ВАГРИЯ. ВАРЯГИ РУСИ ЯРА. Очерк деполитизированной истории. ЧАСТЬ 1.
---
ВАГРИЯ. ВАРЯГИ РУСИ ЯРА.
Очерк деполитизированной истории. ЧАСТЬ 1. (Продолжение 5.)
В. А. Чудинов
Сказки переписывали в литературных традициях Европы. Их новых авторов ни в коем случае нельзя обвинять в плагиате, они следовали древнему, с детства знакомому сюжету и традициям своего народа. И были абсолютно правы в том, что желали улучшить текст, осовременить его, сделать доступнее и краше. Ведь придумать сказку очень трудно, а дать ей вечную жизнь еще труднее» [4, с. 193–194]. Правда, многие сказки являются следствием так называемых бродячих сюжетов, которые могут передаваться от народа к народу. Но само по себе совпадение сюжетов весьма показательно.
Исследования Э. Таубе. В данном случае Мурад Аджи ссылается не на собственные изыскания, а на исследования немецкого фольклориста. «В Германии Эрика Таубе [126] (она ездила на Алтай за сказками) выпустила несколько книг. Но кто знает о них? Исследовательница указала на обилие сюжетов германских сказок, родственных алтайским. Например, сказка “Старик Эндз Дендз” (в России “Волшебное кольцо”) встречается практически у всех европейских народов, вышедших с Алтая, она “столь явственно совпадает с гриммовской сказкой «Верные животные», что можно допустить их общий источник”, пишет Эрика Таубе и тем характеризует себя добросовестным исследователем. Она заметила то, что нельзя не заметить.
Железный Ганс, Мальчик-с-пальчик, Братец и Сестрица – и они имели на Алтае родственников, которые вместе с Великим переселением народов передали Европе шапку-невидимку, сапоги-скороходы, другие сказочные вещицы. Первые стихи, первые баллады, первые поэмы и сказки появились на Западе после Великого переселения народов. Это отметили едва ли не все добросовестные исследователи, правда, оставив свои наблюдения без комментариев» [4, с. 195]. Полагаю, что в данном случае немецкой исследовательнице можно поверить.
Рифмы – с Алтая? «Возможно, ученые просто не знали, что на планете было время, когда людская река, разлившись половодьем, несла в себе с Алтая все, что могла унести… Кажется невероятным, но ни греки, ни латиняне до прихода “варваров” не умели рифмовать литературные строки. На Западе просто не было поэтов! Современная поэзия с рифмой – это алтайское изобретение. Так рождались поэты» [4, с. 195]. К этому заявлению следует подходить с осторожностью. Действительно, ранняя поэзия не только греков и римлян, но и германцев была либо силлабическая (одинаковое количество слогов в строке), либо аллитерационная (одинаковое количество одинаковых гласных в строке). Рифмованные строки приходят позже. Однако древние алтайские стихи мне неизвестны, и уже тем более трудно сказать, были ли они рифмованными.
«Песнь о нибелунгах». Одной из вершин немецкой поэзии является «Песнь о нибелунгах». Возникнув около 1200 г., она тем не менее относится к гораздо более отдаленному прошлому, к эпохе Великого переселения народов. Под нибелунгами понимались обладатели сказочного сокровища, сыны тумана (по-немецки «Nebel»), духи земли. Это золото приносит несчастье каждому его обладателю, но это не останавливает претендентов на него. Когда оба сына короля нибелунгов просят героя Зигфрида разделить золото между ними, он с помощью своего меча Бальмунга хладнокровно убивает их и становится обладателем как сокровища, так и шапки-невидимки. Несмотря на предпринятые им меры предосторожности, заключавшиеся в том, что он обретал непробиваемую кожу после купания в крови дракона, все-таки во время купания листок с дерева прилип к нему между лопаток, создав опасную зону. В нее-το и вонзил свой меч убийца, выполняя заказ желавшего получить сокровище. Таким образом, Зигфрид становится очередным нибелунгом. Позже им становится король Бургундии, к которому переходит сокровище.
vek-noviy.ruПеснь О Нибелунгах
«Песнь о нибелунгах» написана особой полустрокой с тремя ударениями, тогда как в последней полустроке имеется четыре ударения. Например (в современном звучании):
Jenseits des weiten Meeres saß eine Königin
berühmt wie sie war keine weit durch die Lande hin.
Sie war von hoher Schönheit unbändig ihre Kraft;
sie schloß mit kühnem Recken um Minne mit des Speeres Schlacht.
Как видим, строки рифмуются (AABB).
allyslide.com«Песнь о нибелунгах» Есть и реальное историческое...
Что же тут тюркского? «С кипчаками связана и “Песнь о нибелунгах”, так звали воинов, на гербе которых был дракон (на древнетюркском языке “нив” – “богатырь”, “лунг” – “дракон”). Потрясающее сходство, но о нем громко не говорят, хотя сюжет связан с гуннами, бургундами, готами, Аттилой. Пример этой песни интересен даже не сюжетом. Иным.
К XII в. смысл бесшабашных поступков героев поэмы был непонятен читателям, которые давно отошли от тюркских корней и стали европейцами. Они жили в другой жизни, с другой культурой, поэтому старинный текст с неслыханно героическим и даже ужасным поведением богатырей казался “выходящим за пределы всякой разумности”. Но непонимание, как ни странно, лишь выше поднимало нибелунгов в глазах европейцев до небесных высот, делало их национальными героями, потому что в нибелунгах иные видели свое “абсолютное прошлое”.
К сожалению, в среде ученых не принято связывать “абсолютное прошлое” Запада с Алтаем. Причина – идеологическая» [4, с. 196].
Полностью с утверждениями Мурада Аджи я бы не согласился. Хотя основа «Песни о нибелунгах» действительно могла относиться к эпохе Великого переселения народов и быть составленной на тюркском языке, однако в XII в. она была создана на немецком языке и в рыцарском немецком обществе. Это была не только другая эпоха – это был уже другой народ. Иными словами, преемственность между тюрками и германцами, видимо, была, но трактовка сюжета уже оказалась совершенно иной.
«Беовулф». Об этом произведении английского народного творчества Мурад Аджи не говорит ничего. Однако и здесь имеются некоторые намеки на тюркские имена. Так, можно вспомнить имя главного героя – антропоним Беовулф. Таково имя героя наиболее раннего литературного мифа англов. Но слово «вулф» означает ВОЛК, тогда как первая часть имени, скорее всего, означает БОЕЦ. Но названия, связанные с волком, характерны именно для тюрок. Так, в XX в. существовала турецкая националистическая организация «Серые волки».
Книги – с Алтая? Если тюрки столь богаты устным народным творчеством, то у них, вероятно, существовали и книги. На эту сторону опять-таки указывает Мурад Аджи: «Напомним, потому что мало кто теперь знает, что бумагу во II в. изобрели тюрки, жившие в Чуйской долине на реке Талас (Таласу). Не китайцы! Ее назвали “кагит”. “Книга” (кинга) тоже от тюрков, означает “в свитке”. Со свитков начинались книги, самые древние, известные со времен Ахеменидов. Футляр для свитка назывался по-тюркски “сандук”… Можно продолжать и продолжать, пересказывая восточных средневековых авторов, но книжное дело идет с Алтая, о чем говорит не только бумага, но и оформление древних Коранов. Не заметить их “алтайские” орнаменты просто нельзя. Равно как и то, что каждую новую мысль или строчку текста полагалось писать красными чернилами, отсюда “красная строка”.
Тюркский мир был книжной страной, там ценилась книга. Древний эпос Алтая знал “черную книгу”, “большую книгу”, “золотую книгу”, “книгу в золотой обложке”, “книгу в серебряной обложке”, “Книгу в виде бумажного свитка” и др.» [4, с. 492]. Обращаю внимание читателя на то, что все эти сведения идут не из тюркских библиотек и даже не из музеев, где археологи нашли хотя бы клочки этих книг, а из эпоса. Поэтому и сведения о них я помещаю в разделе об эпосе.
Вместе с тем возникает вопрос: что такое «книга в золотой обложке»? Свиток в золотом сундуке? Но тогда почему не сказать прямо: свиток в золотом футляре? А если имеется в виду обложка, то книга уже выглядела не как свиток, а как кодекс. Но в таком случае ничто нам не говорит о том, что книга в виде кодекса возникла на Алтае раньше, чем в Европе. Поэтому совершенно не обязательно, что книжная традиция Алтая была воспроизведена в Европе.
А что значит «книга в виде бумажного свитка»? Бывали, следовательно, свитки и из других материалов? Но об этом Мурад Аджи ничего не говорит. Поэтому к его сведениям следует относиться с некоторой осторожностью.
«Из “черной книги”, например, черпали знания о горах и реках. Возможно, то был атлас или путеводитель. “Золотая книга” наставляла в искусстве боя, ее, как и “черную книгу”, полагалось назубок знать богатырям. Она включала не только правила боя, но и кодекс чести. “Книга в серебряной обложке” рассказывала о рецептах, правилах питания, постах и диетах» [4, с. 492]. Не сомневаюсь, что подобные книги существовали. Однако в сообщении Мурада Аджи не упоминаются ни исторические сочинения, ни авторская проза или поэзия. В таком случае книжная культура тюрков к моменту Великого переселения народов не превосходила культуру Запада, а в общем-то отставала от нее. Вопреки пафосу современного исследователя.
Саги – тюркские повествования? Да, именно на этом настаивает Мурад Аджи: «Действительно, откуда в лесной Скандинавии в V в. вдруг появились степные животные – кони? А ханы-правители?
Здесь явно повторяется история Персии, Кавказа и других регионов, куда приглашали царский тюркский род на правление. Возможно, так было и здесь, на Севере. К сожалению, неясны иные подробности, многое еще не прочитано. Что-то говорит в пользу этой гипотезы, доводов “за” явно больше. Саги открывают прошлое лишь внимательным, их надо уметь читать – читать по правилам Алтая. Иначе никогда не понять, что слово “сага” – тюркское, очень древнее – “савга” (рассказывай историю, повествуй). Например, сага о Виланде рисует жизнь кузнеца-мастера – чисто тюркский быт. Высвечивается масса этнографических деталей и мелочей, придумать которые невозможно, даже то, что “связывает” Виланда с Чингисханом: тот и другой из черепа врага сделали чашу для вина. Древний алтайский обычай, о котором знали лишь избранные. И в саге о Сигурде (Зигфриде) приметы тюркской символики, особенно интересны сведения о богатырях “нибелунгах”… Страница за страницей саги описывают быт, в котором царствовали тюрки» [4, с. 302–303].
