Почему случился голод в Северной Корее?
---
В 90-е годы в КНДР сотни тысяч человек умерли от страшного голода. Знаменитый специалист по корейской тематике, сотрудник Института Дальнего Востока РАН Константин Асмолов рассказал о причинах бедствия, вокруг которого бытует множество легенд, и о том, что же произошло в Северной Корее на самом деле.
«Корея — это там, где голод»
Многие считают, что КНДР по сей день охвачена массовым голодом.
Да. Не раз при общении с журналистами я сталкивался с искренней уверенностью: ужасный голод в Северной Корее продолжается до сих пор! Это по сей день распространённое и расхожее представление: КНДР — это там, где голод.
На самом деле это социальное бедствие удалось победить в начале XXI века. Нет, продовольственную ситуацию в стране нельзя назвать идеальной. Против разрешения этой проблемы работают и уровень санкций, и внутриэкономическая ситуация на севере полуострова. Но об этом мы поговорим позже — а сейчас я сразу же начну со спойлера.
В 2008 году в КНДР при помощи ООН провели перепись населения. Эта перепись проводилась под строгим вниманием международных экспертов — и на надёжность её результатов вполне можно рассчитывать. Она показала, что демографических убытков от голода девяностых достаточно мало.
С этого момента начинаются попытки пересмотреть ранее общепринятые представления о масштабах жертв той трагедии. Сейчас оценки находятся в диапазоне от двухсот до шестисот тысяч погибших. Это не только жертвы собственно голода, но и умершие от сопутствующих факторов и последствий, включая вспышки эпидемий.
До того оценки начинались с миллиона и доходили до трёх. Проблема во многом была в некорректной системе подсчёта: эстраполяции известного о наиболее пострадавших районах на всю страну. Кроме того, количество жертв сознательно завышали представители антипхеньянской пропаганды — чтобы более выпукло показать, что в КНДР голод, множество людей умирают и во всём виноват исключительно режим.
В то же самое время северокорейские власти не слишком старались опровергать публикации об огромном количестве жертв. Потому что, рассчитывая на международную помощь, они хорошо понимали классический бюрократический принцип: если хочешь получить два мешка зерна, запрашивай десять.
Если же разбираться, у этого голода было четыре причины. Именно их комбинация привела к катастрофическим последствиям. Если вынуть из «уравнения» хотя бы одну, — последствия были бы гораздо более умеренными. Сейчас сторонники разных взглядов на КНДР обычно так или иначе признают их все — но в качестве главной выделяют ту, которая больше подходит к их идеологии. Я тоже выделил бы одну как наиболее важную — но всё же не определяющую.
Причины бедствия
И каковы эти четыре причины, на ваш взгляд?
Начнём с «нулевой» причины, которую надо помнить. Это объективные географические факторы, с которыми приходится иметь дело КНДР. Около 80% её территории — горы. В горах заниматься сельским хозяйством по меньшей мере проблематично.
В частности из-за этого Северная Корея активно развивает террасное земледелие. Практически любой сколько-то подходящий склон горы или холма превращается в «лестницу», состоящую из ярусов рисовых полей. А теперь и кукурузных: её стали выращивать позднее, но она может расти и просто на горных склонах.
У этого есть и неприятные побочные эффекты. Во-первых, террасное земледелие превращает склоны в идеальное место развития оползней. Во-вторых, оно требует большого количества удобрений и электричества — ведь дождей в Корее часто недостаточно и воду нужно гнать наверх при помощи насосов.
КНДР уже говорила об автаркии, но на этом этапе она сильно зависела от импорта. Не столько продовольствия, сколько энергоносителей из-за рубежа. Нефти в Северной Корее нет, и страна по сей день сильно зависит от поставок углеводородов. Мест, где можно было бы разместить гидроэлектростанции, мало — и в условиях и без того тяжёлого дефицита посевных площадей затопление водохранилищами при плотинах плодородных долин точно не помогло бы решить проблемы.
Ещё надо помнить, что к моменту начала этих событий КНДР уже прошла урбанизацию — на селе уже не хватало рабочих рук для традиционных сельхозработ своими силами.
Это что касается неустранимых естественных сложностей. Теперь — о непосредственных причинах голода. Первая из них — действительно ошибки руководства КНДР. Быть может, это и ошибками называть не вполне корректно. Тут скорее получилось как в присказке «знал бы прикуп — соломки бы подстелил».
Распад СССР и Восточного блока ещё в конце 80-х годов был не слишком очевиден даже аналитикам ЦРУ. Пхеньян жил и действовал так, как привык. Когда в 1988 году прошли Олимпийские игры в Сеуле, в ответ на следующий год на Севере провели международный фестиваль молодёжи и студентов. Под не слишком прикрытым лозунгом «а у нас тут не хуже, чем на Юге».
Под это построили много крупных объектов, подошли с размахом. И на этот размах растратили значительную часть своего золотого запаса. Который потом им бы очень сильно пригодился.
В общем, золото спустили на понты, а тут голод?
Ну, тут не совсем понты. Однако некоторые вещи иначе назвать трудно. К примеру, строительство 103-этажного отеля «Рюгён», который в полном объёме не работает до сих пор.
