В эмиграции
---
Итак, мы из города Сливена, который связан прямой железной дорогой с Софией, пересекали почти три четверти Болгарии по живописной и гористой местности южного склона цепи гор Старой Планины.
Нам очень нравилось ездить по железной дороге, так как поезда были удобные, с новыми пульмановскими вагонами, совершенно европейского типа. Поездка занимала весь день или ночь, смотря по тому, как нам удобнее было приезжать в Софию.
Началась наша новая и очень интересная жизнь в столице Болгарии - Софии. Я поступил уже в четвертый класс гимназии.
В Софии также общежитие для мальчиков было в отдельном здании, а занятия проходили в только что выстроенной болгарской девичьей гимназии, прекрасном здании в четыре этажа, которое было предоставлено нам болгарским правительством. Болгарские гимназистки учились там по утрам, мы же после обеда (с двух часов дня). Эта гимназия была построена молодой тогда болгарской царицей Иоанной для болгарских девиц и носила ее имя.
Было одно удовольствие учиться в таких светлых классах, с окнами, прекрасными партами и всеми удобствами для учебы.
Огромные и длинные коридоры сверкали чистотой, уборные были идеальные ... Это для нас, русских, была большая честь: нам верили, что мы будем все держать в полном порядке и чистоте ... Такого отношения мы не ожидали. В Софии тогда сосредоточилось очень много русских и особенно русской профессуры, которая подняла на очень высокую ступень академическое обучение в этом университете, доведя его до рангов лучших европейских университетов. Директором русской гимназии был известный протопресвитер о. Георгий Шавельский, бывший личный духовник последнего императора Николая 11. Во время Великой войны он был начальником военно-морского духовенства и мой отец ему подчинялся. От протопресвитера Шавельского мой отец получил назначение, когда явился к нему в Петербург после окончания духовной семинарии в Новочеркасске. Протопресвитер Шавельский, конечно, и выхлопотал это роскошное помещение болгарской девичьей гимназии для нас. В этой гимназии у нас были новые и очень опытные преподаватели из старых русских учебных заведений.
Сам же о. Георгий Шавельский преподавал нам Закон Божий и много рассказывал о последнем русском императоре, говоря о нем как о невероятно добром и отзывчивом человеке, который очень переживал за все, что происходило в России, но, к сожалению, был очень слабохарактерным и поэтому не смог вынести ответственности тяжелого и трагического периода своего царствования. За что и пострадала и вся его семья, и вся Россия.
Отец Георгий Шавельский был академиком и даже кандидатом на избрание последнего русского патриарха. Он читал лекции в Софийском университете на богословском факультете. Я гордился, когда о. Георгий рассказывал о моем отце, который героически вел себя во время войны против немцев: мой отец с крестом в руке поднял залегший было полк под сильным немецким обстрелом, и немцы были выбиты из занятого ими стратегического пункта. Меня о. Георгий всегда приглашал к себе домой (он жил рядом с гимназией), и его сестра меня всегда очень хорошо угощала.
В Софии в это время была особенно яркой фигура бывшего русского офицера - летчика Захарчука, который проявлял безумную храбрость в пожарной Софийской команде, спасая детей и женщин, и был назначен по велению самого царя Бориса начальником этой пожарной команды. Он производил сильное впечатление на жителей, когда под бурные овации на идеально чистых пожарных машинах последних моделей проезжал со своими молодцами-пожарными по улицам города. Все отмечали необыкновенную дисциплину и организацию пожарных, которые появлялись на местах пожаров в считанные
минуты и молниеносно тушили их. Захарчук был награжден лично царем Борисом высшими гражданскими болгарскими ор-
денами, и это была наша, русская гордость.
Я его хорошо знал и приходил к нему на службу, где всегда были наготове его пожарные машины, а пожарные спускались из своих комнат прямо по шестам на подножки этих машин, если по тревоге должны были выезжать. Во время войны, будучи в России, в Одессе, я разыскал его мать, которую затем переправили в Софию. И затем уже при уходе из Софии, когда по приказу генерала Абрамова я должен был по возможности всех предупредить о том, что уходит последний эшелон из Софии, я встретил Захарчука. Он сказал мне, что лучше пустит себе пулю ... и так
и сделал ...
