ИВАН ДЕМЕНТИЕВСКИЙ: «ЗА ЧТО Я ЛЮБЛЮ КАРЕЛИЮ?»
---
Известнейший блогер и фотограф России делится с нашими читателями рассказом о месте, в которое готов возвращаться снова и снова.
Я не раз и не два говорил об этом в интервью: где бы я ни был и куда бы ни ехал, всегда есть «запасной вариант» — север Карелии.
Познакомился я с этим краем в далеком 1997 году, и это было мое первое путешествие после армии. В этом году я отмечаю 20 лет путешествий по этим местам. Сперва это были спортивные и туристические походы, когда все весело, костры, байдарки. Иногда были даже спортивные и категорийные сплавы: один из них чуть не стоил мне жизни, хотя не отбил охоты путешествовать и в корне все изменил.
Я забросил свой каяк, взял в руки первую мыльницу и стал еще больше внимания обращать на природу. Тогда я работал в офисе, и Карелия стала альтернативой тому безумному общению, которое сопутствовало работе в банке.
Но самое интересное началось, когда я попал в Карелию осенью. Мы с друзьями-охотниками были в окрестностях Петрозаводска, но мне и этого хватило, чтобы понять: в Карелию надо ехать осенью! И я взял и отправился на две недели пожить в деревню, не зная там никого.
На второй день перебрался из гостиницы в полуразрушенный дом с печкой, и уже оттуда исследовал мир Белого моря. Эта поездка прояснила для меня одну вещь: летом, конечно, удобно путешествовать, тепло, но осень и зима дарят несоизмеримо больше интересных сюжетов и создают особое настроение. Теперь я в Карелии чаще бываю или зимой-весной, или осенью. Главное, если планируешь поездку осенью, — не опоздать с тем коротким мгновением, когда листья пожелтели, но еще не успели опасть. Там это происходит довольно быстро, вся желтая масса находится на берегах водоемов и рек, а ветер гуляет часто.
Интересно, что, после того как вся листва опадет, карельский лес снова становится летним — до первого снега, конечно.
Может быть, если бы я после армии поехал не в Карелию, а, скажем, на Селигер, я полюбил бы Селигер? Я как-то думал об этом, но понял, что нет: мне нравится в Карелии именно та атмосфера, которая есть только на севере. Кольский полуостров уже немного другой, и центральная Карелия тоже другая.
Я часто бываю в горах, и многие считают меня горным человеком. Думаю, они бы сильно удивились, если бы узнали, что я тот еще кареломан. Однажды петрозаводское СМИ даже подписало мой кадр «снимок сделан местным жителем».
Пока нет такой возможности, но при случае я с удовольствием перееду в те края.
Карелия и дети
С Карелией меня связывают не только 20 лет путешествий и фотография: там я встретил свою жену, там же впоследствии не раз путешествовал с детьми. Игорь впервые попал в Карелию, когда ему было чуть больше года. Тогда была довольно жесткая погода, по несколько дней шли дожди, и палатку, где спали дети, затопило. Помню, как я три часа потом не мог развести костер, чтобы их накормить. Потом я приехал в Москву, и надо было сдавать материал в журнал XXL про Тенерифе. Когда ребята узнали, в какую переделку мы попали, они сняли Тенерифе и поставили материал про наше семейство. Было забавно в таком журнале рассматривать себя и жену с детьми. Много воспоминаний, конечно, уже связано с этими походами. Правда, я не стараюсь в любое свободное время им навязывать Карелию: не хочу, чтобы у них появилось отвращение к таким путешествиям, — знаю случаи, когда родители возили своих отпрысков без конца, и в итоге у тех напрочь пропадало желание в будущем участвовать в таких путешествиях. А мне кажется, они нужны: позволяют отключиться от бешеного информационного потока и просто в спокойной обстановке подумать о каких-то важных вещах.
Отдельная тема — фототуры. В Карелии я их тоже делаю. И мы так же живем в палатках, полностью погружаемся в среду, от начала до конца. Конечно, маршруты бывают разные, и если фототур зимний, поездка за северным сиянием, — это уже деревня и какая-никакая цивилизация. Дом с печкой, местные жители и берег Белого моря. Иногда сутками ничего не происходит: бывает, с моря приходит метель, и мы сидим у печки, общаемся или читаем книги. Знаете, в деревне почти в каждом доме есть бумажные книги — это вам не московское метро, где все смотрят в свои гаджеты.
А потом вдруг «включают» закат, а вместе с ним вспыхивает северное сияние, и мы сломя голову бежим на улицу... Иногда съемка пейзажа — это буквально спортивный репортаж, и если чуть зазевался — кадра нет!
