуги по созданию русской добровольческой группы на фронте были высоко оценены Франко. Он был приглашён в Испанию, где награждён орденом и крупной денежной премией, а его устной рекомендации впоследствии было достаточно для немедленного получения испанской визы.
Не остались в стороне члены «Внутренней линии» в период Второй мировой войны. «В жаркий летний день, вскоре после вторжения немцев в СССР, в квартире полковника Жолондовского в Бухаресте царило необычное оживление. Из Софии прибыли капитан Фосс и десятка два молодых людей, воспитанных под наблюдением «Внутренней линии» в рядах НОРР (Национальная организация русских разведчиков, аналог движения бойскаутов. — А. К.) и жаждавших борьбы с коммунизмом. В Бухаресте они задержались недолго. Вместе с Фоссом молодые люди отправились в Россию.
Об их деятельности в немецком тылу сведения были нехорошие. Известно, что они побывали в Крыму. В Симферополе
Павел Николаевич Шатилов.
при их участии выходила немецкая газета на русском языке... Сам Фосс принимал участие в охране ставки Гитлера в Виннице, был он награждён Железным крестом. После окончания Второй мировой войны вынырнул в районе баварского города Кемптена под фамилией Александрова. Затем переехал в Мюнхен и поселился у некоего Моисеева на Леопольдштрассе. Здесь, под прикрытием вывески «строительной конторы», он занялся привычным делом, на сей раз для американской контрразведки».
Вместе с Фоссом появился на оккупированных немцами территориях и Сергей Сергеевич Аксаков, прибыв туда вслед за ним со второй группой. В задачи этих групп входила организация администраций на освобождённых от Красной армии территориях. Приведём некоторые выдержки из книги «За Россию» участника тех событий Павла Николаевича Буткова: «Я не знал ничего о моём новом назначении... Только в августе с Кубани прибыла группа наших во главе с Фоссом... В неё входили мой очень хороший друг мичман Аксаков и ещё двое. Мы должны были отправляться в Винницу, где находилась главная квартира фюрера и где формировались украинские соединения. Мы должны были разобраться в этих украинских делах, так как немцы совсем в них запутались. Клавдий Александрович Фосс был в восторге от этого задания, так как он считал, что наша правда об украинцах-галичанах взяла верх и немцы думают, что они ошиблись в том, что делали ставку на них.
В то время многие офицеры немецкой армии были за создание русского правительства в Киеве, но потом нацисты со своим фюрером решили иначе и стали делать ставку на украинцев-галичан, которые массами пошли к ним и создали даже дивизии эсэсовцев. На Украине они были самыми ближайшими помощниками немецкой администрации и её исполнителями. Эти безумные нацисты со своим фюрером хотели всё себе подчинить — и всю Россию, и особенно Украину.
С большим подъёмом мы готовились к отъезду в Винницу. Ехали мы на нескольких машинах и увидели ещё много интересных мест юга России. По пути мы разговаривали с местными жителями, которые, узнав, что мы русские-белые, с большим интересом и откровенно с нами разговаривали. Никто почти не высказывал своих симпатий к галичанам, которых считали совершенно чужими и продажными шкурами.
Винница — старинный город, который стоит на обоих берегах довольно большой реки Буг. Нам был предоставлен очень хороший особняк, который стоял на крутом берегу Буга. Там с нами разместился и наш немецкий начальник, который был близок к некоторым высокопоставленным офицерам главной квартиры в Виннице, что было очень важно для нашей работы там. На меня была возложена обязанность собирать информацию о знаменитых винницких расстрелах; информация эта отправлялась болгарскому военному министерству.
В этом особняке у нас была специальная прислуга, которая смотрела за чистотой в доме, была большая кухня с поваром, который вкусно готовил. В этом доме совершенно всё было для барской жизни. Прекрасные спальни с великолепным постельным бельём, уборные в идеальном порядке, общий зал с прекрасными люстрами и огромным столом, где мы все собирались во время наших обедов и ели вкусные блюда с лучшими винами и свежими фруктами. У всех у нас были свои задания, и мы были очень заняты в течение всего дня. Мы старались развязать узел, который в Виннице сплетался с различными группировками украинских самостийников. Там были бендеровцы, петлюровцы, махновцы, и все имели свои политические и стратегические намерения относительно «устройства самостийной Украины». Мой друг мичман Сергей Сергеевич Аксаков набрёл на самую для нас интересную «подпольную» организацию украинцев, которых всюду в местной администрации было полно. Все, кто был связан с этой подпольной украинской организацией, были сняты с работы и ввиду того, что большинство было из галичан, высланы из Винницы. После этого немцы перестали так доверять украинцам, и их самостийные формирования и школы в Виннице были закрыты.
Когда мы только прибыли в Винницу, капитан Фосс сказал, что под Винницей на кирпичном заводе сидят несколько высших генералов-военнопленных
Красной армии и среди них генерал Власов, с которым капитан Фосс хотел связаться. Но тогда Власов никого, особенно русских эмигрантов, не хотел видеть. Позже приехал из Берлина капитан немецкой армии, также бывший русский и белый офицер Штрик-Штрикфельд, который работал при главном командовании немецкой армии и ОКБ. С ним генерал Власов несколько раз беседовал и согласился ехать под Берлин, чтобы начать работать с немцами и организовывать части РОА».
