Нелегальный поход в Зону отчуждения: Припять, путь на квартиру
---
«...Первые минут десять просто бесцельно смотришь куда-то вверх... Девятиэтажка-«вертушка», начало улицы Леси Украинки, легендарные «гусинообразные» фонарные столбы, едкая листва, с заметным успехом отвоевавшая свое пространство у некогда занятой человеком территории и, конечно же, темные пустые глазницы разбитых оконных стекол. Вроде бы что-то потустороннее, постапоколиптическое, с другой стороны – настолько свое и близкое... Костян буднично провел рекогносцировку местности и, не теряя своей краматорской иронии, все также «по-кузьмински» промолвил:
- Ну что, до города таки дошли, теперь если и спалят – то своими ногам ты точно дошел до «помойки», поэтому поход уже может считаться удачным!
Спалят или не спалят? Впрочем, кому мы сейчас нужны в 3 часа ночи (утра)? Внезапно, откуда-то справа послышались шаги... Интуитивно напрягаешься и почему-то стараешься прижаться к земле. Кто бы это мог быть? Да и в такое время. Вот блин, стоило только Костяну сказать об этом вслух... «Совпадение? Не думаю!». Однако Костян, несмотря на трепетное отношение к любым потусторонним звукам в принципе, продолжал сохранять нордическую краматорскую выдержку:
- «Томаш», давай там вылезайте уже, вас уже не только слышно, но и видно, - улыбнулся Костян.
Из кустов на улицу Леси Украинки в полном составе выбрался «пионеротряд» имени Томашевского. Чувствовалось, что поход также тяжело давался им, впрочем, «раненых» среди них не было. Напротив, все такие крепкие и поджарые. Неужели с «одной» ногой можно доковылять до Припяти быстрее, чем они? Еще десять минут назад был буквально готов убить себя за медлительность передвижения, хотя как оказалось, ты не совсем еще «медленный газ». Может просто меньше самоедством заниматься? Да и вообще как-то пора расслабиться – в городе же.
- Ну что, идем «вписываться» тогда, - обратился ко всем «Томаш».
Девять блудных странников молча побрели по дороге вдоль Леси Украинки. Впереди отчетливо виднелись осветительные огни станции фторирования воды. Не знаю, почему-то в этот момент ощущаешь себя максимально спокойным, даже каким-то отрешенным. Нет, боль в ноге никуда не делась, каждый шаг по-прежнему «гвоздем» ощущается в левой ноге, вызывая хромоту, рюкзак, в свою очередь, точно легче не стал. Какая-то непонятная легкость на душе и спокойствие в голове... Почему? Степень истощения достигла максимального уровня? Или безразличие в связи с опять же истощением взяло верх? Нет, здесь что-то другое. В легальных официальных поездках Припять воспринимается немного иначе. Сейчас ты выйдешь из микроавтобуса, возьмешь фотоаппарат и отправишься в очередную фотопрогулку по городу. Приезд в Припять по пропуску – это только НАЧАЛО, отправная точка перед ЧЕМ-ТО. Заход в Припять нелегально и пешком – эдакая КУЛЬМИНАЦИЯ, после которой мысленно, морально и где-то даже физически «отпускает». Психоэмоциональная динамика нелегального пешего передвижения остается где-то позади, усталость и боль тоже. Нет, впереди тебя тоже ждет немало неприятностей, возможная встреча с милицейскими патрулями, наконец, банально дорога обратно, но это все будет потом. А вот именно сейчас ты МАКСИМАЛЬНО СПОКОЕН и где-то даже отдохнувший. Одновременно рад и безразличен к материальному физическому миру. Наверное, это просто «перезагрузка», по-другому данное состояние как-то сложно объяснить. Такой вот на самом деле парадокс: вроде бы не был в Припяти почти 5 лет, но это однозначно самая неэмоциональная встреча с Городом.
