Возвращение
---
Андрей в данном рассказе - это я :)
Оригинал взят у
meissler в Возвращение
Как будто два дня, прошло два с половиной года с моего крайнего появления в Монино. Неважно, какие на то были причины, объективные или субъективные, но все это время я скучал по своей 104-ке, и мечтал, что все-таки вернусь и продолжу ухаживать за этим красавцем. И вот в этом сезоне, отчасти благодаря смене работы, наконец появилась такая возможность. Спасибо Sidor-у, который свел меня с Андреем и вытащил меня в Монино.
Эти два с половиной года пролетели быстро только для меня, и уже по дороге я стал с удивлением замечать перемены, которые произошли за это время. Во-первых, дорога через Балашиху, которая раньше отнимала все силы и время еще с утра, скоро, надеюсь, превратится в полноценную бессветофорную магистраль, наподобие Можайского шоссе. Ремонт и строительство развязок идет на протяжении всей Балашихи. Будем надеяться, что через один – два года время, затрачиваемое на дорогу в Монино будет существенно меньше. Второе существенное изменение не порадовало совсем. Из-за него я даже не узнал дорогу на подъезде к музею. Полностью вырублен лес между музеем и Горьковским шоссе. Там будет строиться огромный микрорайон-муравейник. Ради мгновенной выгоды подмосковные власти готовы вырубить все леса в округе, совершенно не думая ни об экологии, ни о бесконечных пробках. Очередной микрорайон создаст пробки в районе Монинского музея, придется ставить еще один светофор с поворотом налево с Горьковского шоссе,на въезд и выезд будут затруднения, которые, возможно, сведут на нет все выгоды проезда по новой строящейся Горьковской автостраде.
Итак, заехав по дороге на строительный рынок, в половине одиннадцатого мы подъехали к музею. Имея в багажнике три коробки с приборами и много деталей, мы решили заехать на территорию музея. И тут сразу столкнулись с пресловутым отношением музейных работников, которые потеряли (!) ключ от ворот, и нам пришлось в свою очередь потерять еще полчаса, пока Паша срежет старый замок.
Андрей продемонстрировал мне, где сейчас находятся снятые приборы, детали и штурвалы от Ту-104, ввел в курс дела, где что лежит, и после этого мы стали разгружать привезенные ценности. Разложив все и отогнав машину, мы взяли стремянку и отправились к самолету. Стремянка, которой я раньше пользовался, теперь используется бригадой 144-го, что ж: кто уходит на охоту, теряет своё место... Мы взяли аналогичную, но разбитую. Надо будет думать об ее ремонте (наверное, зимой), и закреплении за нашим бортом. По дороге мы зашли на Ан-24, чтобы вытащить Илью, который является ведущим специалистом по Ту-104. На Ан-24 работы идут полным ходом, им сразу занимается человек шесть (нашей тушке такого и не снилось), самолет очень преобразился с того времени, когда я его видел в последний раз. Порадовавшись за него, мы потопали в медвежий угол, где стоит наша «серебряная стрела»...
Еще издалека я отметил, что он стал еще темнее за это время, мох разрастается, помывка самолета как и прежде стоит в приоритетных задачах.
Установив стремянку, мы обошли самолет по кругу, и с каждым шагом мне становилось все печальнее.
Самолет уходит в землю. Передняя стойка ушла еще глубже, откапывать ее бесполезно, она снова уйдет в землю, только дальше. Надо ее ставить на что то. Оставлять в земле нельзя, диски корродируют... Основные стойки тоже уходят в землю, хотя и не так активно, как передняя. Угол пикированиия увеличился, произошло перераспределение нагрузок на конструкцию, следствием чего стало увеличение обжатия передней стойки, что отчетливо видно по выходу штока.
2. Правая аморт-стойка спущена «в ноль», при нормальной зарядке левой, уходе в землю передней и спущенной правой, мы имеем совершенно неправильное распределение нагрузок по стойкам, стояночное положение самолета вместо кабрирующего, сейчас - пикирующее с правым креном. Мы ломаем стойки, выламываем соответствующие нервюры и шпангоуты. Печально. Надо исправлять положение...
3. Пневматики тоже спустили «в ноль» или почти, то есть, при существующем состоянии, колеса надо подкачивать раз в два года. В итоге, самолет опять сидит на дисках, рвет резину. Благо, что запасная есть, но менять резину это весьма сложно и долго, попробуем еще пожить на штатной.
