Вернисаж в школьном коридоре. Живопись Юрия Бахтина.
---
Позавчера позвонил мне Павел Анатольевич и говорит:
-Помнишь, я заходил к тебе в офис и мы договорились идти смотреть картины Бахтина.
Я немного посмеялся над словом "офис", потому что трудно нашу мастерскую назвать офисом. Какой уж тут офис, если на полу вечно валяются берестяные обрезки. Но про посещение мастерской вспомнил.
И вот мы у ворот сороковой школы, где у Юрия Николаевича Бахтина мастерская. Эта школа - самая большая в Новоуральске.
Надо сказать, что сороковая школа - это такой огромный лабиринт из коридоров, кабинетов, каких-то непонятных дверей. И всё это слегка обшарпанное, облупившееся. Где-то в этих коридорах находится небольшая комната-мастерская живописца.
Вот она, мастерская. Небольшая комната без окон. Здесь Бахтин пишет, здесь же и хранит свои картины.
Как можно заниматься живописью в комнате без окон - это у меня в голове не помещается. Но Юрий Николаевич привык. Хорошо, хоть такая мастерская есть. Кстати её выделила администрация города и лично Владимир Николаевич Голышев, который одно время руководил у нас дополнительным образованием, то есть был нашим непосредственным начальником.
В мастерской- подрамники и подрамнники. И холсты с картинами.
-Здесь сыровато- говорит художник - поэтому холсты немного провисают, как их ни натягивай. Кстати Павел Анатольевич познакомился с Бахтиным довольно давно.
-Он что, тоже турист?- спросил я.
-Нет, но он любит уральские камни, как и я.
А я знаю Юрия Николаевмча с того времени, когда у нас была попытка организовать "Творческий цех" - ассоциацию художников города. Планы у нас тогда были грандиозные, хотелось создать мощное объединение, которое помогало бы художникам. Со своим помещением, с выставками. Но, хотелось как лучше, а получилось...
Бахтин обещал Павлу Анатольевичу подарить картину. Причём ту, которую он сам выберет. Но нужно же выбрать.
А картин в мастерской громадное количество. Бахтин - один из самых известных художников Новоуральска. И один из самых плодовитых тоже. За год он может написать около пятидесяти полотен. Темы Бахтина - пейзажи города и его окрестностей. Соснновый лес, речка, озеро. Всё, что дорого и мило всем нам, уральцам.
И вот, чтобы нам были лучше видны картины, Юрий Николаевич решил устроить выставку прямо в коридоре. Благо коридоры в школе огромные, есть где развернуться. Картины вынесли, вернисаж для двух зрителей, для Павла Анатольевича и меня - открыт.
А это пейзаж с Домом Союзов в Екатеринбурге. Такой же вот хмурый день ранней весны, что и у нас сегодня. И небо жемчужно-серое, как в дневниках Шергина. Сегодня кстати нашёл эту книгу Шергина, поэтому и вспомнил о жемчужном небе.
Иногда заказывают узнаваемые места Екатеринбурга. Для кабинетов каких-нибудь начальников.
А тут пошли уже наши новоуральские места.
-Где это? - спрашивает Бахтин.
Я в ответ развожу руками,для меня все леса и горы примерно на одно лицо. А Павел Анатольевич довольно быстро отгадывает. Он же исходил эти места своими ногами. Вон то озерко с кувшинками - на выезде из посёлка Верх-Нейвинска в сторону Рудянки. А рядом наш пруд и плавучие острова на нём. И где-то далеко виднеются Волчьи горы.
А это камень Блины. Он находится прямо в городе, между церковью и профилакторием "Изумруд", рядом с коллективным садом.
-А знаете, почему профилакторий назвали "Изумрудом"?- спрашивает Бахтин
Есть такая легенда, что на том месте нашли камень-изумруд, а теперь он находится в музее Верх-Нейвинска. Впрочем, знаменитый изумруд оттуда, говорят, уже украли.