Северное сияние, бывает, вспыхивает на три минуты — и все. А бывает — полночи небо полыхает, и просто уже чувствуешь, что больше не можешь, переполнен и надо остановиться.
Вообще найти локацию для съемки северного сияния — не так просто, нужен передний план для сюжета. Я бывал на Териберке, и на Ямале, и в Финляндии, где снимал сияние, проще всего поехать в Финляндию, но это будет существенно дороже, хотя с точки зрения сервиса там все значительно лучше. Териберка мне не понравилась.
В то время, когда я там бывал, жить можно было только на съемной квартире, и я видел дома в таком жутком состоянии, что желания ехать туда нет. Впрочем, говорят, там теперь есть гостиница, и это может в корне изменить ситуацию. Но пока я облюбовал деревню в 3 км от полярного круга — там мы ищем сюжеты и ждем, когда же из космоса прилетит очередная порция сияния. Бывает, за поездку — ничего. Бывает — каждую ночь, даже сквозь облака, на длинной выдержке мир становится зеленым.
Летние фототуры — это сплав, белые ночи и рассветы с закатами. Можно наблюдать удивительные светопреставления, солнце чуть садится за горизонт и снова встает — остается много времени на размышления и возможность построить кадр. Мне кажется, это идеально для новичков, когда хороший свет может освещать локацию часами! Это вам не пустыня или горы. Впрочем, в горах совсем другие особенности.
Но вернемся в Карелию. В последнее время я больше наблюдаю: иногда просто сажусь и, не фотографируя, созерцаю. За все время, которое я провел в Карелии, карточек накопилось порядком, и уже не всякое хочется снимать. Впрочем, когда изголодаешься по фотографии, приезжаешь после долгой городской жизни и снимаешь все, вплоть до черничных кустов и паутины на тростнике.
В прошлом году мы впервые попробовали рисовать акварели. Сложное дело: это не на кнопку нажимать, и у меня, конечно же, ничего не получилось, показать нечего.
Кто со мной едет?
Часто меня спрашивают — профессионалы, непрофессионалы? Нет, все любители, да и я сам любитель. Пока мне нравится то, что я делаю, я это делаю.
Карельские путешествия довольно легки, это не покорение перевалов в Гималаях, когда надо подняться выше 5000 м, поэтому я беру практически всех желающих. Главное — чтобы люди понимали: спорта как такового не будет. Может случиться так, что придется грести, но лишь для того, чтобы попасть из точки А в точку Б, мы делаем путешествие не для гребли, а ради фотографии. На одном месте можем зависнуть на несколько часов, а то и дней, и все это только ради хорошего кадра, а он зависит от погоды. Однако в таких фототурах физическая нагрузка есть, и это нужно учитывать. Если людям все это рассказать, кто-то согласится, кто-то выберет другой фототур — это нормально и понятно.
За последние года два-три мне пришлось совершить очень много поездок. Часто это работа для Men’s Health Russia (я фотограф в отделе приключений): бывают пресс-туры и собственно мои фототуры. Иногда, мне кажется, я уже подхожу к некой черте, когда все начинает приедаться и нет новизны ощущений. Но не надо этому удивляться: мы меняемся, у нас появляется и накапливается опыт, и, естественно, меняется восприятие. Для меня это интересный эксперимент по познанию самого себя и мира. Тем не менее проходит неделя-другая, и я уже понимаю, что готов к новым приключениям. Как-то мы полтора месяца ездили на машинах по северу Якутии. Когда я вышел из машины (буквально вывалился), я думал, что никогда не подпишусь на что-то подобное. И что вы думаете? Мне предлагают снова поработать фотографом в подобной экспедиции, и я согласен подписать договор!
Я не знаю, какой ген (говорят, есть такой ген — ген путешественника) отвечает за страсть к путешествиям — а может, что-то иное в нас, но у меня оно есть, и я пытаюсь вести с ним диалог. Пока беседа односторонняя, но приходит понимание, что уже не всякое путешествие нужно и интересно. Мне неинтересно просто ставить галочку, хочется что-то привезти оттуда, что мне пригодится в моих изысканиях.
Иногда не надо вообще никуда ехать, все есть под боком. Меня часто спрашивают, нашел ли я в Гималаях нечто особенное, почувствовал ли там что-то сакральное? Я скорее это почувствовал у нас, в той же Карелии или на Псковщине. Я не агитирую за путешествия по России (развитие внутреннего туризма — это очень непростая тема у нас). Где хочется, там и надо путешествовать — просто не факт, что за мечтами надо ехать так далеко, как мы это иногда делаем.
В общем, надо учиться слушать свое сердце и следовать зову изнутри, и, может быть, вместо Испании вы поедете на Ямал или сдадите билеты в Рим и рванете в Карелию. Звучит по-идиотски, да? Ну и ладно, бывает и такое!
