The Raid on Zeebrugge

Рейд на Зеебрюгге - это смелая и тщательно подготовленная, но не совсем удачная попытка англичан в 1918 году заблокировать базу германских миноносцев и подводных лодок в этом оккупированном немцами бельгийском порту.
Есть версия, что данному событию русский поэт Николай Тихонов посвятил свое знаменитое стихотворение "Баллада о гвоздях". Правда, в нем он сильно преувеличил трагизм произошедшего. На самом деле в ходе рейда погибли далеко не все его участники, а всего около 15% - 227 человек из 1700.

Вопрос об атаке этих двух портов поднимался в ко­мандовании британского флота не риз. Первым это сде­лал еще в 1914 году адмирал Бейли. Потом свой проект операции предложил адмирал Бэкон. В 1916 году коммо­дор Тэрвитт предложил свой план заблокирования Зеебрюгге. Наконец то же самое сделал адмирал Кийз после своего назначения на пост начальника оперативного от­дела Морского Генерального Штаба. К 1918 году появи­лись дополнительные соображения в пользу такой опе­рации. В этих портах базировалось слишком много гер­манских подводных лодок и миноносцев. Подводная уг­роза давно уже стала для англичан гораздо страшнее всех дредноутов противника вместе взятых. А миноносцы в портах Фландрии являлись постоянной угрозой для ко­раблей Дуврского патруля.

Так как на Брюгге базировались 3 флотилии минонос­цев и не менее 30 субмарин, Кийз вместе со своим на­чальником штаба капитаном 2 ранга А.Ф.Б. Карпентером выработал детальный план, имеющий три цели: забло­кировать канал в Зеебрюгге; заблокировать гавань Ост­енде; как можно сильнее разрушить оба этих порта. Как только Адмиралтейство утвердило план, поручив выпол­нение операции командующему Дуврским патрулем ад­миралу Бэкону, началась интенсивная подготовка. Она заняла два месяца. За это время Кийз успел съездить в Скапа Флоу, чтобы на кораблях Гранд Флита набрать добровольцев для участия в предстоящей операции.


(Карта-схема рейда.)

Было даже создано специальное подразделение из доброволь­цев — 82 офицера и 1698 солдат, большей частью с ко­раблей Гранд Флита. В него входили 30 офицеров и 660 солдат морской пехоты. Это подразделение прошло спе­циальную тренировку.

1 января 1918 года, когда Кийз вернулся в Дувр, он узнал, что назначен командующим Дуврским патрулем вместо Бэкона. В устье Темзы была собрана небольшая армада, укрытая от наблюдения с моря. Гарвичские Силы Тэрвитта должны были прикрывать операцию от герман­ских кораблей, которые могли появиться с севера. Как мы видим, англичане выделили для рейда значительные силы.

Многие корабли были специально переоборудованы для участия в операции. Сначала Кийз для высадки де­санта на мол хотел использовать какой-нибудь пассажир­ский пароход, но потом остановил свой выбор на старом крейсере «Винидиктив». На шканцах крейсера появились 280-мм мортира и 2 гаубицы калибра 190 мм. На нем со­хранились по 2 — 152-мм орудия с каждого борта. На ле­вом борту были установлены 3 скорострельные пушки, 10 пулеметов и 16 минометов. На шканцах были установ­лены 2 больших огнемета. Фор-марс превратился в на­стоящую батарею, где стояли 2 мелкокалиберные скоро­стрелки и 6 пулеметов. На левом борту установили дю­жину длинных сходней. Грот-мачта крейсера была снята, и часть ее принайтована на корме так, чтобы выступать с левого борта. Это должно было предохранить левый винт от повреждений при швартовке.
Так как вся десантная партия на крейсере не помещалась, были взяты 2 паро­ма, которые ранее ходили через реку Мереей между Ли­верпулем и Биркенхедом — «Ирис-II» и «Дэффодил». Они имели двойное дно и были практически непотопляемы. Их надстройки были защищены койками и противопульным бронированием.
В качестве брандеров были выбраны небольшие крей­сера постройки 1890 — 94 годов «Бриллиант», «Ифигения», «Интрепид», «Сириус» и «Тетис». Они были нагру­жены 1500 тоннами цемента каждый и оснащены под­рывными зарядами с электрическими запалами. Малень­кие и тоже устаревшие подводные лодки С-1 и С-3 в носовых отсеках несли большие заряды взрывчатки.