-Да не может такого быть, чтоб изумруд - говорит Павел Анатольевич - это наверное, не изумруд, а уваровидный талькохлорид или хризолитный демантоид(впрочем я в камнях не разбираюсь, мог названия и переврать). Потому что горная порода в том месте не та, что нужна для изумрудов.
А мне вспомнился сказ Бажова про Сочневы камешки и слова: "По железу медных изумрудов не бывает".
При пересказе легенды об изумруде всплыл и такой факт.
-А мои знакомые ребята из той самой горной породы (которая не для изумрудов) кастеты вырезали.
Я долго мысленно чесал в затылке. Как жеж можно вырезать кастет из камня, хоть и из мягкого. Впрочем, криминальные таланты людей ушедшего времени были гораздо сильнее теперешних.
А вот и камень Блины.
-А это где?
-Помню-помню, я там тренировался.
Портрет - непривычный жанр для Юрия Николаевича. Портрет здесь, среди этой массы картин, написанных за довольно долгое время, наверное, только один. Это портрет дочери художника.
Иногда Юрий Николаевич отходит от привычных для себя сюжетов живописи и на его полотнах появляются вещи довольно неожиданные. Например, вот Сакре Кер в Париже. Даже манера письма меняется. Вместо задумчивых, плавно перетекающих друг в друга цветов уральской природы - всё яркое, чёткое, лаконичное. Чужой мир, резко отличный от нашего, обыкновенного и родного.
Монмартр. Резкий искусственный свет и тот же купол на вечернем фиолетовом парижском небе.
Мы долго ходим по коридору вдоль длинного ряда картин, рассматриваем, чего-то узнаём, чего-то нет. А Юрий Николаевич говорит, что оскудел наш город на ценителей живописи. Вот раньше, когда ещё был художественный салон... Я тоже помню это время. Салон был не так и далеко от моего дома. Тогда я только-только начал заниматься берестой. И попутно с основной своей работой по сварке арматуры на домостроительном заводе, я делал разные берестяные штучки для салона, иногда прямо там же, на работе. А носил их в салон мой отец. Ему как пенсионеру и инвалиду наценку поменьше делали.
Картины в те годы стоили не так и дорого, и их потихоньку раскупали. А сейчас всё сложно. Салона в городе давно нет, а все попытки возродить его раз за разом с треском проваливались.
Культура-то у нас в городе не сказать чтобы... Культура в "специфическом новоуральском" смысле этого слова - это пригласить за большие деньги какого-нибудь известного артиста. Чаще того, чья известность уже чуть в прошлом. Сейчас вот балет "Тодес" к нам приезжает.
Одна из последних попыток возрождения художественного салона была связана с постройкой нового здания театральных мастерских. Там планировалось помещение под салон. Но театральные мастерские так и не достроили, здание же отдали под мебельный магазин. А продавать картины где-то "там" сложно. Не очень-то там и рады художнику-чужаку. А ещё в связи со всеми этими кризисами люди сделались скуповаты.
-Висят три моих работы в магазине, где багетная мастерская, тысячи людей прошли мимо них. И хоть бы кто...
К тому же и подрамники, и холсты, и краски и пластиковый багет для рам стали стоить дорого. В общем, тяжело стало художникам, что уж скрывать.
-А холст китайский иногда тянешь-тянешь, кажется, сейчас порвётся, а он всё не натянулся.
-А тут в школе как к вам относятся?
-Да тоже без особого интереса.
Где-то здесь рядом раздевалка для учителей. И каждый день педагоги проходят всей массой мимо мастерской, дверь в которую всегда открыта настежь, когда Юрий Николаевич там работает. И почему-то никто из них не проявляет интереса ни к самому художнику, ни к его картинам. Пробегут и даже не глянут. Почему?
