Сухопутный линкор Александера. Оборона Севастополя 1941-1942
---
«Я русский солдат, и пусть навек запомнит враг, что лишь тогда встаю я на колени, когда целую русский флаг».
В одном из фильмов многосерийной телеэпопеи “Великая Отечественная” этот эпизод занимает всего несколько секунд. Сначала на экране появляется советская башенная установка береговой обороны, ведущая огонь по противнику. Потом кадры фашистской кинохроники – солдаты вермахта суетятся у огромных орудий, чуть ли не отвесно задравших широкие короткие стволы. Выстрелы… И вновь советская кинохроника Крупным планом – сухощавый командир во флотском кителе с нашивками капитана. И снова залп… Мало кто знает, что наши кинооператоры запечатлели капитана (майора ему присвоили незадолго до гибели) Г. Александера, командира 30-й батареи береговой обороны. В воспоминаниях всех участников боёв под Севастополем тех лет (1941 — 1942), кто служил в 11-й армии Манштайна, присутствуют сетования на сокрушительный огонь форта “Максим Горький”, вставшего на их пути к городу русской славы. “Форт” — выдумка пропаганды Геббельса, пытавшейся оправдать провал тщательно разработанного плана по молниеносному захвату Крыма. НЕ было под Севастополем мощного форта Максим Горький, была четырёхпушечная двухбашенная батарея со скромным номером 30.
Батарея №30 БО ГБ ЧФ 1941год. В Третьяковской галерее есть портрет великого русского композитора, члена “Могучей кучки” Кюи Цезаря Антоновича (1835-1918). Однако мало кто из меломанов знает, что генерал Цезарь Кюи был весьма известным фортификатором, весьма и весьма. В конные века XIX военные инженеры с интересом следили за полемикой в печати с немецким генералом Зауэром, считавшим, что строительство фортов стало дорогостоящим делом, но совершенно бесполезным.
Цезарь Антонович Кюи (835-1918). Генерал-майор (1891), инженер-генерал (1906). В своей книге “По поводу сегодняшнего фортификационного брожения” его превосходительство генерал Кюи пишет: “Генерал фон Зауэр полагает, что в несколько часов можно подавить огонь крепостной артиллерии и тем решительно потрясти дух защитников крепости”. И задаётся резонным вопросом: “Так ли это?” И отвечает: “Свои орудия атакующий должен подвести за сотни вёрст, между тем артиллерия крепости находится вся налицо. Тоже самое нужно сказать и о снабжении. Атакующий привозит каждый снаряд, у обороняющегося всё это находится в крепости, но даже близ линии фортов в совершенно безопасных от выстрелов погребах. Обороняющийся заранее подготовит район местности, лучше его изучит . Это даст в руки их артиллерийское преобладание, которое поставит атакующего в положение заднего колеса повозки, тщетно догоняющего переднее… ”
Книга Кюи Ц. А. «По поводу сегодняшнего фортификационного брожения». СПб 1892 г. Через полвека спору Кюи и Зауэра был положен конец у стен героического Севастополя. Рождение тридцатой. Бронебашенную батарею для защиты Севастополя с моря начали строить в устье реки Бельбек в 1912 году с учётом рекомендаций его превосходительства генерала Кюи Ц. А., который, изучив в специальной работе особенности обороны этого города в 1854-1855 годах, предложил для неё наиболее выгодную позицию. То была возвышенность. Одной стороной обращённой к морю. Господство над окружающей местностью обеспечивало её иметь орудиям круговой обстрел. К 1914 году успели вырыть котлованы для башен и несколько подземных погребов, после чего строительство батареи законсервировали – российский флот господствовал на море в 1914-1917 годах – корабли противника не смели показаться на траверзе Севастополя. В конце 20-х командование Черноморского флота решило завершить строительство и обратилось к наркому Ворошилову К. Е. за поддержкой. Нарком проект одобрил и работы начались незамедлительно. Специалисты экономили каждый рубль (Строительство только одного ДОТа, например, обходилось казне 40 тыс. рублей Для сравнения, буханка хлеба стоила 90 копеек). При строительстве широко использовали механизмы и детали, оставшиеся от линкоров и крейсеров царского флота. В 1933 году батарея береговой обороны, по мощности залпа равная линкору, вступила в строй. Ей присвоили № 30, командиром назначили выпускника Московского артиллерийского училища Александера Георгия Александровича. Комиссаром же – старшего политрука Ермила Соловьёва.