Тот самый небоскрёб в форме пирамиды, что некоторые особо одарённые журналисты принимают за злодейскую резиденцию ужасного диктатора Ким Чен Ына. Только, видимо, на красное око на самом верху северяне денег никак не найдут.
«Рюгён» начали строить, затем законсервировали на неопределённый срок. Пока он стоял законсервированным, внутри начались смещения, и лифтовые камеры, которые должны были возить людей на 103-й этаж, нормально работать уже не могут. Сейчас «Рюгён» внешне довели до ума, даже начинают работать нижние этажи. А что делать с верхними — не совсем ясно.
И всё же «представительские расходы» — это скорее присказка. Уже более существенна вторая причина: разрыв внешнеэкономических связей в первую очередь с постсоветской Россией и в меньшей степени — с Китаем.
На фоне распада Восточного блока и хронического бюджетного дефицита в постсоветских странах от КНДР стали требовать оплаты поставок в твёрдой валюте. И совсем не по старым льготным ценам. В российском случае это усугубилось ещё и тем, что президент Борис Ельцин слышать не хотел о Северной Корее, всячески демонстрируя презрение и неприятие Пхеньяна. В основе этого лежала его надежда на южнокорейские кредиты и инвестиции.
Михаил Титаренко — покойный директор института Дальнего Востока — утверждал: этот разрыв ударил не только по КНДР, но и по российскому Дальнему Востоку. В советское время там немало промышленных объектов было завязано на торговлю и технологическое взаимодействие с Пхеньяном. И последовавшие проблемы региона, некоторое время жившего в основном за счёт перепродажи подержанных японских автомобилей, коренятся в том числе и в этом.
Так это или нет — утверждать не берусь, я не специалист по российскому Дальнему Востоку. Однако важно подчеркнуть: поставки, в меньшей степени продуктов питания и в гораздо большей — энергоносителей, с российской стороны фактически оборвались. Похожая ситуация сложилась и с удобрениями, что уже начало сказываться на урожайности.
Понятно, что КНДР пыталась что-то с этим делать. Они уже тогда, если мне не изменяет память, начали эксперименты с разведением в горах картофеля.
Однако заставить северокорейцев есть картошку не получается до сих пор. В их обществе она стойко считается пищей маргиналов.
Отчасти удалось убедить людей начать потреблять картофельную лапшу и картофельную муку. А вот картофель в чистом виде… То, что в Пхеньяне подают иностранцам под названием «картофель фри», больше похоже не на собственно картофель фри, а на нечто, пожаренное «духами» в три часа ночи для дембелей.
А ведь картофель мог бы помочь решить многие продовольственные проблемы КНДР. Но изменение консервативных пищевых привычек — вещь очень немгновенная.
Вернёмся в начало 1990-х годов. Уже в это время северяне включили режим экономии, рекомендуя гражданам переходить на двухразовое питание. И всё же, если бы не следующие причины, корейцы могли бы пройти эти экономические и продовольственные трудности в гораздо более мягком варианте.
Вмешалась природа, насколько я помню?
Именно так, и это третья причина. Когда уже и так всё обстояло не слишком хорошо, в 1995 году выпало аномальное количество осадков. Не наводнение в прямом смысле слова, — но сильнейшие проливные дожди вызвали массовые оползни на тех самых полях‑террасах.
Это был тройной удар.
Во-первых, сошедшие потоки грязи фактически смыли террасное земледелие, ставшее к тому времени основой северокорейского сельского хозяйства.
Во-вторых, затопило многие угольные шахты, усугубив и без того тяжёлые энергетические проблемы.
В-третьих, грязевые потоки повредили линии электропередачи, прервав поступление энергии в глубинку, в том числе на насосы. Ещё они заблокировали многочисленные горные дороги. Нарушив и без того непростую связность территории, сильно затруднив перевозки по стране и доставку помощи в пострадавшие районы.
Это было бы крупным комплектом неприятностей для любой страны мира.
В 1996 году ситуация повторилась — пусть и в несколько меньшем объёме.
В 1997 году на смену двум годам ливней пришла страшная засуха.
Именно на 96-97 годы и пришёлся наибольший ад. Поначалу в КНДР были какие-то резервы — однако они кончились, а накопить новые в таких условиях было почти нереально.
В индустриальном обществе голод обычно связан не с тем, что где-то что-то не выросло, а с тем, что на некую территорию в силу каких-то причин не могут осуществляться поставки продовольствия. С этим и связана четвёртая причина катастрофического голода в КНДР. Не столько американские, сколько южнокорейские власти решили, что открывается прекрасное окно возможностей для триумфа над «коммунистами» и воссоединения по образцу недавнего поглощения ГДР. Всего-то нужно «подтолкнуть падающего».
Президент Южной Кореи Ким Ён Сам был весьма любопытным деятелем и известным популистом, бывшим главой системной оппозиции и первым гражданским президентом после десятилетий правления военных. Изначально при нём начались очень интересные подвижки по линии межкорейского сотрудничества. Достаточно вспомнить, что президент КНДР Ким Ир Сен умер в июле 1994 года во время осмотра места под будущий саммит с Ким Ён Самом в горах.
Однако смерть Ким Ир Сена изменила политику Юга и его президента на 180 градусов. Вместо сближения и примирения начались самые жёсткие инвективы в адрес Севера — в надежде на то, что после смерти бессменного вождя КНДР попросту скоро развалится и рухнет.
