Как царь Петр I вложился в науку

Все знают: Пётр I был личностью многогранной и по-детски любознательной. Никакого серьёзного образования он не получил и даже писал с ошибками, но неистово жаждал знаний, особенно системных или полезных. Ему удалось даже продраться через премудрости «Космотеороса» − научного трактата гаагского математика Христиана ван Зёйлихема Гюйгенса, который развил гелиоцентрическое учение Коперника. В эпоху Петра господствовала теория Птолемея, согласно которой пупом мироздания считалась Земля, а не Солнце. Царя новая гипотеза восхитила, и он с ходу превратился в страстного коперниканца. Но просто наслаждаться открытиями Пётр не умел и решил поделиться свежими знаниями с подданными − приказал перевести и издать тиражом 1200 экземпляров работу Гюйгенса.

Но труд оттиснули всего в тридцати. Кто, спрашивается, посмел перечить царю, в гневе лютому? Смельчаком оказался скромный директор первой петербургской типографии Михаил Петрович Аврамов. Который, когда перевод прочёл, «сердцем вострепетал» и «духом ужаснулся». И попытался свести ущерб от «книжищи, пропитанной сатанинским коварством», к минимуму. Отпечатал «еретический труд» только для Петровых ближайших сподвижников. Пётр уловку ущучил, но Аврамова почему-то не наказал. А за год до смерти успел полюбоваться полным тиражом крамольного трактата. Вообще, Петру Алексеевичу сам чёрт был не брат. Он всегда делал то, что считал нужным, наплевав на авторитеты. За что, видимо, и был наречён Герценом «коронованным революционером».



В 1698 году, близ города Делфт, где бросил якорь русский парусник, состоялось эпохальное знакомство императора Всероссийского с основоположником микробиологии и создателем первого микроскопа. Бывший торговец мануфактурой Антониус ван Левенгук слыл одарённым самоучкой. Однажды сконструировал прибор из линз, взглянул через него на капельку воды и едва чувств не лишился − перед его глазами суетились тысячи неведомых существ. Очухавшись, учёный дал им латинское название «animalculus», в переводе − «маленькие звери». Отныне он на всё смотрел через свои чудо-стёкла и успел описать более двухсот видов таинственных зверушек. А заодно, изучая тонкие срезы мяса, фруктов и овощей, открыл клеточную структуру живой ткани. Заслуги Левенгука эпоха оценила, а его микроскопы вошли в практику университетских лабораторий по всей Европе. Левенгук собственноручно изготовил их более трёхсот. Оптическая часть состояла только из одной линзы величиной с горошину. Она вставлялась в оправу, а предмет изучения помещали на столик. Настройка осуществлялась при помощи винта, штатива не было, линзу приходилось держать в руках, так что с точки зрения современной оптики прибор Левенгука и микроскопом-то не назовёшь. Это была скорее сильная лупа. Но русский царь был потрясён. Ведь он впервые узрел новую, неизведанную вселенную, населённую живыми существами! Но впереди его ждала ещё масса сюрпризов от науки.



В том же 1698-м Пётр посетил анатомический кабинет учёного Фридриха Рюйша в Амстердаме. Там царь впервые увидел, как «построен человек изнутри». Он разглядывал кости, мозг, сердце. И всё спрашивал: «Как камень в почках родится?» да «Как кровь толкает сердце?» и «Неужели в этом сером комке мысли роятся?». Дотошный царь ходил за учёным хвостом, заваливая вопросами. Посещал лекции естествоиспытателя, присутствовал на операциях в больнице Святого Петра, посылал Рюйшу «живых червей, ящерок и рыб редких» из-под Азова. Рюйш учил царя, как живность препарировать и как, не разрушая природной красоты, ловить и сохранять в коллекции бабочек. Правда, с бабочками вышла перипетия. У Петра Алексеевича все ладони были в мозолях, пальцами, стёртыми парусными канатами и вёсельными рукоятями, было невероятно трудно насадить хрупкий экспонат на булавку. Когда насаживал, говорят, даже язык высовывал от натуги. А порой страшно ругался. Ещё он упорно выпытывал у Рюйша секреты бальзамирования. Рюйш пообещал выдать тайну за 50 тысяч гульденов. Но только за восемь лет до кончины Петру I удалось-таки приобрести «кабинет Рюйша» со всеми секретами за 30 тысяч. В этот же период у натуралиста и искусного фармацевта Альберта Себы было «сторговано» за 10 тысяч гульденов и собрание всех известных «земных тварей, пернатых, земноводных и насекомых» из Ост- и Вест-Индии. Эти две коллекции и легли в основу Кабинета естественной истории при петровской Академии наук. Так царь вложился в науку.

Спасибо

Источник: zagopod.com

уникальные шаблоны и модули для dle