Командир Александер, слева и комиссар Соловьёв, справа. Первый штурм Севастополя (31 окт.-21 ноя.1941) . Германское командование рассчитывало с ходу захватить Севастополь. Но 1 ноября 1941 года ровно в 12-40 на колонны мотомехчастей немцев неожиданно обрушился огневой удар невиданной мощи. Это было тем более неожиданно, что, по сведениям немецкой разведки, на данном направлении было мало частей Красной Армии … Донесения корректировочных постов свидетельствуют, как меланхолично и пунктуально батарея Александера день за днём, уничтожала живую силу врага, танки, бронетранспортёры и орудия. Этот особый стиль “тридцатой” ощущается в лаконичных записях в “Журнале боевых действий батареи”: “4 ноября 1941 года. 14 час. 55 мин. Выпущено по наступающей пехоте и миномётной батарее 19 шрапнелей. Батарея подавлена, наступление приостановлено. 16 час. 36 мин. По балке Коба-Джинга 6 снарядов- лётчики заметили там скопление техники противника -. 19 час.10 мин. Заградительный огонь по шоссе Симферополь – Бахчисарай и по железной дороге… 21 снаряд. Рассеяно до батальона пехоты – батальон Вермахта составлял 600 солдат – 22 час. 00 мин. 6 фугасных снарядов по пехоте…” Прибыв в Севастополь, командующий Приморской армией генерал-майор Петров И. Е. тщательно изучил обстановку, оценил исключительно удачное расположение двухбашенной, четырёхорудийной батареи Александера, её “царственный” калибр – 12 дюймов – 305 мм, способность вести огонь по кораблям противника и по его сухопутным частям. Связавшись по телефону с “тридцатой” генерал Петров потребовал обстоятельного доклада. “Какими снарядами вы располагаете?”, – спросил генерал. “Фугасными, осколочно-фугасными, осколочными, бронебойными, бетонобойными, шрапнельными, зажигательными, осветительными, дымовыми и, — Александер несколько замялся, — и ещё с листовками…”.
Второй штурм Севастополя (17 дек. 1941 – 1 янв. 1942). Есть в Севастополе памятное место – командный пункт Приморской армии, а ныне превращённый в мемориал. Отсюда долгие месяцы осуществлялось руководство обороной главной базы флота. Здесь под защитой бетонированных сводов “дирижировали” ходом боёв командующий Севастопольским оборонительным районом, командующий Чёрноморским флотом вице-адмирал Октябрьский Ф. С., его заместитель по сухопутной обороне генерал-майор Петров И. Е.. Отсюда шли приказы и на батарею Александера.
… Второй штурм Севастополя начался утром 17 декабря после сильной артподготовки. По приказу Манштейна в наступление пошли пять дивизий. В первую очередь немцы пытались захватить батарею Александера, поэтому в районе реки Бельбек и Мекензиевых гор разгорелись особенно ожесточённые бои. Но в глубоких потернах (закрытый проход, сообщение в виде галереи) и на командном пункте батареи шум боёв был едва слышен. Александер, склонившись над картой, производил необходимые расчёты, после чего командовал: “Изготовиться к стрельбе!”. “Опять появились немецкие танки, мы насчитали их 12, повернули в нашу сторону и, выстроившись в нашу линию, метров с 300 открыли огонь по командному пункту. Положение создалось довольно затруднительным. Но тут земля под нами вздрогнула и раздался взрыв огромной силы. Выглянув из траншеи, я увидел, что там, где только что стоял и стрелял танка, уже ничего нет! Лишь падали комья земли и какие-то обломки. Оказалось, что по танкам ударила прямой наводкой батарея береговой обороны Александера”, — вспоминал участник боёв Пискунов Д. И. Нигде, кроме Севастополя, в ходе войны расход снарядов не превышал расход винтовочных и автоматных патронов. Поражённым этим генерал Петров приказал проверить эти сведения, но цифры оказались прежними: 49 тысяч снарядов против 47 тысяч патронов. “Единоборство не только людей, но и техники”, резюмировал генерал. Под новый, сорок второй год, Александер заметил, что стала падать точность и дальность стрельбы. Сказался износ стволов – нарезы в их каналах стёрлись, поэтому снаряды после выстрелов неустойчиво держались на траектории. В строго засекреченном месте, в одной из бухт, покоились запасные, 50-ти тонные стволы. В январскую ночь их достали, перевезли на батарею и замаскировали. Но как обновить батарею, если враг в двух километрах от неё? Да и по инструкции замена стволов требовала работы со спецкранами в течение 60 суток. Выход подсказал артиллерийский мастер Прокуда С. И.. Воспользовавшись длинными зимними ночами, батарейцы под его руководством методом “бурлацкой артели”, почти вручную, применив небольшой кран и домкраты, всего за 16 суток заменили стволы на “тридцатой”.
