История ассенизаторской службы, часть 1
---
Оригинал взят у 
ssgen в История ассенизаторской службы, часть 1
Не так давно попалась под руки книга, вышедшая к 80-летию ассенизаторской службы в Челябинске. И хотя, казалось бы, что интересного может быть в такой будничной и приземлённой теме, как уборка нечистот, книга оказалась на редкость увлекательной. Долго пытался как-то подсократить текст, но он очень цельный и у меня ничего не получилось, поэтому оставлю как есть. Букв много, но читается легко.
Итак, главы из книги: Г.Н.Иванова, В.А.Шевченко "Челябспецтранс: рождение и дорога жизни", 1995.
Первый санитар города - частный извоз
И на заре века - до советской власти - проблема санитарной очистки и вывоза нечистот для Челябинска стояла остро. Городская Дума, судя по архивным документам, постоянно поднимала на своих заседаниях коммунальные вопросы. По данным за 1899-1900 годы в городе на вывозе мусора и нечистот был задействован частный извоз: отдельные «лошадные» граждане заключали договор с городской управой и в меру сил и возможностей способствовали вывозу нечистот по заказам домовладельцев. Однако их сил было недостаточно. Город рос и уже явно нуждался не в случайных договорах, заключаемых на эти работы, а в постоянной службе.
Первым шагом к ее созданию стали так называемые решительные торги на отдачу подряда очистки городских боен, общественных ретирадов при казармах и на городских площадях и очистки улиц и площадей города, проведенные городской Думой 14 января 1900 года. Они выявили двух желающих взять на себя эти обязанности, чьи заявления до сих пор хранятся в архивах: это почетный гражданин города И. В. Богаткевич и челябинский мещанин Г. Т. Левенков, жительствующий в I части города Челябинска в своем доме по улице Казарменной. Их просьбы, судя по всему, были удовлетворены, но для создания общественной коммунальной службы по очистке города еще оставалось несколько лет.
Любопытно, что на подобных работах в те годы активно были задействованы арестанты, содержащиеся в Челябинской тюрьме. В архивах сохранились сведения за 1900 год о заключении договора на общественные работы между смотрителем Челябинской тюрьмы М. П. Пискуновым и городской управой. На арестантов возлагались такие обязанности: вывоз нечистот из городской скотобойни, очистка отхожих мест при городских зданиях, помойных ям, а также городских площадей, улиц, бульваров, берегов реки Миасс и безымянного ручья. Такой договор заключался на год и городская управа платила тюрьме, скажем, за наведение порядка на скотобойне 600 рублей в год. Устанавливалась регулярность очистки: к примеру, городские площади и отхожие места должны были убираться арестантами не реже одного раза в неделю. Недобросовестный труд наказывался рублем: если тюрьма не справлялась, управа на эти средства, что были отпущены тюрьме, могла нанимать на те же работы частных лиц.
По тем же архивным данным, борьба с бродячими и «бесхозяйственными» (так написано в документе) собаками велась всегда. Например, в 1910 году пунктовый ветеринарный врач при станции «Челябинск» Самарско-Златоустовской железной дороги Н. Виноградов делает запрос господину городскому голове о мерах, которые предпринимаются властями по истреблению бродячих животных, и просит сообщить о них в указанные сроки. Городской голова отвечает на запрос, если посмотреть с сегодняшних позиций, весьма бюрократически, что, дескать, все меры принимаются. Дело в том, что в 1910 году в Челябинске зарегистрированы заболевания бешенством и тревога ветслужбы по этому поводу вполне обоснована. Вместе с ветврачом и городским головой данной проблемой в городе занималась городская управа, челябинский уездный исправник, ветеринарное отделение Оренбургского губернского правления. Царизм царизмом, а система жизнеобеспечения работала.
Чуть позднее, в газете «Челябинский листок» за 1915 год, мы найдем объявление о том, что городской управе требуется предприниматель по ловле собак в Челябинске и его слободах. Спустя год та же газета напечатает грозное предупреждение для сограждан о том, что с 15 января бродячие собаки будут вылавливаться и уничтожаться. Судя по всему, как и сегодня, эта борьба с оказавшимися на улице «друзьями человека» велась властями с переменным успехом.
Итак, как уже известно, до 1915 года санитарную уборку уездной Челябы проводили тюремные ассенизаторы и частный извоз. Как - это уже другой вопрос. Судя по архивным данным, плохо: вывоз нечистот осуществлялся только с отдельных объектов и с той части дворов, владельцы которых платили частным извозчикам. Вопрос о создании городского ассенизационного обоза впервые был поставлен 3 апреля 1915 года газетой «Челябинский листок» в разделе «местная хроника». В заметке, опубликованной здесь, говорится, что местными властями принято решение при подметании улиц смачивать водой пыль и сор. А ввиду того, что не в каждом доме есть водопровод, дворники должны подметать улицы ночью, как ночью должны вывозиться и нечистоты тюремным ассенизационным обозом. Цитируем дословно: «Если тюремный ассенизационный обоз не может отправлять известные функции ночью, то в таком случае следует обращаться к частным подрядчикам или городской управе организовать специальный обоз монопольно, благодаря чему увеличить бюджет городской кассы».
А вскоре из того же «Челябинского листка» мы узнаем, что 27 апреля 1915 года городская Дума в числе тридцати вопросов, подлежащих рассмотрению, выносит на обсуждение доклад о необходимости организовать городской общественный ассенизационный обоз. Однако 27 апреля дебаты в Думе затянулись и обсуждение семнадцати вопросов она, по сообщению того же «Челябинского листка», перенесла на 5 мая. И опять не управилась. В конце концов вопрос об организации ассобоза наряду с другими оставшимися был рассмотрен думцами 13 мая. Этот день - 13 мая 1915 года - и стал днем рождения первого в Челябинске муниципального предприятия особого назначения - ассенизационного обоза, который восемьдесят лет назад и стал прообразом предприятия «Челябспецтранс», уверенно справляющегося сегодня с функцией главного санитара города в населенном пункте, где проживает более миллиона человек.
Кстати, к тому времени, как начал действовать этот ассенизационный обоз, исчерпала себя свалка мусора, находящаяся на грани городской и казачьей территорий - между Уфимским и Троицким трактами. Ассенизаторы возят нечистоты уже на новое место - в ямы бывших каменоломен, находящиеся за реальным училищем, а также за городскую больницу. Сейчас территории этих бывших свалок застроены многоэтажными домами.
Городская управа постоянно держит в сфере своих забот отлов бродячих собак на территории города и в его слободах, приглашая через газету собаколовов на работу при городской управе. Эту настойчивость можно понять, так как в городе свирепствуют болезни, серьезнейшая из которых - сыпной тиф. Эпидемиологическая обстановка наисложнейшая.
В частности, это подтверждает санитарное совещание, состоявшееся 18 февраля 1916 года в Думе. В нем приняли участие два доктора - Мазин и Киркель - и четырнадцать санитарных попечителей. Медики констатировали, что на этот момент эпидемия сыпного тифа несколько ослабла - число больных стало 75 человек. Однако совещание поставило перед властями сугубо санитарные задачи: во избежание дальнейших вспышек болезней «...очистить от навоза площади и базары, и отхожие на них места, а затем уже и дворы обывателей.» В. И. Кузнецов (видимо, один из санитарных попечителей - авт.) сообщил собранию, что «на отпущенные союзом города десять тысяч рублей организован пока ассенизационный обоз из десяти железных бочек по шестьдесят ведер и готовится несколько деревянных». После обмена мнениями собрание постановило: просить городскую управу немедленно начать очистку площадей и оказывать бесплатную помощь неимущим жителям города по очистке в их усадебных местах разного рода нечистот.