Они всерьёз полагали, что смогут легко переварить Север? Даже в случае воссоединения Германии «переваривание» заметно меньшей ГДР растянулось на долгие годы, стоило ФРГ очень дорого и в некоторых смыслах не завершено и по сей день.
Да! Абсолютно. Это был 1995-й, не 2015-й год. Масштаб проблем в той же Германии ещё не всеми осознавался, а южнокорейские консерваторы всегда были в этом смысле крайними оптимистами — в плохом смысле слова. И Ким Ён Сам к этому времени опирался уже не столько на демократический, сколько на консервативный электорат.
Ким Ир Сен и Ким Чен Ир
Президента КНДР Ким Чен Ира в начале его правления многие считали некомпетентным плейбоем, который непременно и очень скоро всё завалит. Южнокорейские власти и эксперты были почти уверены: северный сосед уже находится на грани коллапса. И ему надо помочь не выбраться, а рухнуть окончательно, забрав себе то, что останется.
В этой же логике решили агитировать международное сообщество за то, чтобы КНДР оказывали поменьше помощи.
Чем больше народ будет страдать от голода — тем скорее вспыхнут беспорядки, разразится революция, режим рухнет и Корея воссоединится под флагом Юга.
А её лидеры войдут в историю как спасители и объединители нации, которые повергли тоталитарный режим. В то время эти вещи южане проговаривали в кулуарах открытым текстом.
При этом американцы как раз старались помогать северянам силами своих некоммерческих организаций. Тогда как южане активно включились в программы помощи сородичам только на финальной стадии кризиса — когда в 1997 году к власти пришёл президент Ким Дэ Чжун. Вот он действительно был убеждённым демократом и не зря получил свою Нобелевскую премию мира — не только за правозащитные заслуги, но и за первый межкорейский саммит 2000 года.
А на пике кризиса, при Ким Ён Саме, Южная Корея не только помогала заметно меньше других, но и призывала других отказаться от помощи. Дескать, тем вы только поддерживаете жестокий репрессивный режим, который всё равно не пустит продовольствие к голодающим, а деньги направит на ракетную и ядерную программы. Дескать, давайте лучше подождём голодных бунтов, революции — и вы лучше потом поможете уже воссоединившейся, подлинно свободной Корее.
Какие из причин голода лично вы считаете важнейшими и определяющими?
Те, кто любят всё валить на Ельцина и Ким Ён Сама, подчёркивают четвёртую причину — действия южан. Те, кто считают трагедию результатом стечения обстоятельств, упирают на третью — природные бедствия.
Ким Ён Сам
Те, кто любят обличать северный режим, говорят об ошибках руководства КНДР. Хотя, повторюсь, просчитать падение советской системы тогда не смогли не только северные корейцы. Да, можно говорить и о существенных ошибках в управлении сельским хозяйством. Однако внятных альтернативных вариантов при этом не особенно просматривается.
Для меня решающими причинами катастрофического голода представляются разрыв внешнеэкономических связей и природные катаклизмы. Но и о вкладе Южной Кореи тоже забывать не стоит. Без него ситуация могла бы быть заметно лучше.
Впрочем, свою большую печальную роль сыграли и действия в ходе кризиса самого северокорейского руководства.
С одной стороны, оно приняло крайне жёсткое решение, напоминающее сюжет фильма «Послезавтра». Напомню — там в ходе резкого прихода ледникового периода было решено эвакуировать на юг только тех жителей США, которые живут южнее определённой параллели. Оказавшихся севернее сознательно бросили умирать, поскольку спасти их было почти невозможно и попытки привели бы только к массовой гибели самих эвакуационных экспедиций.
Власти КНДР в первую очередь старались спасать от голода столицу, крупные города и армию. Очень старались по максимуму спасать детей как будущие поколения. А вот дальше, особенно в провинции поглуше — не совсем «кошка бросила котят», но что-то очень близкое.
В то же время исходили из принципа: раз мы не можем им помочь, то по крайней мере не будем мешать спасаться своими силами. Именно в это время власти стали закрывать глаза на ранее жёстко преследовавшуюся нелегальную частную торговлю. Которая с тех пор выросла в то, что мы обычно называем «параллельная» или «вторая» экономика КНДР.
Случившийся позже расцвет частного сектора Северной Кореи во многом коренится именно в той ситуации, когда людям пришлось выживать и зарабатывать без оглядки на государство. Которое не могло помочь — но и не стало вставлять палки в колёса из идеологических соображений.
То есть поражённые голодом районы предоставили самим себе — но в них не было ситуации советского голода 1932-33 годов, когда у умирающих ещё и выгребали последнее в интересах государства?
Насколько я понимаю, в КНДР такого не было. Во всяком случае, массовых свидетельств о конфискациях продовольствия в голодающих районах я не видел.
Да, часть идейных, «карьерных» перебежчиков, зарабатывающих на жизнь страшными сказками про кошмары Севера, рассказывали о подобном. Однако в этом слишком заметно знание Солженицына и понимание того, что «надо рассказывать об ужасах коммунизма» аудитории и спонсорам.
