Спланировать и уничтожить: секрет самого результативного танкиста ВОВ
---
Его танк был вездесущ, у немцев создавалось впечатление, что против них сражается не одна машина, а по меньшей мере танковая рота.
В конце сентября 1941 года немцы взяли Киев. Рухнул советский Юго-Западный фронт. К ноябрю немцы могли быть в Москве. Отражать наступление врага было практически нечем. На счету были каждая пушка и каждый танк.
В это время Дмитрия Лавриненко вместе с другими танкистами отправили в тыл – под Сталинград, где под командованием полковника Катукова формировалась 4-я танковая бригада.
В первых числах октября 1941 года две танковые дивизии вермахта резали подбрюшье Брянского фронта. Немцы двигались из Севска через Орловскую область прямо на Москву. Столкновение с отлаженной, как часы, танковой группой Гудериана не сулило бригаде полковника Катукова ничего хорошего. Немецкие танки поддерживались артиллерией и пехотой. С неба их прикрывала авиация.
«Катуков сделал вывод, что в лобовые атаки с немецкими танками лучше не вступать, потому что пожжешь танки, а у немцев все продумано», – говорит научный сотрудник Государственного музея обороны Москвы Кирилл Дряннов.
«Был постулат: “Танки с танками не воюют, с танками воюет противотанковая артиллерия”. А там все было понятно, то есть, конечно, там было, как говорится, “не до жиру, быть бы живу”, никто тогда не задумывался, в 1941-м, кто должен воевать с немецкими танками. Кто был – тот и воевал. Если в данной ситуации ничем, кроме танковой бригады, нельзя было заткнуть фронт, значит, закрывали танковой бригадой», – объясняет военный историк и писатель Михаил Барятинский.
У села Первый Воин оборону держал мотострелковый батальон, усиленный противотанковыми пушками. Но на него надвигалась настоящая танковая армада немцев. Колонна танков втянулась в лощину и приступила к методичному уничтожению нашего батальона. Пехоту нужно было выручать.
Группа Дмитрия Лавриненко из четырех танков Т-34 выдвинулась из рощи навстречу врагу. Было заранее решено действовать, используя тактику подготовленных маневренных засад. При лобовом ударе бригада была бы просто раздавлена.
Огромным преимуществом танка Т-34 в этой ситуации была его маневренность и проходимость по вязкому грунту, насыщенному осенней влагой. В октябрьскую распутицу там, где наши танки летели стрелой, немецкие, как правило, застревали.
«У немецких танков было достаточно высокое удельное давление, то есть вроде бы и масса у них была относительно невелика, но гусеницы были узкие. И они просто элементарно буксовали, поэтому они старались держаться дорог», – объясняет Михаил Барятинский.
«Тридцатьчетверки» Лавриненко подоспели, когда советские противотанковые орудия были уничтожены, а немецкие танки начали давить и расстреливать пехоту. Избегая подхода на близкую дистанцию, наши танкисты открыли огонь по врагу. Постоянно меняя огневые позиции, появляясь в различных местах, четыре «тридцатьчетверки» производили впечатление действий большой танковой группы.
«Немцы с таким принципом применения танков вообще не сталкивались. Для них нормально было наступать на пехоту и подбивать танки при встречных каких-то боях, когда танки идут на танки. Немецким танкам помогает и противотанковая артиллерия, и авиация, и ручные противотанковые средства. То есть танки немецкие даже в наступлении были защищены в общем-то.
А тут они столкнулись вообще с невиданным принципом применения танков. Вот вроде бы их нет, а потери несут немецкие танки, а стрелять не по кому, потому что цели нет. Вот он выстрелил и спрятался», – говорит старший научный сотрудник Орловского военно-исторического музея Валентин Чернега.
В этом бою экипаж лейтенанта Лавриненко уничтожил четыре немецких танка, экипаж старшего сержанта Антонова – семь танков и два орудия, экипаж сержанта Капотова – один танк, экипаж младшего лейтенанта Полянского – три танка и четыре мотоцикла. Выживших советских пехотинцев танкисты посадили на броню и вывезли с разбитых позиций. Взвод Лавриненко потерь не имел.
После боев под Мценском 4-я танковая бригада полковника Катукова была переброшена под Москву на Волоколамское направление. И тут Лавриненко едва не попал под трибунал.
Вечером 19 октября 1941 года бригада прибыла на станцию Чисмена в 100 километрах от Москвы. А утром 20 октября выяснилось, что по дороге пропал один из танков бригады – «тридцатьчетверка» командира взвода лейтенанта Дмитрия Лавриненко.