(Одним из брандеров был старый крейсер "Ифигения", нагруженный взрывчаткой и полутора тысячами тонн цемента.)

К 7 апреля все было готово. Через 4 дня соединение вышло в море. Подход к цели был выполнен превосход­но. В 23.00 капитан 2 ранга Г. Лине, корабли которого должны были действовать в Остенде, отделился от эс­кадры. Остальные корабли под командой Кийза пошли к Зеебрюгге. Через час оба порта были подвергнуты силь­ной бомбардировке с воздуха и обстрелу с мониторов. В грохоте взрывом утонул шум моторов торпедных кате­ров, которые подошли к берегу, чтобы поставить плот­ную дымзавесу. К несчастью, ветер, который должен был позволить завесе скрыть подход кораблей к самому бере­гу, внезапно изменился и начал уносить ее прочь. Это не оставило Кийзу другого выбора, кроме отмены атаки. Не­смотря на трудности управления большим количеством затемненных кораблей, все они благополучно вернулись в Суин, кроме торпедного катера СМВ-33, которые сел на мель под берегом.
Это происшествие могло стать роко­вым. Среди бумаг, найденных на катере, адмирал Люд­виг фон Шредер, командующий морскими силами во Фландрии и резервистами Marinekorps, которые служи­ли на береговых укреплениях, обнаружил копию прика­за Кийза на операцию. Официальный германский исто­рик писал: «Если вражеская активность ночью 11 - 12 апреля не выходила за пределы обычной, то бумаги, найденные на СМВ-33, привлекли особое внимание. Всем частям на побережье была скомандована повышенная боеготов­ность, однако этот приказ не попал ни на батарею мола в Зеебрюгге, ни на миноносцы, стоящие у мола».


(Аэрофотоснимок, на котором хорошо видны затопленные в устье канала суда-
блокировщики и не дошедший до цели третий брандер - бывший крейсер "Тетис")

Эта оплошность стала для Кийза столь же счастливой, насколько катастрофическим могло стать своеволие юного командира торпедного катера, захватившего с собой пись­менный приказ, несмотря на строжайший запрет. Во вто­рой раз Кийз вышел в море 13 апреля и снова был вы­нужден вернуться. Поднялся сильный ветер, который развел волну. Мелкие корабли просто не могли совер­шить переход в таких условиях. Причем на этот раз долж­но было пройти 10 дней, прежде чем погода позволит новую попытку.

Британская армада в третий раз покинула Суин днем 22 апреля. Незадолго до сумерек Кийз вспомнил, что се­годня день Св. Георгия, и поднял сигнал своим кораб­лям: «Святой Георгий за Англию!» От Карпентера, кото­рому Кийз предоставил честь командовать «Винидиктивом», пришел подходящий ответ: «Может, мы хорошень­ко накрутим поганый хвост дракону».
Переход был довольно спокойным, если не считать нескольких мелких происшествий. Подводная лодка С-1 потеряла буксирный конец, и это помешало ей добрать­ся до цели. На одном из моторных катеров сломался мо­тор, и он не смог снять добавочных кочегаров с «Интрепида», как было сделано на остальных обреченных крей­серах. Вскоре после этого эскадра разделилась, и в 23.00 Лине снова повел свои корабли к Остенде.
В Зеебрюгге часовые при орудиях на конце двухмиль­ного мола «привыкли к ночным воздушным налетам и не виде­ли причины беспокоиться, когда впервые услышали шум моторов около 23.30. Так как он не смолкал, выпустили осветительный снаряд и увидели густой туман, ползу­щий с запада. По всей линии береговой обороны (она состояла из 225 орудий калибром от 1S2 мм до 381 мм) сыграли тревогу, когда мониторы «Эребус» и «Террор» начали обстреливать Зеебрюгге из 381-мм орудий. Туман был слишком густым, чтобы прожектора на молу могли пробить его, и многочисленные мелкие суда проскочи­ли под его прикрытием, прежде чем батарея мола от­крыла огонь. Это произошло, когда в 23.50 из тумана всего в 1500 ярдах от мола выскочил «Винидиктив».


