Кавказский гамбит фюрера. Под опекой Лондона и Вашингтона

Как «выбирали» в Анкаре

За Главным Кавказским хребтом находилась главная нефтяная шкатулка России. Так назвал бакинские промыслы Уинстон Черчилль ещё в 1919 году, когда перспектива их перехода под полный контроль Британии была более чем реальна. Закавказский интерес Запада (а у него за спиной и Турции) отнюдь не ослабел даже в межвоенный период.

Пожалуй, самое веское тому доказательство — небезызвестный план "Топливо" 1940 года, который предусматривал совместное вторжение британских, французских и турецких войск в Закавказье не позже середины марта 1940 г. Такой должна была стать реальная «помощь» воевавшей с СССР Финляндии. План предусматривал захват бакинских нефтепромыслов, нефтепровода Баку — Тбилиси — Батуми, батумского порта и Транскавказской железной дороги.

Реализацию плана сорвало советско-финляндское перемирие 12 марта 1940 года. Однако проект вторжения никуда не делся, и при этом президент США Ф. Рузвельт в 1942-м буквально навязывал И. Сталину размещение американских и британских ВВС в Закавказье. Это объяснялось, конечно же, «высокой уязвимостью этого региона для нацистского вторжения» летом и осенью 1942 года.

Из широко известной у нас, но не в США и Британии, переписки Рузвельта и Сталина можно узнать, что американцы, предлагая размещение своих ВВС в Закавказье, ни словом не упоминали возможность германского или же турецкого вторжения в регион. А ведь она была вполне реальна в 1942 году. Турция к осени 1942 г. отмобилизовала для вторжения в Закавказье до 20 дивизий, оснащенных германским и итальянским, но также и британским вооружением.

Турецко-германский договор о дружбе, так и не исполненный, к счастью, Анкарой, был подписан всего за четыре дня до нацистского вторжения в СССР — 18 июня 1941 г. Документ вступил в действие со дня подписания без ратификаций, но одновременно в Турцию продолжало поступать британское вооружение, а с осени 1942 г. — и американское.

Послы США и Великобритании в Москве объясняли руководству СССР необходимость таких поставок стремлением побудить Турцию вступить в войну… против Германии. Однако это Анкара сделала лишь 23 февраля 1945 г. чтобы "успеть" обозначиться в составе ООН. А вплоть до середины 1944 г., то есть до высадки союзников в Нормандии, Турция не только оказывала экономическую помощь Германии, но и пропускала в обоих направлениях через проливы военные и торговые суда Германии и Италии.

Летом и осенью 1942 г. на сухопутной и морской границах с СССР заметно участились военные провокации Турции. Насколько это повлияло на неудачи советских войск в Крыму и на Северном Кавказе, судить непросто, но делегации турецких Минобороны и Генштаба слишком уж регулярно "навещали" германские войска на советском фронте в 1942 и 1943 годах. В самой Турции в этот время резко активизировалась пантюркистская, фактически прогерманская агентура.

Признание президента

Скорее всего, нам всё же стоит отдать должное турецкому руководству за невступление в войну. Впрочем, сами турки тоже должны быть благодарны то ли судьбе, то союзникам за это. Они ведь ещё и вспомнили, кто первым пришёл к ним на помощь в начале 20-х годов, когда нависла реальная угроза раздела бывшей Османской империи. Это была Советская Россия.



Турецкому президенту Исмету Иненю нельзя отказать в "гибкости"

Сам факт весьма своеобразной в своей гибкости политики Анкары признал, хоть и косвенно, турецкий президент Исмет Иненю, выступая 1 ноября 1945 г. на открытии 3-й сессии национального парламента 7-го созыва:

Кое-где в СССР утверждали, что при продвижении немцев до Волги мы мешали Советам, сконцентрировав наши силы на своих восточных границах.

Но более конкретно позицию Турции в начале 1940-х разъяснил Франц фон Папен, германский посол в Анкаре в те годы. Он удивительным образом был оправдан на Нюрнбергском процессе.



Ф. фон Папен когда-то конкурировал с Гитлером за пост германского канцлера, но в войну "отсиделся" в Анкаре

В депеше германскому МИДу (март 1942 г.) он отметил:

Как заверил меня президент Иненю, «Турция в высшей степени заинтересована в уничтожении русского колосса». И что «нейтральная позиция Турции уже на данный момент много выгоднее для стран Оси, чем для Англии», уточнил президент».

А в этих дискуссиях в Турции участвовали и союзники СССР — через британского посла Х. Нэтубулл-Хьюгессена и американского Л. Штейнгарда.

Интересна в этой связи и информация чётко ориентированного на «пантюркизм» портала «Мир турецкой коалиции» от 17 октября 2018 г.:

фон Папену пришлось в Анкаре играть тройную игру: посла, тайного посланника Гитлера и представителя якобы «оппозиции». Основными партнерами в игре были американский, британский послы и нунций Ватикана. Папа Пий XII, как и фюрер, послал в Турцию не простого священнослужителя, а талантливого дипломата и «аппаратчика». Всё это уже всерьез пугало Москву.