Как оказалось, по свидетельству «Челябинского листка», это предложение вызвало прения, которые продолжились уже на следующем заседании Думы. Вопрос получил такую интерпретацию: стоит ли учреждать специальный ассобоз для беднейших слоев населения, выделив для этой цели тысячу рублей. После длительных дебатов думцы не поддержали это предложение санитарных попечителей, рассудив так, что если специальный ассобоз для бедных и будет создан, то на эти деньги он не сможет полноценно работать, уж лучше стоит усиливать городской ассобоз. Пока оставив этот вопрос открытым, Дума попросила санитарных попечителей обследовать бедных жителей города и представить в Думу сведения о них.
Эти «коммунальные дебаты» в Думе происходили на фоне кипящей политической жизни в России и на Урале. В марте 1917 г. на организационном собрании социал-демократов в Челябинске создается городской комитет партии, в который входят Е. Васенко, Д. Колющенко, С. Цвиллинг. К октябрю в городе власть уже была в руках Советов, но упрочиться ей мешали выступления белоказаков. В 1918 г. В Челябинске всеми делами заправлял Военно-революционный комитет, который возглавлял Василий Блюхер. Идет конфискация земель, национализация предприятий, частных банков. К весне Военно-революционный комитет передает бразды правления городскому Совету.
В городе в это время выходят «Известия крестьянских, рабочих и солдатских депутатов». Второй номер этого печатного издания в январе 1918 года констатирует: «При городской управе имеется хорошо оборудованный ассенизационный обоз с полным штатом служащих для исполнения частных заказов. Все заказы исполняются аккуратно. Цены нормальные. Городская управа предлагает гражданам с заказами обращаться непосредственно в управу - письменно и по телефону. Обоз выполняет работы по очистке выгребных ям и дворов».
В одном из архивных документов того времени содержатся такие данные: в ассобозе при городской управе состоит шестнадцать выездных лошадей и одна водовозная, а также семь рабочих на разных работах. На содержание одной лошади в сутки полагается 30 фунтов сена по цене 5 рублей 50 копеек за пуд, овса - 10 фунтов по цене 22 рубля за пуд (это базарные цены).
Любопытный факт, характерный для того времени: образовываются профсоюзы. Те же «Известия...» 22 февраля 1918 года сообщают, что с этой целью будет проведено общее собрание кучеров и дворников. Итогом его стало образование ими в апреле этого года своего профсоюза. Стало быть, с этого времени и работники ассобоза становятся причастными к профсоюзному движению.
Изучение архивов дает возможность проследить становление предприятия. Начало лета 1918 года. В Челябинске свыше восьми тысяч белочехов, установивших связь с местной контрреволюцией - с дутовцами, местной буржуазией. В городе царит террор. В свете этих событий можно себе представить, как живет город: хозяйственная разруха, голод; время, когда человеческая жизнь ничего не стоит, люди умирают от голода, от болезней, от вражеской или нечаянной пули. Тем не менее системы жизнеобеспечения города работали, видимо, больше пока по инерции, ведь нельзя же было враз разрушить создаваемое веками. Иначе как совместить кровопролитные баталии гражданской войны и мирное совещание, которое городская управа проводит в июне 1918 года по коммунальным делам? Дело в том, что в это время был построен ассенизационный барак на берегу реки Миасс. Многочисленные жалобы горожан на загрязнение воды заставили власти создать комиссию при городском самоуправлении с участием санитарных врачей. Она подтвердила: место было выбрано действительно неудачно. Ассенизационный барак построили всего на 150 саженей выше городской водопроводной станции. А поскольку она не имела ни биологических фильтров, ни механических приспособлений для очистки воды, то размещение в этом месте ассобоза грозило загрязнением не только речной, но и водопроводной воде. В связи с этим комиссия порекомендовала разместить ассенизационный обоз с необходимыми постройками ниже города, за ручьем и вдали от реки, а уже построенный ассенизационный барак использовать для других целей.
Гражданская война продолжается. Этим же летом Челябинск оказывается «под Колчаком». Жестокие бои ведет на Урале Пятая армия Тухачевского. 24 июля она освобождает город от Колчака, от белогвардейцев. Уход белых оставляет на Урале страшные следы. В частности, в Челябинске многие предприятия были разрушены и сожжены. Электростанция не работала, водопровод был в запущенном состоянии, жилые помещения требовали срочного ремонта, в городском коммунальном хозяйстве не было не только ни одной лошади, но и ни одной телеги. Необходимо было максимальное напряжение сил, чтобы в кратчайшие сроки восстановить разрушенное хозяйство.
В августе 1919 года при Ревкоме Челябинска и его района создается отдел городского народного хозяйства, который наряду с вопросами образования и здравоохранения решает и коммунальные вопросы. 1 сентября 1919 года произошла реорганизация этого отдела, в результате чего было образовано самостоятельное коммунальное хозяйство Ревкома с отделами: ассенизационный обоз, хозяйственный, технический, огородный, жилищный, благоустройства. Вскоре ассобоз структурно вошел в состав хозяйственного отдела как подотдел наряду с пожарным, похоронным и другими.
Ассобоз и его «лошадный штат»
Судя по всему, заведующие ассобозом в эти годы постоянно менялись. Первым заведующим ассобоза, имя которого нам удалось обнаружить в архивных материалах, был Филипп Иванович Косов. Затем его сменяет Федор Владимирович Хальников, а с февраля 1919 года Зосим Алексеевич Колотовкин. Помощником его был Григорий Харитонович Злобин. По данным на 1919 год, рабочими ассобоза числились: Михаил Гилев, Михаил Аксенов, Иван Ваганов, Илья Сапрыкин, Антон Сорокин, Иван Логвиненко, Антон Иванов, Исай Федотов, Иван Рымчук, Фриц Пиерковский (пленный). Кстати сказать, в этот период хозяйственный отдел испытывал острейшую нужду в рабочей силе. Поэтому военнопленных на разных работах здесь использовали часто, но толку от них, по свидетельствам очевидцев, было мало: они были совершенно раздеты, разуты и крайне истощены.
С августа по октябрь 1919 года, судя по документам, состояние дел в ассобозе несколько улучшается. На хозяйственный отдел приобретено 139 лошадей с обозом и сбруей. В самом обозе пока 48 лошадей, но если добавится число рабочих, их обслуживающих, то есть возможность довести «лошадный штат» непосредственно в ассобозе до сотни голов.
Судя по документам, Зосим Алексеевич Колотовкин был заведующим ассобозом с 26 февраля до ноября 1919 года. В этот период в обозе было 18 рабочих, 3 служащих, и вывозил обоз нечистоты из дворов, занимаемых воинскими частями и госпиталями. Однако при нем состояла и группа частных ассенизаторов из 21 человека, над которой было два контролера. Из рапорта Колотовкина от 10 октября 1919 года можно узнать о профессиональном составе ассобоза: в его штате состояли два колесника, два кузнеца, молотобоец, повар, два конюха, два пастуха, сторож, также в обозе на довольствии состояли 71 лошадь и 6 жеребят. В хозяйстве имелось пять железных и девять деревянных бочек, а также «лошадные принадлежности»: хомуты, седелки, подпруги, уздечки.
Любопытно, что сохранились данные об одном проступке Зосима Алексеевича Колотовкина, которые дают характеристику тому времени. В архиве имеется на сей счет объяснительная записка проштрафившегося заведующего. 28 августа, в день Успения по церковному календарю, рабочие ассобоза отказались выполнить распоряжение заведующего ассобозом съездить за сеном для лошадей в поселок Дудыревский - ввиду праздника. Заведующий горкомхозом Сорокин накладывает на объяснительной резолюцию о недопустимости таких действий: только через сутки Колотовкин сообщил начальству о происшедшем и это не дало возможность вовремя снарядить за сеном другие подводы. Спустя два месяца на этом посту Колотовкина сменяет Федор Александрович Львицын. Вероятно, эта история сыграла здесь свою роль, ибо время было такое - требовательное, когда многие даже весьма незначительные проступки карались судом Ревтрибунала.