Почти сразу с момента передвижения по Леси Украинки со стороны СОФа доносился громкий, где-то даже пронзительный собачий лай. Такое чувство, что сейчас кто-нибудь выйдет из-за ворот и «спалит» группу из девяти блудных странников, вышедших при свете Луны вот так просто побродить по окраинной городской. Почему-то сразу вспомнился 2013 год, когда вместе с «Хемулем» и «Даркнессом» бродили в этом районе в поисках нужных адресов бывших припятчан, которые изъявили желание увидеть фотоснимки нынешнего состояние их квартир. Тогда в одной из девятиэтажек нас буквально едва не сбила стая СОФовских собак, облюбовавших первый этаж дома.
Сразу за двойными девятиэтажными «вертушками» вправо вглубь второго микрорайона уходила хоть и порядком заросшая, но все же вполне себе проходимая дорога. «Томаш», идущий в авангарде «пионеротряда», уже успел скрыться за поворотом. Остальные хотели последовать его примеру, однако были остановлены уже просто угрожающе раздирающим лаем собак и инстинктивно попятились назад. Что делать? В кусты, обогнув сдвоенную «вертушку»? Или зайти вглубь с другой стороны? Непонимание и одновременное бездействие. Или может просто «привалиться» в рандомной квартире в соседней «девятке»? Хотя чего тут думать и стоять, пойдем уже «проторенной» дороге, раз уж решили идти на Ленина, 19, тем более, что еще нужно пополнить запасы питьевой воды. Немного постояв, двигаемся дальше в том направлении, куда изначально и планировали. Сразу за поворотом всех ждал «Томаш» и громко матерился:
- Блеат, я же говорил, что если идем за мной – значит, идем! Какого ляда вы поперлись назад?!
Грозный голос «Томаш» мало чем отличался в плане громкости от собачьего лая на СОФе, хотя лидер «пионеротряда» максимально заботился о мерах предосторожности в целях недопущения даже потенциальной возможности «запала» группы со стороны «заинтересованных лиц». Впрочем, на это все уже мало кто обращал внимание, мысли обессиленных сталкеров давно были в доме под номером девятнадцать по проспекту Ленина.
Второй микрорайон – один из самых заросших Припяти, даже как-то не сразу разглядел в темноте очертания детского садика «Золотой петушок», разве что едва заметная типового плана оградка говорила о непосредственной близости бывшего дошкольного учреждения. Пробираться к дому пришлось сквозь густую лиственность, ломая на своем пути многочисленные ветки, при этом постоянно всматриваясь в спину впереди идущего коллеги по «несчастью». Едва заметная геометрия пустых темных зданий, находившихся во власти листвы, станки всевозможных стульев и прочего инвентаря под ногами, практически сгнившие информационные стенды с объявлениями, сросшиеся с землей скамейки и этот немного сдавливающий, но заметно ощущающийся тяжеловатый запах заброшености... Но это все почему-то кажется своим, не вызывая при этом никаких ярких красок эмоционального восприятия. ТОЧНО! ВОТ ОНО! ПОНЯЛ! Вот теперь стало понятным такое странноватое спокойствие и умиротворение, хотя еще относительно недавно ты буквально «умирал» на маршруте. Пусть это немного фантасмагорически и где-то за пределами нормального человеческого понимания, но ТЫ НАХОДИШЬСЯ ДОМА! Да, да, именно дома! Передвигаясь «на земле» по маршруту, борешься одновременно с усталостью, странными мыслями в голове, всяческими инстинктами и прочими побочными эффектами нелегального передвижения. Здесь, в городе, ты как бы находишься под защитой этих каменных коробок. Куда-то спешить, доставая из себя буквально все, как это было на трассе Ильинцы-Корогод, уже не нужно, в визуальном плане тебя сейчас точно никто не «спалит», да и вообще заветный ночлег уже близко! Город пусть и полностью давно заброшенный и непригодный для нормальной жизни становится для тебя защитой, жилищем и просто желанным для времяпрепровождения местом одновременно. Именно осознание этих сентенций способствовало формированию у тебя максимального спокойствия и отчужденности от всего негативного. Ты долго шел к дому, сильно хотел него попасть и ты сюда попал, ничего сложного на самом деле.
