Как "польские украинцы" перешли на сторону немцев. Сталинград.
---
"Лейтенант Хемпель крикнул мне, что оба орудия должны отойти в тыл: у них кончались боеприпасы.Им нужно перегруппироваться и заправиться, а потом,через час, они вернутся.
Я посмотрел на часы. Было 14.10. Куда девалось время? Я приказал оставаться в укрытиях и ждать возвращения орудий. Теперь у меня было время составить письменное донесение командиру батальона. Неметц доставит его на КП батальона.
Группа Диттнера окружила нескольких русских, прячущихся в подвале взятого нами здания. Они не оказали сопротивления нашим солдатам и сдались. Их привели ко мне. Им было от 20 до 40 лет. Через Павеллека я спросил двух солдат помоложе, откуда они. Они ответили:"Мы из польской Украины недалеко от Лемберга".
С помощью Павеллека я спросил, не прячутся ли в развалинах другие их товарищи. Они ответили утвердительно и добавили, что некоторые из них больше не хотят воевать. Я дал пленным закурить. Они были удивлены и счастливы.Они видели, что мы такие же, как они. Что им наговорила о нас советская пропаганда!
Я повернулся к двум молодым украинцам и спросил,готовы ли они без оружия вернуться к своим товарищам и убедить их сдаться. Я также предложил им остаться с нами и продолжать воевать.
Они посовещались и, после короткого обсуждения, согласились. Они подчеркнули, что вернутся, несмотря ни на что. Мне хотелось проверить,верны ли мои предположения.Если они вернутся с другими, не желающими воевать, это облегчит нам работу. Если я ошибся, тогда ущерб от потери двух пленных будет невелик.
В тот момент казалось, что вся линия фронта взяла передышку. Огонь пехоты был беспорядочен,тут и там разрывался снаряд. Солнце сияло, не обращая ни на что внимания. Чтобы осмотреться вправо и влево, я пополз вдоль стены к углу дома. Я осторожно заглянул за угол и увидел, как дальше шла улица и какие препятствия нас там ждали. Я мгновенно убрал голову, а затем выглянул снова.
Нет, мне не казалось. Не более чем в трех метрах от меня я видел человеческую голову. Голову, и ничего более! Остального тела не было, и его нигде не было видно.
Если бы мы в тот момент атаковали, я удостоил бы ее мимолетного взгляда. Но теперь, пока мы ждали возвращения "штурмгешютце", у меня было время подумать о ней. Голова была чисто отделена от тела. Но где оно? Я невольно подумал о Саломее, которая приказала принести ей на блюде голову Иоанна Крестителя.
Улица незаметно спускалась к Волге. Мы еще не могли увидеть реку, потому что взгляд упирался в дома и руины. Противника тоже не было видно. Я вернулся к группе управления. Вернулись ли украинцы?
Пятеро оставшихся пленных сгрудились в углу У входа. Их охранял один солдат. Когда вернется лейтенант Хемпель с орудиями, я прикажу отвести их в тыл. И тут из-за груд щебня слева от нас выскочили оба украинца.
Я не мог поверить глазам: с ними было - выходя один за другим из проема между кучами - один, два,девять, тринадцать, двадцать два человека! Господи, я не мог поверить глазам!
Они оба ухмылялись и явно гордились успехом. Унтер-офицер Павеллек обменялся с ними несколькими словами и сказал: "С них хватит!" - Спроси их, есть ли у русских тяжелое оружие.
Они ответили отрицательно. Только винтовки и несколько пулеметов. Артиллерия стреляет с другого берега Волги, и тяжелые минометы врыты вдоль берега по эту сторону реки.
Расспросив их, я узнал, что их боевой состав в моем секторе - лишь 100-150 человек. С ними лейтенант и младший лейтенант, а также несколько сержантов и ефрейторов. Штаб с офицерами более высокого ранга расположен на берегу Волги.
Пленные были немногословны и подозрительны. Я передал им через Павеллека, что им нечего бояться,что с ними будут обращаться, как положено, и отведут их в тыл. Два человека из группы Диттнера получили приказ доставить пленных на КП батальона и немедленно вернуться в отделение.
Я отвел обоих украинцев в сторону и попросил Павеллека передать им: "Лейтенант хочет узнать, не хотите ли вы остаться с нами. Вам не нужно будет воевать.Но когда у нас будут раненые, вы им поможете и вынесете их. Вас будут кормить так же, как нас, и будут хорошо относиться".
Они обсудили предложение и спросили: "А что потом?" - Лейтенант даст вам документ, гласящий, что вы помогали раненым немцам и что с вами нужно хорошо обращаться.
Еще одна короткая дискуссия, и Павеллек перевел:"Мы согласны. Но мы ни при каких обстоятельствах не будем брать оружия в руки". - Скажи им, что я этого и не жду. Спроси, как их зовут.
Маленького, плотного и темноглазого звали Петр,худого и более высокого звали Павел. Я сказал Юшко позаботиться о них." - из воспоминаний командира 7-й роты 276-го пех.полка 94-й пех.дивизии вермахта оберлейтенанта Э.Холля.