Болгария была для нас поистине «маленькой Россией», не смотря на то, что все были очень бедными тогда, но дух у на: был невероятно сильный, что потом мы доказали на деле. Наш белый штаб на улице Оборище был официально признан болгарами, а генерал Абрамов, начальник 111 отдела РОВСа, приглашался на все государственные официальные приемы.
Настал день, когда я закончил свою учебу в гимназии, и Этот день оказался историческим, так как 16 июня 1937 года, когда мы держали последний наш выпускной экзамен (по болгарской литературе), прогремел 21 орудийный залп над Софией: этим болгарский народ был оповещен о рождении наследника болгарского престола царя Симеона II Тырновского. Было сплошное ликование, и множество народа отправилось ко дворцу, чтобы поздравлять царя и царицу с наследником, которого все так ожидали
Поэтому мой выпуск (N916) Софийской русской гимназии стал называться Симеоновым, так же как и выпуск во всех других учебных заведениях в этот день.
Я стал совершенно свободным человеком и поступал автоматически в государственный Софийский университет Св.Климента Охридского на юридический факультет (все студенты носили красные фуражки, и у каждого был цвет шнура на фуражке егс факультета. Так, мой цвет шнура был белый).
В Софии уже была своя русская студенческая корпорация и общежитие, куда я сразу же был принят. Стипендии и право на проживание в общежитии да вались с условием регулярного посещения лекций и сдачи семестровых экзаменов. На юридическом факультете учеба продолжалась четыре года. Слушая нужные лекции в университете, остальное время я распределял как мне было угодно. Так, нам не хватало, как всегда студентам, карманных денег, и поэтому я подрабатывал статистом в оперном театре и в театре оперетты, главным образом по вечерам. Администрация этих театров убедилась в том, что русские студенты наиболее подходящие для них во всех отношениях, и поэтому охот-
но нас принимали.
В Софийском оперном театре, где ставились главным образом классические оперы и особенно оперы русских композиторов, выступали на первых ролях очень хорошие русские артисты. Так, первый бас был Ждановский, тенор - Каренин, баритон - Горянский И меццо-сопрано - Бекова.
Когда я был в последнем классе гимназии, к нам неожиданно приехал знаменитый Федор Иванович Шаляпин. Был солнечный осенний день 1936 года. Шаляпин приехал, чтобы выступить в Софийской опере в «Русалке». Наша гимназия по воскресным дням посещала один из лучших в Софии храмов Святых Седьмо-числениц, где служил наш о. Георгий Шавельский. Когда мы вышли из церкви в красивый сквер перед церковью и о. Георгий стоял между нами, к нам подошел господин довольно высокого роста, стройный, с нависшими широкими рыжевато-седыми, как и его голова, бровями, в зеленоватом костюме и радостно своим глубоким и низким голосом поздоровался с о. Георгием, и о. Ге-
оргий громко произнес: «Федор Иванович», и они обняли друг друга. Шавельский еще по Петербургу хорошо знал Шаляпина.
Шаляпин нас приветствовал оригинальными словами, которые я запомнил на всю жизнь: «Б гимназии не учился, но за гимназистками волочился», что вызвало улыбки у наших прелестных гимназисток, а среди них были просто писаные красавицы. Интересно то, что о. Георгий попросил меня сопровождать Шаляпина и показать ему достопримечательности Софии. Это я сделал с большим удовольствием, Шаляпин оказался очень приятным и простым в обращении человеком. Мы встречались с ним в условленных местах (в его первоклассном отеле «Болгария» или же прямо на бульваре Царя-освободителя), чтобы потом я ему показывал все, что могло его интересовать. Помимо всех красивых памятников, поставленных в память освобождения Болгарии, и величественного собора Александра Невского, он очень интере-совался болгарскими винами.