В дело вступают орудия-монстры. 1942 год. Гитлер вызвал в Берлин Манштейна для доклада о затянувшейся “Лов осётра” – так в Ставке окрестили “молниеносный захват” Севастополя. Провал двух штурмов Манштейн оправдывал тем, что подступы к городу хорошо укреплены, а русские матросы воюют с невероятным фанатизмом. Кроме того у русских много артиллерии, в том числе неуязвимый форт с орудиями невероятно крупного калибра. И вот тогда под Севастополь были направлены орудия сверх крупного калибра; два типа “Карл” и одно — “Дора”. Что же представляли собой эти чудища? Предоставим слово автору “Севастопольских дневников” генерал-майору Ковтуну А. И.: “C 30-ой батареи доносят, что по ним стреляют невиданными ещё снарядами. При попадании одного из них треснул трёхметровый бетон. Петров вызывает к аппарату командира батареи Александера и требует более точных данных. Александер говорит, что один из тех снарядов, о которых он докладывал, не разорвался. Но данные о снаряде вызывают недоумение – длина 2 метра, калибр – 615 мм. Не может быть! Александер требует к себе кого-нибудь из штаба. Едет начальник разведки Харлашкин. Через час он звонит, что действительно снаряд точно такой, как доложил Александер. Теперь понятно, о каком оружии говорили пленные – огромная мортира со снарядом громадной пробивной силы. С батареи доносят, что найдены осколки снаряда предположительно ещё более крупного калибра. Шлём специальное донесение в Ставку о применении немцами артиллерии невиданных калибров. Некоторые офицеры и солдаты говорят, что видели этот снаряд в полёте, но никто не думал, что он выпущен из пушки, думали что-то вроде “скрипухи”, большой реактивной мухи (это были снаряды “Карлов”; снаряды “Доры” в полёте не наблюдались поскольку имели большую скорость). Орудия продолжали вести огонь по Александеру. Сегодня опять такой снаряд не разорвался. Лежит эта махина возле батареи, смельчаки садятся на неё верхом. Нас интересует – сколько выстрелов может выдержать ствол такого орудия? Морские артиллеристы, бесспорные знатоки, утверждают – не больше 30-35, потом необходима смена ствола. Сделано за два дня 16 выстрелов. Значит, осталось мало.” Профессиональный интерес батарейцев заставил их провести расчёты и выявить некоторые характеристики “Карлов”. То, что снаряды видны на траектории, свидетельствует об их невысокой начальной скорости. Следовательно, это мортиры с коротким стволом. У них крайне низкая скорострельность (3 – 4 выстрела в час). Наконец они ведут стрельбу под прикрытием огня других батарей, маскируясь фоном их стрельбы. Это делалось для того, чтобы трудно было их засечь. Прикинули также и примерное расположение одного из “Карлов”. Вышло, что где-то между Бахчисараем и ж-д станцией Сюрень. Через командный пункт флота попросили лётчиков уточнить, ведь такую махину упрятать трудно. К тому же для неё нужна специальная позиция (позже выяснилось, что “Дора”, например, стояла на четырёхрельсовом пути возле Джанкоя).
Карл. С “тридцатой” хорошо просматривается весь фронт под Севастополем, и Александер организовал инструментальную разведку. Это оправдало себя: обоих “Карлов” выдали особо яркие вспышки и характерный, харкающий звук. Между немецкими монстрами и “тридцаткой” началась артиллерийская дуэль. Кстати, кроме “Доры” и “Карлов” немцы под Севастополь подтянули несколько тяжёлых 11, 12 и 14 дюймового калибра. Их снаряды непрерывно перепахивали позицию батареи Александера, а также обрушивались на кварталы города. Над Севастополем постоянно висело гигантское облако пыли и дыма, и вскоре город-красавец был превращён в руины.