Интересна такая бытовая деталь: оклад заведующего ассобозом в это время не слишком разнился с заработком кузнецов и, скажем, молотобойцев. Тяжелая работа соответственно приценивалась. У работников ассобоза были и кое-какие льготы: им предоставлялось жилье от предприятия, если они работали далеко от города, на заимке, и бесплатное отопление (видимо, дрова).
Эпидемии и Ревтрибунал
Хозяйственная разруха, вызванная гражданской войной, сопровождается эпидемиями. Да что тут говорить. Дома и казармы города не топлены, железнодорожное движение сокращено, замедлена доставка хлеба и фуража. Это усиливает голод, люди истощены и тем самым предрасположены к болезням. Недаром тиф зовут в народе «голодным тифом». В Челябинске, как и везде, зимой - тиф сыпной, возвратный, брюшной, летом - холера, дизентерия и опять тиф. Каждую неделю - субботники: по заготовке дров - красноармейские, по пошиву белья - женские, по наведению порядка, вывозу мусора - всеобщие.
Грязь в городе становится настолько опасной, что челябинский городской уездный исполком принимает обязательное постановление, которое публикуется в газете «Советская правда» 27 февраля 1920 года. В нем говорится, что с 28 февраля по 28 марта воспрещается промысел легковых извозчиков, все они мобилизуются для проведения работ, связанных с очисткой города от грязи. За уклонение от выполнения этого постановления, говорится в этом документе, виновные будут заключены в концентрационный лагерь и преданы суду Ревтрибунала. Подписал сей красноречивый вердикт председатель Челябинского горуездного исполкома Г. Морозов. В этот же день принимается еще одно постановление - горкомхоза. В нем предупреждаются о такой же суровой ответственности вплоть до суда Ревтрибунала люди, которые будут уличены в свалке навоза и нечистот в местах, не обозначенных для таких свалок. И тут же перечисляются узаконенные свалочные точки, на этот момент для твердых отходов их в городе шесть, для жидких - три. Одна отдаленная свалка на Сорочном лугу закрывается из-за большой удаленности от города: ассобоз имел возможность делать туда два-три рейса в день, не удовлетворяя дневной потребности лазаретов в таком обслуживании.
Борьба с эпидемиями, периодически вспыхивающими в голодном Челябинске, идет рука об руку с борьбой за чистоту города. В 1920 году в городе действует чрезвычайная комиссия по борьбе с тифом - Чекатиф. По данным, опубликованным в «Советской правде», в городе развернуто 19 госпиталей и 12 инфекционных больниц для гражданского населения. В городских госпиталях оборудовано приблизительно 9410 эпидемических коек и в больницах для гражданского населения - 1400, всего по городу - 10810.
В этой ситуации ассенизационный обоз не справляется с текущей работой: вывозкой жидких нечистот из госпиталей и больниц. Приходилось спешно его усиливать, несмотря на то, что городской транспорт был завален работой по вывозу топлива и хлеба. В газетах изо дня в день публикуются призывы к борьбе за чистоту, сначала объявляется неделя чистоты, потом - трудовой месяц Красного Урала. Этот почин становится массовым при поддержке всех трудовых коллективов, многие из которых постановили работать по двенадцать часов в сутки. Начинается эта акция 31 марта, когда в шесть часов вечера весь рабочий люд сходится на Народной площади, где с машин и трибун звучат речи. 1 апреля на работу всех зовут гудки. У ассенизационного обоза свои задачи: увеличить штат, усилить работу путем субботников и за счет сверхурочных часов. О масштабах загрязнения города говорят масштабы принимаемых мер. С 13 по 16 апреля все учреждения города, фабрики, больницы, все частники задействованы на сколке льда и сгребании мусора и навоза в кучи. Для его вывоза выделены тысяча подвод и три автомобиля. К делу подключается штрафная рота из 700 человек. Для вывоза мусора дополнительно мобилизуются все ломовые, легковые и выездные лошади с соответствующими повозками. В определенные дни езда на легковых лошадях запрещена всем без исключения, за исполнением этого постановления следит милиция.
Итоги трудового месяца впечатляют не только всеобщим трудовым энтузиазмом, но и конкретными цифрами: было очищено 7940 дворов, 382 улицы, вывезено 44 489 возов нечистот.
В то же время городской Совет приходит к необходимости реорганизовать Челябинский горкомхоз. До мая 1920 года он не входил в состав горуездного исполкома как особый отдел. Коммунальное хозяйство теперь разбивают на четыре отдела. В хозяйственном главной заботой является оборудование ассобоза, который работает, по оценкам городского Совета, вполсилы: вместо 1500 бочек в день вывозит лишь 700 бочек нечистот. Главная трудность - недостаток лошадей и фуража. Приходится прибегать к крайним мерам - приобретать лошадей на спекулятивном рынке по 100-120 тысяч за лошадь.
С этой эпидемией тифа худо-бедно Челябинск справился: Чекатиф был упразднен до 25 мая 1920 года.
Однако борьба за санитарию продолжается. Ввиду участившихся случаев бешенства собак, укусы которых вызывали у людей длительные и опасные заболевания, губисполком принимает специальное постановление, предписывающее принять срочные меры по изъятию всех бродячих собак и вводит штрафные санкции к их нерадивым владельцам, нарушающим правила содержания собак, в виде штрафа в пять тысяч рублей или принудительных работ сроком на три месяца.
Челябинск живет трудно, но количество его жителей растет. 20 октября 1920 года «Советская правда» опубликовала итоги переписи населения. По первой Всероссийской переписи населения в 1897 году в Челябинске проживало 19 998 человек. На 28 августа 1920 года население города составило 56 766 человек (мужчин 26 779 и женщин 29 987). Рост населения продолжался и в дальнейшем.
Холера - спутница голода
Лето 1921 года. Опять в Челябинске эпидемия - на этот раз холерная. Неудивительно: с одной стороны полная хозяйственная разруха, с другой - плачевное состояние здравоохранения. Отступающие белогвардейцы эвакуировали из города медицинских работников, вывезли все медикаменты. Поразительный факт: медицинская помощь какое-то время осуществлялась в городе одним человеком - фельдшером Петровым. Конечно же, новая власть принимала все меры по борьбе с болезнями, по организации обслуживания населения, но у нее было на этот момент так мало сил.
Газеты того времени следили за каждым неблагополучным объектом и свои сигналы адресовали созданной в городе комиссии по борьбе с холерой.
«Во дворе подотдела охраны материнства и младенчества (угол улиц Карла Маркса и Цвиллинга) двор залит нечистотами», - пишет «Советская правда» 2 июля 1921 года.
«Необходима уборка нечистот на большой торговой площади, - настаивает эта же газета. - Антисанитарные условия усугубляются из-за массы продуктовых лавок, складов. Санитарная комиссия пятого района бездействует».
Конечно же, дело не в том, что кто-то не хочет работать и поэтому в городе царит такая вопиющая антисанитария. Работая на износ, люди систематически недоедают, они крайне истощены. В той же «Советской правде» этого периода мы находим строчки об обращении фабзавкома губкоммунотдела в комиссию по улучшению быта рабочих с просьбой усилить их питание: профсоюз просит разрешить коммунальщикам и в том числе работникам ассобоза питаться по двум талонам. Вскоре в разделе «Хроника» той же газеты за июль 1921 года мы узнаем, что возлагая определенные надежды на ассобоз в борьбе с холерой, губисполком постановил: увеличить продпаек рабочим ассобоза - не менее 30 фунтов муки или хлеба на человека; удовлетворить фуражом ассобоз в полной мере наравне с воинскими частями; предложить всем исполкомам и отделам губисполкома исполнять все распоряжения комиссии по борьбе с холерой в боевом порядке.
В конце месяца газета как бы подводит скорбный итог: с начала эпидемии умерло 234 человека, заболевших 965 человек. На 20 июня за день умерло 32 человека, состоит больными 232, выздоровело 19194.
