Жанна Д Арк послесоветского совхоза: автоматная очередь
---
Заседания штаба стали совсем секретные, всех из правления выгоняли, и чтоб поблизости вообще никем даже не пахло. После штаба муж и командиры каждый раз ходили кругами возле нашего дома и соседских поблизости, тихо разговаривая об чём-то. Очень их беспокоило, что бандюки ночью могут заявиться… Но нам повезло!
Сельпошники видать вконец обнаглели, в Турции своей разнежились и не захотели себя ночного сна лишать!
Короче, на второй день, часов в одиннадцать, пост сообщил, что едут.
На шоссе «Волга» и «УАЗ».
Начали действовать, как велено было…
Я с сыном и другими соседскими бабами быстро ушла на другой конец посёлка в дома, где нам быть положено.
А навстречу уже мужики с ружьями поспешали и положеные им места занимали.
Директор быстро по телефону позвонил в райцентр и тоже ушёл подальше. Гости прОклятые не торопились, ехали по грунтовке медленно, берегли свои «тачки». Как на нашу улицу въехали, где дом наш уже видно, так уазик вперёд поехал, а «Волга» сзади.
Вокруг домов у нас огороды с заборчиками, в них калитки. Уазик подъехал и встал возле нашей калитки почти в метре, за ним «Волга» встала. Калитка наша в виде воротец была сделана, резные, очень красивые дверцы, муж над ними полгода корпел.
Из уазика вышли четыре мужика лет около сорока на вид, рослые все и …. жилистые такие… У двоих в руках короткие автоматы. Так один из автомата сразу по калитке дал очередь, в ощепья раздробил, потом ногой пнул и хотел к дому пойти.
Тут из-за дома враз выскочили пять мужиков и дали залп из ружей поверх бандючьих голов низко-низко, одновремено с обоих боков выскочили мужики из-за соседских домов, тоже стреляя поверх голов, и тут же как грохнуло, бандюки аж нагнулись, а уазик осел на переднее колесо!
Это снайпер сделал лёжку себе на крыше соседского дома и послал в колесо две пули из трёхлинейки прямо между ног бандитских.
А в открытом окне нашего дома из-за занавески высунулся мегафон, и муж закомандовал: «Граждане бандиты! Приказываю разоружиться и подчиниться! При резких движениях стреляем, в живых не оставим!».
И тут же ему ответил тот, что калитку разбил, глотка зычная, мегафона не надо: «Начальник! Не стреляй! Всё путём! Косяк вышел! Подставили фраера барыжные!».
Потом он заорал уже своим: «Бродяги! Не рыпайся! Делай как я! По очереди!». Медленно поднял руки, перехватил автомат у дула левой рукой, а правой поставил на предохранитель, чтоб было всем видно, затем отомкнул патронный рожок и пошёл к «Волге», возле которой стояли сельпошники ни живы, ни мёртвы, они вышли из машины одновременно с бандюками.
У «Волги» главарь (это был главарь!) положил автомат и рожок на крышу, достал тряпицу из кармана и тщательно всё вытер, затем взял через тряпку и забросил в «Волгу» на заднее сиденье. Потом с поднятыми руками вернулся назад.
За ним то же самое сделал другой автоматчик, а у двоих остальных были при себе пистолеты, тоже обтёрли и в «Волгу» закинули.
Тут уж мужики с ружьями наставленными набежали, руки всем связали и развели под караул по разным местам, чтоб между собой не могли разговаривать, а кремлёвец ещё и пригрозил, мол, кто чирикнет, зубы повышибаю! Старший-то сельпошник все штаны себе замочил, позорник старый.
Через полтора часа приковылял старый полудохлый автобус-пазик, из которого выскочил начальник милиции, а за ним пять милиционеров с автоматами и следователь в штатском. Всех, кого наши скрутили, начали обыскивать по одному и найденное записывать, а понятые свидетели расписывались в протоколах.
У двоих нашли ножи самодельные с выкидными лезвиями и порцию анаши на одну раскурку. Руки им развязали и наручники надели. Следователь начал фотографировать, снимать отпечатки пальцев, опрашивать всех, муж написал ему заявление.