Третий штурм Севастополя. 7 июня-4 июля 1942 года. Этот штурм Севастополя был особенно ожесточённым. Немцы делали всё, чтобы овладеть чёрноморской твердыней. Только на батарею Александера было брошено несколько полков пехоты, не считая сапёрной роты, оснащённой огнемётами и зарядами для подрыва бронебашен. Авиация делала 600 авианалётов ежедневно. Артиллерийский огонь был настолько плотен, что в амбразуры беспрерывно залетали раскалённые осколки, ранившие людей и вызывавшие пожары. Они вонзались в стыки у оснований башен, и те заклинивали. С наступлением темноты матросы ломами выковыривали осколки. На седьмой день штурма снаряд одного из “монстров” угодил в башню. Погибли наводчики и замочники, тяжело ранило командира башни. Однако расчёт заменили, орудия ввели в строй, и дуэль продолжилась. Вскоре “Карлы” огнём батареи Александера были повреждены, и их вывезли в фатерлянд на ремонт.
Сверхтяжёлая мортира «Карл». Калибр — 615 мм, вес — 132 т, скорость передвижения — 5 км в час, расчёт — 109 человек
Пушка «Дора». ”Дору” обнаружили лётчики и бомбовым ударом разрушили энергопоезда, состав спецсопровождения, платформы обслуживания и вагоны с боеприпасами. Командир “Доры” генерал-майор просил своего фюрера срочно передислоцировать орудие за пределы Крыма…
Под Севастополем немцы ежедневно теряли по 4500 убитыми и раненными. Однако и силы защитников таяли. Батарею №30 прикрывал батальон морской пехоты и миномётная батарея лейтенанта Пятецкого. Они, не щадя себя, выполняли приказ генерала Петрова: “Беречь батарею”. К 12 июня от батальона осталось меньше роты. Сильно поредел и 90-й стрелковый полк, державший фронт близ батареи. Иссякли совсем недавно казавшиеся неисчерпаемые запасы снарядов. 17 июля последовала новая серия атак, которые батарейцы отбивали своими силами и выстрелами учебными болванками. Потом перешли на холостые заряды. Подошедших автоматчиков струя пороховых газов с температурой 3000 градусов буквально стирала с лица земли.
800-миллиметровое, сверхтяжёлое орудие «Дора», которое обстреливало батарею Александера и кварталы Севастополя. Положение стало критическим. На общем совете личного состава было принято решение пробираться небольшими группами в горы, к партизанам. Некоторым это удалось. Через несколько дней немцы опоясали батарею пулемётными точками. Соловьёв, руководившей последней группой прорыва, был тяжело ранен. Александер уходил последним. В подземных галереях оставались только раненые, которые не могли передвигаться и медперсонал.
Александер Георгий Александрович. 1909-1942. 24 июня командир батареи попрощался с политруком и вместе с небольшой группой батарейцев через водосток вышел к реке Бельбек. Через несколько дней предатель из местных жителей выдал Александера, и после пыток он был расстрелян в симферопольской тюрьме. После ухода из Севастополя последних кораблей на батарее ещё продолжались подземные бои 19 суток! Даже когда были подорваны входные двери, немцы ещё долго не могли войти внутрь потерн (закрытый проход, сообщение в виде галереи). Раненые моряки встречали их автоматным и винтовочным огнём. Когда же был захвачен центральный пост, младший политрук, Ермил Соловьёв не желая попасть в плен, застрелился. В дальних потернах и узких ходах раненые продолжали сражаться в полной темноте. Призывы к сдаче и посулы остались безответными. Тогда нападающие стали нагнетать в подземные помещения газы. Под землёй наступила тишина… Со времён WWI германские специалисты считали себя непревзойдёнными в области тяжёлой артиллерии. Предметом их гордости была сверхтяжёлая пушка “Колоссаль” , стрелявшая по Парижу из-за линии фронта. В самом конце ВОВ в руки советского командования попали особо секретные архивы “третьего райха”. Они содержали чертежи и техническую документацию об уже известных нам орудиях-“монстрах”, о неосуществлённых проектах всевозможных “вундер-ваффе”. Но каково же было удивление, когда среди этих бумаг были чертежи и техническое описание… батареи Александера, сделанные немецкими инженерами. Это было подлинное исследование, включавшее расчёты на прочность артсистемы, износ стволов, анализ порохов и ряд сугубо специальных вопросов. В конце был приложен вывод о том, что “форт” русских является подлинным шедевром инженерного искусства, и что именно он в силу своих исключительных качеств смог отсрочить падение Севастополя более чем на пол года: самими немецкими специалистами был подведён итог давнему спору, который вели русский генерал Кюи и немецкий Зауэр.