В одном из номеров за сентябрь, характеризуя состояние здравоохранения, газета дает оценку работе ассобоза на эмоциональном уровне: даже коммунотдел признал ассобоз специально предназначенным для санитаризации города, но лучше бы он не существовал. Обоз явно не справлялся с работой, в этот «холерный» период в городе была создана «эпидемическая команда», имевшая в своем распоряжении около ста подвод, она подстраховывала ассобоз на вывозе нечистот.
В воспоминаниях почетного гражданина города В. Гусарова Челябинск в 1922 году выглядит так: «...Разруха, голод, болезни... Не работала вся промышленность Челябы. Бездействовал «гигант» города - предприятие по изготовлению пропашных плугов. Из-за неурожаев простаивали мукомольные мельницы. Не работали дрожжевой и маслобойный заводы. Нехватка топлива парализовала железнодорожный транспорт. Керосин и любое машинное масло, пригодное для освещения жилья, приобретали из-под полы, по спекулятивным ценам. Во многих домах коптила лучина. За пучок зеленого лука платили многие тысячи рублей. Деньги были дешевле бумаги. Мне довелось быть свидетелем, как из кинотеатра, находившегося в те годы в здании теперешней табачной фабрики, мужики выносили в мешках выручку за показ фильма. За три сеанса целый воз денег! Сейчас планируется строительство в городе метро, а тогда с железнодорожного вокзала до единственного в городе полусгнившего деревянного моста через Миасс две тощие клячи с трудом волочили многоместный дилижанс по немощенным, избитым дорогам».
Кстати сказать, эти самые дилижансы или, как их называли в городе «дилижаны», любопытное челябинское изобретение: это крытые тяжелые экипажи, запряженные парой коней. Публика побогаче пользовалась услугами извозчиков, а «дилижаны» обслуживали бедных. Разница в цене была существенной: 35 копеек и 5.
Настоящая реальность Челябинска в 1922 г. была страшнее - на грани хаоса. Голод толкал людей на нечеловеческие поступки - регистрировались случаи трупоедства и людоедства, не говоря уже о том, что люди ели собак. Голодающих по Челябинской губернии были тысячи и тысячи.
Решая продовольственные вопросы, новая власть не забывает и о коммунальных проблемах. 18 января в свет выходит обязательное постановление Челябинского губисполкома «О порядке санитарного содержания торговых и иных заведений, мест общего пользования, дворов, улиц и площадей». В этом постановлении официально определяются новые свалочные места, оговаривается порядок проведения дезинфекции свалок, а также - что важно - у свалок появляются сторожа. Этим же документом вводится порядок содержания городских территорий - в основном они закрепляются за предприятиями и домовладельцами, коммунальному отделу вверяются только места общего пользования и городские площади. (Как ни странно, этот порядок сохранился чуть ли не в первозданном виде и до наших дней, только сейчас в годы экономической реформы все большее число территорий, ранее обслуживаемых предприятиями, отходят в зону муниципального владения и, стало быть, растет зона обслуживания у «Челябспецтранса»).
Трудовой энтузиазм и месячники чистоты
Месячники, недели чистоты становятся традицией. В приказе по Челябинскому горсовету от 19 апреля 1923 года мы находим данные об очередной весенней неделе чистоты. На это время квартальные старосты призываются в распоряжение санитарного подотдела губздравотдела, а также на два дня в его распоряжение направлялась половина наличного состава городской милиции, вероятно, как более организованного и дисциплинированного коллектива. В борьбу за чистоту города включались все предприятия и организации, все трудоспособное население.
В этом же 1923 году с целью улучшения очистки города подотдел благоустройства коммунального треста принимает ряд санитарных мер. Решено навоз сжигать, а также для упорядочения свалочных мест устроить поля ассенизации. Это, как пишет газета «Советская правда» за 21 апреля 1923 года, не несет особых затрат. На периферии города в трех местах будут отведены земельные участки размером по двадцать десятин на расстоянии примерно одной версты от города. Каждый участок должен будет окапываться канавой и окружаться земляным валом. Сюда будут вывозиться нечистоты на предварительно разрыхленные и дренированные участки земли.
Места для этих полей отводились:
1. По Уфимскому тракту, к западу от него между железнодорожной веткой, сосновым бором и Мареновской заимкой.
2. По Екатеринбургскому тракту, к западу от него в версте от окраины города.
3. По дороге на деревню Фатеевка, к югу от нее в одной версте от окраины города.
При каждом таком поле должен был в построенном для него доме поселиться сторож. Его должны были обеспечить лошадью, сельхозинвентарем, так как поле по мере удобрения и подготовки должно засеваться всевозможными культурами. Следует обратить особое внимание на этот момент. Начинает вырисовываться грамотный научный подход властей к организации и устройству свалок. К сожалению, пока только теоретически, до практики дело дошло еще не скоро.
Однако, в газетах того времени ассобоз больше ругают, чем хвалят: то он нечистоты неаккуратно вывозит, золотит улицы, то, имея 76 лошадей (в 1926 году), работает убыточно. На одном из пленумов горсовета кто-то даже поднимает вопрос, а не ликвидировать ли его вообще. Но, конечно же, ассобоз остается жить, ибо он по-прежнему является главным санитаром города.
Шаг вперед. В этом же году на одном из совещаний, проведенных административным подотделом горсовета вместе с сан-надзором, принимается решение привести в порядок ассобоз и во всех дворах, как частных, так и государственных помещений поставить мусорные ящики. С тех пор и по сегодняшний день эти ящики «прописаны» почти во всех челябинских дворах.
Между тем жизнь города стремительно оживает. В 1927 году начинается претворение в жизнь ленинского плана ГОЭЛРО, закладываются фундаменты ЧГРЭСа. А это значит многое - создается энергетическая база для развития промышленности, для полной индустриализации края. Через три года, благодаря ударному труду участников этой стройки, электростанция дала пбювый промышленный ток. По тем временам ее мощность в 142f тысячи киловатт считалась гигантской. Благодаря ГРЭС, Челябинск стал обрастать новостройками: один за другим возводились ЧТЗ - гигант отечественного тракторостроения, ферросплавный завод (сегодня электрометаллургический комбинат), цинковый, станкостроительный заводы.
Грабарка, лом, кайло и лопата - вот и вся строительная техника того времени. Трудовой энтузиазм первых пятилеток, рекорды, вера в лучшее будущее - этими героическими буднями вместе со всей страной жил трудовой Челябинск.
Всеобщий энтузиазм побуждает челябинцев заглянуть в будущее и в плане очистки города. В мае 1928 года в газете «Челябинский рабочий» появляется публикация, в которой предугадывается возможность полного сжигания мусора. Свалки буквально окружили город, а если точнее, это город, разрастаясь вширь, шагнул до территорий свалок - жителям окраин того времени не позавидуешь, вот когда о себе стали впервые, может быть, заявлять экологические проблемы. Авторы публикации немного помечтали о строительстве специальной мусоросжигательной печи, стоимость которой определялась в 265000 рублей. В этой печи ежедневно можно было бы сжигать 3416 пудов или 56 тонн мусора.
Но пока (и кстати, до сих пор) такая печь существует лишь в мечтах. А в жизни челябинцы по-прежнему крайне недовольны работой ассобоза... И днем, и ночью он золотит улицы города, оставляя после себя зловонные ароматы. И горсовет специальным решением определяет время работы ассобоза. В Центральном районе (обратите внимание на тогдашние границы районов) - с улицы Васенко до улицы Спартака (Ленина) ассобоз мог работать с 11 часов вечера до 5 часов утра. На окраинах города - от улицы Красной до Могильниковской, от улицы Калинина до площади Революции, в привокзальном районе от улицы Возмездия до завода имени Колющенко и площади Революции - с 8 часов вечера до 4 часов утра. За чертой города - с 7 часов утра до 3 часов дня.
ssgen в История ассенизаторской службы, часть 1Не так давно попалась под руки книга, вышедшая к 80-летию ассенизаторской службы в Челябинске. И хотя, казалось бы, что интересного может быть в такой будничной и приземлённой теме, как уборка нечистот, книга оказалась на редкость увлекательной. Долго пытался как-то подсократить текст, но он очень цельный и у меня ничего не получилось, поэтому оставлю как есть. Букв много, но читается легко.