Потом милиционеры всех пойманных посадили в пазик, только мокрого сельпошника заставили брюки снять и закинуть в багажник «Волги», а чтоб не срамился, вестовые мальчишки притащили ему из ремонтных мастерских старые спецовочные штаны, все измазанные, их ведь как ветошь только для обтирки использовали.
Пазик уехал, а следователь и начальник милиции остались. Следователь засел в правлении бумаги дописывать, а муж, начальник милиции и директор пошли к нам, я им стол собрала, да только не елось, не пилось им…
Начальник милиции говорил, остальные слушали: «Вот что мужики, радоваться пока нечему. Главная жуть, похоже, ещё впереди. Бандюжек этих я узнал, они по сводкам проходят. Все четверо несколько раз судимы за вооружённые грабежи.
Но главное — они из самой мощной волгоградской бригады, банды то есть. Эта бригада богатая, имеет завязки в областных верхах. Уже скольких из них за задницу брали, а приходилось отпускать, вытаскивали их.
На «стрелки» от них до пяти машин выходит, больше двадцати боевиков приезжает, и оружия имеют как грязи. С этими вашими пойманными буду возиться дней пять, пока что-то выяснится, эти дни вам придётся пережить… Вы теперь раскрылись, слух пойдёт, могут приехать по ваши души.
Дороги перекрыть не смогу, некем, но на эти пять дней смогу выпросить из области группу омоновцев, десять человек на ихнем транспорте. Если у вас бои начнутся, сообщите, сможем подъехать быстро, поддержим.
Если бандюки заявятся, то их задача будет — пугнуть вас хорошенько и взять заложников, чтобы заставить отказаться от заявлений и показаний. Заявятся наверняка ночью. Так что берегите баб, детишек, стариков, ну и от поджогов тоже берегитесь.
Чтоб у этих сволочей не было лишних зацепок для ихних адвокатов, назначаю тебя, Гаврилыч, командиром народной дружины, директора твоим заместителем, вот распишитесь в приказе. Печать тебе, Гаврилыч, вручаю и кучу удостоверений, чтоб на всех ваших хватило.
Смотри на дату выдачи этих удостоверений, по ней выходит, что вы уже год, как дружинники, проинструктируй народ. Пусть все вклеят свои фотки, и печать всем сам поставишь. А теперь прими на ответственное хранение и распишись за автоматы и пистолеты, что у бандюков изъяли.
Они вам сгодятся, а я, если что, отбоярюсь, вон на Кавказе оружие всем подряд раздают против бандитов. А у нас сейчас что, лучше?». Муж выслушал и только сказал: » Дайте расписание частот ваших радиостанций, на случай, если нам телефон перережут».
Начальник ему их написал, но велел никому не показывать, чтобы сдуру не начали прослушивать милицейские переговоры. Потом начальник и следователь уехали. Следователь сел за руль уазика, ему мужики запаску поставили взамен расстреляного колеса. А начальник «Волгу» повёл.
Муж и директор быстро пошли в правление, а там на площади уже куча людей собралась, обсуждают, хохочут с облегчением… Директор поймал какого-то из вестовых ребят, велел быстро и по-тихому собрать всех командиров на штаб.
Когда все пришли, дверь и окна закрыли, а муж передал разговор с начальником, велел через час снова собраться на штаб и — сорвался — как заревёт вдруг: » Всем — полная боевая готовность! Караулы удвоить! Никакого пива! Немедленно разогнать весь этот кабак!».
Командиры выскочили как ошпаренные! И правда, самые весёлые мужики уговорили фельдшерицу принести самогонки из её запасов, уже хотели первую бутылку по кругу пустить, да ещё и с ружьями в руках… Тут командиры как подняли мат!
Бабы и дети просто наутёк удрали, а мужики от удивления остолбенели. Но им приказали собраться через пятнадцать минут по командам для доведения общего приказа, а если у кого будет хоть в одном глазу, у того глаза надолго заболеть могут.
Тут опять «умник» встрял, мол, совсем закомандовались, башкой поехали. Тогда кремлёвец поднял его за грудки, прошипев, что если ещё вякнет, то язык — проглотит, а пока — бегом исполнять, что приказано. И ведь побежали мужики, побежали как миленькие!