Нам очень нравилось ездить по железной дороге, так как поезда были удобные, с новыми пульмановскими вагонами, совершенно европейского типа. Поездка занимала весь день или ночь, смотря по тому, как нам удобнее было приезжать в Софию.
Началась наша новая и очень интересная жизнь в столице Болгарии - Софии. Я поступил уже в четвертый класс гимназии.
В Софии также общежитие для мальчиков было в отдельном здании, а занятия проходили в только что выстроенной болгарской девичьей гимназии, прекрасном здании в четыре этажа, которое было предоставлено нам болгарским правительством. Болгарские гимназистки учились там по утрам, мы же после обеда (с двух часов дня). Эта гимназия была построена молодой тогда болгарской царицей Иоанной для болгарских девиц и носила ее имя.
Было одно удовольствие учиться в таких светлых классах, с окнами, прекрасными партами и всеми удобствами для учебы.
Огромные и длинные коридоры сверкали чистотой, уборные были идеальные ... Это для нас, русских, была большая честь: нам верили, что мы будем все держать в полном порядке и чистоте ... Такого отношения мы не ожидали. В Софии тогда сосредоточилось очень много русских и особенно русской профессуры, которая подняла на очень высокую ступень академическое обучение в этом университете, доведя его до рангов лучших европейских университетов. Директором русской гимназии был известный протопресвитер о. Георгий Шавельский, бывший личный духовник последнего императора Николая 11. Во время Великой войны он был начальником военно-морского духовенства и мой отец ему подчинялся. От протопресвитера Шавельского мой отец получил назначение, когда явился к нему в Петербург после окончания духовной семинарии в Новочеркасске. Протопресвитер Шавельский, конечно, и выхлопотал это роскошное помещение болгарской девичьей гимназии для нас. В этой гимназии у нас были новые и очень опытные преподаватели из старых русских учебных заведений.
Сам же о. Георгий Шавельский преподавал нам Закон Божий и много рассказывал о последнем русском императоре, говоря о нем как о невероятно добром и отзывчивом человеке, который очень переживал за все, что происходило в России, но, к сожалению, был очень слабохарактерным и поэтому не смог вынести ответственности тяжелого и трагического периода своего царствования. За что и пострадала и вся его семья, и вся Россия.
Отец Георгий Шавельский был академиком и даже кандидатом на избрание последнего русского патриарха. Он читал лекции в Софийском университете на богословском факультете. Я гордился, когда о. Георгий рассказывал о моем отце, который героически вел себя во время войны против немцев: мой отец с крестом в руке поднял залегший было полк под сильным немецким обстрелом, и немцы были выбиты из занятого ими стратегического пункта. Меня о. Георгий всегда приглашал к себе домой (он жил рядом с гимназией), и его сестра меня всегда очень хорошо угощала.
В Софии в это время была особенно яркой фигура бывшего русского офицера - летчика Захарчука, который проявлял безумную храбрость в пожарной Софийской команде, спасая детей и женщин, и был назначен по велению самого царя Бориса начальником этой пожарной команды. Он производил сильное впечатление на жителей, когда под бурные овации на идеально чистых пожарных машинах последних моделей проезжал со своими молодцами-пожарными по улицам города. Все отмечали необыкновенную дисциплину и организацию пожарных, которые появлялись на местах пожаров в считанные
минуты и молниеносно тушили их. Захарчук был награжден лично царем Борисом высшими гражданскими болгарскими ор-
денами, и это была наша, русская гордость.
Я его хорошо знал и приходил к нему на службу, где всегда были наготове его пожарные машины, а пожарные спускались из своих комнат прямо по шестам на подножки этих машин, если по тревоге должны были выезжать. Во время войны, будучи в России, в Одессе, я разыскал его мать, которую затем переправили в Софию. И затем уже при уходе из Софии, когда по приказу генерала Абрамова я должен был по возможности всех предупредить о том, что уходит последний эшелон из Софии, я встретил Захарчука. Он сказал мне, что лучше пустит себе пулю ... и так
и сделал ...