Журнал Tekhnika-molodyozhy №10-1985.
В одном из фильмов многосерийной телеэпопеи “Великая Отечественная” этот эпизод занимает всего несколько секунд. Сначала на экране появляется советская башенная установка береговой обороны, ведущая огонь по противнику. Потом кадры фашистской кинохроники – солдаты вермахта суетятся у огромных орудий, чуть ли не отвесно задравших широкие короткие стволы. Выстрелы… И вновь советская кинохроника Крупным планом – сухощавый командир во флотском кителе с нашивками капитана. И снова залп… Мало кто знает, что наши кинооператоры запечатлели капитана (майора ему присвоили незадолго до гибели) Г. Александера, командира 30-й батареи береговой обороны. В воспоминаниях всех участников боёв под Севастополем тех лет (1941 — 1942), кто служил в 11-й армии Манштайна, присутствуют сетования на сокрушительный огонь форта “Максим Горький”, вставшего на их пути к городу русской славы. “Форт” — выдумка пропаганды Геббельса, пытавшейся оправдать провал тщательно разработанного плана по молниеносному захвату Крыма. НЕ было под Севастополем мощного форта Максим Горький, была четырёхпушечная двухбашенная батарея со скромным номером 30.
Батарея №30 БО ГБ ЧФ 1941год. В Третьяковской галерее есть портрет великого русского композитора, члена “Могучей кучки” Кюи Цезаря Антоновича (1835-1918). Однако мало кто из меломанов знает, что генерал Цезарь Кюи был весьма известным фортификатором, весьма и весьма. В конные века XIX военные инженеры с интересом следили за полемикой в печати с немецким генералом Зауэром, считавшим, что строительство фортов стало дорогостоящим делом, но совершенно бесполезным.
Цезарь Антонович Кюи (835-1918). Генерал-майор (1891), инженер-генерал (1906). В своей книге “По поводу сегодняшнего фортификационного брожения” его превосходительство генерал Кюи пишет: “Генерал фон Зауэр полагает, что в несколько часов можно подавить огонь крепостной артиллерии и тем решительно потрясти дух защитников крепости”. И задаётся резонным вопросом: “Так ли это?” И отвечает: “Свои орудия атакующий должен подвести за сотни вёрст, между тем артиллерия крепости находится вся налицо. Тоже самое нужно сказать и о снабжении. Атакующий привозит каждый снаряд, у обороняющегося всё это находится в крепости, но даже близ линии фортов в совершенно безопасных от выстрелов погребах. Обороняющийся заранее подготовит район местности, лучше его изучит . Это даст в руки их артиллерийское преобладание, которое поставит атакующего в положение заднего колеса повозки, тщетно догоняющего переднее… ”
Книга Кюи Ц. А. «По поводу сегодняшнего фортификационного брожения». СПб 1892 г. Через полвека спору Кюи и Зауэра был положен конец у стен героического Севастополя. Рождение тридцатой. Бронебашенную батарею для защиты Севастополя с моря начали строить в устье реки Бельбек в 1912 году с учётом рекомендаций его превосходительства генерала Кюи Ц. А., который, изучив в специальной работе особенности обороны этого города в 1854-1855 годах, предложил для неё наиболее выгодную позицию. То была возвышенность. Одной стороной обращённой к морю. Господство над окружающей местностью обеспечивало её иметь орудиям круговой обстрел. К 1914 году успели вырыть котлованы для башен и несколько подземных погребов, после чего строительство батареи законсервировали – российский флот господствовал на море в 1914-1917 годах – корабли противника не смели показаться на траверзе Севастополя. В конце 20-х командование Черноморского флота решило завершить строительство и обратилось к наркому Ворошилову К. Е. за поддержкой. Нарком проект одобрил и работы начались незамедлительно. Специалисты экономили каждый рубль (Строительство только одного ДОТа, например, обходилось казне 40 тыс. рублей Для сравнения, буханка хлеба стоила 90 копеек). При строительстве широко использовали механизмы и детали, оставшиеся от линкоров и крейсеров царского флота. В 1933 году батарея береговой обороны, по мощности залпа равная линкору, вступила в строй. Ей присвоили № 30, командиром назначили выпускника Московского артиллерийского училища Александера Георгия Александровича. Комиссаром же – старшего политрука Ермила Соловьёва.