4. Самолет опять подвергся набегу вандалов. Сняты антенна с люком, вырван люк другой антенны, люк с топливным насосом. Один из люков впоследствии был найден в салоне, придется его ремонтировать, он сильно поврежден, и ставить на место. Второй люк, самый большой, имеет кривизну, найти что то похожее практически невозможно, изготовить более менее достоверное крайне сложно, самолет, похоже, будет стоять с огромной дырой под фюзеляжем. Люк топливного насоса под крылом придется заменить новоделом. Который тоже надо изготовить, кстати.
5. Нижнее стекло фонаря штурмана испещрено трещинами. То ли это расползлось от предыдущего удара вандалов, то ли были новые удары.
Погоревав над столь серьезными утратами, мы полезли внутрь.Водяная баня внутри. Клапана сброса воздуха из кабыны не были открыты, соответственно, вентиляции никакой. Открыв все что только можно, истекая потом, принялись осматривать внутренности.
Набег на этот раз был, скорее, грабительский. Бессмысленных повреждений не было, выламывалось и вырывалось только то, что представляло какую-то ценность. Внутри недосчитались еще нескольких блоков. Если бы был смысл, возможно, стоило бы демонтировать абсолютно все оборудование, и обклеить самолет надписями «пустой», как фуры. Это горькая ирония. А пока, работаем без малейшей уверенности в завтрашнем дне, в том, что в один, не очень прекрасный день, пара-тройка обдолбанных подростков сведет на нет все многолетние старания волонтеров при полном попустительстве руководства музея.
Тут пришел Илья с помощниками, и сразу активно принялся за дело. Одно из первоочередных дел, благодаря ему, сразу же было сделано, за что ему огромное спасибо, а равно как и за очень полезные консультации как реставрационного, так и технического характера.
Общими усилиями был заменен протекающий верхний иллюминатор над центропланом. Илья подсказал, при помощи какого герметика производятся такие работы. Будем использовать именно такой, когда будем менять бортовые иллюминаторы игерметезировать фонарь кабины.
Так же с помощью Ильи ликвидирована течь по 15-му шпангоуту, болезнь Ту-104. А прочистка дренажей показала, сколько воды скопилось внизу фюзеляжа. Как раз в районе 15-го шпангоута вода изх дренажа сливалась часа полтора! Мы это использовали в своих целях. Из за сильной жары было весьма удобно умываться под струйкой текущей воды)
Были открыты каналы воздухозаборников, обследованы и сфотографированы. Двигатели в неплохом состоянии, может, когда то и до них дойдут руки.
Принесены струбцины для амортстоек (пока для правой), примерены. Хотя оказались несколько великоваты, но использовать их, я думаю, можно.
После этих работ, обеда, и очень полезного общения с Ильей, Андрей с Алексеем пошли варить стойки для колючки, а я был оставлен наедине с тушкой, для приведения в порядок самолета и своих мыслей. У меня появилась возможность спокойного и детального изучения состояния внутренностей машины.
Итак, внутри самолет почти не пострадал, состояние его практически не изменилось со времени моего последнего визита. В салоне новых повреждений нет, кроме вскрытых Ильей панелей пола) В переднем вестибюле вскрыты отсеки гидросистемы тем же Ильей, посещавшим этот самолет пару лет назад. Краска с потолка переднего вестибюля продолжает облетать, подождем, когда она полностью отвалится, после этого будем перекрашивать.
Кабина. Без изменений. На кресле бортрадиста лежит раскуроченный блок, это единственное изменение, которое я заметил. Родная краска продолжает облезать большими лохмотьями. Еще пара лет и мы будем избавлены от необходимости ее отдирать.
Порадовало то, что боковая панель второго пилота, которая была нами покрашена в 2013 году, осталась в том же виде, что и три года назад. Кроме грязных подтеков из текущего дренажа форточки второго пилота, никаких замечаний к покрытию. Это значит, что примененную нами схему покраски в 2013 году можно использовать и в дальнейшем.
Такая жара изматывала волонтеров, что была выпита даже бутылка газировки, оставленная мною в салоне в далеком 2013 году)) Кстати, даже газ не вышел!
Задумчиво поработав еще пару часов, в полвосьмого я закрыл самолет и утащил стремянку к седьмому ангару. Вымотанные жарой и духотой, мы с Андреем поехали домой. На МКАДе попали в сильнейшую грозу и ливень.
Опыт и ошибки работы в 2012-2013 годах будут учтены, и, надеюсь, исправлены. В ближайшее время будет создан план работ, с указанием приоритетов и сроков выполнения. В будущем, хочется верить, работы по восстановлению внешнего и внутреннего облика самолета будут успешны, и «серебряная стрела», как и раньше, будет радовать посетителей музея своим гордым и стремительным силуэтом, шедевром дизайна далеких пятидесятых годов.