(Одно из 150-миллиметровых береговых орудий, охранявших вход в канал.)

Утром начался мелкий моросящий дождь, и он со­рвал намеченную бомбардировку с воздуха. Но на ходе операции это не сказалось. Немцы проявили беспечность. Пришвартованные к молу миноносцы стояли без паров, вход на рейд вообще никем не охранялся. Английский отряд подошел к месту операции не замеченный против­ником.

Немцы спохватились в последнее мгновение и выпус­тили огромное множество осветительных ракет. Однако роковым событием для англичан стала перемена ветра. Он неожиданно задул с берега и понес дымовую завесу прямо на подходящие английские корабли. Связь удар­ной группы с эсминцами прервалась. Дым закрывал все кругом, нельзя было увидеть даже форштевень собствен­ного корабля. Зато немцы могли спокойно целить по бри­танским кораблям, которые поочередно выскакивали из дымовой завесы.
Около полуночи «Винидиктив» миновал последнюю дымовую завесу, и Карпентер впервые увидел мол. Он увеличил ход до полного, однако немцы уже открыли огонь по крейсеру. За те 5 минут, которые потребовались ему, чтобы укрыться за высокой внешней стеной мола, германские орудия нанесли ужасные потери штурмовым отрядам моряков и морской пехоты, стоящим в готовно­сти на верхней палубе и надстройках. Погибли их коман­диры — капитан 1 ранга Г. К. Халахан и подполковник Б.Н. Эллиот. Самой тяжелой потерей стало уничтожение 8 специальных сходней. На крейсере остались только 2 поврежденных трапа.
Артиллеристы крейсера под коман­дованием капитана 2 ранга Э.О.Б.С. Осборна открыли ответный огонь. Все это не помешало Карпентеру поста­вить свой корабль к молу всего на 1 минуту позже намеченного срока — полуночи, однако «Винидиктив» про­скочил вперед от намеченного места. Приливное течение мешало крейсеру пришвартоваться к молу. «Даффодил» лейтенанта Г. Кэмпбелла спас положение. Он уперся фор­штевнем в борт крейсера и прижал его к молу, пока за­водили специальные якоря. Через несколько минут к молу подошел «Ирис-II» и пришвартовался впереди «Винидиктива».

«Атака мола должна была отвлечь внимание против­ника. Ее целями были: во-первых, захват 150-мм батареи на молу, которая была серьезной угрозой брандерам; во-вторых, разрушение всех сооружений мола, которое по­зволит оставшееся время», — писал Кийз. Поэтому, ког­да по двум уцелевшим сходням сбежали 3 роты штурмо­вых отрядов под командой капитан-лейтенанта Б.Ф. Адамса с «Принцесс Ройял», они сначала пришвартовали «Винидиктив», а потом ринулись атаковать батарею. К несчастью, адский вихрь пуль и снарядов помешал Карпентеру вывести крейсер ближе к батарее. Он оказался в 200 ярдах от цели.
Адаме и его люди попали под плотный пулеметный огонь из укрепленной зоны на конце мола, который сильно замедлил их продвижение вдоль парапе­та. Поэтому они успели только уничтожить пункт управ­ления на береговом конце батареи. Капитан 2 ранга В. Гиббс с трудом удерживал «Ирис-II» на месте впереди «Винидиктива», чтобы позволить высадиться всем морским пехотинцам. «Даффодил» пришвартоваться к молу не сумел, и его десант в бою почти не участвовал. Штур­мовая партия майора Б.Г. Уэллера, бегущая по качаю­щимся сходням крейсера, тоже попала под огонь и была задержана резервистами Marinecorps, хотя тех было мень­ше 100 человек.