Конечно, степные животные не могли сами по себе появиться в Скандинавии, их туда завезли, но завезли люди, привыкшие к обращению с ними. Так что появление тюркских коневодов кажется вполне закономерным. Возможно также, что тюркское повелительное наклонение «сагва» передалось в немецком императиве sage – «говори, рассказывай». Слова действительно близки и фонетически, и семантически. И если в предыдущем разделе нас интересовали имена существительные, то в данном случае мы имеем дело с первым глаголом, что весьма интересно.
«Атли, Этцель – такие имена получил великий тюрк в германо-скандинавских былинах и сагах. Но в южногерманских произведениях, например в “Песни о нибелунгах” или в героической песни “Вальтарий”, Этцель воспевается как могущественный монарх, который в силу великодушия позволяет себе иногда слабость, нерешительность. Так, он пассивно наблюдает за интригами во дворце, не спасает от гибели сына и жену. И, что поразительно, его не осуждают, наоборот, восторгаются им» [3, с. 147]. В этой симпатии к тюркскому хану Мурад Аджи также видит тюркское влияние на саги.
Саги сообщают о единстве германской и тюркской культуры? Да, и на этом настаивает Мурад Аджи. Он пишет: « Саги щедро открывают одну страницу прошлого за другой, показывая, что даже созвучие имен Тенгри у алтайцев и Донар у древних германцев случайным не было. И не потому, что у тюркских народов принято по-своему произносить имя Тенгри – Тенгри, Тегри, Тер, Тура, Дээр, Тигир. Тюрки-европейцы тоже могли произвольно произносить это имя. Такой вывод возможен, но он мало что дает.
Весомее здесь иное, не звучание слов, а образ Тенгри и Донара! Он был един у алтайцев и германцев! Именно образ! И обряд почитания. А это уж никак не совпадение. Это – единство культуры, основанной на Единобожии. Даже если отбросить остальное (коней, железо, одежду, обычаи, письменность), единство налицо… Можно спорить о правителях, об одежде, даже о письменности, но любой спор уже становится пустым: аборигены Европейского Севера в период Великого переселения народов отошли от язычества. Они познали Бога Небесного. Факт, который надо просто принять» [4, с. 305]. Замечу, что саги прямо на это не указывают. Это – выводы Мурада Аджи, его горячая вера в то, что древние германцы почитали Тенгри. Вместе с тем он прав в том, что саги действительно описывают народ, имеющий много общего в бытовой культуре с тюрками.
Промежуточный итог. Мурад Аджи, ссылаясь на мнения других исследователей, продемонстрировал, что тюрки до Великого переселения народов уже имели развитое народное творчество, умели изготавливать бумагу и писать книги. И все же приведенные им примеры (Коран – после VI в. н. э., книги с золотыми обложками – X в.) достаточно поздние, и из них не вытекает, что именно тюрки принесли с собой в Европу книжную культуру. Скорее всего, она у них все-таки отставала от европейской, хотя могла развиваться и вполне самобытно.
Однако следует отметить совпадение ряда сказочных сюжетов как у тюркских народов, так и у германцев. Если бы такое совпадение было единичным, можно было бы говорить о наличии «бродячих сюжетов». Однако солидные исследователи отмечают очень высокую статистику подобных совпадений, что простым заимствованием объяснить невозможно. Следовательно, можно говорить о перенесении основных сюжетных ходов из Азии в Европу. Вместе с тем конкретные персонажи сказок и легенд, а также некоторые подробности при этом заменялись, так что в Европе сказки возникали только «по мотивам» тюркских, но уже не чисто тюркские.
Еще более доказательным представляется совпадение героических эпосов тюрков и германцев. Правда, Мурад Аджи не конкретизировал тюркский эпос, не показал совпадение сюжетных линий и поступков персонажей, авторских описаний между тюркским и германским эпосами, а пояснил только имена некоторых персонажей и мотив общения с конем, а также воспевание воинской доблести и патриотизма.
Так что в данном случае можно сделать более осторожный вывод: германский эпос может иметь тюркские корни. Для более сильного утверждения представленных данных явно недостаточно.
ДАННЫЕ АНТРОПОЛОГИИ
Здесь имеется в виду физическая антропология, то есть учение о расовых и национальных особенностях физического строения тела. Можно ли говорить о том, что тюрки и германцы похожи друг на друга чисто внешне? На первый взгляд это не так, ибо у тюрков имеются черты монголоидности. У азербайджанцев и татар они выражены слабо, но у башкир они присутствуют достаточно сильно.
forum.samarskie-roditeli.ruimg7.jpg
Как выглядел древний тюрк? На этот вопрос у Мурада Аджи есть ответ. «Среди алтайцев были монголоиды, о чем сообщает археология. Но, исследуя курганы Алтая, профессор С. И. Руденко отметил преобладание останков людей европеоидного типа. А академик М. М. Герасимов восстановил облик ушедших по их черепам. Например, его “гунн из Кенколя” имеет лицо современного украинца, немца, голландца… Возможно, на него был похож император Валентиниан “со взглядом всегда косым и жестким”. Такие глаза тюрки называют рысьими.
greylib.align.ruВасилий Бартольд. ТЮРКИ. 12 лекций по истории...
Сведений о внешности кыпчаков собрано достаточно. Чуть скуластые, рыжевато-белокурые, голубоглазые были они, такими их увидел в V в. византийский посланник Прииск, отметивший рыжую бороду Аттилы. И сегодня подобные лица не редкость в Хакасии, например. А вспомним упомянутые стоны римлян о “белокурых варварах”, нагрянувших в Рим… Конечно, за века внешность народа из-за смешанных браков менялась, но столетия не могут изменить облика предков. Генетический код не меняется, векам такое дело не по силам. Политикам тем более» [4, с. 189]. Прерву пока цитирование, чтобы отметить явное противоречие в утверждении, что «внешность народа менялась» и «столетия не могут изменить облика предков». Возможно, исследователь имел в виду, что фенотип народа менялся, тогда как генотип сохранялся.
«Это доказал в 1977 г. прекрасный кавказский ученый О. Исмагулов в книге “Этническая геногеография Казахстана”. Его работа взрывала стереотипы. К сожалению, тот “информационный взрыв” пришелся на время советской науки, книгу арестовали, автора отстранили от работы, но отдельные экземпляры кое-где остались.
Подобные исследования вели на Украине, в России, но и они легли на архивную полку безвестными. Советские партийные бонзы посчитали их слишком “расистскими”.
А генотипы алтайцев, казахов, каталонцев, баварцев, англичан действительно едины. Биология человека убеждает в генетическом сходстве хакасов и алтайцев именно с англичанами, предки которых тюрки, а не с шотландцами или валлийцами. Исследовав группы крови, ученые пришли к выводу о генетическом единстве народов Евразии, чьих предков волею Судьбы задело Великое переселение народов. Они родные братья, забывшие себя и свое родство. Это заключение биологической науки, столь популярной и в Англии» [4, с. 189–190]. Отмечу, что хотя генетические исследования популярны не только в Казахстане, но и в Англии, Мурад Аджи не ссылается на работы европейских ученых о том, что у их предков имеется нечто общее с алтайцами. Поэтому, ценя сообщенную этим автором информацию, могу все же отметить некую односторонность исследований. Тюрки хотят быть родственниками с немцами, англичанами, французами, тогда как с западной стороны горячего желания выводить свою родословную от тюркских народов не заметно. Так что, видимо, данный фактор «скорее есть, чем его нет», но не более того.
«Так, О. Исмагулов пришел к выводу, что “у истоков древнего населения Казахстана… находится хорошо отличаемый, ярко выраженный европеоидный тип без какой-либо монголоидной примеси”. Причем на самом первом этапе исследования обнаружилась тесная генетическая связь казахов с алтайцами. О других народах ученый просто еще не догадывался» [4, с. 190]. Следовательно, даже если исследование О. Исмагулова было проведено генетически безупречно (хотя Мурад Аджи не приводит ни статистику изученных костяков, ни вычисления по репрезентативности данной выборки для возможности распространения выводов на всю популяцию, то есть опускает все научные положения данной работы), оно касалось всего двух народов, казахов и алтайцев, но не всех тюрков. Возможно, что это было «на первом этапе» исследований, однако в заглавии работы фигурирует только Казахстан. Так что выводы данной работы распространил на все тюркские народы именно Мурад Аджи.
«Иными словами, неопровержимо доказывалось, что рассказы об “ираноязычных народах”, якобы заселивших древний Алтай и Дешт-и-Кипчак, не что иное, как миф. И если уж быть точным, следует называть иранцев “тюркоязычными”, но не наоборот. Часть иранцев говорила по-тюркски еще до новой эры, так она говорит поныне… Политики меняют народам только имена и память, но не язык и обычаи. И тем более не гены» [4, с. 190]. Вероятно, работа О. Исмагулова проясняла заблуждения исторической науки относительно заселенности древнего Алтая (вместо иранцев он был заселен тюрками), но из этого никак не вытекает европеоидность всех тюркских народов, некоторые из которых в наши дни явно монголоидны. Чтобы придать этому доказательству силу, следовало пояснить, когда и какие тюркские народы соприкасались с монголами, и выяснить, что тюрки, пришедшие в Европу, контактов с монголами не имели, то есть провести исследование много большего объема.
Неантропологические аргументы. Но тюркский исследователь больше взывает к эмоциям: «Выходит, родство Востока и Запада разрушила Церковь? Ее политики заставили братьев забыть друг друга… Значит, заповедь “Не лжесвидетельствуй” распространяется не на всех?
И о единстве языка Дешт-и-Кипчака забыто, хотя ранние документы бургундов или лангобардов написаны тюркским письмом, они выставлены в музеях Франции и Италии как экспонаты Средневековья, приведены в исторических книгах, их видели тысячи людей, побывавших там. И никто не ойкнул» [4, с. 190]. Для того чтобы «ойкнуть», нужно быть специалистом. Средневековые шрифты даже на родном языке и родным письмом с ходу прочитать практически невозможно. На то она и древность, чтобы быть непонятной. Я несколько лет преподавал славянскую палеографию и могу сказать, что даже скоропись XVII в. прочитает не всякий специалист. Ну, а уж вязь заголовков вообще следует разгадывать как ребус. Поэтому различить, где мелкие знаки представляют собой фрактурные латинские буквы, а где тюркские руны, посетитель, бросающий беглый взгляд на рукопись издали, не в состоянии.