Оригинал взят у
meissler в ВозвращениеКак будто два дня, прошло два с половиной года с моего крайнего появления в Монино. Неважно, какие на то были причины, объективные или субъективные, но все это время я скучал по своей 104-ке, и мечтал, что все-таки вернусь и продолжу ухаживать за этим красавцем. И вот в этом сезоне, отчасти благодаря смене работы, наконец появилась такая возможность. Спасибо Sidor-у, который свел меня с Андреем и вытащил меня в Монино.
Эти два с половиной года пролетели быстро только для меня, и уже по дороге я стал с удивлением замечать перемены, которые произошли за это время. Во-первых, дорога через Балашиху, которая раньше отнимала все силы и время еще с утра, скоро, надеюсь, превратится в полноценную бессветофорную магистраль, наподобие Можайского шоссе. Ремонт и строительство развязок идет на протяжении всей Балашихи. Будем надеяться, что через один – два года время, затрачиваемое на дорогу в Монино будет существенно меньше. Второе существенное изменение не порадовало совсем. Из-за него я даже не узнал дорогу на подъезде к музею. Полностью вырублен лес между музеем и Горьковским шоссе. Там будет строиться огромный микрорайон-муравейник. Ради мгновенной выгоды подмосковные власти готовы вырубить все леса в округе, совершенно не думая ни об экологии, ни о бесконечных пробках. Очередной микрорайон создаст пробки в районе Монинского музея, придется ставить еще один светофор с поворотом налево с Горьковского шоссе,на въезд и выезд будут затруднения, которые, возможно, сведут на нет все выгоды проезда по новой строящейся Горьковской автостраде.
Итак, заехав по дороге на строительный рынок, в половине одиннадцатого мы подъехали к музею. Имея в багажнике три коробки с приборами и много деталей, мы решили заехать на территорию музея. И тут сразу столкнулись с пресловутым отношением музейных работников, которые потеряли (!) ключ от ворот, и нам пришлось в свою очередь потерять еще полчаса, пока Паша срежет старый замок.
Андрей продемонстрировал мне, где сейчас находятся снятые приборы, детали и штурвалы от Ту-104, ввел в курс дела, где что лежит, и после этого мы стали разгружать привезенные ценности. Разложив все и отогнав машину, мы взяли стремянку и отправились к самолету. Стремянка, которой я раньше пользовался, теперь используется бригадой 144-го, что ж: кто уходит на охоту, теряет своё место... Мы взяли аналогичную, но разбитую. Надо будет думать об ее ремонте (наверное, зимой), и закреплении за нашим бортом. По дороге мы зашли на Ан-24, чтобы вытащить Илью, который является ведущим специалистом по Ту-104. На Ан-24 работы идут полным ходом, им сразу занимается человек шесть (нашей тушке такого и не снилось), самолет очень преобразился с того времени, когда я его видел в последний раз. Порадовавшись за него, мы потопали в медвежий угол, где стоит наша «серебряная стрела»...
Еще издалека я отметил, что он стал еще темнее за это время, мох разрастается, помывка самолета как и прежде стоит в приоритетных задачах.
Установив стремянку, мы обошли самолет по кругу, и с каждым шагом мне становилось все печальнее.
Самолет уходит в землю. Передняя стойка ушла еще глубже, откапывать ее бесполезно, она снова уйдет в землю, только дальше. Надо ее ставить на что то. Оставлять в земле нельзя, диски корродируют... Основные стойки тоже уходят в землю, хотя и не так активно, как передняя. Угол пикированиия увеличился, произошло перераспределение нагрузок на конструкцию, следствием чего стало увеличение обжатия передней стойки, что отчетливо видно по выходу штока.
2. Правая аморт-стойка спущена «в ноль», при нормальной зарядке левой, уходе в землю передней и спущенной правой, мы имеем совершенно неправильное распределение нагрузок по стойкам, стояночное положение самолета вместо кабрирующего, сейчас - пикирующее с правым креном. Мы ломаем стойки, выламываем соответствующие нервюры и шпангоуты. Печально. Надо исправлять положение...
3. Пневматики тоже спустили «в ноль» или почти, то есть, при существующем состоянии, колеса надо подкачивать раз в два года. В итоге, самолет опять сидит на дисках, рвет резину. Благо, что запасная есть, но менять резину это весьма сложно и долго, попробуем еще пожить на штатной.
4. Самолет опять подвергся набегу вандалов. Сняты антенна с люком, вырван люк другой антенны, люк с топливным насосом. Один из люков впоследствии был найден в салоне, придется его ремонтировать, он сильно поврежден, и ставить на место. Второй люк, самый большой, имеет кривизну, найти что то похожее практически невозможно, изготовить более менее достоверное крайне сложно, самолет, похоже, будет стоять с огромной дырой под фюзеляжем. Люк топливного насоса под крылом придется заменить новоделом. Который тоже надо изготовить, кстати.