Еще 200 человек персонала базы гидро­самолетов возле железнодорожного виадука оставались в бомбоубежище, как делалось всегда во время ночных воз­душных налетов. Так же поступили экипажи 7 минонос­цев, отшвартованных у мола, офицерам с трудом уда­лось убедить команды вернуться на корабли. Они успели как раз вовремя, чтобы отразить попытку лейтенанта К.Д.Р. Ламплоу с десятком морских пехотинцев захватить S-53. Задержка, однако, оказалась достаточной, чтобы помешать подрывной партии под командой лейтенанта К.К. Дикинсона с линкора «Резолюшн» уничтожить со­оружения на молу, прежде чем прозвучала сирена «Винидиктива», командующая отход.


(Крейсер "Виндиктив", тяжело пострадавший от огня береговой артиллерии при атаке на Зеебрюгге.)

Крейсер простоял у мола более 20 минут. Его палуба была засыпана грудами исковерканного железа. Немец­кий снаряд попал в фор-марс и вывел из строя все на­ходящиеся там пушки. Примерно в это время капитан 1 ранга Карпентер увидел дымовые трубы «Тетиса», «Ифигении» и «Интрепида» уже за молом. Он спустился в пе­ревязочный пункт и крикнул, что штурм удался и бран­деры прорвались в гавань. Ему ответили радостные кри­ки раненных и умирающих десантников. Действитель­но, хотя батареи на молу уничтожить не удалось, «Винидиктив» отвлек весь огонь на себя, и брандеры дей­ствовали без помех.
Перед этим подводные лодки С-1 и С-3 должны были взорвать виадук, для того чтобы «помешать подкреплениям с берега перейти на мол. Подводная лодка С-3 лейтенанта Р.Д. Сэндфорда пошла прямо на виадук. В 00.15 она врезалась под прямым углом на скорости 9,5 узлов между двумя рядами быков, вы­скочила на горизонтальные фермы и выползла на них до рубки. Экипаж спустил ялик. Были подожжены запалы, и лодка была покинута. Шлюпочный винт оказался по­врежден, и уходить пришлось на веслах. Сразу после от­плытия ялика включились два прожектора и началась стрельба из автоматических пушек, пулеметов и винто­вок. Шлюпка получила множество пробоин, но удержи­валась на плаву специальными насосами. Заряды взорва­лись, когда ялик был всего в двухстах или трехстах ярдах от виадука. Затем был замечен патрульный катер, кото­рый снял экипаж ялика. (Катер проделал путь в 170 миль к бельгийскому побережью и обратно под командой ка­питан-лейтенанта Ф.Г. Сэндфорда, в основном на буксире у эсминца «Мурсом».) Лейтенант Сэндфорд описывает поведение своего экипажа как великолепное. К этой скромной похвале я <Кийз> могу только добавить, что офицеры и матросы, охотно пошедшие на такой риск, заслуживают высочайшей награды. Они превосходно знали, что если их средства спасения придут в негодность, как почти и случилось, все они будут убиты при взрыве».