Москва же не решалась на военные меры против таких действий Турции, чтобы не спровоцировать её на официальную военную поддержку Берлина. Западные же союзники СССР упорно не присоединялись к советским протестам насчет вопиющих нарушений Анкарой официального турецкого нейтралитета в пользу Германии и Италии — например, к соответствующим нотам советского правительства в адрес Турции от 12 июля, 14 августа 1941 г., 4 ноября 1942 г.

В марте 1942 г. в Закавказье проводились штабные учения, в которых Турция была в роли противника. Действия Красной Армии начинались, по сценарию учений, с наступления на восточную Турцию с черноморского побережья этого региона и заканчивались взятием Олту, Сарыкамыша, Трабзона и Эрзерума, точнее, всей восточной Турции и большинства восточно-турецких черноморских портов.

Но эти учения не предусматривали допуска к ним наблюдателей из США и Великобритании. Тем самым Москва давала понять, что не доверяет политике союзников в отношении Турции и не забывает о плане вторжения в Закавказье в 1940 году ("Топливо"). На сессии совета министров иностранных дел союзников, проходившей в октябре 1943 г. в Москве, Сталин заявил, что

турецкий нейтралитет, который в свое время был выгоден союзникам, теперь выгоден Гитлеру. Ибо прикрывает германский тыл на Балканах.

Что скажет на это товарищ Сталин

Но делегации союзников никак не отреагировали на это заявление. С учётом всех этих факторов Вашингтон и Лондон, похоже, готовили почву либо для реализации того же плана "Топливо", либо для того, чтобы опередить Турцию в её возможном захвате стратегических объектов в Закавказье. Приведём в этой связи документы из уже упомянутой переписки Сталина с Рузвельтом в военные годы.

9 октября 1942 г., Рузвельт — Сталину:

Я получил копию послания британского премьер-министра на Ваше имя. Мы собираемся действовать так скоро, как это возможно, чтобы предоставить Вам военно-воздушные силы, которые будут действовать под Вашим стратегическим командованием на Кавказе.



Не дожидаясь ответа Сталина на такое предложение, президент США более конкретно заявил о военных планах в Закавказье. Уже 12 октября 1942 г. Рузвельт сообщил Сталину:

Нашей группе тяжелых бомбардировщиков отдано распоряжение о немедленной подготовке к операциям на Вашем южном фланге. Осуществление этого мероприятия не будет зависеть от какой-либо иной операции или задачи (то есть закавказский проект имеет более высокий приоритет. — Прим. авт.), и эти самолеты, а также достаточное количество транспортов будут отправлены на Кавказ в ближайшее время.

Заметим, что за две недели до этого письма вермахт почти блокировал Дзауджикау, столицу Северной Осетии. То есть кратчайший путь в Закавказье оказался под реальной угрозой захвата нацистами. Американцами же предлагались варианты базирования союзнических ВВС в Батуми, Тбилиси, Баку, Джульфе, главном транзитном пункте лендлизовских поставок через Иран, и в азербайджанской Ленкорани, порту у границы с Ираном. Но Сталин продолжал игнорировать эти предложения.

Что, разумеется, обидело Рузвельта. Фрагмент его письма Сталину от 16 декабря 1942 г.:

Мне не ясно, что именно произошло в отношении нашего предложения об американской авиационной помощи на Кавказе. Я вполне готов направить соединения с американскими пилотами и экипажами. Я думаю, что они должны действовать и составе соединений под командованием своих американских начальников, но каждая группа в отношении тактических целей находилась бы, конечно, под общим русским командованием.
То, что я имею в виду, — это в основном самолеты типа бомбардировщика, которые можно перебросить на Кавказ своим ходом. (Из Ирана и Ирака. — Прим. авт.)

Наконец, Сталин внес ясность в этот вопрос, хотя и без намёка на понимание истинных намерений союзников. В его письме Рузвельту от 18 декабря 1942 г. отмечено:

Я очень благодарен Вам за Вашу готовность помогать нам. Что касается англо-американских эскадрилий с летным составом, то в настоящий момент отпала необходимость в их присылке в Закавказье. Теперь главные бои разыгрываются и будут разыгрываться на Центральном фронте и в районе Воронежа.

Однако Рузвельт впоследствии уже не предлагал перенацелить американские эскадрильи, предназначенные Закавказью, на названные Сталиным направления. Нетрудно предположить, что американские планы "защитить" тот регион от вермахта были приурочены к возможному вторжению туда же турецких войск. Чтобы затем совместно с союзниками отсечь Закавказье от СССР и завладеть прежде всего нефтяными ресурсами региона и коридором Каспий — Черное море. Но не случилось…

Автор:Алексей Подымов, Алексей ЧичкинИспользованы фотографии:forum.guns.ru, gettyimages.com

Источник: bazaistoria.ru

уникальные шаблоны и модули для dle