Аз упала, Ять пропала… История с русской орфографией

5 января 1918 года в Советской России были введены в действие нормы правописания, подготовленные еще при Николае II

Новый, 1918 год Россия встретила с новыми правилами орфографии. Впервые с начала XVIII века русский алфавит претерпел столь серьезные изменения: полностью исчезли три буквы и значительно сократилось употребление еще одной, а правописание существенно упростилось. И несмотря на то, что работа по подготовке реформы орфографии началась еще в 1904 году, а новые нормы и правила были утверждены Временным правительством, в отечественную историю эти изменения навсегда вошли как революционные — во всех смыслах.

По стопам Петра Великого

Реформа, которую подготовили в императорской России, а провели в Советской, стала первой за два века крупной и серьезной реформой русской орфографии, коснувшейся не только алфавита, но и правил написания многих слов и словоформ. Предыдущей считается введение в 1710 году Петром I «гражданского шрифта», то есть упрощение начертания основных русских букв и исключения из алфавита сразу нескольких из них. По степени изменения русской азбуки петровская реформа была даже радикальнее реформы 1918 года. Вводя новый шрифт, которым должны были печататься все светские издания, Петр I отменил сразу пять букв: «юс большой» и «юс большой йотированный», а также «кси», «пси» и «омега». Кроме того, начертания трех букв были серьезно изменены (фактически это было заменой привычного начертания) : вместо буквы «юс малый» и йотированной «А» стала везде писаться «Я» — один из вариантов начертания юса малого, а вместо трех вариантов начертания букв, обозначающих звук «у», остался один — «У». Появилась и фактически новая буква — «Э», которая получила отдельную позицию в азбуке и перестала, как раньше, считаться одним из вариантов написания буквы «Е». Чуть позже, в 1735 году, отменили букву «зело», выглядевшую как латинская «S», и тогда же в алфавит ввели «Ё», хотя ее написание и не стало обязательным.

Петровская реформа задумывалась как шаг, позволяющий упростить выпуск печатных изданий, но фактически введение гражданского шрифта привело к тому, что существенно упростился процесс обучения чтению и письму. Одним из результатов стало появление гораздо большего, чем прежде, числа грамотных людей в русском обществе и постепенное выстраивание государственной системы образования. И хотя первоначально пользоваться ею могли в основном представители дворянства, со временем ее охват был расширен. По данным переписи 1897 года, грамотным в России был каждый пятый ее житель, а в начале ХХ века на государственном уровне началось формирование системы всеобщего начального образования. И вот на этом этапе стало понятно, что прежняя орфография, практически не изменившаяся с петровских времен, является существенным препятствием. К этому времени разговорная речь уже перестала сохранять те различия произношения, которые фиксировались на письме — скажем, ту же букву «ять», обозначавшую звук «э» в особой позиции (эта разница еще была заметна на слух в конце XVIII века, но быстро сошла на нет). Тем не менее, обучение грамотности и особенно письму требовало, чтобы ученики усваивали всю сложную систему действующей русской орфографии, и это серьезно отягощало процесс обучения. Именно из этого и родилась идея реформы русской орфографии, задуманной в царствование императора Николая II и успешно реализованной большевиками.



Текст декрета «О введении новой орфографии» от 10 октября 1918 года с ошибками, допущенными привыкшими к старым правилам наборщиками: прилагательными «принудительнаго» (п.2), «женскаго» (п. п. 7 и 10), «средняго» (п. 7), «личнаго» (п.10), а также предлогом «въ» (п. 9)

Ударим новой орфографией по безграмотности!

Началом работы над упрощением русской орфографии в начале ХХ века стало создание Орфографической подкомиссии при Санкт-Петербургском отделении Императорской академии наук. Возглавил эту подкомиссию знаменитый ученый-филолог того времени Федор Фортунатов, а членами ее стали не менее именитые специалисты, такие, например, как Алексей Шахматов, Иван Бодуэн де Куртенэ, Павел Сакулин и Алексей Соболевский. Предварительная работа заняла семь лет: в 1911 году подкомиссия представила свои предложения по реформе русской орфографии, которые были одобрены особым совещанием Академии наук, поручившей на их основании проработать все детали будущей реформы. Весь этот процесс был публичным, что существенно затягивало работу над изменением русского правописания: если подавляющее большинство учителей поддерживали предлагаемое академиками упрощение, то творческая интеллигенция, например, оказалась в массе своей против. Эта дискуссия продолжалась до самой Февральской революции, пока Временное правительство своим постановлением не одобрило реформу и не потребовало от попечителей учебных округов заняться ее проведением. Но серьезных последствий ни это, ни последующие постановления не имели: провести реформу правописания без немедленного перехода на новые правила всей прессы и печатной продукции было невозможно.