Взрыв разрушил виадук на длине 120 футов. Немцы не узнали об этом вовремя, и не остановили роту самокат­чиков, которая спешила на мол. Она так и рухнула в воду, бурлящую вокруг искореженных обломков.
Одновременно с приключениями Сэндфорда, кото­рые сделали несущественной аварию С-1, первый бран­дер — «Тетис» — выскочил из дымовой завесы. Немцы начали обстреливать его только в 12.20. Хотя брандеры прошли почти вплотную к молу, от огня немцев они се­рьезно не пострадали, только «Тетис» получил несколь­ко пробоин. Под сильным огнем немцев он прошел мимо головы мола и врезался в сетевое заграждение под бере­гом. Однако крейсер намотал на винты огромное коли­чество проволоки, и его машины встали. «Тетис» сел на мель у восточного берега канала. Однако механик сумел дать ход правой машине, и тонущий крейсер приткнулся к противоположному берегу. Именно здесь, и не в воро­тах первого шлюза, как намечалось, капитан 2 ранга Ральф Снейд взорвал подрывные заряды. А ведь смотри­тель уже открыл ворота, считая, что приближается свой корабль! Снейд и 50 человек его экипажа спустились в один из корабельных катеров и были подобраны ожида­ющим их моторным катером.

Хотя попытка «Тетиса» заблокировать канал оказалась не совсем удачной, он сослужил хорошую службу, так как отвлек на себя большую часть огня с мола и береговых батарей. Следовавшим за ним 2 крейсерам пришлось много легче. Лейтенант Стюарт Бонхэм-Картер сумел ввести «Интрепид» прямо в канал и там взорвал подрыв­ные заряды. По этому крейсеру немцы вообще не стреля­ли. ML-282 принял 86 человек команды, хотя должно было остаться только 53. Лишние матросы отказались покинуть брандер перед началом операции. За «Интрепидом» шел однотипный крейсер «Ифигения», который лейтенант Э.У. Бильярд-Лик сумел тоже поставить попе­рек канала, хотя сначала врезался в землечерпалку. Он и его экипаж спаслись на катере, а потом (так как мотор­ный катер, выделенный для этой цели, был поврежден) на том же самом ML-282. Его юный командир лейтенант П.Т. Дин был полон решимости добраться до дома со всеми 150 людьми, оказавшимися у него на борту.
Так как на затопление всех трех брандеров не потре­бовался выделенный планом час, Карпентер не видел оснований задерживать штурмовые партии дольше, чем до 1.00. В 1.15 «Винидиктив» принял на борт уцелевших десантников, включая всех раненых, и взял курс домой. Не успели добраться до корабля и попали в плен только 1 офицер и 14 матросов. Через полчаса Кийз на «Уорвике» повел «Норт Стар» и «Феб» в атаку на германские миноносцы. Одна из их торпед попала в мол, другая по­топила земснаряд «Гессен». Примерно в это время какая-то немецкая батарея обстреляла «Ирис», на котором по­гиб командир. Корабль вышел из-под обстрела, получив тяжелейшие повреждения. Надстройки были снесены, мостик разрушен, весь корабль был объят пламенем.
Немцы стреляли метко. Батарея на конце мола об­стреляла «Норт Стар», который получил тяжелые по­вреждения и начал тонуть. «Феб» успел снять большин­ство его команды. Несмотря на это, Кийз приказал «Уорвику» подойти к молу и прикрыть отход катеров. Он снял раненых с ML-282, который получил несколько попа­даний. Хотя из крупных кораблей англичане потеряли только 1 эсминец, в личном составе они понесли тяжелые потери, которые составили 214 человек убитыми и 383 раненными. Однако и награды были щедрыми. 11 Крестов Виктории, 21 Орден за выдающиеся заслуги, 29 Крестов за выдающиеся заслуги, 16 Медалей за отва­гу и 143 Медали за выдающиеся заслуги. Эти цифры го­ворят более красноречиво, чем любые слова, о фантас­тическом умении и отваге, с которыми была выполне­на почти гениально задуманная, тщательно разработан­ная и спланированная Кийзом операция, хотя все об­стоятельства складывались против.


(Эстакада порта Зеебрюгге, взорванная субмариной-брандером.)