Командир Александер, слева и комиссар Соловьёв, справа. Первый штурм Севастополя (31 окт.-21 ноя.1941) . Германское командование рассчитывало с ходу захватить Севастополь. Но 1 ноября 1941 года ровно в 12-40 на колонны мотомехчастей немцев неожиданно обрушился огневой удар невиданной мощи. Это было тем более неожиданно, что, по сведениям немецкой разведки, на данном направлении было мало частей Красной Армии … Донесения корректировочных постов свидетельствуют, как меланхолично и пунктуально батарея Александера день за днём, уничтожала живую силу врага, танки, бронетранспортёры и орудия. Этот особый стиль “тридцатой” ощущается в лаконичных записях в “Журнале боевых действий батареи”: “4 ноября 1941 года. 14 час. 55 мин. Выпущено по наступающей пехоте и миномётной батарее 19 шрапнелей. Батарея подавлена, наступление приостановлено. 16 час. 36 мин. По балке Коба-Джинга 6 снарядов- лётчики заметили там скопление техники противника -. 19 час.10 мин. Заградительный огонь по шоссе Симферополь – Бахчисарай и по железной дороге… 21 снаряд. Рассеяно до батальона пехоты – батальон Вермахта составлял 600 солдат – 22 час. 00 мин. 6 фугасных снарядов по пехоте…” Прибыв в Севастополь, командующий Приморской армией генерал-майор Петров И. Е. тщательно изучил обстановку, оценил исключительно удачное расположение двухбашенной, четырёхорудийной батареи Александера, её “царственный” калибр – 12 дюймов – 305 мм, способность вести огонь по кораблям противника и по его сухопутным частям. Связавшись по телефону с “тридцатой” генерал Петров потребовал обстоятельного доклада. “Какими снарядами вы располагаете?”, – спросил генерал. “Фугасными, осколочно-фугасными, осколочными, бронебойными, бетонобойными, шрапнельными, зажигательными, осветительными, дымовыми и, — Александер несколько замялся, — и ещё с листовками…”.
Второй штурм Севастополя (17 дек. 1941 – 1 янв. 1942). Есть в Севастополе памятное место – командный пункт Приморской армии, а ныне превращённый в мемориал. Отсюда долгие месяцы осуществлялось руководство обороной главной базы флота. Здесь под защитой бетонированных сводов “дирижировали” ходом боёв командующий Севастопольским оборонительным районом, командующий Чёрноморским флотом вице-адмирал Октябрьский Ф. С., его заместитель по сухопутной обороне генерал-майор Петров И. Е.. Отсюда шли приказы и на батарею Александера.
… Второй штурм Севастополя начался утром 17 декабря после сильной артподготовки. По приказу Манштейна в наступление пошли пять дивизий. В первую очередь немцы пытались захватить батарею Александера, поэтому в районе реки Бельбек и Мекензиевых гор разгорелись особенно ожесточённые бои. Но в глубоких потернах (закрытый проход, сообщение в виде галереи) и на командном пункте батареи шум боёв был едва слышен. Александер, склонившись над картой, производил необходимые расчёты, после чего командовал: “Изготовиться к стрельбе!”. “Опять появились немецкие танки, мы насчитали их 12, повернули в нашу сторону и, выстроившись в нашу линию, метров с 300 открыли огонь по командному пункту. Положение создалось довольно затруднительным. Но тут земля под нами вздрогнула и раздался взрыв огромной силы. Выглянув из траншеи, я увидел, что там, где только что стоял и стрелял танка, уже ничего нет! Лишь падали комья земли и какие-то обломки. Оказалось, что по танкам ударила прямой наводкой батарея береговой обороны Александера”, — вспоминал участник боёв Пискунов Д. И. Нигде, кроме Севастополя, в ходе войны расход снарядов не превышал расход винтовочных и автоматных патронов. Поражённым этим генерал Петров приказал проверить эти сведения, но цифры оказались прежними: 49 тысяч снарядов против 47 тысяч патронов. “Единоборство не только людей, но и техники”, резюмировал генерал. Под новый, сорок второй год, Александер заметил, что стала падать точность и дальность стрельбы. Сказался износ стволов – нарезы в их каналах стёрлись, поэтому снаряды после выстрелов неустойчиво держались на траектории. В строго засекреченном месте, в одной из бухт, покоились запасные, 50-ти тонные стволы. В январскую ночь их достали, перевезли на батарею и замаскировали. Но как обновить батарею, если враг в двух километрах от неё? Да и по инструкции замена стволов требовала работы со спецкранами в течение 60 суток. Выход подсказал артиллерийский мастер Прокуда С. И.. Воспользовавшись длинными зимними ночами, батарейцы под его руководством методом “бурлацкой артели”, почти вручную, применив небольшой кран и домкраты, всего за 16 суток заменили стволы на “тридцатой”.