«Дело в том, что бригада уже перебрасывалась, а штаб 50-й армии попросил оставить один танк для охраны штаба. И был оставлен танк Лавриненко», – рассказывает Валентин Чернега.
С момента, как танк Лавриненко был придан штабу 50-й армии, прошло уже четверо суток.
«Штаб 50-й армии танк Лавриненко практически сразу же отправил за бригадой. То есть посчитали часами позже, что он не нужен. И он пошел своим ходом. Естественно, наши войска отступали, дороги были забиты всевозможными войсками, и догнать свою бригаду он не смог», – объясняет Чернега.
Катуков и начальник политотдела старший батальонный комиссар Деревянкин звонили повсюду, но следов найти так и не смогли. Это было ЧП.
В полдень 20 октября 1941 года к штабу бригады в поселке Чисмена подкатила «тридцатьчетверка», а вслед за ней немецкий штабной автобус. Люк башни открылся, и оттуда как ни в чем не бывало выбрался Лавриненко, а следом члены его экипажа – заряжающий рядовой Федотов и стрелок-радист сержант Борзых. За рулем штабного автобуса сидел механик-водитель старший сержант Бедный.
На Лавриненко набросился разгневанный начальник политотдела, требуя объяснений. Вместо ответа тот вынул из нагрудного кармана гимнастерки бумагу:
«Командир машины Лавриненко Дмитрий Федорович был мною задержан. Ему была поставлена задача остановить прорвавшегося противника и помочь восстановить положение на фронте в районе города Серпухова. Он эту задачу не только с честью выполнил, но и геройски проявил себя. За образцовое выполнение боевой задачи Военный совет армии всему личному составу экипажа объявил благодарность и представил к правительственной награде. Комендант города Серпухова комбриг Фирсов».
Понимая, что нагнать бригаду ему не удастся, Лавриненко позволил экипажу короткую передышку в Серпухове.
«А тут с запада к Серпухову через поселок Высокиничи пробился авангард немецких войск. А комендант – комбриг Фирсов – получил приказ оборонять город. А у него был только истребительный батальон, набранный из рабочих, из молодежи. В общем-то и необученные. И тут кто-то из этих солдат сказал, что возле парикмахерской стоит танк Т-34, танкисты бреются», – говорит Чернега.
Лавриненко получил указание срочно прибыть к коменданту города. Тот сообщил: по шоссе из Малоярославца на Серпухов идет немецкая колонна численностью до батальона. Сил, необходимых для обороны, в городе нет. Комбриг Фирсов понимал, что отдать танкистам приказ он не имеет права, но экипаж Лавриненко был в тот момент единственной силой, способной защитить целый город.
«Это не наступление было, шла просто дозорная немецкая колонна: мотоциклисты, штабные машины. Танков там не было. Лавриненко быстренько собрал свой экипаж, выдвинулся как раз к этому поселку, очень хорошо замаскировал свой танк», – объясняет старший научный сотрудник Орловского военно-исторического музея Валентин Чернега.
В роще у деревни Высокиничи Т-34 Дмитрия Лавриненко встал в засаду. Через несколько минут на шоссе показалась немецкая колонна. Впереди мотоциклы, потом штабная машина, три грузовика с пехотой и противотанковыми орудиями.
Подпустив немцев на 150 метров, Лавриненко расстрелял колонну в упор. Два орудия были сразу же разбиты, третье немецкие артиллеристы пытались развернуть, но танк Лавриненко выскочил на шоссе и врезался в грузовики с пехотой, а затем раздавил орудие.
Вскоре подошла пехотная часть и добила растерянного противника. Экипаж Лавриненко сдал коменданту Серпухова 13 автоматов, шесть минометов, десять мотоциклов с колясками и противотанковое орудие с полным боекомплектом. Штабную машину забрали в бригаду. Ее своим ходом и довел пересевший из «тридцатьчетверки» механик-водитель Бедный. В автобусе оказались важные документы и карты, которые полковник Катуков немедленно отправил в Москву.
Такой бой можно было считать везением, воинской удачей, но только не в случае Лавриненко.
«Лавриненко занимался подготовкой боя, то есть не просто наорал: “А пошли там, сейчас мы их шапками закидаем!” Нет, он бой готовил», – говорит военный историк и писатель Михаил Барятинский.
Самый результативный советский танковый ас Великой Отечественной войны Дмитрий Лавриненко погиб 18 декабря 1941 года. При этом за два с половиной месяца он успел принять участие в 28 боях, в ходе которых уничтожил 52 вражеских танка.