Но дело даже не в этом, а в том, что Мурад Аджи пытается пополнить антропологический материал аргументами из других областей. Данные языкознания мы тоже исследуем, всему свое время.
Промежуточный вывод. Данные антропологии весьма скудны. С одной стороны, археологические находки подтверждают монголоидность некоторых тюркских народов, с другой – древние алтайцы и казахи вроде бы были европеоидами. Детальные научные данные даже по последнему утверждению отсутствуют.
Распространил сведения по казахам и алтайцам на все остальные тюркские народы Мурад Аджи, причем эмоции у него берут верх над рациональными рассуждениями, где недостаток антропологических доводов он старается компенсировать аргументами из других наук.
Все-таки отмечается наличие у тюркских народов небольшой скуластости. Возможно, что им присущ, хотя и в небольшой степени, эпикантус, то есть нависшее веко. Тюрки также отличаются не очень высоким ростом, небольшой коротконогостью и кривоногостью. Об этом Мурад Аджи ничего не говорит.
Между тем ряд моих знакомых, долго живших в Германии, подтверждают сходство типичного немца из германской глубинки с тюрком. Для них в этом нет никакой крамолы, некоторые сами приходили к подобному выводу. Так что на бытовом уровне подобные сведения существуют.
Итак, можно сказать, что некоторые антропологические данные свидетельствуют о родстве между германцами и тюрками. Однако, с одной стороны, их пока немного, и они не дошли до уровня неопровержимых научных доказательств, с другой – для этноса важнее не антропологические, а культурные характеристики, прежде всего речь и письмо.
О ЧЕМ РАССКАЗЫВАЕТ РУНОЛОГИЯ
Самобытная система письма – одна из визитных карточек народа. Например, армяне или грузины пользуются весьма специфическим видом письма, и уже по одному этому культурному признаку их можно отличить от любого другого народа. Поэтому данные по письменности могут стать одними из решающих.
proza.ruРунология и История
Германские руны. Германские народы принадлежат к тем немногочисленным этносам, у которых существовала своя система письма, так называемые германские руны. Мнения исследователей о них весьма различны. Поскольку существует несколько вариантов рунических алфавитов (они для рун называются футарками), приспособленных для разных германских стран и имевших употребление в разное время, можно говорить о неком семействе германских рун. Исследователи расходятся в вопросе об их происхождении.
Мнение Я. Б. Шницера. Вначале обратимся к мнению историков письменности. Так, рассмотрев отдельные палочки и построенное на них огамическое письмо, Я. Б. Шницер пишет (1903): «Другим письмом, в котором проглядывает стремление выражать звуки при помощи черточек, является руническая азбука древних народов германского происхождения, по первым шести буквам (f, u, th, a, r, c) очень часто называемая Futharc. Часть ее букв своеобразно построена из вертикальной черточки, к которой приделаны различные боковые прибавки в виде различной формы углов, крючков и треугольников. К ним, например, относятся рунические буквы
и др. Другие же буквы по начертанию своему ничем почти не отличаются от соответственных букв латинского алфавита. Возьмем для примера рунические буквы
; тождество их с латинскими капитальными B, R, I, S, H и M не может подлежать ни малейшему сомнению. Отсюда выводят заключение Виммер [245], Бугге [191], что руническая система возникла и выросла на почве латинского алфавита; причем из последнего германцы заимствовали лишь его звуковой принцип и некоторые начертания, остальные же начертания они взяли из тех символических черточек, которые существовали у них с давних времен для целей прорицания и упоминание которых мы находим у Тацита в X главе его “Германии”» [169, с. 191–192]. Таким образом, исследователей вначале заинтересовали не сами рунические знаки, а лишь то, что совпадало с латинскими буквами.
Характеризуя разновидности рун, Я. Б. Шницер отмечает: «Общегерманская руническая азбука первоначально состояла из 24 букв, но приблизительно с середины IX в. по Р. Х. она стала подвергаться некоторым изменениям у народов Скандинавского полуострова, сокративших рунический алфавит на 16 знаков и создавших таким образом так называемый упрощенный или младший тип рунической системы. Но ввиду того, что этот сокращенный алфавит оказался недостаточным для обозначения всех звуков скандинавской речи, с X в. стали входить в употребление так называемые пунктирные руны, то есть для увеличения числа знаков некоторые рунические буквы стали отмечаться диакритическими точками. Таким образом, был создан последний тип рунической системы, так называемый пунктирный рунический алфавит» [169, с. 192–193]. Так довольно бегло этот историк письменности отмечает особенности германских рун и истории их возникновения.
Мнение Иоганнеса Фридриха. Более подробную характеристику дает И. Фридрих. В разделе «Германское руническое письмо» он сообщает: «Германское руническое письмо было предметом оживленных научных дискуссий последних десятилетий. Основным спорным моментом был вопрос о происхождении рун: созданы ли они по латинскому образцу или изобретены самими германцами. Теперь, когда страсти поулеглись, можно подойти к решению этого вопроса более спокойно и деловито.
Правда, можно себе представить, вместе с Г. Йенсеном, что у древних германцев было примитивное письмо со смысловыми знаками (идеограммами), употреблявшееся ими не для передачи сообщений, а в магических целях. Это как будто подтверждают часто цитируемые слова Тацита (Germania, 10), что германцы получали у оракула палочки с нанесенными знаками и по ним пророчествовали. Но это остается более или менее предположительным. Во всяком случае рунический алфавит подлинных германских надписей начала нашей эры проявляет несомненное родство с южными алфавитами.
Древнейшая руническая надпись времени приблизительно около смены эр начертана на кубке из Фелингена (Vehlingen) на Нижнем Рейне; к более позднему времени относятся готские надписи на наконечнике копья из Ковеля (230 г.) и на золотом кольце из Пьетроассы (Румыния, 375 г.). В V–VII вв. не только южными, но уже и северными племенами (скандинавами) были созданы многочисленные памятники. В Дании руны употреблялись в надписях на памятниках приблизительно до 1100 г. В Швеции от них отказались несколькими столетиями позже. О том, что руническое письмо еще бытовало у франков, свидетельствует Венантий Фортунат в конце VI в., у северных германцев – Саксон Грамматик (1150–1216). К более позднему времени относятся такие дошедшие до нас рунические тексты, как законы провинции Сконе, так называемый датский календарь (оба XIV в.) и “Плач Марии” (XV в.).
Угловатость рунических знаков объясняется тем, что первоначально они были насечками на дереве; вертикальные линии вырезались перпендикулярно направлению волокна, округлые и горизонтальные линии употреблять избегали. Направление письма обычно слева направо» [145, с. 141]. На вопросе об угловатости знаков германских рун следует остановиться особо: она считается неотъемлемым признаком именно этого вида письменности, тогда как, мы видим, она явилась следствием употребления определенного материала письма. Это означает, что даже если основой рун были какие-то округлые знаки, эта округлость должна была исчезнуть при письме на анизотропном материале. Точно так же при письме на дереве не может выдерживаться различная толщина линии знака, а также мелкие наклоны. Футарк после такой «правки деревом» оказывается состоящим не только из угловатых знаков равной толщины, но и из знаков с малым числом изломов.
«Алфавиты древнейших рунических надписей повсюду довольно схожи, так что можно говорить сначала о едином общегерманском алфавите из 24 знаков. Приблизительно с VIII в. руны в Германии не употребляются, зато они стали чаще встречаться в Скандинавии, но алфавит скандинавских рун состоял из меньшего количества знаков, 16, при этом t обозначает еще и d, b–p, k–g–ng, i–e, u–o–w. Неоднозначность, возникшая при такой системе записи, была преодолена в пунктирных рунах, возникших в Скандинавии в 1000 г.; точки их использовались для различения k от g, p от b, e om i.
В XIII в. руны в основном перестают употребляться и на севере, но на надгробных камнях они сохраняются до XIV в., в календарях – до XVIII в. В шведской области Даларне в XVIII в. появился даже новый, дальский рунический алфавит. В Англии на базе общегерманского рунического алфавита образовался англосаксонский рунический алфавит, состоявший из 33 знаков, который был наряду с латинским до VIII в.» [145, с. 141–142]. Как видим, руны распространяются в Германии в направлении с юга на север. При этом новые виды рун появляются после эпохи Великого переселения народов. Иными словами, «старшие руны» передавали общегерманское руническое письмо, тогда как после эпохи Великого переселения народов англичане и скандинавы, а возможно, и готы захотели иметь собственные футарки. По мере христианизации германских стран руническое письмо вытесняется латинским алфавитом, который у каждого германского народа оказывается несколько отличным от другого народа, содержа несколько специфических букв. Таким образом, руническое письмо оказывается присущим памятникам дохристианской эпохи.
Названия и порядок следования. И. Фридрих отмечает, что у футарка и германских рун они не совпадают. «Алфавит называют обычно по первым шести буквам – футарк. Названия букв акрофонические, так что начальный звук названия соответствует звуку, обозначаемому руной. Названия букв известны нам из скандинавских и англосаксонских сказаний о рунах. Большинство названий (но не все) поддается толкованию: fe – “скот, имущество”, ūr – “тур, дикий бык”, reið – “верховая езда, дорога”, hagall – “град”, nauð – “нужда”, iss – “лед”, ār – “год”, sōl – “солнце”, bjarkan – “березовая ветвь”, maðr – “человек”, logr – “вода”. Англосаксы добавляют к ним gifu – “дар”, dœg – “день”, peorð – “лошадь”, wynn – “пастбище, удача, радость”, ēpel – “имущество”. Порядок следования знаков рунического алфавита объясняется магическим характером самих рун; он известен нам из многих описаний алфавита» [145, с. 142]. Интересно, что ряд слов тут не соответствует более поздним, например, слово «человек» будет не man, а maðr; слово «вода» тут будет не water, а logr.