Кийз верил, что рейд на Зеебрюгге был «полностью успешен в реализации первой и главной задачи: канал в Брюгге был заблокирован». Но ему также пришлось со­общить: «Я сожалею, что усилия заблокировать Остенде не увенчались успехом. «Бриллиант» капитана 2 ранга А.Р. Гудсола и следовавший ему в кильватер «Сириус» капи­тана 2 ранга Г.Н.М. Харди не заметили буя, отмечавшего входной канал Остенде, на положенном месте. Когда должны были показаться пирсы Остенде, «Бриллиант» справа по носу обнаружил боны. И, хотя руль был поло­жен право на борт, крейсер сел на мель. «Сириус» не­медленно круто повернул вправо и дал полный назад, но, уже поврежденный артогнем, не послушался руля и врезался в левую раковину «Бриллианта». Оба плотно сели на мель. На одном вышла из строя левая машина, другой уже тонул, их пришлось подорвать и затопить там же. Моторные катера снимали экипажи под сильным огнем и действовали исключительно отважно. Их Лордства раз­делят мое разочарование провалом наших планов. Закон­ным оправданием этого может послужить то, что не­приятель передвинул буй банки Струм на новое место в 2400 ярдах от входа в канал».

Германское командование считало, что затопление брандеров не повлияет на действия подводных лодок. Командир морской дивизии адмирал фон Шредер утром 23 апреля уточнил расположение затопленных кораблей на фарватере и телеграфировал в Берлин, что канал со­вершенно свободен. Шредер немного приукрасил ситуа­цию, каналом можно было пользоваться, но с некото­рыми трудностями и только во время полного прилива. Сначала подводные лодки получили предупреждение, что порт закупорен. Однако 24 апреля первые 3 лодки вышли из Остенде, а 25 апреля UB-16 вышла из Зеебрюгге. Но это осталось неизвестно британскому командованию.

Заблокирование Остенде 10 мая 1918 года

Как только адмирал Кийз узнал о провале операции у Остенде, он сразу предложил повторить попытку за­купорить этот порт. На сей раз в качестве брандера он планировал использовать «Винидиктив». Все приготов­ления были закончены к 27 апреля, однако плохая по­года вынудила Кийза отложить атаку. Отсрочка помогла ему подготовить еще один брандер — «Сафо». Все кораб­ли были готовы к выходу уже 9 мая. Но сразу после вы­хода из Суина на «Сафо» отказал один котел, и ско­рость брандера упала до 6 узлов. Однако Кийз, который снова возглавлял силы прикрытия на «Уорвике», и Лине, который командовал самим рейдом на лидере «Фолкнор», решили продолжать операцию.
Лине передал Гудсоллу на «Винидиктив»: «Совершенно уверен, что и без «Сафо» вы сделаете все, что только возможно». 10 мая в 1.30 тяжелые орудия мониторов «Эребус», «Террор», «Принс Юджин» и «Сэр Джон Мур» начали обстрел бе­реговых батарей, а моторные и торпедные катера по­ставили дымзавесу под берегом, плотность которой уси­лил ночной туман.

Как и предусматривалось планом, британские торпед­ные катера атаковали торпедами дамбы. СМВ-24 и СМВ-30 выпустили торпеды в восточную дамбу, обе попали в цель и взорвались. Впрочем, так и осталось тайной — помогли эти взрывы разрушить укрепления на оконечности дам­бы или только подняли на ноги немецких артиллеристов. Попытка поставить дымовую завесу тоже дала сомнитель­ный результат. Поднявшийся ветер погнал с моря пелену тумана, которая смешалась с завесами и достаточно бы­стро закрыла все вокруг. Самое скверное, что в этот туман попал «Винидиктив», которому теперь приходи­лось двигаться вслепую.


(Наскоро отремонтированный "Виндиктив" (на снимке видны "заплаты" на дымовых трубах) в качестве брандера при
аналогичном рейде на другой бельгийский порт Остенде. Но этот рейд закончился еще менее удачно, чем атака на Зеебрюгге.)