Однако большинство обычных перебежчиков такие факты не подтверждают. Они не скрывают того, что еды не привозили, государство бросило, приходилось выживать на подножном корму — однако про конфискации продовольствия они не говорят. Чего нет, того нет.
В то же время северяне допустили ряд тактических ошибок из желания любой ценой «сохранить лицо».
Когда европейцы стали отправлять в КНДР ознакомительные миссии, северяне не решились показать им творящийся в провинциях ужас и разруху во всей красе. Это потеря лица! Всё, что могли, убрали и припрятали, голодающих куда-то дели и выставили специальных людей — которые говорили европейцам, что всё очень плохо, но на самом деле хорошо благодаря мудрости партии и вождя.
В результате западные эмиссары решили, что это всё — какая-то большая и мутная потёмкинская деревня. А раз так, то скрывают власти вещи совершенно чудовищные и непредставимо ужасные.
Попутно северяне погрузились в привычную и часто вполне обоснованную в их случае шпиономанию. Они старательно создавали проблемы приезжим, владеющим корейским языком, полагая их шпионами и не желая показать им слишком много «ненужного».
Ещё сыграла свою роль следующая история. В Корее исторически нет традиции организованных кладбищ: умерших хоронят на склонах гор в местах, благоприятных с точки зрения традиционной геомантии. В условиях массового голода, сопутствующих болезней и постоянных оползней это верная дорога к эпидемиям. Поэтому было решено хоронить людей в братских могилах.
Поскольку речь шла в основном о сельской местности, механизм выглядел следующим образом. По дорогам ездили грузовики. Тех, кто умер в течение дня, живые относили к обочинам, где они лежали в ожидании очередной труповозки. А теперь представляем, как это выглядело для западных журналистов, которых в эти «ненужные» тонкости посвящать не собирались. Дороги, вдоль которых на всём протяжении валяются трупы.
Тут бы и не западный… изумился.
Ну да. Кошмар, макабр, груды трупов валяются просто везде.
В глубинке этот голод особенно сильно ударил по обществу. С этого времени начался массовый исход как перебежчиков, так и «отходников», которые уходили в первую очередь в Китай и бежали не от режима, а от голода и разрухи.
Да, со временем оценки менялись в основном в сторону уменьшения количества жертв. С миллионов до заметно меньше миллиона. В первоначальное завышение цифр внесли свою лепту и антипхеньянские, и пхеньянские пропагандисты — которые пытались и лицо КНДР сохранить, и добиться у международного сообщества как можно большей помощи.
И всё же важно не перегибать палку в обратную сторону. Пусть это был не ужас-ужас-ужас — но всё же вполне себе ужас.
А почему массированную помощь не оказал Китай?
Насколько я знаю, какая-то китайская помощь была. Однако с ней были некоторые логистические проблемы. И, как я понимаю, КНР конца 90-х тоже не горела альтруизмом и хотела расчётов в твёрдой валюте.
Сейчас на фоне американо-китайского противостояния КНР помогает Северной Корее, и помогает значительно. Однако отношения Пекина и Пхеньяна очень сильно завязаны на китайско-американские противоречия. В остальном для Китая КНДР часто напоминает тот самый чемодан без ручки: тащить неудобно, бросать жалко.
Какие оценки цифр жертв голода на ваш взгляд представляются наиболее близкими к реальности?
Я полагаю, и в этом плане согласен с Андреем Ланьковым, что они крутятся около цифры 600 000 погибших. И это очень много, особенно для небольшой страны с населением на 1995 год менее 22 миллионов жителей.
Перепись 2008 года, проводившаяся под контролем ООН, показала, что бо́льшие оценки вряд ли можно считать реалистичными — иначе они должны были в бо́льшей степени отразиться и в демографической динамике.
С тех пор КНДР сделала много впечатляющих шагов в развитии. В ней предпринимаются меры, чтобы подобного голода больше не произошло?
Я бы сказал так. Даже сейчас, при весьма благоприятных условиях, КНДР находится на грани продовольственной самодостаточности.
Понятно, что Пхеньян это одно, а глубинка — это совсем другое. По сей день с питанием народных масс есть проблемы — уже не столько с недоеданием, сколько с качеством и разнообразием рациона, достаточным количеством белков, жиров, витаминов. Над этими проблемами северяне сейчас активно работают.
И в целом за время правления Ким Чен Ира и Ким Чен Ына в КНДР деятельно предпринимают меры, чтобы не допустить возможности повторения катастрофы девяностых годов. Заметно, что урок выучен и усвоен.
В стране активно строятся малые ГЭС, обновляется энергетическая инфраструктура, уделяют большее внимание кукурузе и бобовым для увеличения потребления белков и сокращения потребности в террасном рисоводстве. Строятся современные тепличные агрокомплексы для выращивания огурцов и помидоров — в том числе в «гребенях» для ускоренного развития отдалённых районов.
Некоторые меры, впрочем, выглядят странными и волюнтаристскими. В какой-то момент в Пхеньяне собрались начать массово разводить коз. К счастью, их вовремя предупредили, что активное козоводство со временем ведёт к потере озеленения ландшафта и тяжёлым хозяйственно-экологическим проблемам.
С тех пор понимание экологической проблематики на Севере заметно выросло. К примеру, они плотно занялись восстановлением лесов — порой даже за счёт террасного земледелия.