Мы долго бы ещё ходили и рассматривали картины нашей уральской природы, то освещённой солднцем, то укутанной снегом. Но время идёт незаметно в комнате без окон. Вот и мы не заметили, как на улице уже стемнело. Да и Павел Анатольевич выбрал себе подарок. Вот он. Та картина, что справа. Обе они кстати изображают одно и то же место. Солнечный день, ранняя весна. Из-под снега вытаяла порыжевшая коротенькая лесная трава. Пройдёт ещё недели две - и такой пейзаж можно будет увидеть у нас в каждом лесу. К тому же это место было знакомо Павлу Анатольевичу по походам.
-А вы этот пейзаж прямо там писали, на месте?
-Нет. Там только этюд, а дописывал уже здесь, в мастерской.
Когда автобусы длинные были, было гораздо удобнее, говорит нам художник. Можно встать в уголок, прислонить холст к стене и ехать спокойно с пленэра в город. Никто не прислонится своей спиной к холсту, никто не размажет локтем неподсохших красок. А теперь в этих маршрутках не поездишь с холстами. Тесно.
- А картину давай повесим на гвоздик для фотосессии.
Эту картину Павел Анатольевич повесит у себя в квартире на самом видном месте - в длинном, широком, светлом коридоре. Хорошо иметь коридор соответствующий. Например, в моей квартире коридора хватило лишь на холодильник, велосипед и две крошечных акварели.
Подаренную картину нужно упаковать в бумагу.
-На улице ветер сильный, её нести неудобно будет.
-Ничего, мы такси вызовем.
Однажды сильный ветер сыграл с художником злую шутку. Он писал этюд и вдруг на ясное летнее небо набежала туча. Грянул гром и резкий порыв ветра бросил полотно прямо на голову автору.
-Я схватил холст и кинулся в укрытие к недостроенному дому. А краски об мои волосы размазались, пришлось потом восстанавливать.
А под конец перед нашим уходом случилось то, на что я никак не надеялся и не рассчитывал. Юрий Николаевич подарил картину и мне. За что ему огромное спасибо.
И не только за это. Но и конечно за вернисаж в школьном коридоре, за интересную экскурсию на свой небольшой участок "творческого цеха". Я думаю, что ещё не раз вернусь к его живописи на страницах своего блога.
-Помнишь, я заходил к тебе в офис и мы договорились идти смотреть картины Бахтина.
Я немного посмеялся над словом "офис", потому что трудно нашу мастерскую назвать офисом. Какой уж тут офис, если на полу вечно валяются берестяные обрезки. Но про посещение мастерской вспомнил.
И вот мы у ворот сороковой школы, где у Юрия Николаевича Бахтина мастерская. Эта школа - самая большая в Новоуральске.
Надо сказать, что сороковая школа - это такой огромный лабиринт из коридоров, кабинетов, каких-то непонятных дверей. И всё это слегка обшарпанное, облупившееся. Где-то в этих коридорах находится небольшая комната-мастерская живописца.
Вот она, мастерская. Небольшая комната без окон. Здесь Бахтин пишет, здесь же и хранит свои картины.
Как можно заниматься живописью в комнате без окон - это у меня в голове не помещается. Но Юрий Николаевич привык. Хорошо, хоть такая мастерская есть. Кстати её выделила администрация города и лично Владимир Николаевич Голышев, который одно время руководил у нас дополнительным образованием, то есть был нашим непосредственным начальником.
В мастерской- подрамники и подрамнники. И холсты с картинами.
-Здесь сыровато- говорит художник - поэтому холсты немного провисают, как их ни натягивай. Кстати Павел Анатольевич познакомился с Бахтиным довольно давно.
-Он что, тоже турист?- спросил я.
-Нет, но он любит уральские камни, как и я.
А я знаю Юрия Николаевмча с того времени, когда у нас была попытка организовать "Творческий цех" - ассоциацию художников города. Планы у нас тогда были грандиозные, хотелось создать мощное объединение, которое помогало бы художникам. Со своим помещением, с выставками. Но, хотелось как лучше, а получилось...
Бахтин обещал Павлу Анатольевичу подарить картину. Причём ту, которую он сам выберет. Но нужно же выбрать.