Около 15 минут Гудсолл шел «в направлении берега». Потом он на всякий случай повернул на запад. Сделав несколько галсов, Гудсолл приказал торпедному катеру сопровождения выпустить осветительную ракету, и в паре кабельтов слева увидел вход в гавань. Однако эта же ра­кета показала германским артиллеристам их мишень.

И едва «Винидиктив» повернул к входному фарватеру, как тут же попал под огонь немецких батарей. Его надстрой­ки немедленно превратились в груду железного лома. Гуд­солл приказал повернуть немного влево и вышел на мо­стик, чтобы лучше сориентироваться в обстановке. Од­нако именно в этот момент он был убит, и неуправляе­мый крейсер продолжал катиться влево. Прежде чем лей­тенант Виктор Кратчли успел заменить командира, бран­дер плотно сел на мель у восточного пирса. Его корму занесло прочь от оси канала. После нескольких безуспеш­ных попыток поставить машинами корабль поперек фар­ватера Кратчли приказал машинной команде подняться на палубу и взорвал подрывные заряды. «Винидиктив» лег на дно под острым углом к оси канала, оставив фар­ватер совершенно свободным. Моторные катера сняли команду брандера, хотя и не без труда. Катер ML-254 был поврежден, но все-таки и выполнил свою задачу. Примерно в 3.15 с мостика «Уорвика» Кийз и его штаб заметили сигнал бедствия, кото­рый подавали фонарем. Эсминец подошел к катеру буквально в последний момент. ML-254 едва держался на «оде, вся его палуба была завалена убитыми и ранеными.

Кийз снял людей с катера и пошел обратно в Дувр. Но практически тут же эсминец подорвался кормой на мине и потерял ход. Англичан спас густой туман, который скрыл все происходящее от глаз немцев. В противном слу­чае «Уорвик» был бы немедленно уничтожен береговы­ми батареями, так как все это произошло совсем недале­ко от берега. Эсминец «Уирлуинд» взял поврежденного флагмана на буксир, а эсминец «Велокс» снял с него раненых.
Среди наград за этот рейд был Крест Виктории для Кратчли.
В годы Второй Мировой войны адмирал Кратчли, командуя кораблями австралийского флота, приоб­ретет сомнительную славу участника боя у острова Саво 8 августа 1942 года. Но для Кийза операция кончилась полной неудачей. Как писал германский историк: «Винидиктив» совершенно не мешал использовать Остенде». Поэтому адмирал запланировал новую операцию, в ко­торой предложил кроме «Сафо» использовать маленький старый броненосец «Свифтшур». Однако «третья опера­ция по неизвестным причинам не состоялась», как пи­сали немцы. Фактически Адмиралтейство не дало разре­шения потому, что рейд на Остенде имел бы хоть ка­кую-то пользу только в случае проведения аналогичного рейда на Зеебрюгге.

Немецкий историк писал: «Понятно, что англичане поначалу считали опера­цию против Зеебрюгге полностью успешной. Адмиралу фон Шредеру, осматривавшему на следующее утро мол и шлюзы, при виде двух брандеров, лежащих в узком фарватере, тоже показалось, что противник нанес тя­желый удар операциям подводных лодок. Вход при отли­ве был заблокирован, поэтому субмаринам рекомендо­вали возвращаться через Остенде. Однако, немного по­годя, действительная ситуация оказалась совершенно иной. Уже в поддень 24 апреля 4 маленьких миноносца прошли шлюз Зеебрюгге в прилив. На следующий день еще 6 миноносцев вышли в море без трудностей. В тот же день UB-16 вышла из порта и вернулась назад. Действительно, большим субмаринам и крупным миноносцам на короткое время было приказано выходить через Ост­енде. Но на совещании, где обсуждался вопрос подъема брандеров, было решено углубить и расширить фарватер к востоку и западу от затопленных кораблей.
Вскоре про­ход за кормой брандеров был углублен до 12 футов в отлив, и после 14 мая был полностью открыт для всех субмарин и миноносцев. Английская атака Зеебрюгге — это пример тщательно спланированной, великолепно подготовленной и отважно выполненной попытки нейтрализовать сильно защищенную вражескую базу, заблокировав ее с моря. Руководство было в руках опытного, решительного боевого адмирала. Офицеры и матросы были специально отобраны и обучены выполнению специфических задач. Они рвались в бой. Подготовка была очень глубокой, включала проработку мельчайших деталей. Была сохранена строжайшая секрет­ность. Лучших обстоятельств нельзя было придумать - и все-таки операция кончилась провалом. Швартовка «Винидиктива» в неправильном месте у мола, уничтожение большинства его сходней и гибель командиров штурмовых отрядов — все это нельзя было компенсировать высоким боевым духом. Это, и остальные отклонения от поминутно разработанного плана, так сильно повлияло на конечный результат, что вся отвага оказалась напрасной. Цель — за­блокировать канал — не была достигнута».

