04.04.2017 342 0 0 stalic

Старая мельница неподалеку от Франкфурта

---

В закладки

Мне сказали:
- Там сегодня из пруда воду спускают, чтобы рыбу посчитать. Вы хотите посмотреть рыбу?

- А что за рыба? Конечно, хочу! Где это?
- На старой мельнице.

Кто из вас отказался бы посетить старую мельницу и посмотреть на рыбу? Я не из таких, я - любопытный!

Наверное, сюда въезжали телеги, груженные зерном.

Сама мельница когда-то работала на воде, спускающейся из этого канала в старое русло реки, расположенное немного пониже и правее.
Но со временем появились более современные мельницы, а водяные мельницы стали ни к чему и кому-то из потомков мельника пришла в голову замечательная идея - вырыть пруды между каналом и руслом реки и разводить в этих прудах рыбу.

Выглядит это вот так: вода из канала поступает в пруды по трубам и уходит через шлюзы на противоположной стороне в русло реки. Таким образом в прудах всегда чистая вода, а когда в этом возникает необходимость, воду можно спустить и брать рыбу хоть голыми руками.

Например, для того, чтобы взять у нее икру.

В этих прудах живет пять видов осетровых.

Продают и саму рыбу - так что, в Германии есть с чем поработать на мангале в смысле продуктов.

Из этих крокодилообразных может получиться знатный шашлык, особенно из севрюги.

А потом меня пригласили на чашечку кофе в дом.

Надо бы и мне сделать похожую табличку на моем доме.

А дом такой, что ах! с первого шага.

Смотрите, что на шкафу. Это же настоящее путешествие во времени!

Я люблю представлять воспоминания, фантазировать о том, чего не видел. Например, когда и при каких обстоятельствах мельник купил этот шкаф.
Наверное, заказывал столяру заранее, а потом тяжелый шкаф привезли на подводе с парой лошадей и шестеро грузчиков - не меньше - осторожно внесли его в дом, поставили и половицы скрипели под их могучими ногами, когда они прощались, кланялись и считали монеты в больших ладонях.

Взгляд пройдется по клеткам витража, да и остановится на фамильном гербе.

Кого и зачем сзывали эти колокола?

Меня провожала по дому Мари Амос - женщина с русскими корнями. Мари еще помнит некоторые русские слова и откуда-то знает песни "Очи черные" и "От зари, до зари" из болгарского к/ф конца 60-х.
Напевает она их таким низким и красивым голосом, что Далида и Аманда Лир стыдятся своих писклявых голосков.

Мари художница. Она говорит:
- Это еще не оконченная работа. А хотите посмотреть на другие мои картины?

И мы пошли в старый амбар и поднялись по широкой лестнице на третий этаж.

- Здесь моя мастерская, здесь хранятся картины.
И начала их показывать одну за одной.

Ухватить Мари объективом и заставить остановиться невозможно, она вся состоит из движения, как и ее картины.

Они движутся, поворачиваются, вращаются на месте, кувыркаются, живут, хохочут и грустят

Как и сама Мари.

Движение и пластика - это Мари.

Когда она разговаривает, она кружится, раскачивается и это гипнотизирует.

Если бы я не видел Мари, то я бы просто не понял этих картин.

Некоторые картины написаны одновременно в нескольких плоскостях. Птицы справа и слева написаны не на холсте, а не стекле поверх холста.
Проходишь мимо картины и вдруг они оживают.

Искорки в зрачке тоже написаны поверх холста, на стекле. Получается живой глаз.

А здесь несколько стекол и буквы, слова, предложения разбегаются из картины, кружат вокруг нее и опадают вниз, как листва с деревьев.

Вдруг картина с черепками гипсовой скульптуры, и это все тоже живое, движущееся.

Ноты опадают со старой тетради, оголяя стан и дробя музыку на разрозненные фрагменты, в лазоревом мареве летит опьяненная колдовским зельем женщина.

Картина рисует сама себя.

Мне надо было включить режим видео и снимать все это в движении, со звуком - я ошибку сделал, когда решил фотографировать.

Это часы можно фотографировать, они хоть и движутся, но их можно рассмотреть в статике, а с Мари этот номер не проходит.

- А это картина моего покойного мужа, - говорит Мари и начинает снимать упаковку.
- Не надо, оставьте, в другой раз посмотрю! - я переполнен впечатлениями.

И тут пришел Франц - нынешний супруг Мари и потомок того самого мельника.
Мы стали спускаться вниз по лестнице.

- А что за этой дверью?

- В этой комнате вещи моего отца. - ответил Франц.

Остановиться на пороге и пройти мимо я не смог. Без приглашения и разрешения ноги понесли меня в эту удивительную комнату. Франц остался на пороге и не стал мне рассказывать о вещах.

Да в этом и не было никакой нужды! Я оказался вне времени, между эпох, стран и границ, мне фантазии хватило, чтобы придумать историю каждому предмету и людям, которым они когда-то принадлежали.