Вот только есть картошку народ КНДР по-прежнему упорно не желает. Несмотря на все усилия Пхеньяна.
Интервью провёл Алексей Костенков
«Корея — это там, где голод»
Многие считают, что КНДР по сей день охвачена массовым голодом.
Да. Не раз при общении с журналистами я сталкивался с искренней уверенностью: ужасный голод в Северной Корее продолжается до сих пор! Это по сей день распространённое и расхожее представление: КНДР — это там, где голод.
На самом деле это социальное бедствие удалось победить в начале XXI века. Нет, продовольственную ситуацию в стране нельзя назвать идеальной. Против разрешения этой проблемы работают и уровень санкций, и внутриэкономическая ситуация на севере полуострова. Но об этом мы поговорим позже — а сейчас я сразу же начну со спойлера.
В 2008 году в КНДР при помощи ООН провели перепись населения. Эта перепись проводилась под строгим вниманием международных экспертов — и на надёжность её результатов вполне можно рассчитывать. Она показала, что демографических убытков от голода девяностых достаточно мало.
С этого момента начинаются попытки пересмотреть ранее общепринятые представления о масштабах жертв той трагедии. Сейчас оценки находятся в диапазоне от двухсот до шестисот тысяч погибших. Это не только жертвы собственно голода, но и умершие от сопутствующих факторов и последствий, включая вспышки эпидемий.
До того оценки начинались с миллиона и доходили до трёх. Проблема во многом была в некорректной системе подсчёта: эстраполяции известного о наиболее пострадавших районах на всю страну. Кроме того, количество жертв сознательно завышали представители антипхеньянской пропаганды — чтобы более выпукло показать, что в КНДР голод, множество людей умирают и во всём виноват исключительно режим.
В то же самое время северокорейские власти не слишком старались опровергать публикации об огромном количестве жертв. Потому что, рассчитывая на международную помощь, они хорошо понимали классический бюрократический принцип: если хочешь получить два мешка зерна, запрашивай десять.
Если же разбираться, у этого голода было четыре причины. Именно их комбинация привела к катастрофическим последствиям. Если вынуть из «уравнения» хотя бы одну, — последствия были бы гораздо более умеренными. Сейчас сторонники разных взглядов на КНДР обычно так или иначе признают их все — но в качестве главной выделяют ту, которая больше подходит к их идеологии. Я тоже выделил бы одну как наиболее важную — но всё же не определяющую.
Причины бедствия
И каковы эти четыре причины, на ваш взгляд?
Начнём с «нулевой» причины, которую надо помнить. Это объективные географические факторы, с которыми приходится иметь дело КНДР. Около 80% её территории — горы. В горах заниматься сельским хозяйством по меньшей мере проблематично.
В частности из-за этого Северная Корея активно развивает террасное земледелие. Практически любой сколько-то подходящий склон горы или холма превращается в «лестницу», состоящую из ярусов рисовых полей. А теперь и кукурузных: её стали выращивать позднее, но она может расти и просто на горных склонах.
У этого есть и неприятные побочные эффекты. Во-первых, террасное земледелие превращает склоны в идеальное место развития оползней. Во-вторых, оно требует большого количества удобрений и электричества — ведь дождей в Корее часто недостаточно и воду нужно гнать наверх при помощи насосов.
КНДР уже говорила об автаркии, но на этом этапе она сильно зависела от импорта. Не столько продовольствия, сколько энергоносителей из-за рубежа. Нефти в Северной Корее нет, и страна по сей день сильно зависит от поставок углеводородов. Мест, где можно было бы разместить гидроэлектростанции, мало — и в условиях и без того тяжёлого дефицита посевных площадей затопление водохранилищами при плотинах плодородных долин точно не помогло бы решить проблемы.
Ещё надо помнить, что к моменту начала этих событий КНДР уже прошла урбанизацию — на селе уже не хватало рабочих рук для традиционных сельхозработ своими силами.
Это что касается неустранимых естественных сложностей. Теперь — о непосредственных причинах голода. Первая из них — действительно ошибки руководства КНДР. Быть может, это и ошибками называть не вполне корректно. Тут скорее получилось как в присказке «знал бы прикуп — соломки бы подстелил».
Распад СССР и Восточного блока ещё в конце 80-х годов был не слишком очевиден даже аналитикам ЦРУ. Пхеньян жил и действовал так, как привык. Когда в 1988 году прошли Олимпийские игры в Сеуле, в ответ на следующий год на Севере провели международный фестиваль молодёжи и студентов. Под не слишком прикрытым лозунгом «а у нас тут не хуже, чем на Юге».
Под это построили много крупных объектов, подошли с размахом. И на этот размах растратили значительную часть своего золотого запаса. Который потом им бы очень сильно пригодился.
В общем, золото спустили на понты, а тут голод?
Ну, тут не совсем понты. Однако некоторые вещи иначе назвать трудно. К примеру, строительство 103-этажного отеля «Рюгён», который в полном объёме не работает до сих пор.
Тот самый небоскрёб в форме пирамиды, что некоторые особо одарённые журналисты принимают за злодейскую резиденцию ужасного диктатора Ким Чен Ына. Только, видимо, на красное око на самом верху северяне денег никак не найдут.