В дело вступают орудия-монстры. 1942 год. Гитлер вызвал в Берлин Манштейна для доклада о затянувшейся “Лов осётра” – так в Ставке окрестили “молниеносный захват” Севастополя. Провал двух штурмов Манштейн оправдывал тем, что подступы к городу хорошо укреплены, а русские матросы воюют с невероятным фанатизмом. Кроме того у русских много артиллерии, в том числе неуязвимый форт с орудиями невероятно крупного калибра. И вот тогда под Севастополь были направлены орудия сверх крупного калибра; два типа “Карл” и одно — “Дора”. Что же представляли собой эти чудища? Предоставим слово автору “Севастопольских дневников” генерал-майору Ковтуну А. И.: “C 30-ой батареи доносят, что по ним стреляют невиданными ещё снарядами. При попадании одного из них треснул трёхметровый бетон. Петров вызывает к аппарату командира батареи Александера и требует более точных данных. Александер говорит, что один из тех снарядов, о которых он докладывал, не разорвался. Но данные о снаряде вызывают недоумение – длина 2 метра, калибр – 615 мм. Не может быть! Александер требует к себе кого-нибудь из штаба. Едет начальник разведки Харлашкин. Через час он звонит, что действительно снаряд точно такой, как доложил Александер. Теперь понятно, о каком оружии говорили пленные – огромная мортира со снарядом громадной пробивной силы. С батареи доносят, что найдены осколки снаряда предположительно ещё более крупного калибра. Шлём специальное донесение в Ставку о применении немцами артиллерии невиданных калибров. Некоторые офицеры и солдаты говорят, что видели этот снаряд в полёте, но никто не думал, что он выпущен из пушки, думали что-то вроде “скрипухи”, большой реактивной мухи (это были снаряды “Карлов”; снаряды “Доры” в полёте не наблюдались поскольку имели большую скорость). Орудия продолжали вести огонь по Александеру. Сегодня опять такой снаряд не разорвался. Лежит эта махина возле батареи, смельчаки садятся на неё верхом. Нас интересует – сколько выстрелов может выдержать ствол такого орудия? Морские артиллеристы, бесспорные знатоки, утверждают – не больше 30-35, потом необходима смена ствола. Сделано за два дня 16 выстрелов. Значит, осталось мало.” Профессиональный интерес батарейцев заставил их провести расчёты и выявить некоторые характеристики “Карлов”. То, что снаряды видны на траектории, свидетельствует об их невысокой начальной скорости. Следовательно, это мортиры с коротким стволом. У них крайне низкая скорострельность (3 – 4 выстрела в час). Наконец они ведут стрельбу под прикрытием огня других батарей, маскируясь фоном их стрельбы. Это делалось для того, чтобы трудно было их засечь. Прикинули также и примерное расположение одного из “Карлов”. Вышло, что где-то между Бахчисараем и ж-д станцией Сюрень. Через командный пункт флота попросили лётчиков уточнить, ведь такую махину упрятать трудно. К тому же для неё нужна специальная позиция (позже выяснилось, что “Дора”, например, стояла на четырёхрельсовом пути возле Джанкоя).
Карл. С “тридцатой” хорошо просматривается весь фронт под Севастополем, и Александер организовал инструментальную разведку. Это оправдало себя: обоих “Карлов” выдали особо яркие вспышки и характерный, харкающий звук. Между немецкими монстрами и “тридцаткой” началась артиллерийская дуэль. Кстати, кроме “Доры” и “Карлов” немцы под Севастополь подтянули несколько тяжёлых 11, 12 и 14 дюймового калибра. Их снаряды непрерывно перепахивали позицию батареи Александера, а также обрушивались на кварталы города. Над Севастополем постоянно висело гигантское облако пыли и дыма, и вскоре город-красавец был превращён в руины.