Итак, главы из книги: Г.Н.Иванова, В.А.Шевченко "Челябспецтранс: рождение и дорога жизни", 1995.
Первый санитар города - частный извоз
И на заре века - до советской власти - проблема санитарной очистки и вывоза нечистот для Челябинска стояла остро. Городская Дума, судя по архивным документам, постоянно поднимала на своих заседаниях коммунальные вопросы. По данным за 1899-1900 годы в городе на вывозе мусора и нечистот был задействован частный извоз: отдельные «лошадные» граждане заключали договор с городской управой и в меру сил и возможностей способствовали вывозу нечистот по заказам домовладельцев. Однако их сил было недостаточно. Город рос и уже явно нуждался не в случайных договорах, заключаемых на эти работы, а в постоянной службе.
Первым шагом к ее созданию стали так называемые решительные торги на отдачу подряда очистки городских боен, общественных ретирадов при казармах и на городских площадях и очистки улиц и площадей города, проведенные городской Думой 14 января 1900 года. Они выявили двух желающих взять на себя эти обязанности, чьи заявления до сих пор хранятся в архивах: это почетный гражданин города И. В. Богаткевич и челябинский мещанин Г. Т. Левенков, жительствующий в I части города Челябинска в своем доме по улице Казарменной. Их просьбы, судя по всему, были удовлетворены, но для создания общественной коммунальной службы по очистке города еще оставалось несколько лет.
Любопытно, что на подобных работах в те годы активно были задействованы арестанты, содержащиеся в Челябинской тюрьме. В архивах сохранились сведения за 1900 год о заключении договора на общественные работы между смотрителем Челябинской тюрьмы М. П. Пискуновым и городской управой. На арестантов возлагались такие обязанности: вывоз нечистот из городской скотобойни, очистка отхожих мест при городских зданиях, помойных ям, а также городских площадей, улиц, бульваров, берегов реки Миасс и безымянного ручья. Такой договор заключался на год и городская управа платила тюрьме, скажем, за наведение порядка на скотобойне 600 рублей в год. Устанавливалась регулярность очистки: к примеру, городские площади и отхожие места должны были убираться арестантами не реже одного раза в неделю. Недобросовестный труд наказывался рублем: если тюрьма не справлялась, управа на эти средства, что были отпущены тюрьме, могла нанимать на те же работы частных лиц.
По тем же архивным данным, борьба с бродячими и «бесхозяйственными» (так написано в документе) собаками велась всегда. Например, в 1910 году пунктовый ветеринарный врач при станции «Челябинск» Самарско-Златоустовской железной дороги Н. Виноградов делает запрос господину городскому голове о мерах, которые предпринимаются властями по истреблению бродячих животных, и просит сообщить о них в указанные сроки. Городской голова отвечает на запрос, если посмотреть с сегодняшних позиций, весьма бюрократически, что, дескать, все меры принимаются. Дело в том, что в 1910 году в Челябинске зарегистрированы заболевания бешенством и тревога ветслужбы по этому поводу вполне обоснована. Вместе с ветврачом и городским головой данной проблемой в городе занималась городская управа, челябинский уездный исправник, ветеринарное отделение Оренбургского губернского правления. Царизм царизмом, а система жизнеобеспечения работала.
Чуть позднее, в газете «Челябинский листок» за 1915 год, мы найдем объявление о том, что городской управе требуется предприниматель по ловле собак в Челябинске и его слободах. Спустя год та же газета напечатает грозное предупреждение для сограждан о том, что с 15 января бродячие собаки будут вылавливаться и уничтожаться. Судя по всему, как и сегодня, эта борьба с оказавшимися на улице «друзьями человека» велась властями с переменным успехом.
Итак, как уже известно, до 1915 года санитарную уборку уездной Челябы проводили тюремные ассенизаторы и частный извоз. Как - это уже другой вопрос. Судя по архивным данным, плохо: вывоз нечистот осуществлялся только с отдельных объектов и с той части дворов, владельцы которых платили частным извозчикам. Вопрос о создании городского ассенизационного обоза впервые был поставлен 3 апреля 1915 года газетой «Челябинский листок» в разделе «местная хроника». В заметке, опубликованной здесь, говорится, что местными властями принято решение при подметании улиц смачивать водой пыль и сор. А ввиду того, что не в каждом доме есть водопровод, дворники должны подметать улицы ночью, как ночью должны вывозиться и нечистоты тюремным ассенизационным обозом. Цитируем дословно: «Если тюремный ассенизационный обоз не может отправлять известные функции ночью, то в таком случае следует обращаться к частным подрядчикам или городской управе организовать специальный обоз монопольно, благодаря чему увеличить бюджет городской кассы».
А вскоре из того же «Челябинского листка» мы узнаем, что 27 апреля 1915 года городская Дума в числе тридцати вопросов, подлежащих рассмотрению, выносит на обсуждение доклад о необходимости организовать городской общественный ассенизационный обоз. Однако 27 апреля дебаты в Думе затянулись и обсуждение семнадцати вопросов она, по сообщению того же «Челябинского листка», перенесла на 5 мая. И опять не управилась. В конце концов вопрос об организации ассобоза наряду с другими оставшимися был рассмотрен думцами 13 мая. Этот день - 13 мая 1915 года - и стал днем рождения первого в Челябинске муниципального предприятия особого назначения - ассенизационного обоза, который восемьдесят лет назад и стал прообразом предприятия «Челябспецтранс», уверенно справляющегося сегодня с функцией главного санитара города в населенном пункте, где проживает более миллиона человек.
Кстати, к тому времени, как начал действовать этот ассенизационный обоз, исчерпала себя свалка мусора, находящаяся на грани городской и казачьей территорий - между Уфимским и Троицким трактами. Ассенизаторы возят нечистоты уже на новое место - в ямы бывших каменоломен, находящиеся за реальным училищем, а также за городскую больницу. Сейчас территории этих бывших свалок застроены многоэтажными домами.
Городская управа постоянно держит в сфере своих забот отлов бродячих собак на территории города и в его слободах, приглашая через газету собаколовов на работу при городской управе. Эту настойчивость можно понять, так как в городе свирепствуют болезни, серьезнейшая из которых - сыпной тиф. Эпидемиологическая обстановка наисложнейшая.
В частности, это подтверждает санитарное совещание, состоявшееся 18 февраля 1916 года в Думе. В нем приняли участие два доктора - Мазин и Киркель - и четырнадцать санитарных попечителей. Медики констатировали, что на этот момент эпидемия сыпного тифа несколько ослабла - число больных стало 75 человек. Однако совещание поставило перед властями сугубо санитарные задачи: во избежание дальнейших вспышек болезней «...очистить от навоза площади и базары, и отхожие на них места, а затем уже и дворы обывателей.» В. И. Кузнецов (видимо, один из санитарных попечителей - авт.) сообщил собранию, что «на отпущенные союзом города десять тысяч рублей организован пока ассенизационный обоз из десяти железных бочек по шестьдесят ведер и готовится несколько деревянных». После обмена мнениями собрание постановило: просить городскую управу немедленно начать очистку площадей и оказывать бесплатную помощь неимущим жителям города по очистке в их усадебных местах разного рода нечистот.