«Рюгён» начали строить, затем законсервировали на неопределённый срок. Пока он стоял законсервированным, внутри начались смещения, и лифтовые камеры, которые должны были возить людей на 103-й этаж, нормально работать уже не могут. Сейчас «Рюгён» внешне довели до ума, даже начинают работать нижние этажи. А что делать с верхними — не совсем ясно.
И всё же «представительские расходы» — это скорее присказка. Уже более существенна вторая причина: разрыв внешнеэкономических связей в первую очередь с постсоветской Россией и в меньшей степени — с Китаем.
На фоне распада Восточного блока и хронического бюджетного дефицита в постсоветских странах от КНДР стали требовать оплаты поставок в твёрдой валюте. И совсем не по старым льготным ценам. В российском случае это усугубилось ещё и тем, что президент Борис Ельцин слышать не хотел о Северной Корее, всячески демонстрируя презрение и неприятие Пхеньяна. В основе этого лежала его надежда на южнокорейские кредиты и инвестиции.
Михаил Титаренко — покойный директор института Дальнего Востока — утверждал: этот разрыв ударил не только по КНДР, но и по российскому Дальнему Востоку. В советское время там немало промышленных объектов было завязано на торговлю и технологическое взаимодействие с Пхеньяном. И последовавшие проблемы региона, некоторое время жившего в основном за счёт перепродажи подержанных японских автомобилей, коренятся в том числе и в этом.
Так это или нет — утверждать не берусь, я не специалист по российскому Дальнему Востоку. Однако важно подчеркнуть: поставки, в меньшей степени продуктов питания и в гораздо большей — энергоносителей, с российской стороны фактически оборвались. Похожая ситуация сложилась и с удобрениями, что уже начало сказываться на урожайности.
Понятно, что КНДР пыталась что-то с этим делать. Они уже тогда, если мне не изменяет память, начали эксперименты с разведением в горах картофеля.
Однако заставить северокорейцев есть картошку не получается до сих пор. В их обществе она стойко считается пищей маргиналов.
Отчасти удалось убедить людей начать потреблять картофельную лапшу и картофельную муку. А вот картофель в чистом виде… То, что в Пхеньяне подают иностранцам под названием «картофель фри», больше похоже не на собственно картофель фри, а на нечто, пожаренное «духами» в три часа ночи для дембелей.
А ведь картофель мог бы помочь решить многие продовольственные проблемы КНДР. Но изменение консервативных пищевых привычек — вещь очень немгновенная.
Вернёмся в начало 1990-х годов. Уже в это время северяне включили режим экономии, рекомендуя гражданам переходить на двухразовое питание. И всё же, если бы не следующие причины, корейцы могли бы пройти эти экономические и продовольственные трудности в гораздо более мягком варианте.
Вмешалась природа, насколько я помню?
Именно так, и это третья причина. Когда уже и так всё обстояло не слишком хорошо, в 1995 году выпало аномальное количество осадков. Не наводнение в прямом смысле слова, — но сильнейшие проливные дожди вызвали массовые оползни на тех самых полях‑террасах.
Это был тройной удар.
Во-первых, сошедшие потоки грязи фактически смыли террасное земледелие, ставшее к тому времени основой северокорейского сельского хозяйства.
Во-вторых, затопило многие угольные шахты, усугубив и без того тяжёлые энергетические проблемы.
В-третьих, грязевые потоки повредили линии электропередачи, прервав поступление энергии в глубинку, в том числе на насосы. Ещё они заблокировали многочисленные горные дороги. Нарушив и без того непростую связность территории, сильно затруднив перевозки по стране и доставку помощи в пострадавшие районы.
Это было бы крупным комплектом неприятностей для любой страны мира.
В 1996 году ситуация повторилась — пусть и в несколько меньшем объёме.
В 1997 году на смену двум годам ливней пришла страшная засуха.
Именно на 96-97 годы и пришёлся наибольший ад. Поначалу в КНДР были какие-то резервы — однако они кончились, а накопить новые в таких условиях было почти нереально.
В индустриальном обществе голод обычно связан не с тем, что где-то что-то не выросло, а с тем, что на некую территорию в силу каких-то причин не могут осуществляться поставки продовольствия. С этим и связана четвёртая причина катастрофического голода в КНДР. Не столько американские, сколько южнокорейские власти решили, что открывается прекрасное окно возможностей для триумфа над «коммунистами» и воссоединения по образцу недавнего поглощения ГДР. Всего-то нужно «подтолкнуть падающего».
Президент Южной Кореи Ким Ён Сам был весьма любопытным деятелем и известным популистом, бывшим главой системной оппозиции и первым гражданским президентом после десятилетий правления военных. Изначально при нём начались очень интересные подвижки по линии межкорейского сотрудничества. Достаточно вспомнить, что президент КНДР Ким Ир Сен умер в июле 1994 года во время осмотра места под будущий саммит с Ким Ён Самом в горах.
Однако смерть Ким Ир Сена изменила политику Юга и его президента на 180 градусов. Вместо сближения и примирения начались самые жёсткие инвективы в адрес Севера — в надежде на то, что после смерти бессменного вождя КНДР попросту скоро развалится и рухнет.
Они всерьёз полагали, что смогут легко переварить Север? Даже в случае воссоединения Германии «переваривание» заметно меньшей ГДР растянулось на долгие годы, стоило ФРГ очень дорого и в некоторых смыслах не завершено и по сей день.