Происхождение рун. Нас более всего интересует именно этот вопрос. И. Фридрих приводит краткую историю поиска прародины рун: «Еще в 70-х гг. XIX в. датский исследователь К. Виммер хотел доказать латинское происхождение рун [245], но испытывал большие затруднения при сравнении отдельных знаков. Другие ученые говорили об их греческом происхождении и о возникновении рун у готов на Черном море, но эта попытка тоже оказалась неудачной, так как древнейшие надписи происходят из центральных областей Германии и относятся к доготским временам» [145, с. 142]. Прерву пока цитирования, чтобы заметить, что по сложившемуся историческому стереотипу любое историческое явление стараются объяснить греческим или римским влиянием. Греки имели колонии на Черном море, поэтому даже если бы выяснилось, что футарки пошли от готов, все равно косвенно это было бы связано с греческим влиянием, пусть не материковой Греции, так хотя бы греческих колоний. Конечно, картина, согласно которой вся культура берет свои корни лишь из Греции и Рима, получается весьма красивой; однако сколь ни старались ее утвердить историки в XIX в., а все-таки везде они натыкались на бреши и несоответствия. Ниже я постараюсь показать, что германские руны не имели никакого отношения ни к Греции, ни к Риму.
Этрусская гипотеза. «Большую поддержку в научных кругах получило предположение норвежца Марстрандера [216], что руны развились из североэтрусско-альпийских знаков письма и созданы приблизительно в начале нашей эры племенем маркоманов на Верхнем Рейне и Верхнем Дунае. Аргумент в пользу этой точки зрения видят в надписи на шлеме из Негау (Штирия, около 200 г. до н. э.), содержащей текст на германском языке, но записанный альпийскими знаками. Это означает, что уже тогда отдельные германские племена населяли Альпы, познакомились там с североэтрусско-альпийским алфавитом и переняли его» [145, с. 142-143].
На мой взгляд, данная гипотеза весьма экстравагантна. Она зеркально отражает предыдущую готскую гипотезу, где письменная культура Германии выводилась если не из материковой Греции, то хотя бы из мест греческой колонизации. В данном случае речь идет, может, и не о римлянах, а об их предшественниках – этрусках. Так что сложившийся исторический стереотип здесь в какой-то степени выдерживается.
Однако делать далеко идущие выводы из одной единственной надписи неосторожно. Что, если чтение окажется неверным? Заметим также, что название «маркоманы» не имеет тюркской основы, а легко понимается из германских языков как «марко» (марка – это пограничная территория) и «манны» (люди), то есть «люди, живущие на пограничных землях». Из этого названия видно, что самостоятельного этноса данное население не представляло – там селились представители этносов и по одну, и по другую сторону границы. Иными словами, это – смешанное население, обладавшее, разумеется, и смешанной культурой. Создать свою этническую письменность ему мешало отсутствие этнического единства. Это не единый народ, не единая культура; в одних местностях преобладало влияние одного народа, в других – другого, по ту сторону границы.
Рис. 2. Этрусская надпись на шлеме из Негау
Поскольку И. Фридрих приводит рисунок, где помещена надпись на шлеме [145, с. 364, рис. 238], мы имеем возможность проверить правильность чтения этрусской надписи как немецкой (рис. 2).
Каково же мое чтение надписи? Верхняя строка передает этрусскую надпись; на второй строке я обращаю эту надпись зеркально, чтобы читать ее привычным способом – слева направо. Строкой ниже я подписываю все буквы, но получаю не только HARIGAZTI TEIWAI, что переводится как ХАРИГАСТУ (=ВОТАНУ) БОГУ, но и некую добавку IVG, которую мне не разъясняют, а просто опускают. Насколько я знаю, слово БОГ будет на германских языках GOD, GOP, GOTT, но не TEIWAI; точно так же я не знаю, чтобы ВОТАН (=ОДИН) назывался бы ХАРИГАСТ. Наконец, я не знаю случаев, чтобы воинский шлем посвящался какому-либо богу. Все это в совокупности, а также несовпадение разделенных слов с пробелами этрусского текста, заставляет меня считать, что надпись прочитана очень плохо; иными словами, перед нами просто неверное чтение. Ничего немецкого в этой этрусской надписи нет.
Поскольку чтению этрусских надписей я посвятил монографию [149], я сразу вижу несколько этрусских уловок, которых не знали классические этрускологи. Кроме того, они также не знали правильного чтения ряда знаков.
Итак: первый знак является лигатурой из букв А и N (А внизу, N вверху), так что первое слово будет АНА (ОНА), а вовсе не ХА. Четвертая буква – вовсе не R (чтобы читать R, левая мачта должна хотя бы чуть-чуть выдаваться вниз за тело знака, чего мы не наблюдаем), следовательно, это Д. Шестой знак – не Г, а У. Все слово из четырех букв читается ДИУА (ДИВА). Затем великолепно читается слово AЗ, что, кстати сказать, обозначено пробелами слева и справа. Затем идет буква З, неизвестная этрускологам (ее неверно читают как Т), так что на первый взгляд здесь написано ЗИЗЕ. Однако предпоследняя буква имеет весьма высокое место пересечения перекладины с мачтой, так что я полагаю, что это – не очень хорошее написание буквы Л. А первое З здесь написано вместо Ж. Так что окончательно я читаю это слово как ЖИЛЕ. Далее я читаю И ЧАЙ, Й, потом обращаю внимание на то, что буква А тут не имеет перекладины и начертана вверх ногами (это довольно частый этрусский прием написания), последняя буква скорее Л, чем Г. Соединяя все вместе, получаем надписи: АНА ДИУА, AЗ ЖИЛЕ И ЧАЙЙАЛ, что можно перевести как: ОНА ДИВНА, Я ЖИЛ И НАДЕЯЛСЯ. Она – это ЖИЗНЬ. Надпись выполнена как эпитафия на шлеме умершего воина на месте его захоронения. Все слова здесь этрусские, а сама надпись как эпитафия на шлеме вполне соответствует этрусским обычаям. Поэтому германские коллеги вычитали то, что они хотели, а не то, что действительно написано на шлеме.
Проверочная надпись. Читатель может не согласиться с подобным чтением, больше доверяя немецким рунологам-этрускологам. В таком случае я приведу иной пример, тоже шлема и тоже найденного в Штирии, но уже в Киме (рис. 3) [149, рис. 101].
У Г. С. Гриневича имеется и изображение этрусского бронзового шлема из добычи, взятой при Киме в 474 г. до н. э., с посвятительной надписью Гиерона Сиракузского [34, с. 308]. Г. С. Гриневич читает, как обычно, нечто невразумительное, например, ВЬИЯ ЙАВЪКАВЪДАЖИЕ И КАВУО ЩИ ЖИЕ КА(К) / НЕ А И ТЪВУОИ ЖУВОЙА А НЕ ВЪЖУИВЪИ / ТЪВОИ ДА И ТЪВОЙА АКА АПО ВЪ НЕВО [34, с. 203], что, оказывается, означает: И КОГО ЗАЩИЩУ ЖЕ, КАК НЕ Я, И ТВОИ ЖИВЫЕ, А НЕ МЕРТВЫЕ (?) ТВОИ, ДА И ТВОЯ КАКАЯ НАДЕЖДА НА НЕГО [34, с. 204]. Странная, выхваченная из контекста фраза, кусок ответа кого-то кому-то. Кто этот ТЫ, к которому обращается владелец шлема? На кого надежда, кто этот ОН? Почему у собеседника следует спрашивать, кого защищать? На эти вопросы нет ответа и у самого исследователя, он лишь замечает, что «с этой надписью предстоит еще работать» [34, с. 204]. Иными словами, Г. С. Гриневич нам продемонстрировал эпиграфический полуфабрикат.
Рис. 3. Бронзовый шлем из Кима и чтение его надписи Г. С. Гриневичем и мною
Разумеется, я, как обычно, читаю иначе. Развернув надпись в противоположном направлении, читаю: НЕ МНОГИЕ (реверс: написано МОНИГЕ) ДО НОРИ (реверс: написано ДО НОИР) ШЛИ (реверс: написано ЛИШ). Вторая строка: ЙО ИЗ СИРАКУЗ (реверс: написано ИС как О, далее КАРУЗ) ОТ ЙА, КТО (буквы ТО написаны бустрофедоном строкой ниже). Третью строку следует читать слева направо: ИДИТ В РАЙ НА ПОКУЙ (буква Y в качестве Й скорее угадывается в самом конце строки на закруглении шлема). Итак, весь текст выглядит так: НЕ МНОГИЕ ДО НОРИ(КА) (ДО) ШЛИ. ЙО ИЗ СИРАКУЗ ОТ ЙА, КТО ИДИТ В РАЙ НА ПОКУЙ. Перевод совершенно не затруднителен: НЕ МНОГИЕ ДОШЛИ ДО НОРИ(КА). Я – ИЗ СИРАКУЗ, ОТ ТЕХ, КТО ИДЕТ В РАЙ НА ПОКОЙ. К особенностям сиракузского диалекта относится произношение личного местоимения Я (ЙА) как ЙО. Такая норма установится позже в испанском и итальянском языках. Напротив, личное местоимение ТЕ и родительный падеж от него в данном примере соответствует древнерусскому личному местоимению множественного числа Я (с родительным тоже Я), что и соответствует записи ЙА. Слово ИДЕТ у этрусков пишется как ИДИТ, слово ПОКОЙ – как ПОКУЙ, так это слово произносится в польском. На 16 явных слов имеется несколько неявных. Наверху шлема чуть выше блика можно прочитать слова ЛАГЕРЬ НОРИК. Чуть ниже читаются слова ОКОЛО ХРАМА МАРЕ. Еще ниже написано слово (Г)ЕРОИКА. А внизу шлема, почти у нижней кромки фрагмента, можно прочитать слова ЮНЫЙ ВОЯКА. Так что юный сицилиец находился в лагере в Норике (нынешней Словении), на самом севере Италии.
На мой взгляд, все слова предельно ясны, и работать с этим текстом далее нет смысла. Все слова славянские, очень близкие по произношению и смыслу к русским. А дополнительным признаком точности перевода является то, что посвятительную надпись сделал именно Гиерон Сиракузский – очевидно, ради своего земляка, юного воина, павшего по пути из Сиракуз в Норик. Так что по стилю надпись на шлеме из Кима вполне соответствует надписи на шлеме из Негау.
Таким образом, мы приходим к выводу о том, что все основания для выдвижения гипотезы об этрусском и альпийском происхождении германских рун – ложные.
Германская гипотеза. Продолжим цитирование обзора И. Фридриха: «Противоположная точка зрения, заключающаяся в утверждении, что руны – германское изобретение, пользовалась поддержкой в Германии во времена Гитлера, но она настолько противоречит всем историческим данным, что теперь даже не требует аргументации для опровержения» [145, с. 143]. Понятно, что германская гипотеза базировалась на некоторых мифических «нордических» предках самой германской нации, которых на деле не оказалось.