Продолжение следует…
Автор: Михаил Гольдреер
Сельпошники видать вконец обнаглели, в Турции своей разнежились и не захотели себя ночного сна лишать!
Короче, на второй день, часов в одиннадцать, пост сообщил, что едут.
На шоссе «Волга» и «УАЗ».
Начали действовать, как велено было…
Я с сыном и другими соседскими бабами быстро ушла на другой конец посёлка в дома, где нам быть положено.
А навстречу уже мужики с ружьями поспешали и положеные им места занимали.
Директор быстро по телефону позвонил в райцентр и тоже ушёл подальше. Гости прОклятые не торопились, ехали по грунтовке медленно, берегли свои «тачки». Как на нашу улицу въехали, где дом наш уже видно, так уазик вперёд поехал, а «Волга» сзади.
Вокруг домов у нас огороды с заборчиками, в них калитки. Уазик подъехал и встал возле нашей калитки почти в метре, за ним «Волга» встала. Калитка наша в виде воротец была сделана, резные, очень красивые дверцы, муж над ними полгода корпел.
Из уазика вышли четыре мужика лет около сорока на вид, рослые все и …. жилистые такие… У двоих в руках короткие автоматы. Так один из автомата сразу по калитке дал очередь, в ощепья раздробил, потом ногой пнул и хотел к дому пойти.
Тут из-за дома враз выскочили пять мужиков и дали залп из ружей поверх бандючьих голов низко-низко, одновремено с обоих боков выскочили мужики из-за соседских домов, тоже стреляя поверх голов, и тут же как грохнуло, бандюки аж нагнулись, а уазик осел на переднее колесо!
Это снайпер сделал лёжку себе на крыше соседского дома и послал в колесо две пули из трёхлинейки прямо между ног бандитских.
А в открытом окне нашего дома из-за занавески высунулся мегафон, и муж закомандовал: «Граждане бандиты! Приказываю разоружиться и подчиниться! При резких движениях стреляем, в живых не оставим!».
И тут же ему ответил тот, что калитку разбил, глотка зычная, мегафона не надо: «Начальник! Не стреляй! Всё путём! Косяк вышел! Подставили фраера барыжные!».
Потом он заорал уже своим: «Бродяги! Не рыпайся! Делай как я! По очереди!». Медленно поднял руки, перехватил автомат у дула левой рукой, а правой поставил на предохранитель, чтоб было всем видно, затем отомкнул патронный рожок и пошёл к «Волге», возле которой стояли сельпошники ни живы, ни мёртвы, они вышли из машины одновременно с бандюками.
У «Волги» главарь (это был главарь!) положил автомат и рожок на крышу, достал тряпицу из кармана и тщательно всё вытер, затем взял через тряпку и забросил в «Волгу» на заднее сиденье. Потом с поднятыми руками вернулся назад.
За ним то же самое сделал другой автоматчик, а у двоих остальных были при себе пистолеты, тоже обтёрли и в «Волгу» закинули.
Тут уж мужики с ружьями наставленными набежали, руки всем связали и развели под караул по разным местам, чтоб между собой не могли разговаривать, а кремлёвец ещё и пригрозил, мол, кто чирикнет, зубы повышибаю! Старший-то сельпошник все штаны себе замочил, позорник старый.
Через полтора часа приковылял старый полудохлый автобус-пазик, из которого выскочил начальник милиции, а за ним пять милиционеров с автоматами и следователь в штатском. Всех, кого наши скрутили, начали обыскивать по одному и найденное записывать, а понятые свидетели расписывались в протоколах.
У двоих нашли ножи самодельные с выкидными лезвиями и порцию анаши на одну раскурку. Руки им развязали и наручники надели. Следователь начал фотографировать, снимать отпечатки пальцев, опрашивать всех, муж написал ему заявление.
Потом милиционеры всех пойманных посадили в пазик, только мокрого сельпошника заставили брюки снять и закинуть в багажник «Волги», а чтоб не срамился, вестовые мальчишки притащили ему из ремонтных мастерских старые спецовочные штаны, все измазанные, их ведь как ветошь только для обтирки использовали.