5. Нижнее стекло фонаря штурмана испещрено трещинами. То ли это расползлось от предыдущего удара вандалов, то ли были новые удары.
Погоревав над столь серьезными утратами, мы полезли внутрь.Водяная баня внутри. Клапана сброса воздуха из кабыны не были открыты, соответственно, вентиляции никакой. Открыв все что только можно, истекая потом, принялись осматривать внутренности.
Набег на этот раз был, скорее, грабительский. Бессмысленных повреждений не было, выламывалось и вырывалось только то, что представляло какую-то ценность. Внутри недосчитались еще нескольких блоков. Если бы был смысл, возможно, стоило бы демонтировать абсолютно все оборудование, и обклеить самолет надписями «пустой», как фуры. Это горькая ирония. А пока, работаем без малейшей уверенности в завтрашнем дне, в том, что в один, не очень прекрасный день, пара-тройка обдолбанных подростков сведет на нет все многолетние старания волонтеров при полном попустительстве руководства музея.
Тут пришел Илья с помощниками, и сразу активно принялся за дело. Одно из первоочередных дел, благодаря ему, сразу же было сделано, за что ему огромное спасибо, а равно как и за очень полезные консультации как реставрационного, так и технического характера.
Общими усилиями был заменен протекающий верхний иллюминатор над центропланом. Илья подсказал, при помощи какого герметика производятся такие работы. Будем использовать именно такой, когда будем менять бортовые иллюминаторы игерметезировать фонарь кабины.
Так же с помощью Ильи ликвидирована течь по 15-му шпангоуту, болезнь Ту-104. А прочистка дренажей показала, сколько воды скопилось внизу фюзеляжа. Как раз в районе 15-го шпангоута вода изх дренажа сливалась часа полтора! Мы это использовали в своих целях. Из за сильной жары было весьма удобно умываться под струйкой текущей воды)
Были открыты каналы воздухозаборников, обследованы и сфотографированы. Двигатели в неплохом состоянии, может, когда то и до них дойдут руки.
Принесены струбцины для амортстоек (пока для правой), примерены. Хотя оказались несколько великоваты, но использовать их, я думаю, можно.
После этих работ, обеда, и очень полезного общения с Ильей, Андрей с Алексеем пошли варить стойки для колючки, а я был оставлен наедине с тушкой, для приведения в порядок самолета и своих мыслей. У меня появилась возможность спокойного и детального изучения состояния внутренностей машины.
Итак, внутри самолет почти не пострадал, состояние его практически не изменилось со времени моего последнего визита. В салоне новых повреждений нет, кроме вскрытых Ильей панелей пола) В переднем вестибюле вскрыты отсеки гидросистемы тем же Ильей, посещавшим этот самолет пару лет назад. Краска с потолка переднего вестибюля продолжает облетать, подождем, когда она полностью отвалится, после этого будем перекрашивать.
Кабина. Без изменений. На кресле бортрадиста лежит раскуроченный блок, это единственное изменение, которое я заметил. Родная краска продолжает облезать большими лохмотьями. Еще пара лет и мы будем избавлены от необходимости ее отдирать.
Порадовало то, что боковая панель второго пилота, которая была нами покрашена в 2013 году, осталась в том же виде, что и три года назад. Кроме грязных подтеков из текущего дренажа форточки второго пилота, никаких замечаний к покрытию. Это значит, что примененную нами схему покраски в 2013 году можно использовать и в дальнейшем.
Такая жара изматывала волонтеров, что была выпита даже бутылка газировки, оставленная мною в салоне в далеком 2013 году)) Кстати, даже газ не вышел!
Задумчиво поработав еще пару часов, в полвосьмого я закрыл самолет и утащил стремянку к седьмому ангару. Вымотанные жарой и духотой, мы с Андреем поехали домой. На МКАДе попали в сильнейшую грозу и ливень.
Опыт и ошибки работы в 2012-2013 годах будут учтены, и, надеюсь, исправлены. В ближайшее время будет создан план работ, с указанием приоритетов и сроков выполнения. В будущем, хочется верить, работы по восстановлению внешнего и внутреннего облика самолета будут успешны, и «серебряная стрела», как и раньше, будет радовать посетителей музея своим гордым и стремительным силуэтом, шедевром дизайна далеких пятидесятых годов.
Взято: deletant.livejournal.com
Комментарии (0)
{related-news}
[/related-news]