А картин в мастерской громадное количество. Бахтин - один из самых известных художников Новоуральска. И один из самых плодовитых тоже. За год он может написать около пятидесяти полотен. Темы Бахтина - пейзажи города и его окрестностей. Соснновый лес, речка, озеро. Всё, что дорого и мило всем нам, уральцам.
И вот, чтобы нам были лучше видны картины, Юрий Николаевич решил устроить выставку прямо в коридоре. Благо коридоры в школе огромные, есть где развернуться. Картины вынесли, вернисаж для двух зрителей, для Павла Анатольевича и меня - открыт.
А это пейзаж с Домом Союзов в Екатеринбурге. Такой же вот хмурый день ранней весны, что и у нас сегодня. И небо жемчужно-серое, как в дневниках Шергина. Сегодня кстати нашёл эту книгу Шергина, поэтому и вспомнил о жемчужном небе.
Иногда заказывают узнаваемые места Екатеринбурга. Для кабинетов каких-нибудь начальников.
А тут пошли уже наши новоуральские места.
-Где это? - спрашивает Бахтин.
Я в ответ развожу руками,для меня все леса и горы примерно на одно лицо. А Павел Анатольевич довольно быстро отгадывает. Он же исходил эти места своими ногами. Вон то озерко с кувшинками - на выезде из посёлка Верх-Нейвинска в сторону Рудянки. А рядом наш пруд и плавучие острова на нём. И где-то далеко виднеются Волчьи горы.
А это камень Блины. Он находится прямо в городе, между церковью и профилакторием "Изумруд", рядом с коллективным садом.
-А знаете, почему профилакторий назвали "Изумрудом"?- спрашивает Бахтин
Есть такая легенда, что на том месте нашли камень-изумруд, а теперь он находится в музее Верх-Нейвинска. Впрочем, знаменитый изумруд оттуда, говорят, уже украли.
-Да не может такого быть, чтоб изумруд - говорит Павел Анатольевич - это наверное, не изумруд, а уваровидный талькохлорид или хризолитный демантоид(впрочем я в камнях не разбираюсь, мог названия и переврать). Потому что горная порода в том месте не та, что нужна для изумрудов.
А мне вспомнился сказ Бажова про Сочневы камешки и слова: "По железу медных изумрудов не бывает".
При пересказе легенды об изумруде всплыл и такой факт.
-А мои знакомые ребята из той самой горной породы (которая не для изумрудов) кастеты вырезали.
Я долго мысленно чесал в затылке. Как жеж можно вырезать кастет из камня, хоть и из мягкого. Впрочем, криминальные таланты людей ушедшего времени были гораздо сильнее теперешних.
А вот и камень Блины.
-А это где?
-Помню-помню, я там тренировался.
Портрет - непривычный жанр для Юрия Николаевича. Портрет здесь, среди этой массы картин, написанных за довольно долгое время, наверное, только один. Это портрет дочери художника.
Иногда Юрий Николаевич отходит от привычных для себя сюжетов живописи и на его полотнах появляются вещи довольно неожиданные. Например, вот Сакре Кер в Париже. Даже манера письма меняется. Вместо задумчивых, плавно перетекающих друг в друга цветов уральской природы - всё яркое, чёткое, лаконичное. Чужой мир, резко отличный от нашего, обыкновенного и родного.
Монмартр. Резкий искусственный свет и тот же купол на вечернем фиолетовом парижском небе.
Мы долго ходим по коридору вдоль длинного ряда картин, рассматриваем, чего-то узнаём, чего-то нет. А Юрий Николаевич говорит, что оскудел наш город на ценителей живописи. Вот раньше, когда ещё был художественный салон... Я тоже помню это время. Салон был не так и далеко от моего дома. Тогда я только-только начал заниматься берестой. И попутно с основной своей работой по сварке арматуры на домостроительном заводе, я делал разные берестяные штучки для салона, иногда прямо там же, на работе. А носил их в салон мой отец. Ему как пенсионеру и инвалиду наценку поменьше делали.