Как оказалось, по свидетельству «Челябинского листка», это предложение вызвало прения, которые продолжились уже на следующем заседании Думы. Вопрос получил такую интерпретацию: стоит ли учреждать специальный ассобоз для беднейших слоев населения, выделив для этой цели тысячу рублей. После длительных дебатов думцы не поддержали это предложение санитарных попечителей, рассудив так, что если специальный ассобоз для бедных и будет создан, то на эти деньги он не сможет полноценно работать, уж лучше стоит усиливать городской ассобоз. Пока оставив этот вопрос открытым, Дума попросила санитарных попечителей обследовать бедных жителей города и представить в Думу сведения о них.
Эти «коммунальные дебаты» в Думе происходили на фоне кипящей политической жизни в России и на Урале. В марте 1917 г. на организационном собрании социал-демократов в Челябинске создается городской комитет партии, в который входят Е. Васенко, Д. Колющенко, С. Цвиллинг. К октябрю в городе власть уже была в руках Советов, но упрочиться ей мешали выступления белоказаков. В 1918 г. В Челябинске всеми делами заправлял Военно-революционный комитет, который возглавлял Василий Блюхер. Идет конфискация земель, национализация предприятий, частных банков. К весне Военно-революционный комитет передает бразды правления городскому Совету.
В городе в это время выходят «Известия крестьянских, рабочих и солдатских депутатов». Второй номер этого печатного издания в январе 1918 года констатирует: «При городской управе имеется хорошо оборудованный ассенизационный обоз с полным штатом служащих для исполнения частных заказов. Все заказы исполняются аккуратно. Цены нормальные. Городская управа предлагает гражданам с заказами обращаться непосредственно в управу - письменно и по телефону. Обоз выполняет работы по очистке выгребных ям и дворов».
В одном из архивных документов того времени содержатся такие данные: в ассобозе при городской управе состоит шестнадцать выездных лошадей и одна водовозная, а также семь рабочих на разных работах. На содержание одной лошади в сутки полагается 30 фунтов сена по цене 5 рублей 50 копеек за пуд, овса - 10 фунтов по цене 22 рубля за пуд (это базарные цены).
Любопытный факт, характерный для того времени: образовываются профсоюзы. Те же «Известия...» 22 февраля 1918 года сообщают, что с этой целью будет проведено общее собрание кучеров и дворников. Итогом его стало образование ими в апреле этого года своего профсоюза. Стало быть, с этого времени и работники ассобоза становятся причастными к профсоюзному движению.
Изучение архивов дает возможность проследить становление предприятия. Начало лета 1918 года. В Челябинске свыше восьми тысяч белочехов, установивших связь с местной контрреволюцией - с дутовцами, местной буржуазией. В городе царит террор. В свете этих событий можно себе представить, как живет город: хозяйственная разруха, голод; время, когда человеческая жизнь ничего не стоит, люди умирают от голода, от болезней, от вражеской или нечаянной пули. Тем не менее системы жизнеобеспечения города работали, видимо, больше пока по инерции, ведь нельзя же было враз разрушить создаваемое веками. Иначе как совместить кровопролитные баталии гражданской войны и мирное совещание, которое городская управа проводит в июне 1918 года по коммунальным делам? Дело в том, что в это время был построен ассенизационный барак на берегу реки Миасс. Многочисленные жалобы горожан на загрязнение воды заставили власти создать комиссию при городском самоуправлении с участием санитарных врачей. Она подтвердила: место было выбрано действительно неудачно. Ассенизационный барак построили всего на 150 саженей выше городской водопроводной станции. А поскольку она не имела ни биологических фильтров, ни механических приспособлений для очистки воды, то размещение в этом месте ассобоза грозило загрязнением не только речной, но и водопроводной воде. В связи с этим комиссия порекомендовала разместить ассенизационный обоз с необходимыми постройками ниже города, за ручьем и вдали от реки, а уже построенный ассенизационный барак использовать для других целей.
Гражданская война продолжается. Этим же летом Челябинск оказывается «под Колчаком». Жестокие бои ведет на Урале Пятая армия Тухачевского. 24 июля она освобождает город от Колчака, от белогвардейцев. Уход белых оставляет на Урале страшные следы. В частности, в Челябинске многие предприятия были разрушены и сожжены. Электростанция не работала, водопровод был в запущенном состоянии, жилые помещения требовали срочного ремонта, в городском коммунальном хозяйстве не было не только ни одной лошади, но и ни одной телеги. Необходимо было максимальное напряжение сил, чтобы в кратчайшие сроки восстановить разрушенное хозяйство.
В августе 1919 года при Ревкоме Челябинска и его района создается отдел городского народного хозяйства, который наряду с вопросами образования и здравоохранения решает и коммунальные вопросы. 1 сентября 1919 года произошла реорганизация этого отдела, в результате чего было образовано самостоятельное коммунальное хозяйство Ревкома с отделами: ассенизационный обоз, хозяйственный, технический, огородный, жилищный, благоустройства. Вскоре ассобоз структурно вошел в состав хозяйственного отдела как подотдел наряду с пожарным, похоронным и другими.
Ассобоз и его «лошадный штат»
Судя по всему, заведующие ассобозом в эти годы постоянно менялись. Первым заведующим ассобоза, имя которого нам удалось обнаружить в архивных материалах, был Филипп Иванович Косов. Затем его сменяет Федор Владимирович Хальников, а с февраля 1919 года Зосим Алексеевич Колотовкин. Помощником его был Григорий Харитонович Злобин. По данным на 1919 год, рабочими ассобоза числились: Михаил Гилев, Михаил Аксенов, Иван Ваганов, Илья Сапрыкин, Антон Сорокин, Иван Логвиненко, Антон Иванов, Исай Федотов, Иван Рымчук, Фриц Пиерковский (пленный). Кстати сказать, в этот период хозяйственный отдел испытывал острейшую нужду в рабочей силе. Поэтому военнопленных на разных работах здесь использовали часто, но толку от них, по свидетельствам очевидцев, было мало: они были совершенно раздеты, разуты и крайне истощены.
С августа по октябрь 1919 года, судя по документам, состояние дел в ассобозе несколько улучшается. На хозяйственный отдел приобретено 139 лошадей с обозом и сбруей. В самом обозе пока 48 лошадей, но если добавится число рабочих, их обслуживающих, то есть возможность довести «лошадный штат» непосредственно в ассобозе до сотни голов.
Судя по документам, Зосим Алексеевич Колотовкин был заведующим ассобозом с 26 февраля до ноября 1919 года. В этот период в обозе было 18 рабочих, 3 служащих, и вывозил обоз нечистоты из дворов, занимаемых воинскими частями и госпиталями. Однако при нем состояла и группа частных ассенизаторов из 21 человека, над которой было два контролера. Из рапорта Колотовкина от 10 октября 1919 года можно узнать о профессиональном составе ассобоза: в его штате состояли два колесника, два кузнеца, молотобоец, повар, два конюха, два пастуха, сторож, также в обозе на довольствии состояли 71 лошадь и 6 жеребят. В хозяйстве имелось пять железных и девять деревянных бочек, а также «лошадные принадлежности»: хомуты, седелки, подпруги, уздечки.
Любопытно, что сохранились данные об одном проступке Зосима Алексеевича Колотовкина, которые дают характеристику тому времени. В архиве имеется на сей счет объяснительная записка проштрафившегося заведующего. 28 августа, в день Успения по церковному календарю, рабочие ассобоза отказались выполнить распоряжение заведующего ассобозом съездить за сеном для лошадей в поселок Дудыревский - ввиду праздника. Заведующий горкомхозом Сорокин накладывает на объяснительной резолюцию о недопустимости таких действий: только через сутки Колотовкин сообщил начальству о происшедшем и это не дало возможность вовремя снарядить за сеном другие подводы. Спустя два месяца на этом посту Колотовкина сменяет Федор Александрович Львицын. Вероятно, эта история сыграла здесь свою роль, ибо время было такое - требовательное, когда многие даже весьма незначительные проступки карались судом Ревтрибунала.