Болгария была для нас поистине «маленькой Россией», не смотря на то, что все были очень бедными тогда, но дух у на: был невероятно сильный, что потом мы доказали на деле. Наш белый штаб на улице Оборище был официально признан болгарами, а генерал Абрамов, начальник 111 отдела РОВСа, приглашался на все государственные официальные приемы.
Настал день, когда я закончил свою учебу в гимназии, и Этот день оказался историческим, так как 16 июня 1937 года, когда мы держали последний наш выпускной экзамен (по болгарской литературе), прогремел 21 орудийный залп над Софией: этим болгарский народ был оповещен о рождении наследника болгарского престола царя Симеона II Тырновского. Было сплошное ликование, и множество народа отправилось ко дворцу, чтобы поздравлять царя и царицу с наследником, которого все так ожидали
Поэтому мой выпуск (N916) Софийской русской гимназии стал называться Симеоновым, так же как и выпуск во всех других учебных заведениях в этот день.
Я стал совершенно свободным человеком и поступал автоматически в государственный Софийский университет Св.Климента Охридского на юридический факультет (все студенты носили красные фуражки, и у каждого был цвет шнура на фуражке егс факультета. Так, мой цвет шнура был белый).
В Софии уже была своя русская студенческая корпорация и общежитие, куда я сразу же был принят. Стипендии и право на проживание в общежитии да вались с условием регулярного посещения лекций и сдачи семестровых экзаменов. На юридическом факультете учеба продолжалась четыре года. Слушая нужные лекции в университете, остальное время я распределял как мне было угодно. Так, нам не хватало, как всегда студентам, карманных денег, и поэтому я подрабатывал статистом в оперном театре и в театре оперетты, главным образом по вечерам. Администрация этих театров убедилась в том, что русские студенты наиболее подходящие для них во всех отношениях, и поэтому охот-
но нас принимали.
В Софийском оперном театре, где ставились главным образом классические оперы и особенно оперы русских композиторов, выступали на первых ролях очень хорошие русские артисты. Так, первый бас был Ждановский, тенор - Каренин, баритон - Горянский И меццо-сопрано - Бекова.
Когда я был в последнем классе гимназии, к нам неожиданно приехал знаменитый Федор Иванович Шаляпин. Был солнечный осенний день 1936 года. Шаляпин приехал, чтобы выступить в Софийской опере в «Русалке». Наша гимназия по воскресным дням посещала один из лучших в Софии храмов Святых Седьмо-числениц, где служил наш о. Георгий Шавельский. Когда мы вышли из церкви в красивый сквер перед церковью и о. Георгий стоял между нами, к нам подошел господин довольно высокого роста, стройный, с нависшими широкими рыжевато-седыми, как и его голова, бровями, в зеленоватом костюме и радостно своим глубоким и низким голосом поздоровался с о. Георгием, и о. Ге-
оргий громко произнес: «Федор Иванович», и они обняли друг друга. Шавельский еще по Петербургу хорошо знал Шаляпина.
Шаляпин нас приветствовал оригинальными словами, которые я запомнил на всю жизнь: «Б гимназии не учился, но за гимназистками волочился», что вызвало улыбки у наших прелестных гимназисток, а среди них были просто писаные красавицы. Интересно то, что о. Георгий попросил меня сопровождать Шаляпина и показать ему достопримечательности Софии. Это я сделал с большим удовольствием, Шаляпин оказался очень приятным и простым в обращении человеком. Мы встречались с ним в условленных местах (в его первоклассном отеле «Болгария» или же прямо на бульваре Царя-освободителя), чтобы потом я ему показывал все, что могло его интересовать. Помимо всех красивых памятников, поставленных в память освобождения Болгарии, и величественного собора Александра Невского, он очень интере-совался болгарскими винами.
Взято: skif-tag.livejournal.com
Комментарии (0)
{related-news}
[/related-news]