Максимальная концентрация растительности еще и в ночное время естественным образом требовала пусть небольшого, но все-таки освещения, ведь можно банально зацепиться за остатки какого-нибудь инвентаря. Понимая это, Максимов решил включить свой фонарик, подсвечивая дорогу к заветному девятнадцатому дому.
- Блеат, Саша, я же сказал, никакого света! Вырубили все свет нафиг!!! – заорал «Томаш».
- Да ладно, Юра, брось ты, кому мы на хрен нужны сейчас полчетвертого утра, еще и во втором «микро» в этих лиственных пердях? - вступился за Максимова Костян.
- Никакого света, блеат! – продолжал орать «Томаш», - не видите ничего – идите за мной «гуськом», нам нужно просто спокойно дойти до квартиры и все, без всяких приключений!
- Ну, сорян, брат, будь по твоему, - развел руками Костян и широко улыбнулся.
Вообще, интересно так наблюдать за Кузьминым и Томашевским в походе. Костян больше был раздраженным «на трассе», шарахаясь в сторону от любого шороха и неосторожного включения света фонарика. Но это было как минимум логично ввиду того, что люди находились «на маршруте» и оставались открытыми для возможного наблюдения со стороны. «Томаш», в свою очередь, стал сверхэмоциональным именно в Припяти, хотя городские заросли и темное время суток не давали повода для внешнего беспокойства. Сложно что-то говорить, просто они разные в этом плане и каждая манера поведения в походе имеет право на существование, в конечном итоге, их не так часто «принимали», поэтому каждый из них по-своему прав.
Прямо за детским садиком показались очертания долгожданного дома. Что любопытно, этот дом неоднократно фигурировал на фотографиях в личных старых записях в «Живом журнале», посвященных рассказам о втором микрорайоне города. Кто бы мог подумать, что именно этот дом в конечном итоге станет местом первой ночевки в городе в рамках нелегального похода? Хотя еще недавно мне казалось, что я давно уже перестал чему-то удивляться... Да, однозначно перестал, хотя применительно к Припяти это просто не работает. Значит, просто что-то оставил «свое» здесь, которое заставило вернуться в город. Не просто вернуться, а придти на своих двоих...
Так, вот вроде заветный центральный подъезд. Заходим. Сгнившая, покосившаяся входная дверь. Перила, кстати, неплохо сохранились. Штукатурка осыпалась, краска слоями отходила от стен. Тяжеловатый запах гнили и влажной побелки, какой-то мусор под ногами, звуки поднимающихся наверх шагов, жиденькие лучи света фонарей, замкнутое пространство.... В обычной жизни у нормального человека увиденная картина вызывала бы явное ментальное неприятие хотя бы ввиду сформировавшегося внешнего вида. Но окружающая тебя реальность формирует у тебя прямо противоположные чувства. Может, ты просто ненормальный или с отклоняющейся психикой и восприятием? Не такой, как все, может просто «странный? Отнюдь! Ты просто находишься в Припяти и до этих, пусть даже и заброшенных наполовину прогнивших и насквозь протекающих строений ты преодолел немалый путь по запретной территории. Преодолел расстояние, возможность быть замеченным, личные недуги, физическую боль. Преодолел себя, наконец! Хоть Костян и любит ласково называть это все «помойкой», но именно здесь, сидя «пятой точкой» на холодной каменной лестнице в пролете между третьим и четвертым этажом давно заброшенного дома среди обвалившейся штукатурки рядом с валяющейся квартирной дверью, растирая на левой ноге кровяные мозоли и снимая с нее грязные бинты, глядя куда-то в сторону осыпавшегося потолка, слушая радостные возгласы вписывающихся в квартиру коллег ты понимаешь, что находишься... ДОМА (!). Геометрия серых зданий, пустые черные глазницы разбитых окон, зловещая серость и незримое дыхание прошлого... Как будто и не было этих пяти лет без Припяти...»