Интересна такая бытовая деталь: оклад заведующего ассобозом в это время не слишком разнился с заработком кузнецов и, скажем, молотобойцев. Тяжелая работа соответственно приценивалась. У работников ассобоза были и кое-какие льготы: им предоставлялось жилье от предприятия, если они работали далеко от города, на заимке, и бесплатное отопление (видимо, дрова).
Эпидемии и Ревтрибунал
Хозяйственная разруха, вызванная гражданской войной, сопровождается эпидемиями. Да что тут говорить. Дома и казармы города не топлены, железнодорожное движение сокращено, замедлена доставка хлеба и фуража. Это усиливает голод, люди истощены и тем самым предрасположены к болезням. Недаром тиф зовут в народе «голодным тифом». В Челябинске, как и везде, зимой - тиф сыпной, возвратный, брюшной, летом - холера, дизентерия и опять тиф. Каждую неделю - субботники: по заготовке дров - красноармейские, по пошиву белья - женские, по наведению порядка, вывозу мусора - всеобщие.
Грязь в городе становится настолько опасной, что челябинский городской уездный исполком принимает обязательное постановление, которое публикуется в газете «Советская правда» 27 февраля 1920 года. В нем говорится, что с 28 февраля по 28 марта воспрещается промысел легковых извозчиков, все они мобилизуются для проведения работ, связанных с очисткой города от грязи. За уклонение от выполнения этого постановления, говорится в этом документе, виновные будут заключены в концентрационный лагерь и преданы суду Ревтрибунала. Подписал сей красноречивый вердикт председатель Челябинского горуездного исполкома Г. Морозов. В этот же день принимается еще одно постановление - горкомхоза. В нем предупреждаются о такой же суровой ответственности вплоть до суда Ревтрибунала люди, которые будут уличены в свалке навоза и нечистот в местах, не обозначенных для таких свалок. И тут же перечисляются узаконенные свалочные точки, на этот момент для твердых отходов их в городе шесть, для жидких - три. Одна отдаленная свалка на Сорочном лугу закрывается из-за большой удаленности от города: ассобоз имел возможность делать туда два-три рейса в день, не удовлетворяя дневной потребности лазаретов в таком обслуживании.
Борьба с эпидемиями, периодически вспыхивающими в голодном Челябинске, идет рука об руку с борьбой за чистоту города. В 1920 году в городе действует чрезвычайная комиссия по борьбе с тифом - Чекатиф. По данным, опубликованным в «Советской правде», в городе развернуто 19 госпиталей и 12 инфекционных больниц для гражданского населения. В городских госпиталях оборудовано приблизительно 9410 эпидемических коек и в больницах для гражданского населения - 1400, всего по городу - 10810.
В этой ситуации ассенизационный обоз не справляется с текущей работой: вывозкой жидких нечистот из госпиталей и больниц. Приходилось спешно его усиливать, несмотря на то, что городской транспорт был завален работой по вывозу топлива и хлеба. В газетах изо дня в день публикуются призывы к борьбе за чистоту, сначала объявляется неделя чистоты, потом - трудовой месяц Красного Урала. Этот почин становится массовым при поддержке всех трудовых коллективов, многие из которых постановили работать по двенадцать часов в сутки. Начинается эта акция 31 марта, когда в шесть часов вечера весь рабочий люд сходится на Народной площади, где с машин и трибун звучат речи. 1 апреля на работу всех зовут гудки. У ассенизационного обоза свои задачи: увеличить штат, усилить работу путем субботников и за счет сверхурочных часов. О масштабах загрязнения города говорят масштабы принимаемых мер. С 13 по 16 апреля все учреждения города, фабрики, больницы, все частники задействованы на сколке льда и сгребании мусора и навоза в кучи. Для его вывоза выделены тысяча подвод и три автомобиля. К делу подключается штрафная рота из 700 человек. Для вывоза мусора дополнительно мобилизуются все ломовые, легковые и выездные лошади с соответствующими повозками. В определенные дни езда на легковых лошадях запрещена всем без исключения, за исполнением этого постановления следит милиция.
Итоги трудового месяца впечатляют не только всеобщим трудовым энтузиазмом, но и конкретными цифрами: было очищено 7940 дворов, 382 улицы, вывезено 44 489 возов нечистот.
В то же время городской Совет приходит к необходимости реорганизовать Челябинский горкомхоз. До мая 1920 года он не входил в состав горуездного исполкома как особый отдел. Коммунальное хозяйство теперь разбивают на четыре отдела. В хозяйственном главной заботой является оборудование ассобоза, который работает, по оценкам городского Совета, вполсилы: вместо 1500 бочек в день вывозит лишь 700 бочек нечистот. Главная трудность - недостаток лошадей и фуража. Приходится прибегать к крайним мерам - приобретать лошадей на спекулятивном рынке по 100-120 тысяч за лошадь.
С этой эпидемией тифа худо-бедно Челябинск справился: Чекатиф был упразднен до 25 мая 1920 года.
Однако борьба за санитарию продолжается. Ввиду участившихся случаев бешенства собак, укусы которых вызывали у людей длительные и опасные заболевания, губисполком принимает специальное постановление, предписывающее принять срочные меры по изъятию всех бродячих собак и вводит штрафные санкции к их нерадивым владельцам, нарушающим правила содержания собак, в виде штрафа в пять тысяч рублей или принудительных работ сроком на три месяца.
Челябинск живет трудно, но количество его жителей растет. 20 октября 1920 года «Советская правда» опубликовала итоги переписи населения. По первой Всероссийской переписи населения в 1897 году в Челябинске проживало 19 998 человек. На 28 августа 1920 года население города составило 56 766 человек (мужчин 26 779 и женщин 29 987). Рост населения продолжался и в дальнейшем.
Холера - спутница голода
Лето 1921 года. Опять в Челябинске эпидемия - на этот раз холерная. Неудивительно: с одной стороны полная хозяйственная разруха, с другой - плачевное состояние здравоохранения. Отступающие белогвардейцы эвакуировали из города медицинских работников, вывезли все медикаменты. Поразительный факт: медицинская помощь какое-то время осуществлялась в городе одним человеком - фельдшером Петровым. Конечно же, новая власть принимала все меры по борьбе с болезнями, по организации обслуживания населения, но у нее было на этот момент так мало сил.
Газеты того времени следили за каждым неблагополучным объектом и свои сигналы адресовали созданной в городе комиссии по борьбе с холерой.
«Во дворе подотдела охраны материнства и младенчества (угол улиц Карла Маркса и Цвиллинга) двор залит нечистотами», - пишет «Советская правда» 2 июля 1921 года.
«Необходима уборка нечистот на большой торговой площади, - настаивает эта же газета. - Антисанитарные условия усугубляются из-за массы продуктовых лавок, складов. Санитарная комиссия пятого района бездействует».
Конечно же, дело не в том, что кто-то не хочет работать и поэтому в городе царит такая вопиющая антисанитария. Работая на износ, люди систематически недоедают, они крайне истощены. В той же «Советской правде» этого периода мы находим строчки об обращении фабзавкома губкоммунотдела в комиссию по улучшению быта рабочих с просьбой усилить их питание: профсоюз просит разрешить коммунальщикам и в том числе работникам ассобоза питаться по двум талонам. Вскоре в разделе «Хроника» той же газеты за июль 1921 года мы узнаем, что возлагая определенные надежды на ассобоз в борьбе с холерой, губисполком постановил: увеличить продпаек рабочим ассобоза - не менее 30 фунтов муки или хлеба на человека; удовлетворить фуражом ассобоз в полной мере наравне с воинскими частями; предложить всем исполкомам и отделам губисполкома исполнять все распоряжения комиссии по борьбе с холерой в боевом порядке.
В конце месяца газета как бы подводит скорбный итог: с начала эпидемии умерло 234 человека, заболевших 965 человек. На 20 июня за день умерло 32 человека, состоит больными 232, выздоровело 19194.