Попытки Фосса убедить немецкое командование сформировать части из белых офицеров путём их переброски из Болгарии и Югославии не увенчались успехом, хотя поначалу его предложения были приняты к рассмотрению. Созданный в Югославии Русский Корпус был выставлен против партизан Тито и не был допущен на оккупированные территории Советского Союза.
В сводках советской агентуры за 1942 год Аксаков фигурирует как сотрудник немецкой армейской разведки Абвер. Много лет спустя стало известно, что в этот период времени ему удалось помочь многим соотечественникам, имевшим серьёзные проблемы как со сталинским, так и с гитлеровским режимом. Среди прочих на оккупированных территориях он встретил и помог своим бывшим товарищам по учёбе в Морском корпусе. Сам он был среди гардемаринов последнего, 1920 года выпуска — последний офицер русского флота.
В 1951 году Сергей Сергеевич для журнала своего выпуска, где он был председателем, писал: «Во время войны... я в Русском Корпусе не был, но служил в Германской армии, побывал на Восточном Фронте. Был в Одессе, Николаеве, Севастополе, по всему Крыму, в Ростове и под Новороссийском. Повидал много интересного и поучительного. Узнал и немцев и подъяремный русский народ... Вероятно, многих... будет шокировать наличие «Коллаборанта». Впрочем, времена подходят такие, что придётся выбирать между коммунизмом и «Коллабо-рантством», нынче, быть может, с Америкой. Мы это всё знали ещё тогда, почему и шли к немцам на службу, не строя никаких иллюзий, как теперь пойдут на службу к американцам.
Наша главная задача — всячески бороться с «помутнением мозгов», в какой бы форме и от каких причин они ни появлялись. Надо, чтобы все наши поняли, что, например, все прошлые заслуги адмирала Кедрова не могут ни оправдать, ни извинить его бесславного конца (хождение на поклон в Советское Посольство в Париже). Мы должны верить, что в среде нашей нет изменников и подлецов, и мы можем только жалеть, а не оправдывать и превозносить людей, околпаченных на старости лет большевиками...
30 с лишним лет захлёбывается в крови Русский народ. Уже 5 лет рассеялись как дым всякие «Ялтинские увлечения», и большевизм раскрыл свой звериный лик. Даже тупоголовые иностранцы с их Готтентотской моралью начинают понимать, что мир окончательно разделился на два лагеря и идёт последняя борьба на жизнь и на смерть. Сатанинская власть беспощадного террора и рабства не скрывает своего намерения поглотить весь мир с его Христианской культурой и всеми достижениями права и справедливости. Уже прошло время, когда можно было прятать голову под крыло и оставаться нейтральным и «вне политики»... И вот на фоне всего этого встре-
чаются опять какие-то рассуждения о высоком чувстве патриотизма в связи с советской властью. Между двух стульев теперь сидеть нельзя. Каждый должен честно определить свою линию и стать направо или налево. Это надо было сделать 30 лет тому назад, а теперь уже нельзя этого не сделать...»
В 1980-х годах центр подготовки молодого пополнения борцов с коммунизмом в СССР базировался в Соединённых Штатах Америки. От НОРР там отпочковалась её часть, образовав новую организацию — ПОР? (Патриотическое объединение русских разведок). В России уже давно коммунистическая идеология не является государственной, так каковы нынешние цели этих организаций?
Генерал Шатилов умер в париже 5 мая 1962 года от рака крови. Генерал Абрамов погиб под колёсами автомобиля 8 марта 1963-го в американском городе Лейквуде. Сергей Сергеевич Аксаков умер 19 сентября 1987 года в Буэнос-Айресе. Капитан Фосс скончался в Мюнхене в 1991-м. РОВС прекратил своё существование шесть лет назад. Официальной датой роспуска считается Дмитриевская суббота 4 ноября 2000 года. О прекращении деятельности «Внутренней линии» никаких официальных сообщений не имеется до сих пор...
Текст: А.Кулешов, к.и.н.
В статье использованы
материалы архивов российских
и зарубежных спецслужб, а также
личные архивы родственников членов
«Внутренней линии»
Примечание
1. РГВА. Ф. 772. Оп. 1. Д. 108. Л. 134,135; Ф. 501. Оп. 1. Д. 495-а. Л. 1.
2. Скоблим, принявший предложение чекистов о его переброске из конспиративной парижской квартиры в Испанию, по официальной версии, погиб в Барселоне при бомбёжке в октябре 1937 года, по другой версии, не долетел до места назначения. Его жена певица Надежда Плевицкая в это время находилась в тюрьме. В подтверждие второй версии приводится шифровка из Москвы во Францию:
«Париж, Шведу Яше
28.09.1937
лично
Ваш план принимается. Хозяин просит сделать всё
возможное, чтобы прошло чисто. Операция не должна
иметь следов. У жены должна сохраниться уверенность,
что тинадцатый жив и находится дома.
Алексей".
.
Взято: foto-history.livejournal.com
Комментарии (0)
{related-news}
[/related-news]