Продолжение следует
- Ну что, до города таки дошли, теперь если и спалят – то своими ногам ты точно дошел до «помойки», поэтому поход уже может считаться удачным!
Спалят или не спалят? Впрочем, кому мы сейчас нужны в 3 часа ночи (утра)? Внезапно, откуда-то справа послышались шаги... Интуитивно напрягаешься и почему-то стараешься прижаться к земле. Кто бы это мог быть? Да и в такое время. Вот блин, стоило только Костяну сказать об этом вслух... «Совпадение? Не думаю!». Однако Костян, несмотря на трепетное отношение к любым потусторонним звукам в принципе, продолжал сохранять нордическую краматорскую выдержку:
- «Томаш», давай там вылезайте уже, вас уже не только слышно, но и видно, - улыбнулся Костян.
Из кустов на улицу Леси Украинки в полном составе выбрался «пионеротряд» имени Томашевского. Чувствовалось, что поход также тяжело давался им, впрочем, «раненых» среди них не было. Напротив, все такие крепкие и поджарые. Неужели с «одной» ногой можно доковылять до Припяти быстрее, чем они? Еще десять минут назад был буквально готов убить себя за медлительность передвижения, хотя как оказалось, ты не совсем еще «медленный газ». Может просто меньше самоедством заниматься? Да и вообще как-то пора расслабиться – в городе же.
- Ну что, идем «вписываться» тогда, - обратился ко всем «Томаш».
Девять блудных странников молча побрели по дороге вдоль Леси Украинки. Впереди отчетливо виднелись осветительные огни станции фторирования воды. Не знаю, почему-то в этот момент ощущаешь себя максимально спокойным, даже каким-то отрешенным. Нет, боль в ноге никуда не делась, каждый шаг по-прежнему «гвоздем» ощущается в левой ноге, вызывая хромоту, рюкзак, в свою очередь, точно легче не стал. Какая-то непонятная легкость на душе и спокойствие в голове... Почему? Степень истощения достигла максимального уровня? Или безразличие в связи с опять же истощением взяло верх? Нет, здесь что-то другое. В легальных официальных поездках Припять воспринимается немного иначе. Сейчас ты выйдешь из микроавтобуса, возьмешь фотоаппарат и отправишься в очередную фотопрогулку по городу. Приезд в Припять по пропуску – это только НАЧАЛО, отправная точка перед ЧЕМ-ТО. Заход в Припять нелегально и пешком – эдакая КУЛЬМИНАЦИЯ, после которой мысленно, морально и где-то даже физически «отпускает». Психоэмоциональная динамика нелегального пешего передвижения остается где-то позади, усталость и боль тоже. Нет, впереди тебя тоже ждет немало неприятностей, возможная встреча с милицейскими патрулями, наконец, банально дорога обратно, но это все будет потом. А вот именно сейчас ты МАКСИМАЛЬНО СПОКОЕН и где-то даже отдохнувший. Одновременно рад и безразличен к материальному физическому миру. Наверное, это просто «перезагрузка», по-другому данное состояние как-то сложно объяснить. Такой вот на самом деле парадокс: вроде бы не был в Припяти почти 5 лет, но это однозначно самая неэмоциональная встреча с Городом.
Почти сразу с момента передвижения по Леси Украинки со стороны СОФа доносился громкий, где-то даже пронзительный собачий лай. Такое чувство, что сейчас кто-нибудь выйдет из-за ворот и «спалит» группу из девяти блудных странников, вышедших при свете Луны вот так просто побродить по окраинной городской. Почему-то сразу вспомнился 2013 год, когда вместе с «Хемулем» и «Даркнессом» бродили в этом районе в поисках нужных адресов бывших припятчан, которые изъявили желание увидеть фотоснимки нынешнего состояние их квартир. Тогда в одной из девятиэтажек нас буквально едва не сбила стая СОФовских собак, облюбовавших первый этаж дома.