В одном из номеров за сентябрь, характеризуя состояние здравоохранения, газета дает оценку работе ассобоза на эмоциональном уровне: даже коммунотдел признал ассобоз специально предназначенным для санитаризации города, но лучше бы он не существовал. Обоз явно не справлялся с работой, в этот «холерный» период в городе была создана «эпидемическая команда», имевшая в своем распоряжении около ста подвод, она подстраховывала ассобоз на вывозе нечистот.
В воспоминаниях почетного гражданина города В. Гусарова Челябинск в 1922 году выглядит так: «...Разруха, голод, болезни... Не работала вся промышленность Челябы. Бездействовал «гигант» города - предприятие по изготовлению пропашных плугов. Из-за неурожаев простаивали мукомольные мельницы. Не работали дрожжевой и маслобойный заводы. Нехватка топлива парализовала железнодорожный транспорт. Керосин и любое машинное масло, пригодное для освещения жилья, приобретали из-под полы, по спекулятивным ценам. Во многих домах коптила лучина. За пучок зеленого лука платили многие тысячи рублей. Деньги были дешевле бумаги. Мне довелось быть свидетелем, как из кинотеатра, находившегося в те годы в здании теперешней табачной фабрики, мужики выносили в мешках выручку за показ фильма. За три сеанса целый воз денег! Сейчас планируется строительство в городе метро, а тогда с железнодорожного вокзала до единственного в городе полусгнившего деревянного моста через Миасс две тощие клячи с трудом волочили многоместный дилижанс по немощенным, избитым дорогам».
Кстати сказать, эти самые дилижансы или, как их называли в городе «дилижаны», любопытное челябинское изобретение: это крытые тяжелые экипажи, запряженные парой коней. Публика побогаче пользовалась услугами извозчиков, а «дилижаны» обслуживали бедных. Разница в цене была существенной: 35 копеек и 5.
Настоящая реальность Челябинска в 1922 г. была страшнее - на грани хаоса. Голод толкал людей на нечеловеческие поступки - регистрировались случаи трупоедства и людоедства, не говоря уже о том, что люди ели собак. Голодающих по Челябинской губернии были тысячи и тысячи.
Решая продовольственные вопросы, новая власть не забывает и о коммунальных проблемах. 18 января в свет выходит обязательное постановление Челябинского губисполкома «О порядке санитарного содержания торговых и иных заведений, мест общего пользования, дворов, улиц и площадей». В этом постановлении официально определяются новые свалочные места, оговаривается порядок проведения дезинфекции свалок, а также - что важно - у свалок появляются сторожа. Этим же документом вводится порядок содержания городских территорий - в основном они закрепляются за предприятиями и домовладельцами, коммунальному отделу вверяются только места общего пользования и городские площади. (Как ни странно, этот порядок сохранился чуть ли не в первозданном виде и до наших дней, только сейчас в годы экономической реформы все большее число территорий, ранее обслуживаемых предприятиями, отходят в зону муниципального владения и, стало быть, растет зона обслуживания у «Челябспецтранса»).
Трудовой энтузиазм и месячники чистоты
Месячники, недели чистоты становятся традицией. В приказе по Челябинскому горсовету от 19 апреля 1923 года мы находим данные об очередной весенней неделе чистоты. На это время квартальные старосты призываются в распоряжение санитарного подотдела губздравотдела, а также на два дня в его распоряжение направлялась половина наличного состава городской милиции, вероятно, как более организованного и дисциплинированного коллектива. В борьбу за чистоту города включались все предприятия и организации, все трудоспособное население.
В этом же 1923 году с целью улучшения очистки города подотдел благоустройства коммунального треста принимает ряд санитарных мер. Решено навоз сжигать, а также для упорядочения свалочных мест устроить поля ассенизации. Это, как пишет газета «Советская правда» за 21 апреля 1923 года, не несет особых затрат. На периферии города в трех местах будут отведены земельные участки размером по двадцать десятин на расстоянии примерно одной версты от города. Каждый участок должен будет окапываться канавой и окружаться земляным валом. Сюда будут вывозиться нечистоты на предварительно разрыхленные и дренированные участки земли.
Места для этих полей отводились:
1. По Уфимскому тракту, к западу от него между железнодорожной веткой, сосновым бором и Мареновской заимкой.
2. По Екатеринбургскому тракту, к западу от него в версте от окраины города.
3. По дороге на деревню Фатеевка, к югу от нее в одной версте от окраины города.
При каждом таком поле должен был в построенном для него доме поселиться сторож. Его должны были обеспечить лошадью, сельхозинвентарем, так как поле по мере удобрения и подготовки должно засеваться всевозможными культурами. Следует обратить особое внимание на этот момент. Начинает вырисовываться грамотный научный подход властей к организации и устройству свалок. К сожалению, пока только теоретически, до практики дело дошло еще не скоро.
Однако, в газетах того времени ассобоз больше ругают, чем хвалят: то он нечистоты неаккуратно вывозит, золотит улицы, то, имея 76 лошадей (в 1926 году), работает убыточно. На одном из пленумов горсовета кто-то даже поднимает вопрос, а не ликвидировать ли его вообще. Но, конечно же, ассобоз остается жить, ибо он по-прежнему является главным санитаром города.
Шаг вперед. В этом же году на одном из совещаний, проведенных административным подотделом горсовета вместе с сан-надзором, принимается решение привести в порядок ассобоз и во всех дворах, как частных, так и государственных помещений поставить мусорные ящики. С тех пор и по сегодняшний день эти ящики «прописаны» почти во всех челябинских дворах.
Между тем жизнь города стремительно оживает. В 1927 году начинается претворение в жизнь ленинского плана ГОЭЛРО, закладываются фундаменты ЧГРЭСа. А это значит многое - создается энергетическая база для развития промышленности, для полной индустриализации края. Через три года, благодаря ударному труду участников этой стройки, электростанция дала пбювый промышленный ток. По тем временам ее мощность в 142f тысячи киловатт считалась гигантской. Благодаря ГРЭС, Челябинск стал обрастать новостройками: один за другим возводились ЧТЗ - гигант отечественного тракторостроения, ферросплавный завод (сегодня электрометаллургический комбинат), цинковый, станкостроительный заводы.
Грабарка, лом, кайло и лопата - вот и вся строительная техника того времени. Трудовой энтузиазм первых пятилеток, рекорды, вера в лучшее будущее - этими героическими буднями вместе со всей страной жил трудовой Челябинск.
Всеобщий энтузиазм побуждает челябинцев заглянуть в будущее и в плане очистки города. В мае 1928 года в газете «Челябинский рабочий» появляется публикация, в которой предугадывается возможность полного сжигания мусора. Свалки буквально окружили город, а если точнее, это город, разрастаясь вширь, шагнул до территорий свалок - жителям окраин того времени не позавидуешь, вот когда о себе стали впервые, может быть, заявлять экологические проблемы. Авторы публикации немного помечтали о строительстве специальной мусоросжигательной печи, стоимость которой определялась в 265000 рублей. В этой печи ежедневно можно было бы сжигать 3416 пудов или 56 тонн мусора.
Но пока (и кстати, до сих пор) такая печь существует лишь в мечтах. А в жизни челябинцы по-прежнему крайне недовольны работой ассобоза... И днем, и ночью он золотит улицы города, оставляя после себя зловонные ароматы. И горсовет специальным решением определяет время работы ассобоза. В Центральном районе (обратите внимание на тогдашние границы районов) - с улицы Васенко до улицы Спартака (Ленина) ассобоз мог работать с 11 часов вечера до 5 часов утра. На окраинах города - от улицы Красной до Могильниковской, от улицы Калинина до площади Революции, в привокзальном районе от улицы Возмездия до завода имени Колющенко и площади Революции - с 8 часов вечера до 4 часов утра. За чертой города - с 7 часов утра до 3 часов дня.
Взято: zavodfoto.livejournal.com
Комментарии (0)
{related-news}
[/related-news]