Да! Абсолютно. Это был 1995-й, не 2015-й год. Масштаб проблем в той же Германии ещё не всеми осознавался, а южнокорейские консерваторы всегда были в этом смысле крайними оптимистами — в плохом смысле слова. И Ким Ён Сам к этому времени опирался уже не столько на демократический, сколько на консервативный электорат.
Ким Ир Сен и Ким Чен Ир
Президента КНДР Ким Чен Ира в начале его правления многие считали некомпетентным плейбоем, который непременно и очень скоро всё завалит. Южнокорейские власти и эксперты были почти уверены: северный сосед уже находится на грани коллапса. И ему надо помочь не выбраться, а рухнуть окончательно, забрав себе то, что останется.
В этой же логике решили агитировать международное сообщество за то, чтобы КНДР оказывали поменьше помощи.
Чем больше народ будет страдать от голода — тем скорее вспыхнут беспорядки, разразится революция, режим рухнет и Корея воссоединится под флагом Юга.
А её лидеры войдут в историю как спасители и объединители нации, которые повергли тоталитарный режим. В то время эти вещи южане проговаривали в кулуарах открытым текстом.
При этом американцы как раз старались помогать северянам силами своих некоммерческих организаций. Тогда как южане активно включились в программы помощи сородичам только на финальной стадии кризиса — когда в 1997 году к власти пришёл президент Ким Дэ Чжун. Вот он действительно был убеждённым демократом и не зря получил свою Нобелевскую премию мира — не только за правозащитные заслуги, но и за первый межкорейский саммит 2000 года.
А на пике кризиса, при Ким Ён Саме, Южная Корея не только помогала заметно меньше других, но и призывала других отказаться от помощи. Дескать, тем вы только поддерживаете жестокий репрессивный режим, который всё равно не пустит продовольствие к голодающим, а деньги направит на ракетную и ядерную программы. Дескать, давайте лучше подождём голодных бунтов, революции — и вы лучше потом поможете уже воссоединившейся, подлинно свободной Корее.
Какие из причин голода лично вы считаете важнейшими и определяющими?
Те, кто любят всё валить на Ельцина и Ким Ён Сама, подчёркивают четвёртую причину — действия южан. Те, кто считают трагедию результатом стечения обстоятельств, упирают на третью — природные бедствия.
Ким Ён Сам
Те, кто любят обличать северный режим, говорят об ошибках руководства КНДР. Хотя, повторюсь, просчитать падение советской системы тогда не смогли не только северные корейцы. Да, можно говорить и о существенных ошибках в управлении сельским хозяйством. Однако внятных альтернативных вариантов при этом не особенно просматривается.
Для меня решающими причинами катастрофического голода представляются разрыв внешнеэкономических связей и природные катаклизмы. Но и о вкладе Южной Кореи тоже забывать не стоит. Без него ситуация могла бы быть заметно лучше.
Впрочем, свою большую печальную роль сыграли и действия в ходе кризиса самого северокорейского руководства.
С одной стороны, оно приняло крайне жёсткое решение, напоминающее сюжет фильма «Послезавтра». Напомню — там в ходе резкого прихода ледникового периода было решено эвакуировать на юг только тех жителей США, которые живут южнее определённой параллели. Оказавшихся севернее сознательно бросили умирать, поскольку спасти их было почти невозможно и попытки привели бы только к массовой гибели самих эвакуационных экспедиций.
Власти КНДР в первую очередь старались спасать от голода столицу, крупные города и армию. Очень старались по максимуму спасать детей как будущие поколения. А вот дальше, особенно в провинции поглуше — не совсем «кошка бросила котят», но что-то очень близкое.
В то же время исходили из принципа: раз мы не можем им помочь, то по крайней мере не будем мешать спасаться своими силами. Именно в это время власти стали закрывать глаза на ранее жёстко преследовавшуюся нелегальную частную торговлю. Которая с тех пор выросла в то, что мы обычно называем «параллельная» или «вторая» экономика КНДР.
Случившийся позже расцвет частного сектора Северной Кореи во многом коренится именно в той ситуации, когда людям пришлось выживать и зарабатывать без оглядки на государство. Которое не могло помочь — но и не стало вставлять палки в колёса из идеологических соображений.
То есть поражённые голодом районы предоставили самим себе — но в них не было ситуации советского голода 1932-33 годов, когда у умирающих ещё и выгребали последнее в интересах государства?
Насколько я понимаю, в КНДР такого не было. Во всяком случае, массовых свидетельств о конфискациях продовольствия в голодающих районах я не видел.
Да, часть идейных, «карьерных» перебежчиков, зарабатывающих на жизнь страшными сказками про кошмары Севера, рассказывали о подобном. Однако в этом слишком заметно знание Солженицына и понимание того, что «надо рассказывать об ужасах коммунизма» аудитории и спонсорам.
Однако большинство обычных перебежчиков такие факты не подтверждают. Они не скрывают того, что еды не привозили, государство бросило, приходилось выживать на подножном корму — однако про конфискации продовольствия они не говорят. Чего нет, того нет.
В то же время северяне допустили ряд тактических ошибок из желания любой ценой «сохранить лицо».