Я посмотрел на часы. Было 14.10. Куда девалось время? Я приказал оставаться в укрытиях и ждать возвращения орудий. Теперь у меня было время составить письменное донесение командиру батальона. Неметц доставит его на КП батальона.
Группа Диттнера окружила нескольких русских, прячущихся в подвале взятого нами здания. Они не оказали сопротивления нашим солдатам и сдались. Их привели ко мне. Им было от 20 до 40 лет. Через Павеллека я спросил двух солдат помоложе, откуда они. Они ответили:"Мы из польской Украины недалеко от Лемберга".
С помощью Павеллека я спросил, не прячутся ли в развалинах другие их товарищи. Они ответили утвердительно и добавили, что некоторые из них больше не хотят воевать. Я дал пленным закурить. Они были удивлены и счастливы.Они видели, что мы такие же, как они. Что им наговорила о нас советская пропаганда!
Я повернулся к двум молодым украинцам и спросил,готовы ли они без оружия вернуться к своим товарищам и убедить их сдаться. Я также предложил им остаться с нами и продолжать воевать.
Они посовещались и, после короткого обсуждения, согласились. Они подчеркнули, что вернутся, несмотря ни на что. Мне хотелось проверить,верны ли мои предположения.Если они вернутся с другими, не желающими воевать, это облегчит нам работу. Если я ошибся, тогда ущерб от потери двух пленных будет невелик.
В тот момент казалось, что вся линия фронта взяла передышку. Огонь пехоты был беспорядочен,тут и там разрывался снаряд. Солнце сияло, не обращая ни на что внимания. Чтобы осмотреться вправо и влево, я пополз вдоль стены к углу дома. Я осторожно заглянул за угол и увидел, как дальше шла улица и какие препятствия нас там ждали. Я мгновенно убрал голову, а затем выглянул снова.
Нет, мне не казалось. Не более чем в трех метрах от меня я видел человеческую голову. Голову, и ничего более! Остального тела не было, и его нигде не было видно.
Если бы мы в тот момент атаковали, я удостоил бы ее мимолетного взгляда. Но теперь, пока мы ждали возвращения "штурмгешютце", у меня было время подумать о ней. Голова была чисто отделена от тела. Но где оно? Я невольно подумал о Саломее, которая приказала принести ей на блюде голову Иоанна Крестителя.
Улица незаметно спускалась к Волге. Мы еще не могли увидеть реку, потому что взгляд упирался в дома и руины. Противника тоже не было видно. Я вернулся к группе управления. Вернулись ли украинцы?
Пятеро оставшихся пленных сгрудились в углу У входа. Их охранял один солдат. Когда вернется лейтенант Хемпель с орудиями, я прикажу отвести их в тыл. И тут из-за груд щебня слева от нас выскочили оба украинца.
Я не мог поверить глазам: с ними было - выходя один за другим из проема между кучами - один, два,девять, тринадцать, двадцать два человека! Господи, я не мог поверить глазам!
Они оба ухмылялись и явно гордились успехом. Унтер-офицер Павеллек обменялся с ними несколькими словами и сказал: "С них хватит!" - Спроси их, есть ли у русских тяжелое оружие.
Они ответили отрицательно. Только винтовки и несколько пулеметов. Артиллерия стреляет с другого берега Волги, и тяжелые минометы врыты вдоль берега по эту сторону реки.
Расспросив их, я узнал, что их боевой состав в моем секторе - лишь 100-150 человек. С ними лейтенант и младший лейтенант, а также несколько сержантов и ефрейторов. Штаб с офицерами более высокого ранга расположен на берегу Волги.
Пленные были немногословны и подозрительны. Я передал им через Павеллека, что им нечего бояться,что с ними будут обращаться, как положено, и отведут их в тыл. Два человека из группы Диттнера получили приказ доставить пленных на КП батальона и немедленно вернуться в отделение.
Я отвел обоих украинцев в сторону и попросил Павеллека передать им: "Лейтенант хочет узнать, не хотите ли вы остаться с нами. Вам не нужно будет воевать.Но когда у нас будут раненые, вы им поможете и вынесете их. Вас будут кормить так же, как нас, и будут хорошо относиться".
Они обсудили предложение и спросили: "А что потом?" - Лейтенант даст вам документ, гласящий, что вы помогали раненым немцам и что с вами нужно хорошо обращаться.
Еще одна короткая дискуссия, и Павеллек перевел:"Мы согласны. Но мы ни при каких обстоятельствах не будем брать оружия в руки". - Скажи им, что я этого и не жду. Спроси, как их зовут.
Маленького, плотного и темноглазого звали Петр,худого и более высокого звали Павел. Я сказал Юшко позаботиться о них." - из воспоминаний командира 7-й роты 276-го пех.полка 94-й пех.дивизии вермахта оберлейтенанта Э.Холля.
Взято: oper-1974.livejournal.com
Комментарии (0)
{related-news}
[/related-news]