Этот вердикт более справедлив, чем тот, который дает большинство английских авторов, считающих Зеебрюгге славным деянием. Ведь кое-кто ухитряется даже Дюнкерк объявить британской победой. Но смельчаки погибли в этой операции не напрасно. Кийз стал бароном Зеебрюг­ге и Остенде вполне заслуженно, и недаром на молу Зее­брюгге установлена памятная доска в том месте, где ран­ним утром дня Св. Георгия отшвартовался «Винидиктив».


(Матросы "Виндиктива" с огнеметом и офицеры с котиками на разрушенной палубе крейсера после возвращения из похода.)

Операция закончилась неудачей с точки зрения выпол­нения поставленных целей. Однако она имела колоссаль­ное значение в ином плане. Хотя канал не был заблоки­рован, сообщение, что Королевский Флот дважды со­вершил набеги на вражеские порты, поддержало ослаб­ший дух союзников. Ведь совсем недавно (21 марта) гер­манские войска прорвали британский фронт под Сан-Квентином, и военная ситуация снова приняла угрожа­ющий характер. Когда в странах Антанты царил всеоб­щий упадок духа, этот успех явился ударом молнии, ко­торый предвещал очистительную грозу. И уже 18 июня союзники начали успешное контрнаступление под Шато-Тьери, которое через пять месяцев завершилось оконча­тельной победой. Напротив, для Германии, дух которой был совершенно подорван блокадой Гранд Флита, эта новость была сокрушительным ударом. Объяснения Людендорфа, что береговые батареи все-таки помешали брандерам закупорить гавани Остенде и Зеебрюгге, ока­зались тщетными.
Столь же жестким был приговор фон Шредера: «Не существует надежных оборонительных мер про­тив решительно выполняемых под прикрытием ночи и тумана попыток заблокирования порта. Следует ожидать, что англичане продолжат свои попытки сделать базы во Фландрии бесполезными для подводной войны. Помимо усиливающихся обстрелов и бомбардировок с воздуха, мы должны ожидать новых попыток заблокирования. Вы­садка большими силами, достаточными для ведения боев на суше, совершенно невероятна, но неожиданные на­беги могут происходить в любой момент. Если армия счи­тает необходимым помешать этому, вся береговая линия должна быть занята пехотой, что потребует в 3 - 4 раза больше войск, чем использовалось до сих пор».

Хотя таких ресурсов не было, пришлось принимать меры против новых британских рейдов. Были усилены береговые батареи; укрепления на молу расширены; ми­ноносцы швартовались у мола с развернутыми торпед­ными аппаратами, чтобы топить любой появившийся корабль; были выставлены новые минные заграждения; подходы к Остенде и Зеебрюгге постоянно патрулирова­лись миноносцами и тральщиками. Но к этому времени у Королевского флота уже не было нужды повторять столь дорогостоящие и опасные рейды. Система конвоев выиг­рала затяжную битву с подводными лодками. Союзники овладели морем под водой столь же прочно, как на по­верхности.

Источник

Взято: foto-history.livejournal.com

уникальные шаблоны и модули для dle