Почему Лавриненко удавалось одерживать победы, когда другие терялись в бою с превосходящими силами противника? И каким образом на фоне неразберихи и поражений начального этапа войны он придумывал и применял победную тактику? Смотрите новый выпуск программы «Легенды армии»:
Татьяна Полуказакова
В конце сентября 1941 года немцы взяли Киев. Рухнул советский Юго-Западный фронт. К ноябрю немцы могли быть в Москве. Отражать наступление врага было практически нечем. На счету были каждая пушка и каждый танк.
В это время Дмитрия Лавриненко вместе с другими танкистами отправили в тыл – под Сталинград, где под командованием полковника Катукова формировалась 4-я танковая бригада.
В первых числах октября 1941 года две танковые дивизии вермахта резали подбрюшье Брянского фронта. Немцы двигались из Севска через Орловскую область прямо на Москву. Столкновение с отлаженной, как часы, танковой группой Гудериана не сулило бригаде полковника Катукова ничего хорошего. Немецкие танки поддерживались артиллерией и пехотой. С неба их прикрывала авиация.
«Катуков сделал вывод, что в лобовые атаки с немецкими танками лучше не вступать, потому что пожжешь танки, а у немцев все продумано», – говорит научный сотрудник Государственного музея обороны Москвы Кирилл Дряннов.
«Был постулат: “Танки с танками не воюют, с танками воюет противотанковая артиллерия”. А там все было понятно, то есть, конечно, там было, как говорится, “не до жиру, быть бы живу”, никто тогда не задумывался, в 1941-м, кто должен воевать с немецкими танками. Кто был – тот и воевал. Если в данной ситуации ничем, кроме танковой бригады, нельзя было заткнуть фронт, значит, закрывали танковой бригадой», – объясняет военный историк и писатель Михаил Барятинский.
У села Первый Воин оборону держал мотострелковый батальон, усиленный противотанковыми пушками. Но на него надвигалась настоящая танковая армада немцев. Колонна танков втянулась в лощину и приступила к методичному уничтожению нашего батальона. Пехоту нужно было выручать.
Группа Дмитрия Лавриненко из четырех танков Т-34 выдвинулась из рощи навстречу врагу. Было заранее решено действовать, используя тактику подготовленных маневренных засад. При лобовом ударе бригада была бы просто раздавлена.
Огромным преимуществом танка Т-34 в этой ситуации была его маневренность и проходимость по вязкому грунту, насыщенному осенней влагой. В октябрьскую распутицу там, где наши танки летели стрелой, немецкие, как правило, застревали.
«У немецких танков было достаточно высокое удельное давление, то есть вроде бы и масса у них была относительно невелика, но гусеницы были узкие. И они просто элементарно буксовали, поэтому они старались держаться дорог», – объясняет Михаил Барятинский.
«Тридцатьчетверки» Лавриненко подоспели, когда советские противотанковые орудия были уничтожены, а немецкие танки начали давить и расстреливать пехоту. Избегая подхода на близкую дистанцию, наши танкисты открыли огонь по врагу. Постоянно меняя огневые позиции, появляясь в различных местах, четыре «тридцатьчетверки» производили впечатление действий большой танковой группы.
«Немцы с таким принципом применения танков вообще не сталкивались. Для них нормально было наступать на пехоту и подбивать танки при встречных каких-то боях, когда танки идут на танки. Немецким танкам помогает и противотанковая артиллерия, и авиация, и ручные противотанковые средства. То есть танки немецкие даже в наступлении были защищены в общем-то.
А тут они столкнулись вообще с невиданным принципом применения танков. Вот вроде бы их нет, а потери несут немецкие танки, а стрелять не по кому, потому что цели нет. Вот он выстрелил и спрятался», – говорит старший научный сотрудник Орловского военно-исторического музея Валентин Чернега.
В этом бою экипаж лейтенанта Лавриненко уничтожил четыре немецких танка, экипаж старшего сержанта Антонова – семь танков и два орудия, экипаж сержанта Капотова – один танк, экипаж младшего лейтенанта Полянского – три танка и четыре мотоцикла. Выживших советских пехотинцев танкисты посадили на броню и вывезли с разбитых позиций. Взвод Лавриненко потерь не имел.
После боев под Мценском 4-я танковая бригада полковника Катукова была переброшена под Москву на Волоколамское направление. И тут Лавриненко едва не попал под трибунал.
Вечером 19 октября 1941 года бригада прибыла на станцию Чисмена в 100 километрах от Москвы. А утром 20 октября выяснилось, что по дороге пропал один из танков бригады – «тридцатьчетверка» командира взвода лейтенанта Дмитрия Лавриненко.
«Дело в том, что бригада уже перебрасывалась, а штаб 50-й армии попросил оставить один танк для охраны штаба. И был оставлен танк Лавриненко», – рассказывает Валентин Чернега.
