К годовщине. Баронесса Врангель в "коммунистическом раю"

Исполнилось 99 лет "крымской катастрофе", которая завершила пребывание войск генерала Врангеля в Крыму

Не всем известно, что мать главного в 1920 году врага Советской республики барона Врангеля баронесса Мария Дмитриевна Врангель (1856—1944) всю Гражданскую войну прожила в Петрограде. Она служила научным сотрудником в Музее города, получала советское жалованье под своей собственной фамилией. И оставила воспоминания "Моя жизнь в коммунистическом раю", где описывает "ужасы" этой жизни. Но показателен сам факт, что в то время, когда её старший сын старался покрепче ухватить за горло Советскую республику, баронесса преспокойно получала казённое жалованье от этой самой ненавистной республики... Отрывки из её воспоминаний:
"Жила я под своей фамилией, переменить нельзя было, так как очень многие меня знали. Но по трудовой книжке, заменявшей паспорт, я значилась: девица Врангель, конторщица.


Баронесса Мария Дмитриевна Врангель (1856—1944)

А служила я в Музее города, в Аничковском дворце, два года [1918—1920], состояла одним из хранителей его — место "ответственного работника", как говорят в Совдепии. Ежедневно, как требовалось (так как за пропущенные дни не выдавалось хлеба по трудовым карточкам), я расписывалась моим крупным почерком в служебной книге. В дни похода Юденича к Петрограду Троцкий и Зиновьев устроили в Аничковском дворце военный лагерь, расставив пулемёты со стороны Фонтанки; военные власти шныряли во дворце повсюду, а служебная книга с фамилиями, раскрытая, как всегда, лежала на виду в швейцарской... В дни появления на горизонте главнокомандующего Русской Армией генерала Врангеля (моего старшего сына) все стены домов Петрограда пестрели воззваниями:
Смерть псу фон Врангелю, немецкому барону!
Смерть лакею и наймиту Антанты Врангелю!
Смерть врагу Рабоче-Крестьянской Республики Врангелю! [...]


На такие плакаты приходилось любоваться баронессе







Все стены домов оклеивались воззваниями и карикатурами на него. То призывали всех к единению против немецкого пса, лакея и наймита Антанты — врага Рабоче-Крестьянской Республики Врангеля, то изображали его в виде типа Союза русского народа. Облака, скалы, над ними носится старик с нависшими бровями, одутловатыми щеками, сизым носом, одетый в мундир с густыми эполетами, внизу подпись: "Белогвардейский демон" и поэма:
Печальный Врангель, дух изгнанья,
Витал над Крымскою землёй и т.д.
Были и поострее, но для чистоплотной печати не годятся. В ушах имя Врангеля жужжало тогда повсюду, на улице, в трамваях..."
"В начале 1918 года муж, убедившись, что в Петрограде жизнь становится всё тяжелее, начал продавать всё наше имущество: картины, фарфор, мебель, ковры, серебро. Деньги постепенно помещали, как и прежде, в банк. Грозного ещё ничто не предвещало, было только запрещено переводить капиталы за границy. Затем запретили выдачу по текущим счетам, банки национализировали, из сейфов отобрали золото и бриллианты, и мы, как и все, остались ни с чем... Я переехала в уютную солнечную квартирку к моей старой приятельнице. Было просто, но красиво убрано, повсюду развесила портреты сына в военных доспехах и моих милых внучат. Мне даже нравилась эта упрощённость жизни; я поняла, как, вероятно, и многие, сколько, в сущности, лишнего, подчас совсем ненужного отягощало нас. Мы были рабы своего имущества".
"Председатель домового комитета, надо думать, блюдя порядок, то и дело захаживал к жильцам. Явившись как-то ко мне, увидел портреты сына в военных доспехах, приказал немедленно все их убрать, предупреждая, что, если зайдёт и увидит и в следующий раз "генералов", без разговоров отправит меня с портретами в Чека. Я немедленно переслала их на хранение к знакомому присяжному поверенному".
Баронессе пришлось отказаться от прислуги — тяжкое лишение! Да вдобавок соседка, бывшая горничная, напрочь потеряла былой страх и почитание титулованных господ. "Горничная в былое время получала от меня на чай, именовала меня "Ваше Сиятельство", теперь была так важна, что и приступа к ней не было. Однажды, попросив оказать мне незначительную услугу, я положила перед ней 100 рублей, для меня в то время это был целый куш, она швырнула их: "Ну да, буду я с вами валандаться. А дрянь-то эту уберите, что я на неё купить могу, ведь это даже не гривенник". Положим, она была права, да большего-то дать ей у меня самой не имелось. Девица эта с трудом подписывала свою фамилию, но жалованье получала такое же, как и я, да в придачу громадный паёк, и ещё подкармливалась из деревни, и находила, что "теперь не жизнь, а малина".