Пазик уехал, а следователь и начальник милиции остались. Следователь засел в правлении бумаги дописывать, а муж, начальник милиции и директор пошли к нам, я им стол собрала, да только не елось, не пилось им…
Начальник милиции говорил, остальные слушали: «Вот что мужики, радоваться пока нечему. Главная жуть, похоже, ещё впереди. Бандюжек этих я узнал, они по сводкам проходят. Все четверо несколько раз судимы за вооружённые грабежи.
Но главное — они из самой мощной волгоградской бригады, банды то есть. Эта бригада богатая, имеет завязки в областных верхах. Уже скольких из них за задницу брали, а приходилось отпускать, вытаскивали их.
На «стрелки» от них до пяти машин выходит, больше двадцати боевиков приезжает, и оружия имеют как грязи. С этими вашими пойманными буду возиться дней пять, пока что-то выяснится, эти дни вам придётся пережить… Вы теперь раскрылись, слух пойдёт, могут приехать по ваши души.
Дороги перекрыть не смогу, некем, но на эти пять дней смогу выпросить из области группу омоновцев, десять человек на ихнем транспорте. Если у вас бои начнутся, сообщите, сможем подъехать быстро, поддержим.
Если бандюки заявятся, то их задача будет — пугнуть вас хорошенько и взять заложников, чтобы заставить отказаться от заявлений и показаний. Заявятся наверняка ночью. Так что берегите баб, детишек, стариков, ну и от поджогов тоже берегитесь.
Чтоб у этих сволочей не было лишних зацепок для ихних адвокатов, назначаю тебя, Гаврилыч, командиром народной дружины, директора твоим заместителем, вот распишитесь в приказе. Печать тебе, Гаврилыч, вручаю и кучу удостоверений, чтоб на всех ваших хватило.
Смотри на дату выдачи этих удостоверений, по ней выходит, что вы уже год, как дружинники, проинструктируй народ. Пусть все вклеят свои фотки, и печать всем сам поставишь. А теперь прими на ответственное хранение и распишись за автоматы и пистолеты, что у бандюков изъяли.
Они вам сгодятся, а я, если что, отбоярюсь, вон на Кавказе оружие всем подряд раздают против бандитов. А у нас сейчас что, лучше?». Муж выслушал и только сказал: » Дайте расписание частот ваших радиостанций, на случай, если нам телефон перережут».
Начальник ему их написал, но велел никому не показывать, чтобы сдуру не начали прослушивать милицейские переговоры. Потом начальник и следователь уехали. Следователь сел за руль уазика, ему мужики запаску поставили взамен расстреляного колеса. А начальник «Волгу» повёл.
Муж и директор быстро пошли в правление, а там на площади уже куча людей собралась, обсуждают, хохочут с облегчением… Директор поймал какого-то из вестовых ребят, велел быстро и по-тихому собрать всех командиров на штаб.
Когда все пришли, дверь и окна закрыли, а муж передал разговор с начальником, велел через час снова собраться на штаб и — сорвался — как заревёт вдруг: » Всем — полная боевая готовность! Караулы удвоить! Никакого пива! Немедленно разогнать весь этот кабак!».
Командиры выскочили как ошпаренные! И правда, самые весёлые мужики уговорили фельдшерицу принести самогонки из её запасов, уже хотели первую бутылку по кругу пустить, да ещё и с ружьями в руках… Тут командиры как подняли мат!
Бабы и дети просто наутёк удрали, а мужики от удивления остолбенели. Но им приказали собраться через пятнадцать минут по командам для доведения общего приказа, а если у кого будет хоть в одном глазу, у того глаза надолго заболеть могут.
Тут опять «умник» встрял, мол, совсем закомандовались, башкой поехали. Тогда кремлёвец поднял его за грудки, прошипев, что если ещё вякнет, то язык — проглотит, а пока — бегом исполнять, что приказано. И ведь побежали мужики, побежали как миленькие!
Продолжение следует…
Автор: Михаил Гольдреер
Источник: labuda.blog
Комментарии (0)
{related-news}
[/related-news]