Очерк деполитизированной истории. ЧАСТЬ 1. (Продолжение 5.)
В. А. Чудинов
Сказки переписывали в литературных традициях Европы. Их новых авторов ни в коем случае нельзя обвинять в плагиате, они следовали древнему, с детства знакомому сюжету и традициям своего народа. И были абсолютно правы в том, что желали улучшить текст, осовременить его, сделать доступнее и краше. Ведь придумать сказку очень трудно, а дать ей вечную жизнь еще труднее» [4, с. 193–194]. Правда, многие сказки являются следствием так называемых бродячих сюжетов, которые могут передаваться от народа к народу. Но само по себе совпадение сюжетов весьма показательно.
Исследования Э. Таубе. В данном случае Мурад Аджи ссылается не на собственные изыскания, а на исследования немецкого фольклориста. «В Германии Эрика Таубе [126] (она ездила на Алтай за сказками) выпустила несколько книг. Но кто знает о них? Исследовательница указала на обилие сюжетов германских сказок, родственных алтайским. Например, сказка “Старик Эндз Дендз” (в России “Волшебное кольцо”) встречается практически у всех европейских народов, вышедших с Алтая, она “столь явственно совпадает с гриммовской сказкой «Верные животные», что можно допустить их общий источник”, пишет Эрика Таубе и тем характеризует себя добросовестным исследователем. Она заметила то, что нельзя не заметить.
Железный Ганс, Мальчик-с-пальчик, Братец и Сестрица – и они имели на Алтае родственников, которые вместе с Великим переселением народов передали Европе шапку-невидимку, сапоги-скороходы, другие сказочные вещицы. Первые стихи, первые баллады, первые поэмы и сказки появились на Западе после Великого переселения народов. Это отметили едва ли не все добросовестные исследователи, правда, оставив свои наблюдения без комментариев» [4, с. 195]. Полагаю, что в данном случае немецкой исследовательнице можно поверить.
Рифмы – с Алтая? «Возможно, ученые просто не знали, что на планете было время, когда людская река, разлившись половодьем, несла в себе с Алтая все, что могла унести… Кажется невероятным, но ни греки, ни латиняне до прихода “варваров” не умели рифмовать литературные строки. На Западе просто не было поэтов! Современная поэзия с рифмой – это алтайское изобретение. Так рождались поэты» [4, с. 195]. К этому заявлению следует подходить с осторожностью. Действительно, ранняя поэзия не только греков и римлян, но и германцев была либо силлабическая (одинаковое количество слогов в строке), либо аллитерационная (одинаковое количество одинаковых гласных в строке). Рифмованные строки приходят позже. Однако древние алтайские стихи мне неизвестны, и уже тем более трудно сказать, были ли они рифмованными.
«Песнь о нибелунгах». Одной из вершин немецкой поэзии является «Песнь о нибелунгах». Возникнув около 1200 г., она тем не менее относится к гораздо более отдаленному прошлому, к эпохе Великого переселения народов. Под нибелунгами понимались обладатели сказочного сокровища, сыны тумана (по-немецки «Nebel»), духи земли. Это золото приносит несчастье каждому его обладателю, но это не останавливает претендентов на него. Когда оба сына короля нибелунгов просят героя Зигфрида разделить золото между ними, он с помощью своего меча Бальмунга хладнокровно убивает их и становится обладателем как сокровища, так и шапки-невидимки. Несмотря на предпринятые им меры предосторожности, заключавшиеся в том, что он обретал непробиваемую кожу после купания в крови дракона, все-таки во время купания листок с дерева прилип к нему между лопаток, создав опасную зону. В нее-το и вонзил свой меч убийца, выполняя заказ желавшего получить сокровище. Таким образом, Зигфрид становится очередным нибелунгом. Позже им становится король Бургундии, к которому переходит сокровище.
vek-noviy.ruПеснь О Нибелунгах
«Песнь о нибелунгах» написана особой полустрокой с тремя ударениями, тогда как в последней полустроке имеется четыре ударения. Например (в современном звучании):
Jenseits des weiten Meeres saß eine Königin
berühmt wie sie war keine weit durch die Lande hin.
Sie war von hoher Schönheit unbändig ihre Kraft;
sie schloß mit kühnem Recken um Minne mit des Speeres Schlacht.
Как видим, строки рифмуются (AABB).
allyslide.com«Песнь о нибелунгах» Есть и реальное историческое...
Что же тут тюркского? «С кипчаками связана и “Песнь о нибелунгах”, так звали воинов, на гербе которых был дракон (на древнетюркском языке “нив” – “богатырь”, “лунг” – “дракон”). Потрясающее сходство, но о нем громко не говорят, хотя сюжет связан с гуннами, бургундами, готами, Аттилой. Пример этой песни интересен даже не сюжетом. Иным.
К XII в. смысл бесшабашных поступков героев поэмы был непонятен читателям, которые давно отошли от тюркских корней и стали европейцами. Они жили в другой жизни, с другой культурой, поэтому старинный текст с неслыханно героическим и даже ужасным поведением богатырей казался “выходящим за пределы всякой разумности”. Но непонимание, как ни странно, лишь выше поднимало нибелунгов в глазах европейцев до небесных высот, делало их национальными героями, потому что в нибелунгах иные видели свое “абсолютное прошлое”.
К сожалению, в среде ученых не принято связывать “абсолютное прошлое” Запада с Алтаем. Причина – идеологическая» [4, с. 196].
Полностью с утверждениями Мурада Аджи я бы не согласился. Хотя основа «Песни о нибелунгах» действительно могла относиться к эпохе Великого переселения народов и быть составленной на тюркском языке, однако в XII в. она была создана на немецком языке и в рыцарском немецком обществе. Это была не только другая эпоха – это был уже другой народ. Иными словами, преемственность между тюрками и германцами, видимо, была, но трактовка сюжета уже оказалась совершенно иной.
«Беовулф». Об этом произведении английского народного творчества Мурад Аджи не говорит ничего. Однако и здесь имеются некоторые намеки на тюркские имена. Так, можно вспомнить имя главного героя – антропоним Беовулф. Таково имя героя наиболее раннего литературного мифа англов. Но слово «вулф» означает ВОЛК, тогда как первая часть имени, скорее всего, означает БОЕЦ. Но названия, связанные с волком, характерны именно для тюрок. Так, в XX в. существовала турецкая националистическая организация «Серые волки».
Книги – с Алтая? Если тюрки столь богаты устным народным творчеством, то у них, вероятно, существовали и книги. На эту сторону опять-таки указывает Мурад Аджи: «Напомним, потому что мало кто теперь знает, что бумагу во II в. изобрели тюрки, жившие в Чуйской долине на реке Талас (Таласу). Не китайцы! Ее назвали “кагит”. “Книга” (кинга) тоже от тюрков, означает “в свитке”. Со свитков начинались книги, самые древние, известные со времен Ахеменидов. Футляр для свитка назывался по-тюркски “сандук”… Можно продолжать и продолжать, пересказывая восточных средневековых авторов, но книжное дело идет с Алтая, о чем говорит не только бумага, но и оформление древних Коранов. Не заметить их “алтайские” орнаменты просто нельзя. Равно как и то, что каждую новую мысль или строчку текста полагалось писать красными чернилами, отсюда “красная строка”.
Тюркский мир был книжной страной, там ценилась книга. Древний эпос Алтая знал “черную книгу”, “большую книгу”, “золотую книгу”, “книгу в золотой обложке”, “книгу в серебряной обложке”, “Книгу в виде бумажного свитка” и др.» [4, с. 492]. Обращаю внимание читателя на то, что все эти сведения идут не из тюркских библиотек и даже не из музеев, где археологи нашли хотя бы клочки этих книг, а из эпоса. Поэтому и сведения о них я помещаю в разделе об эпосе.
Вместе с тем возникает вопрос: что такое «книга в золотой обложке»? Свиток в золотом сундуке? Но тогда почему не сказать прямо: свиток в золотом футляре? А если имеется в виду обложка, то книга уже выглядела не как свиток, а как кодекс. Но в таком случае ничто нам не говорит о том, что книга в виде кодекса возникла на Алтае раньше, чем в Европе. Поэтому совершенно не обязательно, что книжная традиция Алтая была воспроизведена в Европе.
А что значит «книга в виде бумажного свитка»? Бывали, следовательно, свитки и из других материалов? Но об этом Мурад Аджи ничего не говорит. Поэтому к его сведениям следует относиться с некоторой осторожностью.
«Из “черной книги”, например, черпали знания о горах и реках. Возможно, то был атлас или путеводитель. “Золотая книга” наставляла в искусстве боя, ее, как и “черную книгу”, полагалось назубок знать богатырям. Она включала не только правила боя, но и кодекс чести. “Книга в серебряной обложке” рассказывала о рецептах, правилах питания, постах и диетах» [4, с. 492]. Не сомневаюсь, что подобные книги существовали. Однако в сообщении Мурада Аджи не упоминаются ни исторические сочинения, ни авторская проза или поэзия. В таком случае книжная культура тюрков к моменту Великого переселения народов не превосходила культуру Запада, а в общем-то отставала от нее. Вопреки пафосу современного исследователя.
Саги – тюркские повествования? Да, именно на этом настаивает Мурад Аджи: «Действительно, откуда в лесной Скандинавии в V в. вдруг появились степные животные – кони? А ханы-правители?
Здесь явно повторяется история Персии, Кавказа и других регионов, куда приглашали царский тюркский род на правление. Возможно, так было и здесь, на Севере. К сожалению, неясны иные подробности, многое еще не прочитано. Что-то говорит в пользу этой гипотезы, доводов “за” явно больше. Саги открывают прошлое лишь внимательным, их надо уметь читать – читать по правилам Алтая. Иначе никогда не понять, что слово “сага” – тюркское, очень древнее – “савга” (рассказывай историю, повествуй). Например, сага о Виланде рисует жизнь кузнеца-мастера – чисто тюркский быт. Высвечивается масса этнографических деталей и мелочей, придумать которые невозможно, даже то, что “связывает” Виланда с Чингисханом: тот и другой из черепа врага сделали чашу для вина. Древний алтайский обычай, о котором знали лишь избранные. И в саге о Сигурде (Зигфриде) приметы тюркской символики, особенно интересны сведения о богатырях “нибелунгах”… Страница за страницей саги описывают быт, в котором царствовали тюрки» [4, с. 302–303].
