Страх и цензура: Как прокатчики убивают кино
О монтажных вольностях дистрибьютора на примере фильмов «Рокетмен» и «Однажды в Америке».
На минувшем Каннском кинофестивале состоялась мировая премьера фильма «Рокетмен» – музыкально-биографической истории жизни и творчества Сэра Элтона Джона, снятая при его непосредственном участии. В широкий прокат России и Беларуси лента выходит с небольшим опозданием и появится на наших экранах не раньше 6 июня. За неделю до премьеры в ряде кинотеатров прошли закрытые показы, где зрителей ждал неприятный сюрприз. Оказалось, что из фильма пропали около 20 минут хронометража.
Кадр из фильма "Рокетмен"
Среди вырезанных сцен оказались эпизоды с демонстрацией употребления наркотиков и постельная сцена с двумя мужчинами. Из финальных титров также убрали семейную фотографию Элтона Джона с его супругом и текст, в котором сообщалось, что музыкант обрёл свою любовь: вместо этого ограничились сообщением, что Элтон основал фонд борьбы со СПИДом.
Представители прокатчика пояснили, что на подобные меры они пошли ради соответствия требованиям законодательства. Речь, судя по всему, идёт о статье 6.21 Кодекса об административных правонарушениях, предусматривающей ответственность за “пропаганду нетрадиционных сексуальных отношений среди несовершеннолетних”.
История с монтажными вольностями, которые себе позволяют прокатчики, не нова.
Пожалуй, одним из самых ярких примеров вмешательства в авторский замысел можно считать историю выхода в североамеркианский прокат фильма «Однажды в Америке», который в эти дни отмечает своё 35-летие: его премьера, как и у «Рокетмена», так же состоялась на Каннском кинофестивале в 1984-ом году.
Сегодня эта криминальная драма Серджио Леоне считается произведением эпичного размаха и глубины: уже который год она не покидает список ста лучших фильмов по версии кинопортала IMDb, над её метафоричностью всё ещё ломают копья исследователи, а в своей безграничной любви к ней признавался сам Мартин Скорсезе.
Но так было не всегда.
Работая над картиной, Леоне отснял от 8 до 10 часов материала, из которого смонтировал версию фильма продолжительностью 269 минут (4 часа 29 минут). Для премьеры на Каннском фестивале Леоне сократил ленту на 40 минут и удостоился 15-минутных стоячих оваций. Именно в таком виде её прокатывали в кинотеатрах Европы.
После европейского триумфа, Леоне согласовал прокат фильма США: там его дистрибьюцией занималась компания The Ladd Company, которая без ведома Леоне сократила хронометраж ленты с 4 часа 29 минут до 2 часов 19 минут.
Дженнифер Коннели и Серджио Леоне на премьере фильма
На полу монтажной осталось 2 часа фильма: из него исчезли многие сцены из детства, сцены встречи постаревших героев, эпизод пропажи одного из персонажей, эпизод изнасилования и многое другое. Кроме того, монтажу подверглась последовательность событий: вместо флэшбэков зритель наблюдал историю героев в хронологическом порядке.
В таком виде фильм утратил логику повествования, а весь акцент был сделан на сценах насилия: из масштабного полотна «Однажды в Америке» превратился в рядовой гангстерский боевик.
Следствием вмешательства в авторский замысел стал провал фильма в прокате и его разгром критиками.
Кинокритик Роджер Эберт назвал полную версию лучшим фильмом 1984-го,
а урезанную -- худшим фильмом года
Однако были и те обозреватели, которые высказались не против фильма, но против того произвола, что себе позволила The Ladd Company. Сокращения фильма сравнили с сокращением оперы Вагнера и подчеркнули: если произведение таким задумали – эту задумку стоит уважать.
История проката фильмов «Рокетмен» и «Однажды в Америке» демонстрируют простую вещь: прокатчик в первую очередь заботится о своих доходах и это нормально: их цель – привлечь в залы как можно больше зрителей. Загвоздка с «Рокетменом» в том, что даже после удаления части сцен, фильм всё равно получил прокатный рейтинг 18+.
Т.е. несовершеннолетние, ради которых фильм подвергся, по сути, цензурированию, всё равно не смогут попасть на сеанс фильма, а наблюдать за последствиями работы ножниц – и платить за это – будут зрители совершеннолетние, которые являются целевой аудиторией ленты и, наверняка, прекрасно осведомлены о предпочтениях своего кумира.
С другой стороны, есть реальный прецедент возможной попытки уничтожения кинотеатра из-за показа в нём «Матильды». И это тоже нельзя не учитывать.
Но это уже иная, куда более грустная, серьёзная и комплексная проблема, которую кинопрокатчик, занимающийся вынужденной (само)цензурой; Минкульт, заявляющий, что не понимает, о чём речь; и законодатель, принимающий спорные поправки в КоАП, предпочитают решать примерно так:
Т.е. никак: обычный художественный фильм в очередной раз показал, что разрушение барьеров и диалог у нас мало кому интересны.