С момента, как танк Лавриненко был придан штабу 50-й армии, прошло уже четверо суток.
«Штаб 50-й армии танк Лавриненко практически сразу же отправил за бригадой. То есть посчитали часами позже, что он не нужен. И он пошел своим ходом. Естественно, наши войска отступали, дороги были забиты всевозможными войсками, и догнать свою бригаду он не смог», – объясняет Чернега.
Катуков и начальник политотдела старший батальонный комиссар Деревянкин звонили повсюду, но следов найти так и не смогли. Это было ЧП.
В полдень 20 октября 1941 года к штабу бригады в поселке Чисмена подкатила «тридцатьчетверка», а вслед за ней немецкий штабной автобус. Люк башни открылся, и оттуда как ни в чем не бывало выбрался Лавриненко, а следом члены его экипажа – заряжающий рядовой Федотов и стрелок-радист сержант Борзых. За рулем штабного автобуса сидел механик-водитель старший сержант Бедный.
На Лавриненко набросился разгневанный начальник политотдела, требуя объяснений. Вместо ответа тот вынул из нагрудного кармана гимнастерки бумагу:
«Командир машины Лавриненко Дмитрий Федорович был мною задержан. Ему была поставлена задача остановить прорвавшегося противника и помочь восстановить положение на фронте в районе города Серпухова. Он эту задачу не только с честью выполнил, но и геройски проявил себя. За образцовое выполнение боевой задачи Военный совет армии всему личному составу экипажа объявил благодарность и представил к правительственной награде. Комендант города Серпухова комбриг Фирсов».
Понимая, что нагнать бригаду ему не удастся, Лавриненко позволил экипажу короткую передышку в Серпухове.
«А тут с запада к Серпухову через поселок Высокиничи пробился авангард немецких войск. А комендант – комбриг Фирсов – получил приказ оборонять город. А у него был только истребительный батальон, набранный из рабочих, из молодежи. В общем-то и необученные. И тут кто-то из этих солдат сказал, что возле парикмахерской стоит танк Т-34, танкисты бреются», – говорит Чернега.
Лавриненко получил указание срочно прибыть к коменданту города. Тот сообщил: по шоссе из Малоярославца на Серпухов идет немецкая колонна численностью до батальона. Сил, необходимых для обороны, в городе нет. Комбриг Фирсов понимал, что отдать танкистам приказ он не имеет права, но экипаж Лавриненко был в тот момент единственной силой, способной защитить целый город.
«Это не наступление было, шла просто дозорная немецкая колонна: мотоциклисты, штабные машины. Танков там не было. Лавриненко быстренько собрал свой экипаж, выдвинулся как раз к этому поселку, очень хорошо замаскировал свой танк», – объясняет старший научный сотрудник Орловского военно-исторического музея Валентин Чернега.
В роще у деревни Высокиничи Т-34 Дмитрия Лавриненко встал в засаду. Через несколько минут на шоссе показалась немецкая колонна. Впереди мотоциклы, потом штабная машина, три грузовика с пехотой и противотанковыми орудиями.
Подпустив немцев на 150 метров, Лавриненко расстрелял колонну в упор. Два орудия были сразу же разбиты, третье немецкие артиллеристы пытались развернуть, но танк Лавриненко выскочил на шоссе и врезался в грузовики с пехотой, а затем раздавил орудие.
Вскоре подошла пехотная часть и добила растерянного противника. Экипаж Лавриненко сдал коменданту Серпухова 13 автоматов, шесть минометов, десять мотоциклов с колясками и противотанковое орудие с полным боекомплектом. Штабную машину забрали в бригаду. Ее своим ходом и довел пересевший из «тридцатьчетверки» механик-водитель Бедный. В автобусе оказались важные документы и карты, которые полковник Катуков немедленно отправил в Москву.
Такой бой можно было считать везением, воинской удачей, но только не в случае Лавриненко.
«Лавриненко занимался подготовкой боя, то есть не просто наорал: “А пошли там, сейчас мы их шапками закидаем!” Нет, он бой готовил», – говорит военный историк и писатель Михаил Барятинский.
Самый результативный советский танковый ас Великой Отечественной войны Дмитрий Лавриненко погиб 18 декабря 1941 года. При этом за два с половиной месяца он успел принять участие в 28 боях, в ходе которых уничтожил 52 вражеских танка.
Почему Лавриненко удавалось одерживать победы, когда другие терялись в бою с превосходящими силами противника? И каким образом на фоне неразберихи и поражений начального этапа войны он придумывал и применял победную тактику? Смотрите новый выпуск программы «Легенды армии»:
Татьяна Полуказакова
Источник: labuda.blog
Комментарии (0)
{related-news}
[/related-news]