Конечно, степные животные не могли сами по себе появиться в Скандинавии, их туда завезли, но завезли люди, привыкшие к обращению с ними. Так что появление тюркских коневодов кажется вполне закономерным. Возможно также, что тюркское повелительное наклонение «сагва» передалось в немецком императиве sage – «говори, рассказывай». Слова действительно близки и фонетически, и семантически. И если в предыдущем разделе нас интересовали имена существительные, то в данном случае мы имеем дело с первым глаголом, что весьма интересно.
«Атли, Этцель – такие имена получил великий тюрк в германо-скандинавских былинах и сагах. Но в южногерманских произведениях, например в “Песни о нибелунгах” или в героической песни “Вальтарий”, Этцель воспевается как могущественный монарх, который в силу великодушия позволяет себе иногда слабость, нерешительность. Так, он пассивно наблюдает за интригами во дворце, не спасает от гибели сына и жену. И, что поразительно, его не осуждают, наоборот, восторгаются им» [3, с. 147]. В этой симпатии к тюркскому хану Мурад Аджи также видит тюркское влияние на саги.
Саги сообщают о единстве германской и тюркской культуры? Да, и на этом настаивает Мурад Аджи. Он пишет: « Саги щедро открывают одну страницу прошлого за другой, показывая, что даже созвучие имен Тенгри у алтайцев и Донар у древних германцев случайным не было. И не потому, что у тюркских народов принято по-своему произносить имя Тенгри – Тенгри, Тегри, Тер, Тура, Дээр, Тигир. Тюрки-европейцы тоже могли произвольно произносить это имя. Такой вывод возможен, но он мало что дает.
Весомее здесь иное, не звучание слов, а образ Тенгри и Донара! Он был един у алтайцев и германцев! Именно образ! И обряд почитания. А это уж никак не совпадение. Это – единство культуры, основанной на Единобожии. Даже если отбросить остальное (коней, железо, одежду, обычаи, письменность), единство налицо… Можно спорить о правителях, об одежде, даже о письменности, но любой спор уже становится пустым: аборигены Европейского Севера в период Великого переселения народов отошли от язычества. Они познали Бога Небесного. Факт, который надо просто принять» [4, с. 305]. Замечу, что саги прямо на это не указывают. Это – выводы Мурада Аджи, его горячая вера в то, что древние германцы почитали Тенгри. Вместе с тем он прав в том, что саги действительно описывают народ, имеющий много общего в бытовой культуре с тюрками.
Промежуточный итог. Мурад Аджи, ссылаясь на мнения других исследователей, продемонстрировал, что тюрки до Великого переселения народов уже имели развитое народное творчество, умели изготавливать бумагу и писать книги. И все же приведенные им примеры (Коран – после VI в. н. э., книги с золотыми обложками – X в.) достаточно поздние, и из них не вытекает, что именно тюрки принесли с собой в Европу книжную культуру. Скорее всего, она у них все-таки отставала от европейской, хотя могла развиваться и вполне самобытно.
Однако следует отметить совпадение ряда сказочных сюжетов как у тюркских народов, так и у германцев. Если бы такое совпадение было единичным, можно было бы говорить о наличии «бродячих сюжетов». Однако солидные исследователи отмечают очень высокую статистику подобных совпадений, что простым заимствованием объяснить невозможно. Следовательно, можно говорить о перенесении основных сюжетных ходов из Азии в Европу. Вместе с тем конкретные персонажи сказок и легенд, а также некоторые подробности при этом заменялись, так что в Европе сказки возникали только «по мотивам» тюркских, но уже не чисто тюркские.
Еще более доказательным представляется совпадение героических эпосов тюрков и германцев. Правда, Мурад Аджи не конкретизировал тюркский эпос, не показал совпадение сюжетных линий и поступков персонажей, авторских описаний между тюркским и германским эпосами, а пояснил только имена некоторых персонажей и мотив общения с конем, а также воспевание воинской доблести и патриотизма.
Так что в данном случае можно сделать более осторожный вывод: германский эпос может иметь тюркские корни. Для более сильного утверждения представленных данных явно недостаточно.
ДАННЫЕ АНТРОПОЛОГИИ
Здесь имеется в виду физическая антропология, то есть учение о расовых и национальных особенностях физического строения тела. Можно ли говорить о том, что тюрки и германцы похожи друг на друга чисто внешне? На первый взгляд это не так, ибо у тюрков имеются черты монголоидности. У азербайджанцев и татар они выражены слабо, но у башкир они присутствуют достаточно сильно.
forum.samarskie-roditeli.ruimg7.jpg
Как выглядел древний тюрк? На этот вопрос у Мурада Аджи есть ответ. «Среди алтайцев были монголоиды, о чем сообщает археология. Но, исследуя курганы Алтая, профессор С. И. Руденко отметил преобладание останков людей европеоидного типа. А академик М. М. Герасимов восстановил облик ушедших по их черепам. Например, его “гунн из Кенколя” имеет лицо современного украинца, немца, голландца… Возможно, на него был похож император Валентиниан “со взглядом всегда косым и жестким”. Такие глаза тюрки называют рысьими.
greylib.align.ruВасилий Бартольд. ТЮРКИ. 12 лекций по истории...
Сведений о внешности кыпчаков собрано достаточно. Чуть скуластые, рыжевато-белокурые, голубоглазые были они, такими их увидел в V в. византийский посланник Прииск, отметивший рыжую бороду Аттилы. И сегодня подобные лица не редкость в Хакасии, например. А вспомним упомянутые стоны римлян о “белокурых варварах”, нагрянувших в Рим… Конечно, за века внешность народа из-за смешанных браков менялась, но столетия не могут изменить облика предков. Генетический код не меняется, векам такое дело не по силам. Политикам тем более» [4, с. 189]. Прерву пока цитирование, чтобы отметить явное противоречие в утверждении, что «внешность народа менялась» и «столетия не могут изменить облика предков». Возможно, исследователь имел в виду, что фенотип народа менялся, тогда как генотип сохранялся.
«Это доказал в 1977 г. прекрасный кавказский ученый О. Исмагулов в книге “Этническая геногеография Казахстана”. Его работа взрывала стереотипы. К сожалению, тот “информационный взрыв” пришелся на время советской науки, книгу арестовали, автора отстранили от работы, но отдельные экземпляры кое-где остались.
Подобные исследования вели на Украине, в России, но и они легли на архивную полку безвестными. Советские партийные бонзы посчитали их слишком “расистскими”.
А генотипы алтайцев, казахов, каталонцев, баварцев, англичан действительно едины. Биология человека убеждает в генетическом сходстве хакасов и алтайцев именно с англичанами, предки которых тюрки, а не с шотландцами или валлийцами. Исследовав группы крови, ученые пришли к выводу о генетическом единстве народов Евразии, чьих предков волею Судьбы задело Великое переселение народов. Они родные братья, забывшие себя и свое родство. Это заключение биологической науки, столь популярной и в Англии» [4, с. 189–190]. Отмечу, что хотя генетические исследования популярны не только в Казахстане, но и в Англии, Мурад Аджи не ссылается на работы европейских ученых о том, что у их предков имеется нечто общее с алтайцами. Поэтому, ценя сообщенную этим автором информацию, могу все же отметить некую односторонность исследований. Тюрки хотят быть родственниками с немцами, англичанами, французами, тогда как с западной стороны горячего желания выводить свою родословную от тюркских народов не заметно. Так что, видимо, данный фактор «скорее есть, чем его нет», но не более того.
«Так, О. Исмагулов пришел к выводу, что “у истоков древнего населения Казахстана… находится хорошо отличаемый, ярко выраженный европеоидный тип без какой-либо монголоидной примеси”. Причем на самом первом этапе исследования обнаружилась тесная генетическая связь казахов с алтайцами. О других народах ученый просто еще не догадывался» [4, с. 190]. Следовательно, даже если исследование О. Исмагулова было проведено генетически безупречно (хотя Мурад Аджи не приводит ни статистику изученных костяков, ни вычисления по репрезентативности данной выборки для возможности распространения выводов на всю популяцию, то есть опускает все научные положения данной работы), оно касалось всего двух народов, казахов и алтайцев, но не всех тюрков. Возможно, что это было «на первом этапе» исследований, однако в заглавии работы фигурирует только Казахстан. Так что выводы данной работы распространил на все тюркские народы именно Мурад Аджи.
«Иными словами, неопровержимо доказывалось, что рассказы об “ираноязычных народах”, якобы заселивших древний Алтай и Дешт-и-Кипчак, не что иное, как миф. И если уж быть точным, следует называть иранцев “тюркоязычными”, но не наоборот. Часть иранцев говорила по-тюркски еще до новой эры, так она говорит поныне… Политики меняют народам только имена и память, но не язык и обычаи. И тем более не гены» [4, с. 190]. Вероятно, работа О. Исмагулова проясняла заблуждения исторической науки относительно заселенности древнего Алтая (вместо иранцев он был заселен тюрками), но из этого никак не вытекает европеоидность всех тюркских народов, некоторые из которых в наши дни явно монголоидны. Чтобы придать этому доказательству силу, следовало пояснить, когда и какие тюркские народы соприкасались с монголами, и выяснить, что тюрки, пришедшие в Европу, контактов с монголами не имели, то есть провести исследование много большего объема.
Неантропологические аргументы. Но тюркский исследователь больше взывает к эмоциям: «Выходит, родство Востока и Запада разрушила Церковь? Ее политики заставили братьев забыть друг друга… Значит, заповедь “Не лжесвидетельствуй” распространяется не на всех?
И о единстве языка Дешт-и-Кипчака забыто, хотя ранние документы бургундов или лангобардов написаны тюркским письмом, они выставлены в музеях Франции и Италии как экспонаты Средневековья, приведены в исторических книгах, их видели тысячи людей, побывавших там. И никто не ойкнул» [4, с. 190]. Для того чтобы «ойкнуть», нужно быть специалистом. Средневековые шрифты даже на родном языке и родным письмом с ходу прочитать практически невозможно. На то она и древность, чтобы быть непонятной. Я несколько лет преподавал славянскую палеографию и могу сказать, что даже скоропись XVII в. прочитает не всякий специалист. Ну, а уж вязь заголовков вообще следует разгадывать как ребус. Поэтому различить, где мелкие знаки представляют собой фрактурные латинские буквы, а где тюркские руны, посетитель, бросающий беглый взгляд на рукопись издали, не в состоянии.