Я не раз и не два говорил об этом в интервью: где бы я ни был и куда бы ни ехал, всегда есть «запасной вариант» — север Карелии.
Познакомился я с этим краем в далеком 1997 году, и это было мое первое путешествие после армии. В этом году я отмечаю 20 лет путешествий по этим местам. Сперва это были спортивные и туристические походы, когда все весело, костры, байдарки. Иногда были даже спортивные и категорийные сплавы: один из них чуть не стоил мне жизни, хотя не отбил охоты путешествовать и в корне все изменил.
Я забросил свой каяк, взял в руки первую мыльницу и стал еще больше внимания обращать на природу. Тогда я работал в офисе, и Карелия стала альтернативой тому безумному общению, которое сопутствовало работе в банке.
Но самое интересное началось, когда я попал в Карелию осенью. Мы с друзьями-охотниками были в окрестностях Петрозаводска, но мне и этого хватило, чтобы понять: в Карелию надо ехать осенью! И я взял и отправился на две недели пожить в деревню, не зная там никого.
На второй день перебрался из гостиницы в полуразрушенный дом с печкой, и уже оттуда исследовал мир Белого моря. Эта поездка прояснила для меня одну вещь: летом, конечно, удобно путешествовать, тепло, но осень и зима дарят несоизмеримо больше интересных сюжетов и создают особое настроение. Теперь я в Карелии чаще бываю или зимой-весной, или осенью. Главное, если планируешь поездку осенью, — не опоздать с тем коротким мгновением, когда листья пожелтели, но еще не успели опасть. Там это происходит довольно быстро, вся желтая масса находится на берегах водоемов и рек, а ветер гуляет часто.
Интересно, что, после того как вся листва опадет, карельский лес снова становится летним — до первого снега, конечно.
Может быть, если бы я после армии поехал не в Карелию, а, скажем, на Селигер, я полюбил бы Селигер? Я как-то думал об этом, но понял, что нет: мне нравится в Карелии именно та атмосфера, которая есть только на севере. Кольский полуостров уже немного другой, и центральная Карелия тоже другая.
Я часто бываю в горах, и многие считают меня горным человеком. Думаю, они бы сильно удивились, если бы узнали, что я тот еще кареломан. Однажды петрозаводское СМИ даже подписало мой кадр «снимок сделан местным жителем».
Пока нет такой возможности, но при случае я с удовольствием перееду в те края.
Карелия и дети
С Карелией меня связывают не только 20 лет путешествий и фотография: там я встретил свою жену, там же впоследствии не раз путешествовал с детьми. Игорь впервые попал в Карелию, когда ему было чуть больше года. Тогда была довольно жесткая погода, по несколько дней шли дожди, и палатку, где спали дети, затопило. Помню, как я три часа потом не мог развести костер, чтобы их накормить. Потом я приехал в Москву, и надо было сдавать материал в журнал XXL про Тенерифе. Когда ребята узнали, в какую переделку мы попали, они сняли Тенерифе и поставили материал про наше семейство. Было забавно в таком журнале рассматривать себя и жену с детьми. Много воспоминаний, конечно, уже связано с этими походами. Правда, я не стараюсь в любое свободное время им навязывать Карелию: не хочу, чтобы у них появилось отвращение к таким путешествиям, — знаю случаи, когда родители возили своих отпрысков без конца, и в итоге у тех напрочь пропадало желание в будущем участвовать в таких путешествиях. А мне кажется, они нужны: позволяют отключиться от бешеного информационного потока и просто в спокойной обстановке подумать о каких-то важных вещах.
Отдельная тема — фототуры. В Карелии я их тоже делаю. И мы так же живем в палатках, полностью погружаемся в среду, от начала до конца. Конечно, маршруты бывают разные, и если фототур зимний, поездка за северным сиянием, — это уже деревня и какая-никакая цивилизация. Дом с печкой, местные жители и берег Белого моря. Иногда сутками ничего не происходит: бывает, с моря приходит метель, и мы сидим у печки, общаемся или читаем книги. Знаете, в деревне почти в каждом доме есть бумажные книги — это вам не московское метро, где все смотрят в свои гаджеты.
А потом вдруг «включают» закат, а вместе с ним вспыхивает северное сияние, и мы сломя голову бежим на улицу... Иногда съемка пейзажа — это буквально спортивный репортаж, и если чуть зазевался — кадра нет!
Северное сияние, бывает, вспыхивает на три минуты — и все. А бывает — полночи небо полыхает, и просто уже чувствуешь, что больше не можешь, переполнен и надо остановиться.