Сразу за двойными девятиэтажными «вертушками» вправо вглубь второго микрорайона уходила хоть и порядком заросшая, но все же вполне себе проходимая дорога. «Томаш», идущий в авангарде «пионеротряда», уже успел скрыться за поворотом. Остальные хотели последовать его примеру, однако были остановлены уже просто угрожающе раздирающим лаем собак и инстинктивно попятились назад. Что делать? В кусты, обогнув сдвоенную «вертушку»? Или зайти вглубь с другой стороны? Непонимание и одновременное бездействие. Или может просто «привалиться» в рандомной квартире в соседней «девятке»? Хотя чего тут думать и стоять, пойдем уже «проторенной» дороге, раз уж решили идти на Ленина, 19, тем более, что еще нужно пополнить запасы питьевой воды. Немного постояв, двигаемся дальше в том направлении, куда изначально и планировали. Сразу за поворотом всех ждал «Томаш» и громко матерился:
- Блеат, я же говорил, что если идем за мной – значит, идем! Какого ляда вы поперлись назад?!
Грозный голос «Томаш» мало чем отличался в плане громкости от собачьего лая на СОФе, хотя лидер «пионеротряда» максимально заботился о мерах предосторожности в целях недопущения даже потенциальной возможности «запала» группы со стороны «заинтересованных лиц». Впрочем, на это все уже мало кто обращал внимание, мысли обессиленных сталкеров давно были в доме под номером девятнадцать по проспекту Ленина.
Второй микрорайон – один из самых заросших Припяти, даже как-то не сразу разглядел в темноте очертания детского садика «Золотой петушок», разве что едва заметная типового плана оградка говорила о непосредственной близости бывшего дошкольного учреждения. Пробираться к дому пришлось сквозь густую лиственность, ломая на своем пути многочисленные ветки, при этом постоянно всматриваясь в спину впереди идущего коллеги по «несчастью». Едва заметная геометрия пустых темных зданий, находившихся во власти листвы, станки всевозможных стульев и прочего инвентаря под ногами, практически сгнившие информационные стенды с объявлениями, сросшиеся с землей скамейки и этот немного сдавливающий, но заметно ощущающийся тяжеловатый запах заброшености... Но это все почему-то кажется своим, не вызывая при этом никаких ярких красок эмоционального восприятия. ТОЧНО! ВОТ ОНО! ПОНЯЛ! Вот теперь стало понятным такое странноватое спокойствие и умиротворение, хотя еще относительно недавно ты буквально «умирал» на маршруте. Пусть это немного фантасмагорически и где-то за пределами нормального человеческого понимания, но ТЫ НАХОДИШЬСЯ ДОМА! Да, да, именно дома! Передвигаясь «на земле» по маршруту, борешься одновременно с усталостью, странными мыслями в голове, всяческими инстинктами и прочими побочными эффектами нелегального передвижения. Здесь, в городе, ты как бы находишься под защитой этих каменных коробок. Куда-то спешить, доставая из себя буквально все, как это было на трассе Ильинцы-Корогод, уже не нужно, в визуальном плане тебя сейчас точно никто не «спалит», да и вообще заветный ночлег уже близко! Город пусть и полностью давно заброшенный и непригодный для нормальной жизни становится для тебя защитой, жилищем и просто желанным для времяпрепровождения местом одновременно. Именно осознание этих сентенций способствовало формированию у тебя максимального спокойствия и отчужденности от всего негативного. Ты долго шел к дому, сильно хотел него попасть и ты сюда попал, ничего сложного на самом деле.