Но дело даже не в этом, а в том, что Мурад Аджи пытается пополнить антропологический материал аргументами из других областей. Данные языкознания мы тоже исследуем, всему свое время.
Промежуточный вывод. Данные антропологии весьма скудны. С одной стороны, археологические находки подтверждают монголоидность некоторых тюркских народов, с другой – древние алтайцы и казахи вроде бы были европеоидами. Детальные научные данные даже по последнему утверждению отсутствуют.
Распространил сведения по казахам и алтайцам на все остальные тюркские народы Мурад Аджи, причем эмоции у него берут верх над рациональными рассуждениями, где недостаток антропологических доводов он старается компенсировать аргументами из других наук.
Все-таки отмечается наличие у тюркских народов небольшой скуластости. Возможно, что им присущ, хотя и в небольшой степени, эпикантус, то есть нависшее веко. Тюрки также отличаются не очень высоким ростом, небольшой коротконогостью и кривоногостью. Об этом Мурад Аджи ничего не говорит.
Между тем ряд моих знакомых, долго живших в Германии, подтверждают сходство типичного немца из германской глубинки с тюрком. Для них в этом нет никакой крамолы, некоторые сами приходили к подобному выводу. Так что на бытовом уровне подобные сведения существуют.
Итак, можно сказать, что некоторые антропологические данные свидетельствуют о родстве между германцами и тюрками. Однако, с одной стороны, их пока немного, и они не дошли до уровня неопровержимых научных доказательств, с другой – для этноса важнее не антропологические, а культурные характеристики, прежде всего речь и письмо.
О ЧЕМ РАССКАЗЫВАЕТ РУНОЛОГИЯ
Самобытная система письма – одна из визитных карточек народа. Например, армяне или грузины пользуются весьма специфическим видом письма, и уже по одному этому культурному признаку их можно отличить от любого другого народа. Поэтому данные по письменности могут стать одними из решающих.
proza.ruРунология и История
Германские руны. Германские народы принадлежат к тем немногочисленным этносам, у которых существовала своя система письма, так называемые германские руны. Мнения исследователей о них весьма различны. Поскольку существует несколько вариантов рунических алфавитов (они для рун называются футарками), приспособленных для разных германских стран и имевших употребление в разное время, можно говорить о неком семействе германских рун. Исследователи расходятся в вопросе об их происхождении.
Мнение Я. Б. Шницера. Вначале обратимся к мнению историков письменности. Так, рассмотрев отдельные палочки и построенное на них огамическое письмо, Я. Б. Шницер пишет (1903): «Другим письмом, в котором проглядывает стремление выражать звуки при помощи черточек, является руническая азбука древних народов германского происхождения, по первым шести буквам (f, u, th, a, r, c) очень часто называемая Futharc. Часть ее букв своеобразно построена из вертикальной черточки, к которой приделаны различные боковые прибавки в виде различной формы углов, крючков и треугольников. К ним, например, относятся рунические буквы
и др. Другие же буквы по начертанию своему ничем почти не отличаются от соответственных букв латинского алфавита. Возьмем для примера рунические буквы
; тождество их с латинскими капитальными B, R, I, S, H и M не может подлежать ни малейшему сомнению. Отсюда выводят заключение Виммер [245], Бугге [191], что руническая система возникла и выросла на почве латинского алфавита; причем из последнего германцы заимствовали лишь его звуковой принцип и некоторые начертания, остальные же начертания они взяли из тех символических черточек, которые существовали у них с давних времен для целей прорицания и упоминание которых мы находим у Тацита в X главе его “Германии”» [169, с. 191–192]. Таким образом, исследователей вначале заинтересовали не сами рунические знаки, а лишь то, что совпадало с латинскими буквами.
Характеризуя разновидности рун, Я. Б. Шницер отмечает: «Общегерманская руническая азбука первоначально состояла из 24 букв, но приблизительно с середины IX в. по Р. Х. она стала подвергаться некоторым изменениям у народов Скандинавского полуострова, сокративших рунический алфавит на 16 знаков и создавших таким образом так называемый упрощенный или младший тип рунической системы. Но ввиду того, что этот сокращенный алфавит оказался недостаточным для обозначения всех звуков скандинавской речи, с X в. стали входить в употребление так называемые пунктирные руны, то есть для увеличения числа знаков некоторые рунические буквы стали отмечаться диакритическими точками. Таким образом, был создан последний тип рунической системы, так называемый пунктирный рунический алфавит» [169, с. 192–193]. Так довольно бегло этот историк письменности отмечает особенности германских рун и истории их возникновения.
Мнение Иоганнеса Фридриха. Более подробную характеристику дает И. Фридрих. В разделе «Германское руническое письмо» он сообщает: «Германское руническое письмо было предметом оживленных научных дискуссий последних десятилетий. Основным спорным моментом был вопрос о происхождении рун: созданы ли они по латинскому образцу или изобретены самими германцами. Теперь, когда страсти поулеглись, можно подойти к решению этого вопроса более спокойно и деловито.
Правда, можно себе представить, вместе с Г. Йенсеном, что у древних германцев было примитивное письмо со смысловыми знаками (идеограммами), употреблявшееся ими не для передачи сообщений, а в магических целях. Это как будто подтверждают часто цитируемые слова Тацита (Germania, 10), что германцы получали у оракула палочки с нанесенными знаками и по ним пророчествовали. Но это остается более или менее предположительным. Во всяком случае рунический алфавит подлинных германских надписей начала нашей эры проявляет несомненное родство с южными алфавитами.
Древнейшая руническая надпись времени приблизительно около смены эр начертана на кубке из Фелингена (Vehlingen) на Нижнем Рейне; к более позднему времени относятся готские надписи на наконечнике копья из Ковеля (230 г.) и на золотом кольце из Пьетроассы (Румыния, 375 г.). В V–VII вв. не только южными, но уже и северными племенами (скандинавами) были созданы многочисленные памятники. В Дании руны употреблялись в надписях на памятниках приблизительно до 1100 г. В Швеции от них отказались несколькими столетиями позже. О том, что руническое письмо еще бытовало у франков, свидетельствует Венантий Фортунат в конце VI в., у северных германцев – Саксон Грамматик (1150–1216). К более позднему времени относятся такие дошедшие до нас рунические тексты, как законы провинции Сконе, так называемый датский календарь (оба XIV в.) и “Плач Марии” (XV в.).
Угловатость рунических знаков объясняется тем, что первоначально они были насечками на дереве; вертикальные линии вырезались перпендикулярно направлению волокна, округлые и горизонтальные линии употреблять избегали. Направление письма обычно слева направо» [145, с. 141]. На вопросе об угловатости знаков германских рун следует остановиться особо: она считается неотъемлемым признаком именно этого вида письменности, тогда как, мы видим, она явилась следствием употребления определенного материала письма. Это означает, что даже если основой рун были какие-то округлые знаки, эта округлость должна была исчезнуть при письме на анизотропном материале. Точно так же при письме на дереве не может выдерживаться различная толщина линии знака, а также мелкие наклоны. Футарк после такой «правки деревом» оказывается состоящим не только из угловатых знаков равной толщины, но и из знаков с малым числом изломов.
«Алфавиты древнейших рунических надписей повсюду довольно схожи, так что можно говорить сначала о едином общегерманском алфавите из 24 знаков. Приблизительно с VIII в. руны в Германии не употребляются, зато они стали чаще встречаться в Скандинавии, но алфавит скандинавских рун состоял из меньшего количества знаков, 16, при этом t обозначает еще и d, b–p, k–g–ng, i–e, u–o–w. Неоднозначность, возникшая при такой системе записи, была преодолена в пунктирных рунах, возникших в Скандинавии в 1000 г.; точки их использовались для различения k от g, p от b, e om i.
В XIII в. руны в основном перестают употребляться и на севере, но на надгробных камнях они сохраняются до XIV в., в календарях – до XVIII в. В шведской области Даларне в XVIII в. появился даже новый, дальский рунический алфавит. В Англии на базе общегерманского рунического алфавита образовался англосаксонский рунический алфавит, состоявший из 33 знаков, который был наряду с латинским до VIII в.» [145, с. 141–142]. Как видим, руны распространяются в Германии в направлении с юга на север. При этом новые виды рун появляются после эпохи Великого переселения народов. Иными словами, «старшие руны» передавали общегерманское руническое письмо, тогда как после эпохи Великого переселения народов англичане и скандинавы, а возможно, и готы захотели иметь собственные футарки. По мере христианизации германских стран руническое письмо вытесняется латинским алфавитом, который у каждого германского народа оказывается несколько отличным от другого народа, содержа несколько специфических букв. Таким образом, руническое письмо оказывается присущим памятникам дохристианской эпохи.
Названия и порядок следования. И. Фридрих отмечает, что у футарка и германских рун они не совпадают. «Алфавит называют обычно по первым шести буквам – футарк. Названия букв акрофонические, так что начальный звук названия соответствует звуку, обозначаемому руной. Названия букв известны нам из скандинавских и англосаксонских сказаний о рунах. Большинство названий (но не все) поддается толкованию: fe – “скот, имущество”, ūr – “тур, дикий бык”, reið – “верховая езда, дорога”, hagall – “град”, nauð – “нужда”, iss – “лед”, ār – “год”, sōl – “солнце”, bjarkan – “березовая ветвь”, maðr – “человек”, logr – “вода”. Англосаксы добавляют к ним gifu – “дар”, dœg – “день”, peorð – “лошадь”, wynn – “пастбище, удача, радость”, ēpel – “имущество”. Порядок следования знаков рунического алфавита объясняется магическим характером самих рун; он известен нам из многих описаний алфавита» [145, с. 142]. Интересно, что ряд слов тут не соответствует более поздним, например, слово «человек» будет не man, а maðr; слово «вода» тут будет не water, а logr.
Происхождение рун. Нас более всего интересует именно этот вопрос. И. Фридрих приводит краткую историю поиска прародины рун: «Еще в 70-х гг. XIX в. датский исследователь К. Виммер хотел доказать латинское происхождение рун [245], но испытывал большие затруднения при сравнении отдельных знаков. Другие ученые говорили об их греческом происхождении и о возникновении рун у готов на Черном море, но эта попытка тоже оказалась неудачной, так как древнейшие надписи происходят из центральных областей Германии и относятся к доготским временам» [145, с. 142]. Прерву пока цитирования, чтобы заметить, что по сложившемуся историческому стереотипу любое историческое явление стараются объяснить греческим или римским влиянием. Греки имели колонии на Черном море, поэтому даже если бы выяснилось, что футарки пошли от готов, все равно косвенно это было бы связано с греческим влиянием, пусть не материковой Греции, так хотя бы греческих колоний. Конечно, картина, согласно которой вся культура берет свои корни лишь из Греции и Рима, получается весьма красивой; однако сколь ни старались ее утвердить историки в XIX в., а все-таки везде они натыкались на бреши и несоответствия. Ниже я постараюсь показать, что германские руны не имели никакого отношения ни к Греции, ни к Риму.