Вообще найти локацию для съемки северного сияния — не так просто, нужен передний план для сюжета. Я бывал на Териберке, и на Ямале, и в Финляндии, где снимал сияние, проще всего поехать в Финляндию, но это будет существенно дороже, хотя с точки зрения сервиса там все значительно лучше. Териберка мне не понравилась.
В то время, когда я там бывал, жить можно было только на съемной квартире, и я видел дома в таком жутком состоянии, что желания ехать туда нет. Впрочем, говорят, там теперь есть гостиница, и это может в корне изменить ситуацию. Но пока я облюбовал деревню в 3 км от полярного круга — там мы ищем сюжеты и ждем, когда же из космоса прилетит очередная порция сияния. Бывает, за поездку — ничего. Бывает — каждую ночь, даже сквозь облака, на длинной выдержке мир становится зеленым.
Летние фототуры — это сплав, белые ночи и рассветы с закатами. Можно наблюдать удивительные светопреставления, солнце чуть садится за горизонт и снова встает — остается много времени на размышления и возможность построить кадр. Мне кажется, это идеально для новичков, когда хороший свет может освещать локацию часами! Это вам не пустыня или горы. Впрочем, в горах совсем другие особенности.
Но вернемся в Карелию. В последнее время я больше наблюдаю: иногда просто сажусь и, не фотографируя, созерцаю. За все время, которое я провел в Карелии, карточек накопилось порядком, и уже не всякое хочется снимать. Впрочем, когда изголодаешься по фотографии, приезжаешь после долгой городской жизни и снимаешь все, вплоть до черничных кустов и паутины на тростнике.
В прошлом году мы впервые попробовали рисовать акварели. Сложное дело: это не на кнопку нажимать, и у меня, конечно же, ничего не получилось, показать нечего.
Кто со мной едет?
Часто меня спрашивают — профессионалы, непрофессионалы? Нет, все любители, да и я сам любитель. Пока мне нравится то, что я делаю, я это делаю.
Карельские путешествия довольно легки, это не покорение перевалов в Гималаях, когда надо подняться выше 5000 м, поэтому я беру практически всех желающих. Главное — чтобы люди понимали: спорта как такового не будет. Может случиться так, что придется грести, но лишь для того, чтобы попасть из точки А в точку Б, мы делаем путешествие не для гребли, а ради фотографии. На одном месте можем зависнуть на несколько часов, а то и дней, и все это только ради хорошего кадра, а он зависит от погоды. Однако в таких фототурах физическая нагрузка есть, и это нужно учитывать. Если людям все это рассказать, кто-то согласится, кто-то выберет другой фототур — это нормально и понятно.
За последние года два-три мне пришлось совершить очень много поездок. Часто это работа для Men’s Health Russia (я фотограф в отделе приключений): бывают пресс-туры и собственно мои фототуры. Иногда, мне кажется, я уже подхожу к некой черте, когда все начинает приедаться и нет новизны ощущений. Но не надо этому удивляться: мы меняемся, у нас появляется и накапливается опыт, и, естественно, меняется восприятие. Для меня это интересный эксперимент по познанию самого себя и мира. Тем не менее проходит неделя-другая, и я уже понимаю, что готов к новым приключениям. Как-то мы полтора месяца ездили на машинах по северу Якутии. Когда я вышел из машины (буквально вывалился), я думал, что никогда не подпишусь на что-то подобное. И что вы думаете? Мне предлагают снова поработать фотографом в подобной экспедиции, и я согласен подписать договор!
Я не знаю, какой ген (говорят, есть такой ген — ген путешественника) отвечает за страсть к путешествиям — а может, что-то иное в нас, но у меня оно есть, и я пытаюсь вести с ним диалог. Пока беседа односторонняя, но приходит понимание, что уже не всякое путешествие нужно и интересно. Мне неинтересно просто ставить галочку, хочется что-то привезти оттуда, что мне пригодится в моих изысканиях.
Иногда не надо вообще никуда ехать, все есть под боком. Меня часто спрашивают, нашел ли я в Гималаях нечто особенное, почувствовал ли там что-то сакральное? Я скорее это почувствовал у нас, в той же Карелии или на Псковщине. Я не агитирую за путешествия по России (развитие внутреннего туризма — это очень непростая тема у нас). Где хочется, там и надо путешествовать — просто не факт, что за мечтами надо ехать так далеко, как мы это иногда делаем.
В общем, надо учиться слушать свое сердце и следовать зову изнутри, и, может быть, вместо Испании вы поедете на Ямал или сдадите билеты в Рим и рванете в Карелию. Звучит по-идиотски, да? Ну и ладно, бывает и такое!
Источник: myotpusk.mirtesen.ru
Комментарии (0)
{related-news}
[/related-news]