Когда европейцы стали отправлять в КНДР ознакомительные миссии, северяне не решились показать им творящийся в провинциях ужас и разруху во всей красе. Это потеря лица! Всё, что могли, убрали и припрятали, голодающих куда-то дели и выставили специальных людей — которые говорили европейцам, что всё очень плохо, но на самом деле хорошо благодаря мудрости партии и вождя.
В результате западные эмиссары решили, что это всё — какая-то большая и мутная потёмкинская деревня. А раз так, то скрывают власти вещи совершенно чудовищные и непредставимо ужасные.
Попутно северяне погрузились в привычную и часто вполне обоснованную в их случае шпиономанию. Они старательно создавали проблемы приезжим, владеющим корейским языком, полагая их шпионами и не желая показать им слишком много «ненужного».
Ещё сыграла свою роль следующая история. В Корее исторически нет традиции организованных кладбищ: умерших хоронят на склонах гор в местах, благоприятных с точки зрения традиционной геомантии. В условиях массового голода, сопутствующих болезней и постоянных оползней это верная дорога к эпидемиям. Поэтому было решено хоронить людей в братских могилах.
Поскольку речь шла в основном о сельской местности, механизм выглядел следующим образом. По дорогам ездили грузовики. Тех, кто умер в течение дня, живые относили к обочинам, где они лежали в ожидании очередной труповозки. А теперь представляем, как это выглядело для западных журналистов, которых в эти «ненужные» тонкости посвящать не собирались. Дороги, вдоль которых на всём протяжении валяются трупы.
Тут бы и не западный… изумился.
Ну да. Кошмар, макабр, груды трупов валяются просто везде.
В глубинке этот голод особенно сильно ударил по обществу. С этого времени начался массовый исход как перебежчиков, так и «отходников», которые уходили в первую очередь в Китай и бежали не от режима, а от голода и разрухи.
Да, со временем оценки менялись в основном в сторону уменьшения количества жертв. С миллионов до заметно меньше миллиона. В первоначальное завышение цифр внесли свою лепту и антипхеньянские, и пхеньянские пропагандисты — которые пытались и лицо КНДР сохранить, и добиться у международного сообщества как можно большей помощи.
И всё же важно не перегибать палку в обратную сторону. Пусть это был не ужас-ужас-ужас — но всё же вполне себе ужас.
А почему массированную помощь не оказал Китай?
Насколько я знаю, какая-то китайская помощь была. Однако с ней были некоторые логистические проблемы. И, как я понимаю, КНР конца 90-х тоже не горела альтруизмом и хотела расчётов в твёрдой валюте.
Сейчас на фоне американо-китайского противостояния КНР помогает Северной Корее, и помогает значительно. Однако отношения Пекина и Пхеньяна очень сильно завязаны на китайско-американские противоречия. В остальном для Китая КНДР часто напоминает тот самый чемодан без ручки: тащить неудобно, бросать жалко.
Какие оценки цифр жертв голода на ваш взгляд представляются наиболее близкими к реальности?
Я полагаю, и в этом плане согласен с Андреем Ланьковым, что они крутятся около цифры 600 000 погибших. И это очень много, особенно для небольшой страны с населением на 1995 год менее 22 миллионов жителей.
Перепись 2008 года, проводившаяся под контролем ООН, показала, что бо́льшие оценки вряд ли можно считать реалистичными — иначе они должны были в бо́льшей степени отразиться и в демографической динамике.
С тех пор КНДР сделала много впечатляющих шагов в развитии. В ней предпринимаются меры, чтобы подобного голода больше не произошло?
Я бы сказал так. Даже сейчас, при весьма благоприятных условиях, КНДР находится на грани продовольственной самодостаточности.
Понятно, что Пхеньян это одно, а глубинка — это совсем другое. По сей день с питанием народных масс есть проблемы — уже не столько с недоеданием, сколько с качеством и разнообразием рациона, достаточным количеством белков, жиров, витаминов. Над этими проблемами северяне сейчас активно работают.
И в целом за время правления Ким Чен Ира и Ким Чен Ына в КНДР деятельно предпринимают меры, чтобы не допустить возможности повторения катастрофы девяностых годов. Заметно, что урок выучен и усвоен.
В стране активно строятся малые ГЭС, обновляется энергетическая инфраструктура, уделяют большее внимание кукурузе и бобовым для увеличения потребления белков и сокращения потребности в террасном рисоводстве. Строятся современные тепличные агрокомплексы для выращивания огурцов и помидоров — в том числе в «гребенях» для ускоренного развития отдалённых районов.
Некоторые меры, впрочем, выглядят странными и волюнтаристскими. В какой-то момент в Пхеньяне собрались начать массово разводить коз. К счастью, их вовремя предупредили, что активное козоводство со временем ведёт к потере озеленения ландшафта и тяжёлым хозяйственно-экологическим проблемам.
С тех пор понимание экологической проблематики на Севере заметно выросло. К примеру, они плотно занялись восстановлением лесов — порой даже за счёт террасного земледелия.
Вот только есть картошку народ КНДР по-прежнему упорно не желает. Несмотря на все усилия Пхеньяна.
Интервью провёл Алексей Костенков
Источник: labuda.blog
Комментарии (0)
{related-news}
[/related-news]