Этрусская гипотеза. «Большую поддержку в научных кругах получило предположение норвежца Марстрандера [216], что руны развились из североэтрусско-альпийских знаков письма и созданы приблизительно в начале нашей эры племенем маркоманов на Верхнем Рейне и Верхнем Дунае. Аргумент в пользу этой точки зрения видят в надписи на шлеме из Негау (Штирия, около 200 г. до н. э.), содержащей текст на германском языке, но записанный альпийскими знаками. Это означает, что уже тогда отдельные германские племена населяли Альпы, познакомились там с североэтрусско-альпийским алфавитом и переняли его» [145, с. 142-143].
На мой взгляд, данная гипотеза весьма экстравагантна. Она зеркально отражает предыдущую готскую гипотезу, где письменная культура Германии выводилась если не из материковой Греции, то хотя бы из мест греческой колонизации. В данном случае речь идет, может, и не о римлянах, а об их предшественниках – этрусках. Так что сложившийся исторический стереотип здесь в какой-то степени выдерживается.
Однако делать далеко идущие выводы из одной единственной надписи неосторожно. Что, если чтение окажется неверным? Заметим также, что название «маркоманы» не имеет тюркской основы, а легко понимается из германских языков как «марко» (марка – это пограничная территория) и «манны» (люди), то есть «люди, живущие на пограничных землях». Из этого названия видно, что самостоятельного этноса данное население не представляло – там селились представители этносов и по одну, и по другую сторону границы. Иными словами, это – смешанное население, обладавшее, разумеется, и смешанной культурой. Создать свою этническую письменность ему мешало отсутствие этнического единства. Это не единый народ, не единая культура; в одних местностях преобладало влияние одного народа, в других – другого, по ту сторону границы.
Рис. 2. Этрусская надпись на шлеме из Негау
Поскольку И. Фридрих приводит рисунок, где помещена надпись на шлеме [145, с. 364, рис. 238], мы имеем возможность проверить правильность чтения этрусской надписи как немецкой (рис. 2).
Каково же мое чтение надписи? Верхняя строка передает этрусскую надпись; на второй строке я обращаю эту надпись зеркально, чтобы читать ее привычным способом – слева направо. Строкой ниже я подписываю все буквы, но получаю не только HARIGAZTI TEIWAI, что переводится как ХАРИГАСТУ (=ВОТАНУ) БОГУ, но и некую добавку IVG, которую мне не разъясняют, а просто опускают. Насколько я знаю, слово БОГ будет на германских языках GOD, GOP, GOTT, но не TEIWAI; точно так же я не знаю, чтобы ВОТАН (=ОДИН) назывался бы ХАРИГАСТ. Наконец, я не знаю случаев, чтобы воинский шлем посвящался какому-либо богу. Все это в совокупности, а также несовпадение разделенных слов с пробелами этрусского текста, заставляет меня считать, что надпись прочитана очень плохо; иными словами, перед нами просто неверное чтение. Ничего немецкого в этой этрусской надписи нет.
Поскольку чтению этрусских надписей я посвятил монографию [149], я сразу вижу несколько этрусских уловок, которых не знали классические этрускологи. Кроме того, они также не знали правильного чтения ряда знаков.
Итак: первый знак является лигатурой из букв А и N (А внизу, N вверху), так что первое слово будет АНА (ОНА), а вовсе не ХА. Четвертая буква – вовсе не R (чтобы читать R, левая мачта должна хотя бы чуть-чуть выдаваться вниз за тело знака, чего мы не наблюдаем), следовательно, это Д. Шестой знак – не Г, а У. Все слово из четырех букв читается ДИУА (ДИВА). Затем великолепно читается слово AЗ, что, кстати сказать, обозначено пробелами слева и справа. Затем идет буква З, неизвестная этрускологам (ее неверно читают как Т), так что на первый взгляд здесь написано ЗИЗЕ. Однако предпоследняя буква имеет весьма высокое место пересечения перекладины с мачтой, так что я полагаю, что это – не очень хорошее написание буквы Л. А первое З здесь написано вместо Ж. Так что окончательно я читаю это слово как ЖИЛЕ. Далее я читаю И ЧАЙ, Й, потом обращаю внимание на то, что буква А тут не имеет перекладины и начертана вверх ногами (это довольно частый этрусский прием написания), последняя буква скорее Л, чем Г. Соединяя все вместе, получаем надписи: АНА ДИУА, AЗ ЖИЛЕ И ЧАЙЙАЛ, что можно перевести как: ОНА ДИВНА, Я ЖИЛ И НАДЕЯЛСЯ. Она – это ЖИЗНЬ. Надпись выполнена как эпитафия на шлеме умершего воина на месте его захоронения. Все слова здесь этрусские, а сама надпись как эпитафия на шлеме вполне соответствует этрусским обычаям. Поэтому германские коллеги вычитали то, что они хотели, а не то, что действительно написано на шлеме.
Проверочная надпись. Читатель может не согласиться с подобным чтением, больше доверяя немецким рунологам-этрускологам. В таком случае я приведу иной пример, тоже шлема и тоже найденного в Штирии, но уже в Киме (рис. 3) [149, рис. 101].
У Г. С. Гриневича имеется и изображение этрусского бронзового шлема из добычи, взятой при Киме в 474 г. до н. э., с посвятительной надписью Гиерона Сиракузского [34, с. 308]. Г. С. Гриневич читает, как обычно, нечто невразумительное, например, ВЬИЯ ЙАВЪКАВЪДАЖИЕ И КАВУО ЩИ ЖИЕ КА(К) / НЕ А И ТЪВУОИ ЖУВОЙА А НЕ ВЪЖУИВЪИ / ТЪВОИ ДА И ТЪВОЙА АКА АПО ВЪ НЕВО [34, с. 203], что, оказывается, означает: И КОГО ЗАЩИЩУ ЖЕ, КАК НЕ Я, И ТВОИ ЖИВЫЕ, А НЕ МЕРТВЫЕ (?) ТВОИ, ДА И ТВОЯ КАКАЯ НАДЕЖДА НА НЕГО [34, с. 204]. Странная, выхваченная из контекста фраза, кусок ответа кого-то кому-то. Кто этот ТЫ, к которому обращается владелец шлема? На кого надежда, кто этот ОН? Почему у собеседника следует спрашивать, кого защищать? На эти вопросы нет ответа и у самого исследователя, он лишь замечает, что «с этой надписью предстоит еще работать» [34, с. 204]. Иными словами, Г. С. Гриневич нам продемонстрировал эпиграфический полуфабрикат.
Рис. 3. Бронзовый шлем из Кима и чтение его надписи Г. С. Гриневичем и мною
Разумеется, я, как обычно, читаю иначе. Развернув надпись в противоположном направлении, читаю: НЕ МНОГИЕ (реверс: написано МОНИГЕ) ДО НОРИ (реверс: написано ДО НОИР) ШЛИ (реверс: написано ЛИШ). Вторая строка: ЙО ИЗ СИРАКУЗ (реверс: написано ИС как О, далее КАРУЗ) ОТ ЙА, КТО (буквы ТО написаны бустрофедоном строкой ниже). Третью строку следует читать слева направо: ИДИТ В РАЙ НА ПОКУЙ (буква Y в качестве Й скорее угадывается в самом конце строки на закруглении шлема). Итак, весь текст выглядит так: НЕ МНОГИЕ ДО НОРИ(КА) (ДО) ШЛИ. ЙО ИЗ СИРАКУЗ ОТ ЙА, КТО ИДИТ В РАЙ НА ПОКУЙ. Перевод совершенно не затруднителен: НЕ МНОГИЕ ДОШЛИ ДО НОРИ(КА). Я – ИЗ СИРАКУЗ, ОТ ТЕХ, КТО ИДЕТ В РАЙ НА ПОКОЙ. К особенностям сиракузского диалекта относится произношение личного местоимения Я (ЙА) как ЙО. Такая норма установится позже в испанском и итальянском языках. Напротив, личное местоимение ТЕ и родительный падеж от него в данном примере соответствует древнерусскому личному местоимению множественного числа Я (с родительным тоже Я), что и соответствует записи ЙА. Слово ИДЕТ у этрусков пишется как ИДИТ, слово ПОКОЙ – как ПОКУЙ, так это слово произносится в польском. На 16 явных слов имеется несколько неявных. Наверху шлема чуть выше блика можно прочитать слова ЛАГЕРЬ НОРИК. Чуть ниже читаются слова ОКОЛО ХРАМА МАРЕ. Еще ниже написано слово (Г)ЕРОИКА. А внизу шлема, почти у нижней кромки фрагмента, можно прочитать слова ЮНЫЙ ВОЯКА. Так что юный сицилиец находился в лагере в Норике (нынешней Словении), на самом севере Италии.
На мой взгляд, все слова предельно ясны, и работать с этим текстом далее нет смысла. Все слова славянские, очень близкие по произношению и смыслу к русским. А дополнительным признаком точности перевода является то, что посвятительную надпись сделал именно Гиерон Сиракузский – очевидно, ради своего земляка, юного воина, павшего по пути из Сиракуз в Норик. Так что по стилю надпись на шлеме из Кима вполне соответствует надписи на шлеме из Негау.
Таким образом, мы приходим к выводу о том, что все основания для выдвижения гипотезы об этрусском и альпийском происхождении германских рун – ложные.
Германская гипотеза. Продолжим цитирование обзора И. Фридриха: «Противоположная точка зрения, заключающаяся в утверждении, что руны – германское изобретение, пользовалась поддержкой в Германии во времена Гитлера, но она настолько противоречит всем историческим данным, что теперь даже не требует аргументации для опровержения» [145, с. 143]. Понятно, что германская гипотеза базировалась на некоторых мифических «нордических» предках самой германской нации, которых на деле не оказалось.
Источник: nethistory.su
Комментарии (0)
{related-news}
[/related-news]