Ещё несколько советских плакатов про барона Врангеля:






В РСФСР Врангель попадал не только на плакаты, но и на конфетные фантики


Карикатура Кукрыниксов на барона Врангеля. Из альбома "Кого мы били"

Затем: ужасы уплотнения! "Меня уплотнили. Со мной теперь жили еврейка, два еврея, счётчица Народного банка... жила ещё хотя ворчливая, но хорошая старушка, бывшая няня, но она вскоре перебралась в деревню, а на её место поселился рядом со мной ужаснейший красноармеец... Вся эта компания жила припеваючи, ни в чём сравнительно себе не отказывала, меня же третировала и за нищету презирала. Зачастую, вдыхая в себя аромат жарившегося у них гуся или баранины, мне от раздражавшего мой аппетит запаха делалось дурно".
Ну, и общая картина Петрограда под властью богопротивных большевиков: "Благодаря совместному обучению девочек с мальчиками при современной недисциплинированности и распущенности — один разврат. В классах приказано убрать иконы, запрещено носить кресты. Чтобы "революционизировать" детей, их водят в кинематографы до одурения, где знакомят с похождениями Распутина, демонстрируют пасквили на интимные картины жизни членов царской семьи. Иногда по улицам расклеивают громадные, в натуральную величину, аляповатые изображения Николая Кровавого, пьяного, еле держащегося на ногах, в мантии. С головы валится корона, под пятой груды окровавленных рабочих и пролетариев. Организованы группы и клубы "коммунистической молодежи", слышала их речи. Что за новое поколение даст оно России, думать жутко!"
Ещё баронесса красочно описывает бытовые неустройства времён гражданской войны — эпидемии тифа, разруху, голод... Кажется, совсем не замечая, что за всё это Советская республика должна быть благодарна не в последнюю очередь её старшему сыну. Клеймит антисанитарию, и тут же, через запятую, санитарные дни и недели, которые, конечно, "повинности для истерзания буржуев".
Но зато — религиозный подъём! Да-да. "Замечается, несомненно, большой религиозный подъём. Крестные ходы, изредка допускаемые по настоянию части рабочих, привлекают сотню тысяч народа, таких грандиозных прежде никогда не бывало. Церкви переполнены молящимися... Так как церкви теперь на иждивении прихожан, надо видеть, с какой любовью и рвением (большинство, конечно, женщины) приводят ко дню торжественных праздничных богослужений церкви в порядок. Моют окна, двери, чистят образа, украшают бумажными цветами, гирляндами своего производства... Особенно выделяется теперь отец Александр Введенский. Он пользуется громадной популярностью, за ним ходят толпы народа. Приезд его для служения в какую-нибудь церковь производит сенсацию. Из него уже сделали фетиш: рассказывают даже о целом ряде его чудес. Это молодой человек 32 лет, с университетским образованием, окончил два факультета, с большой эрудицией, увлекательный оратор. Так как собеседования, устраиваемые им по разным частным учреждениям, собирали такое скопление народа, что залы не могли вместить, и вокруг здания были большие сборища толпы, рвавшейся его послушать, то власти запретили ему собеседования. Он перенёс их в церковь. Все его речи чужды всякой политики; мне случилось присутствовать на двух из бесед. Темы были: "Об унынии", а вторая: "Что такое счастье?". Я вынесла глубокое впечатление, громадная эрудиция, глубокая вера и искренность. Проповеди его совсем своеобразные. Много тепла, сердечности, дружественности, я бы сказала: под впечатлением его слов озлобление смягчается. Чувствуется его духовная связь с паствой. Богослужение его — экстаз. Он весь горит и всё время приковывает внимание, наэлектризовывает вас... Популярность и деятельность этого священника уже у властей на примете. Я знаю несколько прежде равнодушных к религии лиц, которые, под впечатлением его служения и проповедей, обратились в глубоко верующих".


Александр Введенский. Фото журнала "Life" 1941 года

Александр Введенский — позднее лидер Обновленческой церкви, которая вела борьбу со старой церковью во главе с патриархом Тихоном. И которую тихоновцы клеймили как "порождение большевиков". Видимо, баронесса не знала, кому делает свои комплименты...
Вот такие любопытные свидетельства баронессы Врангель о её пребывании в коммунистическом раю. Который она покинула, перейдя финскую границу, в октябре 1920 года, как раз в третью годовщину революции. И накануне "крымской катастрофы" её любимого сына, барона Врангеля...

Взято: foto-history.livejournal.com

уникальные шаблоны и модули для dle