За это с присущей им энергией после Октябрьской революции взялись большевики. Объявив одним из своих приоритетов введение всеобщего бесплатного образования и достижение поголовной грамотности в Советской России, что было малореальным без существенного упрощения орфографии, они немедленно воспользовались наработками Орфографической подкомиссии. 5 января 1918 года (23 декабря 1917 года по ст. ст.) был опубликован декрет «О введении нового правописания», выполнение которого стало обязательным для всех граждан нового государства. Этим декретом из русского алфавита полностью исключались четыре буквы — «ять», «фита», «ижица» и «I» («и десятеричное»), вместо которых нужно было писать соответственно «Е», «Ф» и «И». Буква «ер» (Ъ) исключалась из написания в конце слов и в сложных словах, но оставалась в разделительной позиции — как, например, в словах «подъезд» и «адъютант». Желательным призвалось употребление буквы «Ё»; приставки, оканчивающиеся на «З», перед корнями, начинающимися с глухих согласных, теперь полагалось писать через «С». Изменилось правописание многих окончаний: исчезло написание типа «живаго», «добрыя», «синiя». Местоимение женского рода «ея» превратилось в «ее», «оне» теперь писалось как «они», равно как «одне» превратилось в «одни» с соответствующими изменениями всех форм этого слова. Кроме того, упрощались правила переноса, которых оставалось только пять, а написание наречий типа «вследствие» допускалось как слитное, так и раздельное.



Карикатура на тему реформы орфографии. Примечательно, что название рубрики «Пролетарскiя карикатуры» набрано в строгом соответствии с дореформенными правилами

От «снигирей» до «заеца»

Сразу добиться всеобщего перехода на новую орфографию не удалось, и Совнаркому пришлось 10 октября 1918 года принимать второй декрет — «О введении новой орфографии», согласно которому повсеместное использование новых правил устанавливалось с 15 октября. С этого момента на новое правописание перешли все основные печатные органы Советской России, а все советские школы начали учить детей по новым правилам. При этом оба декрета подчеркивали, что принудительное переучивание недопустимо, а для всех, кто уже учился или только поступал в школу, обязательными оставались только правила, общие для «старой» и «новой» орфографии, и только их нарушения можно было считать ошибками. Чтобы ускорить освоение новых правил, из наборных касс государственных, а затем и всех иных типографий начали изымать исключенные из алфавита литеры. Доходило до крайностей: изымали и все «Ъ», и потому слова, в которых они требовались по новой орфографии, например, «съезд», приходилось печатать через апостроф — «с’езд», что многие восприняли как еще одно обязательное нововведение. Свою роль сыграла и повсеместно вводившаяся цензура: ее работники теперь отслеживали не только что печатается, но и по каким правилам орфографии. Все эти решительные шаги стали одной из причин, по которым введение новой орфографии было воспринято в штыки многими представителями русской творческой интеллигенции, даже теми, кто готов был поддерживать саму новую власть, а ее открытые оппоненты превратили старую орфографию в символ сопротивления большевикам.

Упрощение русской орфографии, подготовленное накануне Октябрьской революции и проведенное сразу после нее, как на то и рассчитывали инициаторы введения нового правописания, оказало существенное влияние на развитие государственной системы образования в Советской России. Дальнейшие изменения в русском правописании были, можно сказать, косметическими. Например, в 1932 году были отменены точки в конце заголовков, в 1935-м — точки в аббревиатурах из заглавных букв, а в 1942-м установлено обязательное употребление «Ё». В 1956 году проведена более обширная, но по сути все равно локальная реформа правописания: изменилось написание многих слов с сочетаниями «-ци-», написание о/ё после шипящих, некоторые случаи употребления дефисов и правописание отдельных слов типа «итти» и «снигирь». Но задуманной тогда же более серьезной реформы, которая еще больше приблизила бы правописание к произношению, не случилось: инициатор этих изменений Никита Хрущев был отстранен от власти, и слова типа «заец» так и не появились в русском языке.



Задуманная до Октябрьской революции и проведенная после нее реформа орфографии существенно облегчила внедрение всеобщей грамотности в России. На снимке: занятия в вечерней школе в рамках движения за ликвидацию безграмотности

Источник: labuda.blog

уникальные шаблоны и модули для dle