Третий штурм Севастополя. 7 июня-4 июля 1942 года. Этот штурм Севастополя был особенно ожесточённым. Немцы делали всё, чтобы овладеть чёрноморской твердыней. Только на батарею Александера было брошено несколько полков пехоты, не считая сапёрной роты, оснащённой огнемётами и зарядами для подрыва бронебашен. Авиация делала 600 авианалётов ежедневно. Артиллерийский огонь был настолько плотен, что в амбразуры беспрерывно залетали раскалённые осколки, ранившие людей и вызывавшие пожары. Они вонзались в стыки у оснований башен, и те заклинивали. С наступлением темноты матросы ломами выковыривали осколки. На седьмой день штурма снаряд одного из “монстров” угодил в башню. Погибли наводчики и замочники, тяжело ранило командира башни. Однако расчёт заменили, орудия ввели в строй, и дуэль продолжилась. Вскоре “Карлы” огнём батареи Александера были повреждены, и их вывезли в фатерлянд на ремонт.
Сверхтяжёлая мортира «Карл». Калибр — 615 мм, вес — 132 т, скорость передвижения — 5 км в час, расчёт — 109 человек
Пушка «Дора». ”Дору” обнаружили лётчики и бомбовым ударом разрушили энергопоезда, состав спецсопровождения, платформы обслуживания и вагоны с боеприпасами. Командир “Доры” генерал-майор просил своего фюрера срочно передислоцировать орудие за пределы Крыма…
Под Севастополем немцы ежедневно теряли по 4500 убитыми и раненными. Однако и силы защитников таяли. Батарею №30 прикрывал батальон морской пехоты и миномётная батарея лейтенанта Пятецкого. Они, не щадя себя, выполняли приказ генерала Петрова: “Беречь батарею”. К 12 июня от батальона осталось меньше роты. Сильно поредел и 90-й стрелковый полк, державший фронт близ батареи. Иссякли совсем недавно казавшиеся неисчерпаемые запасы снарядов. 17 июля последовала новая серия атак, которые батарейцы отбивали своими силами и выстрелами учебными болванками. Потом перешли на холостые заряды. Подошедших автоматчиков струя пороховых газов с температурой 3000 градусов буквально стирала с лица земли.
800-миллиметровое, сверхтяжёлое орудие «Дора», которое обстреливало батарею Александера и кварталы Севастополя. Положение стало критическим. На общем совете личного состава было принято решение пробираться небольшими группами в горы, к партизанам. Некоторым это удалось. Через несколько дней немцы опоясали батарею пулемётными точками. Соловьёв, руководившей последней группой прорыва, был тяжело ранен. Александер уходил последним. В подземных галереях оставались только раненые, которые не могли передвигаться и медперсонал.
Александер Георгий Александрович. 1909-1942. 24 июня командир батареи попрощался с политруком и вместе с небольшой группой батарейцев через водосток вышел к реке Бельбек. Через несколько дней предатель из местных жителей выдал Александера, и после пыток он был расстрелян в симферопольской тюрьме. После ухода из Севастополя последних кораблей на батарее ещё продолжались подземные бои 19 суток! Даже когда были подорваны входные двери, немцы ещё долго не могли войти внутрь потерн (закрытый проход, сообщение в виде галереи). Раненые моряки встречали их автоматным и винтовочным огнём. Когда же был захвачен центральный пост, младший политрук, Ермил Соловьёв не желая попасть в плен, застрелился. В дальних потернах и узких ходах раненые продолжали сражаться в полной темноте. Призывы к сдаче и посулы остались безответными. Тогда нападающие стали нагнетать в подземные помещения газы. Под землёй наступила тишина… Со времён WWI германские специалисты считали себя непревзойдёнными в области тяжёлой артиллерии. Предметом их гордости была сверхтяжёлая пушка “Колоссаль” , стрелявшая по Парижу из-за линии фронта. В самом конце ВОВ в руки советского командования попали особо секретные архивы “третьего райха”. Они содержали чертежи и техническую документацию об уже известных нам орудиях-“монстрах”, о неосуществлённых проектах всевозможных “вундер-ваффе”. Но каково же было удивление, когда среди этих бумаг были чертежи и техническое описание… батареи Александера, сделанные немецкими инженерами. Это было подлинное исследование, включавшее расчёты на прочность артсистемы, износ стволов, анализ порохов и ряд сугубо специальных вопросов. В конце был приложен вывод о том, что “форт” русских является подлинным шедевром инженерного искусства, и что именно он в силу своих исключительных качеств смог отсрочить падение Севастополя более чем на пол года: самими немецкими специалистами был подведён итог давнему спору, который вели русский генерал Кюи и немецкий Зауэр.
Журнал Tekhnika-molodyozhy №10-1985.
Источник: labuda.blog
Комментарии (0)
{related-news}
[/related-news]