Максимальная концентрация растительности еще и в ночное время естественным образом требовала пусть небольшого, но все-таки освещения, ведь можно банально зацепиться за остатки какого-нибудь инвентаря. Понимая это, Максимов решил включить свой фонарик, подсвечивая дорогу к заветному девятнадцатому дому.
- Блеат, Саша, я же сказал, никакого света! Вырубили все свет нафиг!!! – заорал «Томаш».
- Да ладно, Юра, брось ты, кому мы на хрен нужны сейчас полчетвертого утра, еще и во втором «микро» в этих лиственных пердях? - вступился за Максимова Костян.
- Никакого света, блеат! – продолжал орать «Томаш», - не видите ничего – идите за мной «гуськом», нам нужно просто спокойно дойти до квартиры и все, без всяких приключений!
- Ну, сорян, брат, будь по твоему, - развел руками Костян и широко улыбнулся.
Вообще, интересно так наблюдать за Кузьминым и Томашевским в походе. Костян больше был раздраженным «на трассе», шарахаясь в сторону от любого шороха и неосторожного включения света фонарика. Но это было как минимум логично ввиду того, что люди находились «на маршруте» и оставались открытыми для возможного наблюдения со стороны. «Томаш», в свою очередь, стал сверхэмоциональным именно в Припяти, хотя городские заросли и темное время суток не давали повода для внешнего беспокойства. Сложно что-то говорить, просто они разные в этом плане и каждая манера поведения в походе имеет право на существование, в конечном итоге, их не так часто «принимали», поэтому каждый из них по-своему прав.
Прямо за детским садиком показались очертания долгожданного дома. Что любопытно, этот дом неоднократно фигурировал на фотографиях в личных старых записях в «Живом журнале», посвященных рассказам о втором микрорайоне города. Кто бы мог подумать, что именно этот дом в конечном итоге станет местом первой ночевки в городе в рамках нелегального похода? Хотя еще недавно мне казалось, что я давно уже перестал чему-то удивляться... Да, однозначно перестал, хотя применительно к Припяти это просто не работает. Значит, просто что-то оставил «свое» здесь, которое заставило вернуться в город. Не просто вернуться, а придти на своих двоих...
Так, вот вроде заветный центральный подъезд. Заходим. Сгнившая, покосившаяся входная дверь. Перила, кстати, неплохо сохранились. Штукатурка осыпалась, краска слоями отходила от стен. Тяжеловатый запах гнили и влажной побелки, какой-то мусор под ногами, звуки поднимающихся наверх шагов, жиденькие лучи света фонарей, замкнутое пространство.... В обычной жизни у нормального человека увиденная картина вызывала бы явное ментальное неприятие хотя бы ввиду сформировавшегося внешнего вида. Но окружающая тебя реальность формирует у тебя прямо противоположные чувства. Может, ты просто ненормальный или с отклоняющейся психикой и восприятием? Не такой, как все, может просто «странный? Отнюдь! Ты просто находишься в Припяти и до этих, пусть даже и заброшенных наполовину прогнивших и насквозь протекающих строений ты преодолел немалый путь по запретной территории. Преодолел расстояние, возможность быть замеченным, личные недуги, физическую боль. Преодолел себя, наконец! Хоть Костян и любит ласково называть это все «помойкой», но именно здесь, сидя «пятой точкой» на холодной каменной лестнице в пролете между третьим и четвертым этажом давно заброшенного дома среди обвалившейся штукатурки рядом с валяющейся квартирной дверью, растирая на левой ноге кровяные мозоли и снимая с нее грязные бинты, глядя куда-то в сторону осыпавшегося потолка, слушая радостные возгласы вписывающихся в квартиру коллег ты понимаешь, что находишься... ДОМА (!). Геометрия серых зданий, пустые черные глазницы разбитых окон, зловещая серость и незримое дыхание прошлого... Как будто и не было этих пяти лет без Припяти...»
Продолжение следует
Комментарии (0)
{related-news}
[/related-news]