Картины в те годы стоили не так и дорого, и их потихоньку раскупали. А сейчас всё сложно. Салона в городе давно нет, а все попытки возродить его раз за разом с треском проваливались.
Культура-то у нас в городе не сказать чтобы... Культура в "специфическом новоуральском" смысле этого слова - это пригласить за большие деньги какого-нибудь известного артиста. Чаще того, чья известность уже чуть в прошлом. Сейчас вот балет "Тодес" к нам приезжает.
Одна из последних попыток возрождения художественного салона была связана с постройкой нового здания театральных мастерских. Там планировалось помещение под салон. Но театральные мастерские так и не достроили, здание же отдали под мебельный магазин. А продавать картины где-то "там" сложно. Не очень-то там и рады художнику-чужаку. А ещё в связи со всеми этими кризисами люди сделались скуповаты.
-Висят три моих работы в магазине, где багетная мастерская, тысячи людей прошли мимо них. И хоть бы кто...
К тому же и подрамники, и холсты, и краски и пластиковый багет для рам стали стоить дорого. В общем, тяжело стало художникам, что уж скрывать.
-А холст китайский иногда тянешь-тянешь, кажется, сейчас порвётся, а он всё не натянулся.
-А тут в школе как к вам относятся?
-Да тоже без особого интереса.
Где-то здесь рядом раздевалка для учителей. И каждый день педагоги проходят всей массой мимо мастерской, дверь в которую всегда открыта настежь, когда Юрий Николаевич там работает. И почему-то никто из них не проявляет интереса ни к самому художнику, ни к его картинам. Пробегут и даже не глянут. Почему?
Мы долго бы ещё ходили и рассматривали картины нашей уральской природы, то освещённой солднцем, то укутанной снегом. Но время идёт незаметно в комнате без окон. Вот и мы не заметили, как на улице уже стемнело. Да и Павел Анатольевич выбрал себе подарок. Вот он. Та картина, что справа. Обе они кстати изображают одно и то же место. Солнечный день, ранняя весна. Из-под снега вытаяла порыжевшая коротенькая лесная трава. Пройдёт ещё недели две - и такой пейзаж можно будет увидеть у нас в каждом лесу. К тому же это место было знакомо Павлу Анатольевичу по походам.
-А вы этот пейзаж прямо там писали, на месте?
-Нет. Там только этюд, а дописывал уже здесь, в мастерской.
Когда автобусы длинные были, было гораздо удобнее, говорит нам художник. Можно встать в уголок, прислонить холст к стене и ехать спокойно с пленэра в город. Никто не прислонится своей спиной к холсту, никто не размажет локтем неподсохших красок. А теперь в этих маршрутках не поездишь с холстами. Тесно.
- А картину давай повесим на гвоздик для фотосессии.
Эту картину Павел Анатольевич повесит у себя в квартире на самом видном месте - в длинном, широком, светлом коридоре. Хорошо иметь коридор соответствующий. Например, в моей квартире коридора хватило лишь на холодильник, велосипед и две крошечных акварели.
Подаренную картину нужно упаковать в бумагу.
-На улице ветер сильный, её нести неудобно будет.
-Ничего, мы такси вызовем.
Однажды сильный ветер сыграл с художником злую шутку. Он писал этюд и вдруг на ясное летнее небо набежала туча. Грянул гром и резкий порыв ветра бросил полотно прямо на голову автору.
-Я схватил холст и кинулся в укрытие к недостроенному дому. А краски об мои волосы размазались, пришлось потом восстанавливать.
А под конец перед нашим уходом случилось то, на что я никак не надеялся и не рассчитывал. Юрий Николаевич подарил картину и мне. За что ему огромное спасибо.
И не только за это. Но и конечно за вернисаж в школьном коридоре, за интересную экскурсию на свой небольшой участок "творческого цеха". Я думаю, что ещё не раз вернусь к его живописи на страницах своего блога.
Взято: guriny.livejournal.com
Комментарии (0)
{related-news}
[/related-news]